Беглец (джен)

Лунный свет загадочно выхватывал из ночных теней узоры на обоях. И не поймёшь, букет цветов это или сцепившиеся в драке совы с письмами. А может, гнездо соплохвостов Хагрида…

Гарри сел на кровати, растёр лицо ладонями. Плохими снами его было не удивить — весь пятый курс промучился с видениями Волдеморта, что называется, с эффектом полного присутствия. Но в последнее время его донимали какие-то совсем уж странные кошмары, ни на что не похожие. Проснувшись, он не мог вспомнить приснившееся, но гнетущее ощущение неправильности не покидало весь день.

Ещё и тяжесть на душе после гибели Сириуса. Нет, крёстного он почти не знал, даже поговорить толком с ним ни разу не удалось, однако тот успел поманить семьёй и душевной близостью. Много ли сироте надо?

С семьёй тёти Петуньи у Гарри Поттера были сложные отношения. Его не любили, но и зря не обижали. Глядя на комнату, в которой прожил всю жизнь, сразу можно было сказать, что жил он в достатке, ни в чём не нуждаясь. В брендовые вещи, как Дадли, его не одевали, но и в жалких изношенных обносках, как Рон, не ходил. Тётя крайне болезненно воспринимала любое попрание престижа семьи.

«Что скажут соседи?»

Даже то, что Гарри учился в частной школе-пансионе, добавляло очков дяде и тёте в глазах общественности. В современных реалиях далеко не каждая британская семья может позволить себе обучение сразу двоих детей в дорогих школах. В итоге, Дурсли считались весьма достойным семейством.

Можно сказать, что в семье тёти Петуньи племяннику жилось весьма неплохо. Вон, даже имелось индивидуальное место для наказаний — чулан под лестницей, где он набирался ума после очередной детской шалости.

Сильных магических выбросов у Гарри никогда не было: перекрасить парик злой училке, перенестись на крышу, испортить противно-колючую кофту… А Рон рассказывал, что от его выбросов вылетали стёкла в окнах всего дома, прахом осыпались шторы, полыхал диван, отцовский гараж сложился в лепёшку, рыба разом в пруду передохла, даже садовые гномы в ужасе бежали с огорода… Врал, конечно, но сколько-то правды в его россказнях было.

Случись подобное у Поттера в детстве, дядя Вернон его, наверное, прибил бы за подобные разрушения.

Как и любому ребёнку, Гарри хотелось, чтобы его любили и носились с ним, как с Дадли: баловали, исполняли капризы, дули на поцарапанные коленки… Но он был в семье чужим и лишним, о чём очень любила громогласно напоминать тётя Мардж. Приезжала она в гости к брату нечасто, но визиты её запоминались надолго.

И всё-таки родичами Гарри дорожил и уж точно не желал им зла.

В саду миссис Фигг заорали коты, вызвав лай всех окрестных собак. Гарри поморщился, растёр виски — голова не то чтобы болела, но гудела, как трансформатор. Это из-за духоты. Что поделать — июль выдался сухим и жарким. С отвращением поглядев на разворошённую постель, он принялся одеваться. Уснуть всё равно не получится, уж лучше пройтись по холодку.

Мантии-невидимки на обычном месте не оказалось. Перекопав содержимое сундука, семейную реликвию он так и не нашёл, а вот Карта Мародёров по-прежнему лежала в альбоме с фотографиями. И где он мантию оставил, а? Может, Рон взял, над близнецами летом шутить? Почему тогда не предупредил?

Впрочем, у Рона Уизли было весьма размытое понятие о чужих вещах. Чистые носки мальчишек в их гриффиндорской спальне он запросто считал своими. Особенно Невиллу доставалось… А за разграбление сладостей из тумбочек Дина и Симуса был не раз бит. Невилл не дрался и не возмущался, а попросту поставил жгучие фамильные охранные чары на свои владения, чем очень Рона оскорбил.

Гарри тряхнул тяжёлой головой, да что с ним такое? Казалось, от любого движения мозги с грохотом перекатываются по пустой черепушке. И ладно бы голова болела, так нет… Странно, он не мог вспомнить, когда это началось. С самого приезда из школы дни были как в тумане. Сейчас он не смог бы с уверенностью сказать, что делал эту пару недель, чем занимался. Даже был ли по их с Дадли прибытию из школ традиционный семейный ужин со старинным фарфором и серебряными приборами — тётя очень любила маленькие домашние банкеты.

Ерунда какая-то!

На глаза попалась пустая клетка Хедвиг. Нетронутый корм и полная поилка. И где её носит? Нет, сова и раньше могла отсутствовать по нескольку дней, но судя по состоянию поилки, не было её довольно долго — вода выглядела несвежей.

Постояв в раздумье, Гарри накинул лёгкую куртку, похлопал себя ладонью по макушке, дождался ощущения горячего мячика на волосах, который лопнул и обтянул его всего неощутимой плёнкой, сделав невидимым и лишив запаха. Потом провёл указательным пальцем сначала по одной подошве кроссовка, потом по другой. Потопал на месте, проверяя, исчез ли шум шагов, удовлетворённо кивнул.

Спустившись на кухню, настругал пару бутербродов, завернул их в бумажное полотенце, сунул в карман. В пустую бутылку из-под пепси налил охлаждённый лимонад из кувшина, выуженный из холодильника. Подумав, написал записку для тёти. Мол, погулять вышел. Это на случай, если в парке задержится.

Из дому выскользнул через заднюю дверь, привычно вернув защёлку на место загнутой особым образом проволокой, предусмотрительно припрятанной в щели. Тётя Петунья не ругалась на его ночные отлучки, если он не оставлял дом нараспашку.

Во втором часу ночи Литтл Уингинг мирно спал. Разноцветные портьеры на окнах кое-где подсвечивались тусклыми ночниками, придавая домам волшебный вид. Сверчки пиликали свои песенки. Где-то далеко шумели на трассе машины. У Кеннетов в конце улицы шла затянувшаяся вечеринка: приглушённо звучала музыка, слышался смех, мелькали тени на шторах. У Эртонов плакал младенец, а женский голос ему что-то напевал. У воинственного мистера Болдуина, который по жизни был в ссоре со всей улицей, лениво и негромко гавкал в саду старый пёс. Гарри он учуять не мог, так, для порядка голос подавал. Мол, бойтесь, злодеи — я бдю!

