В этой жизни нет смысла без тебя (гет)

Рон шёл по подземельям Хогвартса с недобрым предчувствие. А ведь так хорошо начиналось его утро! Он проснулся от привлекательного аромата еды и поцелуя Гермионы и был приятно удивлён увиденным, ведь та принесла поднос с едой в постель, хотя сама нередко ругала за крошки в постели. И, когда у Рона поднялось настроение до максимума, Гермиона тут же попросила выполнить просьбу, и Рон, не задумываясь, согласился. Тогда Гермиона попросила сходить к Снейпу за зельем сна без сновидений. После этой просьбы настроение Рона резко упало, но, решив не расстраивать невесту, он послушно оделся и вышел. Ведь, даже несмотря на заступничество Гарриет и оправдательный приговор Визенгамота, Рон по-прежнему не доверял Снейпу, который наводил ужас одним взглядом.

В тишине коридора раздался хлопок и резко запахло хвоей, а вдалеке послышались шум и крики. Рону стало любопытно, что такое происходило в подземельях Хогвартса. И чем ближе он подходил, тем лучше разбирал слова.

— Безрукая дура! — На пол упало что-то стеклянное.

— Упрямый козёл! — Рухнуло что-то тяжёлое.

— Хамка! — Пощёчина достигла слуха Рона.

— Старый дурак!

— Малолетняя дрянь!

Затем всё на несколько секунд затихло, и Рон заметил, что эта ругань доносилась из кабинета Снейпа. Рон решил подождать перед дверью, прекрасно догадываясь, что Снейп сейчас злой, как тысяча мантикор, и стал гадать, с кем тот так ругался. Скорее всего, с кем-то из студенток Гриффиндора — Рон был практически уверен в этом, потому что последней, кто так отвечала Снейпу во времена школьных лет, была Гарриет. Едва Рон поднял руку, чтобы постучать в дверь и дать неизвестной гриффиндорке время на спасение её тушки, как услышал странные звуки. Он начал стремительно краснеть, потому что стоны, всхлипы, шлепки и поскрипывания мебели недвусмысленно давали представление о времяпрепровождении людей с той стороны двери.

"Фу, что за извращенка там такая? Как можно заниматься этим с таким..."

Рон тут же почувствовал, как к горлу подкатила тошнота, поскольку его фантазия принялась с предательской услужливостью подкидывать картины того, чем могли заниматься Снейп с его собеседницей. Он поспешил уйти, пока кто-то из слизеринцев его не заметил. Да и, в конце-то концов, можно ведь и позже зайти. Кроме того, так ли плохи зелья в Косом переулке?

* * *

Спустя несколько часов Рон всё равно вернулся обратно, напряжённо вслушиваясь в тишину подземелий. Тяжело вздохнув, он несмело постучал и вошёл в логово Ужаса Подземелий. В кабинете зельеварения ничего не изменилось со времён ученичества Рона, и он опять почувствовал себя виноватым школьником под этим тяжёлым взглядом чёрных глаз. И никто из них не стал разрывать тишину. Один не мог подобрать слов, а другой не считал нужным помочь. Молчание затянулось.

— Мистер Уизли? Вам что-то нужно, или вы решили прийти и помолчать? — Голос Снейпа, как всегда, сочился концентрированным ядом, и Рон поёжился.

— Я... Гермиона просила узнать, есть ли у вас зелье сна без сновидений, сэр. Её опять терзают кошмары.

— У Снейпа?

Рон резко обернулся и застыл, словно парализованный. Потому что на столе у стены, болтая ногой, сидела Гарриет с открытой книгой в одной руке. И сидела она так расслабленно, словно была у себя дома, а не в кабинете бывшего профессора, который всегда её, мягко говоря, недолюбливал. Также Рон не мог отвести взгляд от чёрной мантии, которая явно была не по размеру, наброшенной Гарриет на плечи. Сама же Гарриет, словно не замечая неловкости Рона, буднично проговорила:

— Я схожу, поищу зелье для Гермионы. — Она спрыгнула со стола, отложила книгу в сторону и скрылась в кладовой. Через минуту она вернулась с несколькими флаконами из тёмного стекла в руках.

— Как принимать, Герми знает.

Взяв зелье из рук Гарриет, Рон молча кивнул и покинул кабинет — от увиденного у него пропал дар речи, потому что наблюдать, как лучшая подруга рылась в кладовой Снейпа, дорогого стоило. Честно говоря, Рон даже не помнил, как дошёл до дома, и только тогда, когда он отдал Гермионе так необходимое ей зелье, ожидаемо взорвался.

— Ты знала? Про то, что наша Гарриет и этот... Этот...

— Она с ним счастлива, Рон.

В ответ на это Рон дико вытаращил глаза и замер, открывая рот, как рыба, которую выбросили на сушу. Рон не мог поверить, что кто-то может быть счастлив вместе со Снейпом. Особенно Гарриет. Они же ненавидели друг друга с их первого курса!

— Этого не может быть... Он, наверно, опоил её любовным зельем или околдовал.

Гермиона лишь закатила глаза и осуждающе покачала головой, даже не пытаясь спорить с Роном, который временами был слишком твердолоб.

— Только не лезь к ним, Рон. Гарриет сама разберётся без чьей-либо помощи.

* * *

— Почему мне кажется, что мы забыли поставить полог тишины? — Гарриет запустила руки в волосы Северуса, перечёркивавшего целые абзацы в чьём-то эссе.

— Видимо, я слишком увлёкся. — Северус развернулся на стуле и притянул её к себе на колени. — С тобой очень приятно спорить — это слишком увлекает, знаешь ли.

— Спорить? — выдохнула Гарриет ему прямо в губы, и такие родные тёплые руки обняли её за талию.

— Спорить, — последовал нежный поцелуй. — А потом мириться.

* * *

Гарриет стояла на кухне, а на ней была чёрная шерстяная мантия, дарившая тепло и пахнувшая дорогим мужским одеколоном. Это был её подарок на прошлое Рождество. Губы сами по себе расплылись в нежной улыбке. Одна ложка свежемолотых зерён, две ложки сахара, чуть-чуть корицы и три капли Амортенции. Всё как он любил.

Звуки босых ног тонули в ворсе ковра в гостиной. Тонкие, слегка загоревшие пальцы Гарриет опустили кружку с горячим напитком на место между свитками, а затем она обняла любимого за плечи и спрятала лицо в его чёрных волосах.

"Ты больше не одинок".

— Северус, я сварила твой любимый кофе.

Северус лежал на кровати и смотрел на прекрасную девушку в тёмно-зелёном одеяле. Внимательно слушал её дыхание, гладил тёмные волосы, рассыпавшиеся по подушке и пахнувшие сиренью. Вдохнул их потрясающий запах и осторожно, стараясь не потревожить девушку, покинул постель.

Ноги Северуса в мягких тапочках ступали, как обычно, бесшумно, а руки отточенными движениями помешивали в кастрюле какао, сливки, корицу и три капли Амортенции из припрятанного в кармане флакона.

И так же бесшумно Северус вернулся в спальню и осторожно оставил нежный поцелуй на её виске. Гарриет, не открывая глаза, обняла Северуса и, притянув к себе, поцеловала его грудь.

"Ты больше не одинока".

— Гарриет, милая, я сварил тебе какао.