Городской парк был тёмен и тих. Фонари освещали лишь центральную аллею. Мэрия, как обычно, экономила электроэнергию. Налетевший ветерок весело погнал по дорожке шуршащую обёртку. Зашумели листвой деревья. В глубине леса сонно перекликались птицы. У речки неустанно горланили лягушки. Шелестя травой и топоча, как слон, перебежал дорогу ёжик.

В кустах светились сонмища светлячков, образуя целые галактики.

Темноты Гарри не боялся.

Сколько себя помнил, он чувствовал с ночью некое сродство. Казалось, Тьма ласково обнимала его, даря покой и защиту. Особенно отчётливо он ощущал это в чулане для наказаний и в потёмках каменных школьных коридоров. К тому же его подслеповатые глаза хорошо видели в темноте — он не терялся, не блуждал, выставив перед собой руки, просто шёл, куда ему надо, не спотыкаясь и не сбиваясь с пути.

Поттер свернул на неприметную при свете дня, а сейчас, в сумраке, и вовсе невидимую тропку. Эта дальняя часть парка была заброшена из-за заболоченности. Нет, власти пытались болото осушать. Одно время тут тарахтело множество техники, рыли какие-то канавы… Гарри тогда был совсем мелким и смотрел на всё это издалека — близко к тракторам любопытную малышню не подпускали. Но то ли природа оказалась упрямей, то ли финансирование прекратили, но болото никуда не делось. Тогда администрация города сделала вид, что проблемной части парка попросту не существует. Так и жили.

Его тайное место, оборудованное ещё в детстве, преданно дожидалось хозяина. Сняв кроссовки и поддёрнув штанины выше колена, он прошёл по тёплой воде, раздвигая тину и распугивая лягушек. В шалаше на взгорке, под опущенными чуть ли не до земли ветвями раскидистого дерева было сухо, а «пол» усеивало множество мышиных гнёзд. Его вторжение на территорию грызунов сопровождалось возмущённым писком и шуршанием. Поттер поправил и хорошенько закрепил уголок толстой пластиковой плёнки, не пропускавший внутрь дождевую воду. Можно было бы прогнать прочь мышей, вымести их гнёзда… но зачем? Всё равно в детском шалаше ему, изрядно подросшему, было уже тесновато. Пусть живут.

Из камней и доски он собрал скамейку рядом с шалашом. Потом вытащил из глубины укрытия пару припасённых кирпичей, поставил на них подкопчённый металлический поддон от какой-то химии и запалил в нём костерок. Хотелось просто посидеть у огня.

Обиженно зудели над ухом комары, не в силах добраться сквозь наложенные чары до вкусной кровушки юного волшебника. С болота тянуло холодом — пришлось накинуть сброшенную куртку. Опять тётя будет ворчать, что от него воняет гарью.

Языки пламени с энтузиазмом лизали хворост, хрустели сухими ветками. Беззаботные искорки улетали к звёздам. А может, и сами становились звёздами, кто их знает?

Пригревшись, Гарри сонно клюнул носом, и тут… Из огня на него укоризненно посмотрел Сириус.

«Вспоминай, Сохатик! Ну же, постарайся».

Родной голос с тёплой хрипотцой словно ножом ударил в грудь. Гарри задохнулся от душевной боли, сполз со скамейки, скорчился на траве. Голова, казалось, сейчас треснет, как хрупкая яичная скорлупа. Накатила тошнота. Его вырвало… и стало легче. Вот только в память ворвался ураган, завертел, словно осенние листья, воспоминания, которых не могло быть. Просто не могло и всё!

…Печальное Рождество на Гриммо. В больнице раненный мистер Уизли — до веселья ли. Перехватив Гарри возле туалета, Сириус, смущаясь, сунул ему в карман зеркальце. Ещё и палец к губам приложил. Мол, тайна это, не проболтайся…

…Бесконечные ночные разговоры за закрытым пологом кровати с наложенными на занавески чарами Конфиденциальности. Это только их секрет: ни друзья Гарри, ни живущий на Гриммо Люпин не в курсе общения крёстного с крестником…

…Пытки Кровавым пером Амбридж. Издевательства Снейпа под видом дополнительных занятий с его «Легиллименсом». А по ночам, словно вознаграждение за дневные страдания, весёлые уроки с Сириусом по беспалочковому волшебству. Обучение идёт по зеркалу, под шелест страниц старинных книг. У Гарри полно сырой силы, которую под уморительные комментарии крёстного приходится «переплавлять» в заклинания. Наставник из Блэка ещё тот! Сам в лучшие свои годы даже Люмос без волшебной палочки зажечь не мог, хотя считался сильным волшебником. Но у Поттера, вопреки всему, получается.

«Давай, Сохатик, старайся. Нам в путешествиях волшебной палочкой размахивать будет несподручно. Маглы же кругом! А ты у нас — раз, и Дурящей порчей кого надо осчастливил! Дурящая порча — она же простая, как кирпич, но иногда полезнее Конфундуса. Уж поверь заслуженному Мародёру. Лично на Сопливусе её отрабатывал. А он, можно сказать, эксперт по всяким гадостям. И вообще, тихо и незаметно колдануть по жизни пригодится. Беспалочковое волшебство — это тебе не жуков в пуговицы превращать, не на звёздочки в небе пялиться. Тут чисто прикладная и полезная премудрость!»

Совместно составленный короткий список необходимых на все случаи жизни беспалочковых чар Гарри к лету успешно освоил: Люмос-Нокс — огонёк на кончике пальца, Акваменти — наколдованная вода в стакане, Репаро — на сломанно-порванное, Эпискей — на синяки-царапины, Акцио — если лениво встать и руку протянуть… Но особенно Гарри нравились скрывающие чары. Точнее, целый комплекс простых и доступных заклинаний для начинающего шпиона: освоил — и мантию-невидимку не надо! Эти чары Гарри отработал до автоматизма. Эх, как бы ему всё это пригодилось на кладбище во время возрождения Волдеморта!

А вот трансфигурация, к сожалению, давалась гораздо сложнее, чем чародейство: иголку из былинки, чтобы порванное в полевых условиях заштопать; стакан или миску наколдовать из камушка; ножик из деревяшки… и всё. На что-то более сложное терпения не хватило.

…Грандиозные планы на будущее. Гарри нужно закончить пятый курс, и Контракт с Хогвартсом будет завершён. Пророчество Сириус считал уже исполненным. Об Ордене Феникса он был крайне низкого мнения. Блэк ничего не забыл: ни Азкабана, ни предательства друзей-соратников. Ни подставы Альбуса. Он хотел забрать с островов крестника и жить дальше без всяких Волдеморта с Пожирателями и Дамблдора с Общим Благом…

«Сохатик, у меня в Азкабане двенадцать лет на раздумье было. Может, я и не гигант мысли, но вот что скажу: не твоя это война! Пророчество ты в год исполнил — угробил-таки Тёмного Лорда. Что ещё Альбусу от тебя надо? Он ведь тебя обманом тащит туда, где уже погибли Джеймс и Лили. Неправильно это, Сохатик, совсем неправильно. Мы хоть сами выбирали, куда лезем. Твои родители встали под Аваду ради того, чтобы ты жил и был счастлив. Мастером каким-нибудь известным заделался. Женился, детишек наплодил, потом внуков нянчил. А с Тёмным Лордом пусть сам Альбус наш Светозарный разбирается. Одного Тёмного Лорда победил, пусть и этого заломает. А то горазд за чужими спинами отсиживаться! Думаешь, в прошлую войну он в боях участвовал? Да ни разу! Аврорат, опять же, для чего-то существует, управление мракоборцев при Отделе правопорядка, даже наёмники сойдут… Но нет, против жупела всей Магической Британии должен школьник-недоучка выйти! Совсем оборзели!»

…Оставленное под подушкой в спальне Переговорное зеркало разбито. Обломки сложены так, словно кто-то неудачно опёрся на кровать, но некоторые осколки не на своих местах…

…Видение похищенного и пытаемого Сириуса. Панический страх потерять крёстного, полностью отключивший соображение. Нелепый полёт на фестралах в компании малолетних приключенцев…

…Сириус, падающий в Арку Смерти…

…Боль и отчаяние. Разнесённый вдребезги кабинет директора Дамблдора…

…Проведённый на пустыре за Литтл Уингингом ритуал «Отсечение плоти», отторгнувший все потерянные Гарри частицы тела, будь то волосы, ногти или кровь…

…Бледное лицо тёти Петуньи. Хмурый дядя Вернон, сунувший ему в руку двести фунтов. Подаренная Дадли спортивная сумка, с лёгкостью вместившая пару белья, сменную одежду, мешочек с галеонами и документы. Ничего из своих старых вещей Поттер не взял, даже мантию-невидимку, альбом и подаренную крёстным метлу. На них могут быть тайные сигналки. Тётя обещала сохранить его школьный чемодан до лучших времён. Мол, места на чердаке много. Лёгкая качка парома, идущего через Ла-Манш. Снятая квартирка на тихой улочке в старой части Кале. Ему нужно утром попасть к поверенному на волшебной улице. Там, в сейфе, новые документы и портключ в купленный крёстным дом…

…Ночью его, оглушённого, скинули на пол с кровати. Незнакомые лица, но не Пожиратели Смерти — наёмники-людоловы. Погибшая Хедвиг, храбро ринувшаяся в бой, защищая хозяина. Наёмники не скрывают, что выполняют заказ…

…Гневное лицо Дамблдора. На его столе, среди пергаментов и книг, — аккуратно свёрнутая мантия-невидимка. Долгий эмоциональный спич, взывающий к долгу и совести Гарри. Но он никому ничего не должен! Никому!

Обливиэйт.

Костерок прогорел. Глаза пекло, но слёз не было. Гарри достал из наручной кобуры волшебную палочку и долго смотрел на неё. Потом переломил и бросил на подёрнутые пеплом угли.

Дурсли не помнили его побег.

Горькое осознание собственной беззащитности перед волшебниками ярко напомнило родичам их уже подзабывшийся протест против Хогвартса и явление в ореоле бури жуткого Хагрида с розовым зонтиком.

Дядя сразу заговорил о переезде. Куда? Поттер попросил ему не сообщать. Так надёжнее. Своим родичам он зла не желал. Вон, даже туповатый Дадли после нападения дементоров что-то себе решил, можно сказать, переосмыслил жизненные приоритеты. Можно было бы попытаться с ними уехать, но ведь опять найдут и вернут… Эх, узнать бы, почему находят. И как бы Дурслям рикошетом не прилетело.

Оставив родню поспешно паковать пожитки, Гарри собрал свой школьный чемодан, сунул в него пустую птичью клетку и простился с Дурслями. Оставаться здесь на Тисовой не имело смысла — дом продадут.

Поттеру удалось тайком от миссис Фигг и её котов закинуть чемодан в дядину машину. А тот, направляясь на работу, подвёз его до Лондона.

Осталось решить, куда идти. В Нору?

Отступничество Рона Гарри не простил. Вряд ли после подобного демарша вообще можно дружить дальше, как ни в чём ни бывало. Сделал вид примирения ради Гермионы, которая была уверена, что их Золотое Трио можно восстановить. Мнение Гарри Поттера её не волновало, к сожалению. Она знает, как лучше!

Ещё и Сириус велел держаться подальше от семьи Уизли. Мол, Предатели крови всегда предают. И не поспоришь… А на Гриммо Блэк, оказывается, рыжиков пустил, чтобы сделать приятное Гарри, раз уж он с ними водится. Ну и с директором ссориться было преждевременно, а тот настаивал. По словам Сириуса, другого способа увидеться с Гарри у него не имелось.

Что ж, раз не Нора, то остаётся жилище крёстного. Больше-то идти некуда.

Как и прежде, волшебный дом проявил фасад между магловскими домами. Завораживающее зрелище! Осторожно постучав в тёмную дверь молотком в виде змеи, Гарри, затаив дыхание, стал ждать. Он знал, что после гибели Сириуса орденцы покинули Гриммо, 12 до оглашения завещания. По идее, наследником крёстного был Гарри, Блэк говорил об этом, но кто его знает? Частенько Бродяга заговаривался, звал его Джеймсом, на что-то подмигивающе намекал... Вообще с головой у него временами было плохо.

— Залягу в клинику, когда всё утрясётся, — смеялся он своим лающим смехом. — Не кисни, Сохатик, всё будет хорошо!

Не дождавшись реакции, Гарри снова постучал. Довольно долго в доме не было слышно ни звука. Хотел в третий раз, уже к молотку потянулся, но щёлкнул засов, и дверь медленно отворилась. В потёмках прихожей проступило довольно уродливое лицо старого домовика с длинным обвислым носом и выпученными злыми глазами.

— Что нужно презренному полукровке в доме Древнейшего и Благороднейшего рода Блэк?

— Добрый день, Кричер… — горло перехватило от волнения. Гарри тряхнул головой, стараясь взять себя в руки. — Крёстный говорил, что после его… в случае его гибели этот дом будет принадлежать мне.

Домовик осклабился, продемонстрировав ряд на диво острых белых зубов.

— Отщепенец семьи, разбивший сердце бедной хозяюшки Вальбурги, не мог передать Гарри Поттеру то, чем не владел! Сириусу Ориону Блэку не принадлежит ничего из недвижимости рода Блэк. Дом хозяина Альфарда, оставленный ему в наследство, сгорел, а земельный надел вернулся в род. Свою мантию подарить крестнику он мог, а Блэк-хаус — нет!

— Понятно, — Гарри поправил ремень сумки на плече, поудобнее перехватил ручку чемодана и развернулся к ступеням крыльца. Куда идти, он не представлял. В «Дырявом котле» ему останавливаться было слишком опасно. Хотя… почему бы не податься в магловский отель? Благо, фунты есть… Всё равно ведь найдут и запихнут в Нору. А так хоть несколько дней в тишине можно пожить.

— Бездомный Гарри Поттер — крестник Блэков. Полукровка может пожить в пустующем доме Древнейшей и Благороднейшей семьи. Но когда придёт законный Наследник, полукровке придётся уйти.

Если домовик надеялся, что Гарри гордо откажется жить в благоустроенном доме с надёжной защитой, пусть и на птичьих правах, то он жестоко ошибся. Гарри Поттеру не привыкать.

Дом встретил нового жильца мёртвой тишиной склепа, запахом плесени, пыли и старых вещей. Сколько бы ни обитал здесь Орден Феникса, сколько бы ни вытирала пыль миссис Уизли — уютнее в сумрачных залах не стало.

— Полукровка Гарри Поттер желает, чтобы Кричер закрыл дом от всех гостей? — вдруг уточнил домовик.

— А можно?! Это было бы идеально! — вскинулся Гарри. Видеть он никого не хотел: ни друзей, ни директора, ни… даже Гермиону. Он любил подругу, но порой её настырного энтузиазма было слишком много. Ему нужно было время, чтобы подумать, прийти в себя и решить, как жить дальше.

Предоставленная ему домовиком комната в конце коридора третьего этажа удивила скромной обстановкой и безликостью.

Гарри успел привыкнуть к пышному убранству блэковских спален. Одни многослойные балдахины на кроватях в их с Роном комнате чего стоили. А красивые фрески и лепнина на потолке? Мраморные туалеты с серебряными кранами. И ванная, в которой можно было разом искупать гарем какого-нибудь падишаха.

Комната наверняка предназначалась для не слишком именитых гостей, мягко говоря. Гарри улыбнулся на мелкую пакость домовика. Какая-нибудь бедная гувернантка здесь жила или компаньонка… Тётины бесконечные сериалы давали простор фантазии. Тем не менее, спальня ему понравилась: кровать, стол со стулом и шкаф для одежды. Даже мягкое кресло для чтения у окна. Что ещё для комфортной жизни надо? Пусть неимоверно запущенная, как и весь дом, но комната Гарри полностью устраивала.

Особенно, когда Кричер щелчком пальцев убрал с люстры устрашающие пыльные тенёта, удалил наслоения грязи на полу и мебели, вдобавок очистил окно, впустив в помещение дневной свет.

Пока Гарри возился с форточкой, желая проветрить помещение, домовик успел сменить пыльный, побитый молью балдахин на кровати и перестелить бельё, небрежно бросил на покрывало тёплый халат, а под кровать сунул пару тапок. Это было очень любезно с его стороны — подобного сервиса Поттер никак не ожидал.

— Располагайтесь, крестник Блэков. Обед через час, в малой столовой.

Что же, осталось разложить свои скромные пожитки, и можно хорошенько обдумать, как жить дальше. Возвращаться в школу не хотелось категорически. Как и участвовать в совершенно не нужной ему войне. Сириус доходчиво объяснил крестнику, что ничего кроме бесславной гибели за чужие интересы его в этой заварушке не ждёт.

* * *

Библиотека Блэков была разграблена.

Полки злобно щерились оставшимися книгами, по-видимому, совсем никчёмными, если их не забрали. Гарри полистал одну — чьи-то рукописные мемуары, ничего интересного не вычитал и поставил обратно на полку. Вряд ли он найдёт здесь то, что ему нужно — информацию по Арке Смерти.

Гарри не верил в гибель Сириуса. В его сердце по-прежнему тревожно вибрировала горячая струнка, связывающая его с родным человеком. Это ясно говорило, что Сириус Блэк жив, но попал в беду. Наверняка тот вывалился непонятно куда и сидит там совершенно один, в холоде и голоде. А если учесть его проблемы с рассудком… Крёстного нужно было срочно спасать.

Вот только как это сделать? После того, что он с ребятами натворил в Отделе Тайн, пробраться к Арке Смерти уже не получится. Гарри перед побегом пробовал — еле ноги унёс. Невыразимцы включили какую-то совершенно зверскую защиту, едва не спалившую в пепел непрошенного визитёра. А теперь ещё и мантии-невидимки нет. Надеяться на простенькие скрывающие беспалочковые чары… Гарри Поттер не был настолько наивен. Наверняка был другой путь к Арке, нужно было его просто найти. Да и о самом артефакте побольше узнать.

Проснувшаяся интуиция была категорически против прыжка в Арку Смерти. Это в запале боя Поттер мог с лёгкостью кинуться вслед за крёстным, а сейчас — нет. Крёстного нужно было вытащить, а не присоединиться к нему в беде.

Эх, сюда бы Гермиону! Уж она бы откопала нечто полезное даже в сохранившихся остатках книг. Вот только стоит ли втягивать подругу в безнадёжный конфликт с директором Дамблдором? Хотя бы потому, что Гарри не был уверен, на чьей стороне окажется её верность.

Как ни крути, а придётся вернуться в Хогвартс — там огромная библиотека, наверняка что-нибудь есть по Арке.

А директор, поняв, что он всё вспомнил, снова сотрёт ему память…

* * *

Не спалось. Пыльный чердак тонул во тьме, прорезанной узкими полосами лунного света из щелей. Сидя на старинном сундуке, Гарри с тоской смотрел на ночной город в маленьком окошке.

— Никогда не жалейте о своих решениях, юноша, — манерный женский голос испугал Гарри до дрожи.

— Кто здесь?! — Поттер вскочил, вскидывая руку, словно держал в ней волшебную палочку. В потёмках почудилось движение. Он шагнул в густую тень, куда не падали отсветы города за окном. Сумрак скрадывал очертания ростового портрета дамы в старинном наряде.

Похоже, пробираясь к окошку, он задел ткань, укрывающую раму, та сползла, явив миру изображение надменной красавицы в пышном платье.

— Мы не представлены друг другу, но на правах хозяйки… Моё имя Элладора Блэк. Леди Элладора, — дама качнула ручку огромного топора и с видом победителя драконов утвердила изящный башмачок на отрубленной голове домовика.

— Моё почтение, леди Элладора, — учтиво поклонился Поттер. Может, не слишком красиво получилось, но он старался.

— Расскажите мне свою историю, юноша, — капризным тоном приказала она. — Портреты предков шепчутся о таинственном жильце, которого привечает домовик благороднейших Блэков. Итак?

— А я думал, портреты спят, — растерянно пробормотал Гарри.

— Фи! Конечно, они не будут с вами знаться! Догадываетесь, почему?

— Я не Блэк.

— Умный мальчик, — снисходительно кивнула леди. Поттер не стал упрямиться — хотелось выговориться. Внимательно выслушав безрадостное жизнеописание, леди Элладора деловито уточнила:

— Что собираетесь предпринять?

Поттер неопределённо пожал плечами:

— Хотелось бы уехать из страны и там, вдали от войны, заняться исследованиями Арки Смерти. Крёстного надо спасать.

— Уехать? Бесполезно! У этого вашего врага — безродного проходимца, каким-то чудом пролезшего в директора Хогвартса, наверняка есть оттиск вашей души, — прищёлкнула пальцами прекрасная леди. — Заполучить его непросто — это требует нескольких изматывающих ритуалов, но поскольку вы долго были в полной власти негодяя… ничего удивительного. Теперь вас везде найдут. В моё время были специально обученные людоловы для подобных дел. Думаю, они и сейчас есть.

Поттер согласно кивнул. Он лично «познакомился» с тройкой подобных наёмников за Ла-Маншем.

— Нет, юноша, выбор у вас есть, но он не велик: либо вы вернётесь в школу, во власть проходимца, либо… разработаете особый ритуал, который перенесёт вас к крёстному в иные миры.

— Миры?! — опешил Гарри, разинув рот от изумления. Леди поморщилась, со значением повернула огромный топор, но всё-таки смягчилась.

— Не думаете же вы, что Арка Смерти ведёт в Серые Пределы? Какая глупость! Для этого нужно просто умереть. К чему ставить Арку? Фи! Естественно, столь сложный артефакт предназначен для более интересных переходов.

Другие миры! Когда-то я мечтала совершить этот путь… Да, мечтала. В скрытой библиотеке рода есть несколько интересных книг, затрагивающих тему межмировых путешествий, однако вам они недоступны. Даже домовик вынести их для вас не сможет… — леди в раздумье снова прищёлкнула пальцами. — Выход есть — архив! В родовой архив вы пройти не сможете, но есть ещё и малый, куда обычно сметают всякий сомнительной ценности бумажный хлам. Остаётся лишь найти мои записи. Придётся потрудиться, раскапывая завалы… Что скажете?

— Я готов! — решительным жестом поправил очки Поттер. Перед ним замаячила надежда. — Но как я найду крёстного? Где его искать-то в этих мирах?

— Ничего сложного — задействуете в ритуале волосы Сириуса. Домовик соберёт их для вас в его комнате. Это не проблема. А вам следует найти оббитую розовым бархатом инкунабулу с миниатюрным барельефом разрубленного черепа из слоновой кости — я сама её создала. Защита на книге стояла отменная, но временная, и время это давно истекло. Записи замаскированы под бестолковый девичий дневник. Не зная шифра, прочесть его невозможно. Я помогу вам разобраться. Жаль, рассчитать ритуал до конца не успела — это придётся сделать вам. Что ж, юноша, успехов!

Воодушевлённый неожиданной помощью, Гарри ринулся на поиски розового дневника. В конце концов, что он терял? Ничего. А иные миры… Ох, если бы удалось сбежать туда, где его никто не знает! Уж они бы с Сириусом нашли, чем заняться!

Гарри Поттер искренне опасался, что Малый архив рода Блэк окажется обычной свалкой макулатуры, но нет. Огонёк Люмоса терялся в вытянутом, как пенал, зале без окон со сводчатым потомком. Полки, ящики, мешки, сундуки заполняли длинные стеллажи. Всё аккуратно прибрано и даже разложено в строгом порядке.

Гарри с любопытством огляделся. Помещение напоминало… Да это же потерна в подземелье! В Хогвартсе он шесть лет бегал по похожим на уроки Зельеварения. Только пахло здесь по-другому и было очень сухо. Никакой тебе плесени, ни потёков на стенах, ни пованивающих неугасимых факелов.

На столике у входа нашлась артефактная лампа с приятным для глаз зеленоватым светом. Подхватив её за резную подставку, Гарри отважно ринулся на поиски заветного дневника. Коробки на стеллажах были подписаны, на мешках нашиты тряпичные бирки, сундуки украшали аккуратные меловые надписи:

— «Личная переписка сэра Поллукса, 1813 — 1896 г.г.», — вслух прочёл Гарри надпись на ближайшем ящике. Да-а, работа ему предстояла… интересная.

* * *

Пока нарисованная дама в раздумье водила пальчиком по губам, Гарри, пользуясь передышкой, утёр вспотевший от умственных усилий лоб, оставив на нём след чернил.

Своеобразный экзамен проходил в библиотеке, старательно вычищенной домовиком от пыли и паутины. Портрет леди Элладоры установили в простенке между окнами, и Поттер устроился за удобным столом напротив неё. В камине потрескивали дрова, приятно пригревая зябнущую спину. Несмотря на лето, в старом доме было довольно прохладно.

На столе громоздились пожелтевшие от времени пергаменты, стопка невнятных записей корявым гарриным почерком и, конечно же, раскрытая розовая книга.

— Ваши познания ничтожны, юноша. Печально. Запомните: нумерология, арифмантика и Древние руны — основа создания нового ритуала. Магия крови идёт необходимым дополнением, — леди Элладора, словно клюшкой, стальной плоскостью топора отправила голову домовика в угол картины.

— Но я не изучал… ничего из этого… — охнул Гарри, сделав большие глаза.

— Чепуха! Выучите, вы не так глупы, как хотите казаться. До уровня выпускника Хогвартса двухвековой давности вас подтянут. Плюс собственные наработки рода Блэк. Другого выхода у вас всё равно нет. Кричер! Отыщи на чердаке и доставь крестнику Блэков старые школьные учебники за все семь курсов по следующим дисциплинам... Впрочем, давай сюда все учебники, какие найдёшь!

— Но… — тихонько вякнул Гарри, и тут же сник под грозным взглядом нарисованной леди.

— И принеси портрет почтенного Сигнуса — он хорош в расчётах. И портрет леди Дезире — она великолепна в рунистике. И сэра Магнуса — он признанный знаток зельеделия. И портрет…

Гарри в отчаянии треснулся лбом о дубовую столешницу. Стол ответил одобрительным гулом.

* * *

Ему давно не снились кошмары — на них не было времени. Узрев кровать, Поттер отключался, едва до неё добравшись. Сон — как чёрная яма. Утром его поднимал Кричер, заталкивал под холодный душ, прилично одевал, потом вкусно и сытно кормил, и учёба продолжалась.

Своеобразные уроки шли по три часа, до глубокой ночи. Утром, вечером и между занятиями — фехтовальный зал и, обязательно, обильная кормёжка. Откуда-то приволокся призрак сэр Арчибальд — совершеннейший маньяк. Он натаскивал невольного ученика правильно размахивать кинжалом, кидаться ножами и рубить топором, а в процессе, нисколько не стесняясь, пил его жизненную силу.

Гарри одного решительно не понимал: почему портреты сами не могут рассчитать этот мордредов ритуал? Иногда ему казалось, что покойные Блэки просто развлекаются за его счёт. Спрашивать было бесполезно — они словно не слышали. Что ему оставалось? Плыть по течению, больше ничего.

Столько он не учил никогда. От Умострильного зелья долго першило в горле и колюче скреблось в желудке, зато запоминалось новое влёт и, как подозревал Гарри, не забудется никогда. Сначала было очень трудно — не привык Поттер интенсивно учиться. Потом, видимо, втянулся и уже сам попросил книжек у Кричера по артефакторике. Домовик иногда выполнял просьбы крестника Блэков, однако, пока Гарри просматривал принесённые тома, стоял рядом со столом — караулил доверенные чужаку сокровища. Вдруг Поттер книжки испортит или вовсе умыкнёт!

А Гарри очень понравилось создавать полезные вещички своими руками. И чем дальше, тем чаще чесал в затылке под париком сэр Антарес Блэк на своём портрете, пытаясь понять, каким образом у Гарри получился тот или иной амулет.

«Артефактор-интуит». Ну-у, может быть. Против подобного вердикта почтенного сэра Гарри ничего не имел. Даже немного льстило.

Приспособившись и втянувшись, Поттер даже зелья начал варить приличного качества. И это не считая необходимых дисциплин для создания ритуала. Когда стало что-то получаться, появился интерес и некий кураж. Особенно, когда осознаёшь: от того, выучишь ты или нет эту мордредову таблицу каббалистических исключений, зависит твоя жизнь… Очень мотивирует!

Зима промелькнула, словно и не было. В пыльные окна обветшалого дома заглянуло весеннее солнышко, когда о спрятавшемся Гарри Поттере внезапно вспомнили. В «Ежедневном пророке» вышло обращение Альбуса к Гарри, где тот совестил беглого Избранного, давил на жалость и гриффиндорский гонор. Намекал на затаившееся зло. Похоже, директора припёрло. Интересно, что у него там случилось? И не спросишь…

Поттер с выражением прочитал монолог директора леди Элладоре, чем очень ту повеселил.

Затишье перед бурей подходило к концу — Гарри понял это отчётливо.

* * *

Пришли за ним в середине мая на рассвете.

Стены мелко дрожали. Сыпалась пыль. Тихонько подвывал на одной ноте перепуганный Кричер. Дом принудительно вскрывали, проламывая многочисленные стационарные щиты. Время Гарри Поттера подошло к концу. Что ж, он был готов. Ритуал рассчитан, осталось подготовиться к переходу.

Признаться, уходить было немного жаль. Прижился он тут, обзавёлся прекрасной личной мастерской и, к сожалению, много чего из запланированного не успел сделать. Вон, свой первый артефакт стационарного портключа не закончил, хотя осталось там поковыряться пару вечеров... Но его ждал крёстный, а остальное — ерунда!

Потуже затянув кожаный шнурок на отросших волосах, он, перепрыгивая сразу по нескольку ступенек каменной лестницы, поскакал в обширные подвалы старого дома.

Древние Блэки позаботились нанести на пол Заклинательного зала самые востребованные чертежи ритуальных печатей и даже заботливо залили канавки расплавом металла. Осталось дорисовать специальным мелом недостающие части и… Только бы успеть!

— Крестник Блэков, внешний контур проломили поганые грязнокровки! Совсем проломили! — взвыл домовик, вцепившись в собственные уши.

Дом содрогнулся. На руку Гарри шлёпнулся паук, он сдул его, не отрываясь от работы. Так, чертёж готов… вроде бы. Рисунок на пергаменте и на полу совпадал до тонкостей. Теперь артефакты. В центр — извитую бронзовую загогулину с торчащими из неё кристаллами. Штуковина отдалённо напоминала скорченную в судороге кроличью лапку. Крест-накрест расположить «цветные угли» из драгоценных камней. Так, овальные пластины… На восток — малахит, на запад — оникс, на юг — прозрачный кварц… Да, точно. На север — пёстренький спил агата с рунными насечками. Во-от так!

— Грязнокровки и Предатели Крови ворвались в дом благороднейших Блэков!

Пора. Гарри порывисто вздохнул-выдохнул, торопливо скинул обувь и, стянув носки, встал на отведённое место.

— Кричер, давай! — «Ой, мама! Только бы получилось! Магия, боги, демоны — все, кто есть, все, кто меня слышит… ПОМОГИТЕ!»

Затрещав, вспыхнули чёрные свечи. Внезапно выпученные глаза встрепенувшегося домовика полыхнули адским пламенем.

— Дом Благороднейших Блэков предлагает использовать вторгнувшихся врагов как необходимую подпитку ритуала. Право Блэков!

— Ладно, — согласился опешивший Гарри, хотя его разрешение никому не требовалось. Он не очень-то верил в успех самопального ритуала, однако теперь уверенность вспыхнула в груди звёздной плазмой. Словно кто-то неимоверно могущественный посмотрел на него с одобрением. Он, обнадёженный, жадно уставился на затлевшие эфемерным светом спилы камней.

Полыхнуло. Гарри зажмурил ослепшие глаза. Последнее, что он услышал — многоголосый, полный ужаса вой из далека. То кричали жертвы, совсем недавно считающие себя захватчиками. Дом Блэков обрёл жертвенную силу в лице пойманных в ловушку врагов. Пол дрогнул под ногами. Вспыхнули и мгновенно расплавились свечи до состояния лужиц. Их свет перекинулся на стены, заставив светиться сонмища рунных цепочек. Но Поттер этого уже не видел.

— Премного благодарны за помощь, крестник подлого Изгоя, запятнавшего род Блэков, — благодушно оскалился изрядно помолодевший Кричер, веником сметая в совок оставшийся от глупого мальчишки пепел.

Ещё в то время, когда мерзкий Изгой впустил в дом толпу грязнокровок и Предателей Крови, впервые увидев знаменитого Мальчика-Который-Выжил, Кричер ощутил невообразимое — перед ним стоял Наследник. Как это возможно?! Родовая магия ластилась к мальчишке. Дом признал его власть без всяких ритуалов. Но Кричер был против! Дух Дома не будет служить грязнокровному господину! Не будет!!!

Увлечённая возможностью обретения нового Стража алтаря и обрядового обновления дома, Хранитель Рода леди Элладора на некоторые несуразности не обращала внимания.

Их совместная задумка с приманкой и ловушкой сработала безупречно. Алтарь вдоволь напитался жизненной силой врагов рода, посмевших силой вторгнуться на территорию Блэков. Их души заключены в специальные сосуды — не убегут на перерождение, послужат ещё умельцам семьи. Даже немного жаль наивного и доверчивого мальчика… но он будет очень полезен. Гибель Гарри Поттера не напрасна. Служить ему и служить на благо Древнейшего и Благороднейшего рода Блэк! Новый Страж алтаря разумен, силён и молод… А прежний, скопивший сонмище всевозможных проклятий, сглазов и порчи, ритуально изгнанный, унёс всю мерзость с собой. Теперь обновлённый алтарь чист.

«Всегда чисты!» — девиз Блэков.

Дом потрескивал, поскрипывал, восстанавливаясь после долгого забвения. В алтарь сплошной чередой затягивало превращённых в энергию сущности разнообразных паразитов: докси, боггартов, приблудных призраков и не успевших до конца оформиться полтергейстов. Обычное дело для заброшенного волшебного жилья, подвергнувшегося полной обрядовой очистке и обновлению.

В ритуальный зал, спотыкаясь и странно рыская из стороны в сторону, вплыл призрак сэра Арчибальда, потёк, меняя форму, превратившись в прелестную леди с огромным топором.

— Приветствую Хранителя, — обозначив поклон, буркнул Кричер, продолжая прибирать следы жертвенного ритуала. Покойная леди не ответила. Домовик покосился на обычно болтлив… разговорчивого призрака. На хорошеньком личике застыло выражение сильнейшего изумления, граничащего с ужасом.

— Что это было?!! — прошелестела она с надрывом, широко раскрыв глаза.

— Миледи? — домовик недоумённо, по-птичьи, склонил голову на бок.

— Кого ты пригрел в доме, старый дурак! — вдруг заорала она, вцепившись в собственную причёску.

— Кричер виноват! Кричер себя накажет! — выронив совок с пеплом, домовик бухнулся на колени, с размаха приложившись лбом об угол алтаря. Покосившись на леди Элладору, уже не так старательно стукнулся ещё раз. В третий — лишь изобразил самонаказание, с явным недоумением воззрившись на Хранителя.

Призраку было не до него. Прикусив костяшки пальцев, она с безумием в глазах пялилась в стену.

— На краю пропасти, — исступлённо зашептала леди. — На самом краешке. Нас спасло… мальчик не держал обиды на наш род. Наоборот, был благодарен. По острому лезвию прошли… Кричер, внимательно изучи погасшую печать. Что ты видишь?

Напуганный домовик прополз по кучке пепла, вгляделся, едва не елозя носом по полу.

— Залитый в канавки расплав выгорел — структура как у пемзы. Крошится… Эта печать мертва! Кричер не понимает…

— Не только Кричер не понимает, — горестно прошелестел призрак и, забыв изящно подобрать пышные юбки, рухнул задом на ступеньку лестницы. — Вмешательство, Кричер. Я ощутила вмешательство кого-то неимоверно могущественного. Некая сущность… Наш Грим по сравнению с ней — всего лишь дворовый пёс, — горько призналась она, обняв себя за плечи и ёжась словно в ознобе. Её обычно элегантная причёска обвисла неопрятными лохмами.

— Кто же этот мальчик, которого мы столь неосмотрительно решили использовать? — простонала она.

— Миледи, юный волшебник погиб, — тихонько произнёс Кричер, прижав лапки к груди.

— Нет, — затрясла головой леди Элладора, — я не ощутила его гибели. Словно некто бережно подхватил и перенес его душу… куда-то. Похоже, мальчик исполнил мечту — сбежал к своему крёстному.

Домовик покосился на рассыпанный пепел, потом на покойную леди, снова на пепел… Не выдержав, метнулся к алтарю, обхватил его лапками, считывая состояние нового Стража. Сейчас тот должен пребывать в шоке, но скоро освоится и примется выполнять свои обязанности.

Алтарь был пуст. Хотя нет, не совсем пуст. Вон что-то чёрное, маленькое и крайне омерзительное затаилось в уголке.

— Это что? — пролепетал потрясённый домовик. Новый Страж злобно ощерился и зашипел, как змея, а потом долбанул по Кричеру чем-то болезненным.

Домовой эльф шлёпнулся на пол, с ужасом воззрившись на осквернённый алтарь.

— Нам очень повезло, что откат от ритуала ушёл за пределы дома, — исступлённо бормотал призрак, не обращая внимания на слугу. — Сильнейший откат! Обидчики мальчика получат соразмерно своей вине. Вплоть до лишения Магии… Ах, если бы я знала заранее! Какой невероятный Наследник был бы у Блэков! Если бы знала!!!

— Миледи… — робко подал голос с пола Кричер. Он не знал, как сказать про алтарь.

— Проклятье на наши головы! — вдруг вскочив, заорала леди Элладора, взмахнув топором. — Никто не рискнёт принять наследство Блэков! Никто!!! Над нами Дамокловым мечом висит Предательство Крови! Закон возмездия никто не отменял. Мы убили того, кто всем сердцем рвался спасти последнего из живых представителей семьи! И тот, кто рискнет стать наследником, примет полноценный откат за чужие грехи. Останься он в алтаре, нам это сошло бы с рук, но он ушёл! Что же делать, Кричер?! Что делать?!

Кричер закрыл глаза.

Постиранные штаны и рубаха почти высохли, раскинутые на кустах. Прорехи на изношенной ткани Гарри заделал модернизированным блэковским Репаро. Магии заклинание выпило целую прорву, а результат вышел так себе, но уже не дыры. Вот с плащом сложнее — тут заплатки нужны. Так просто эти дырищи не заделаешь. А местами истёртый до прозрачности войлочный колпак ещё послужит. Выглядел он, конечно, никчёмно, однако голову от солнца прикрывал и от холода мог мало-мальски защитить. И вообще, в здешних краях без головных уборов не ходили: что мужчины, что женщины — у всех головы покрыты. Эх, жалко, обуви нет. Хотя ноги к ходьбе босиком привычны — кожа на ступнях по твёрдости как подошва кроссовка. Ладно, пока лето, и так сойдёт.

Гарри перевернул тряпки ещё влажноватыми местами к солнцу и голышом подсел к обложенному камнями очагу. От жарящейся на углях заячьей тушки шёл умопомрачительный запах. Нет, пробовать рано — мясо даже на вид сыровато, но как же пахнет!

В животе громко рыкнуло. Разомлевший в тенёчке Бродяга бдительно вскинулся и заозирался. Гарри хихикнул, взглянув на чёрного щенка-подростка. Тот уже досыта налопался заячьей головки, лапок и потрошков, но наверняка не откажется и от мяска. Откармливать и откармливать его, худющего.

Мясо шкворчало капающим на угли соком, покрываясь румяной корочкой. Гарри повернул импровизированный вертел, смастерённый из липовой ветки. От ивовой коры мясо наверняка горчило бы, а от дубовой — затвердело. Вот ветка можжевельника пришлась бы кстати: и духовито, и какая-никакая приправа, однако где её тут возьмёшь? Можжевельник любит солнечные луга и косогоры.

Память предыдущего владельца тела содержала массу полезных для выживания сведений. Ещё бы! Парнишка с кличкой Огрызок уже шесть лет как бродяжничал. Родителей он не помнил, как и своего имени, данного при рождении. Вырос на деревенской мельнице, взятый в семью мельника из милости. Ну, и как бесплатный работник, само собой.

Однажды мельник сильно избил Огрызка, огульно обвинив его в краже денег. Деньги-то потом нашлись, однако вором его почему-то считать не перестали, чем постоянно попрекали. Тогда он действительно прибрал хозяйский кошель и сбежал.

Гарри очнулся в этом теле рано утром, когда ещё роса держалась на траве. Сколько ни рылся в памяти паренька, самого момента смерти не нашёл. А ведь любопытно! Шум проезжающей кареты, свист кнута кучера, обжигающая боль на лице… И всё. Очнулся под откосом, в овражке, уже Гарри Поттер. Повезло, что глаз не выбили зазевавшемуся пацану. Здесь это было в порядке вещей. Вроде как, не оказал босяк должного уважения прокатившему мимо господину.

Далеко уходить от места своего воскрешения Гарри не стал. Прошёл по лугу к лесу, залез в самые дебри, где обнаружилась петляющая среди стволов речушка, размером чуть больше ручья. И вот, расположился у тихой заводи. Ему нужно было прийти в себя и помыться, одёжки простирнуть. Смерть — это всегда грязно.

А к полудню на него вышел Бродяга. Гарри его сразу узнал. Пусть сейчас Сириус Блэк выглядел сущим щенком, но родным от этого быть не перестал.

Блэк, увидев Гарри, замер, потом заскулил и подполз к нему на брюхе. Поттер обнимал костлявую, очень лизучую псину и плакал от счастья. Нашёл!

Это ничего, что сейчас Сириус обратиться в человека не в состоянии. Вот откормится немного, наберётся сил, и Гарри ему поможет. Формулу обратного принудительного превращения анимага он хорошо помнил. Спасибо Блэкам за учёбу! То, что бродяга хоть немного, но помнит своё бытие человеком, выдавали его глаза. Слишком умные для собаки. Слишком грустные.

— Не кисни, Сириус Блэк, всё будет хорошо!

После сытного обеда Гарри решил заняться рыбной ловлей. Запечь карасей, обмазанных глиной, на ужин — очень даже неплохо. Тем более, соль ещё есть.

В залатанной котомке бродяжки нашлась берестяная коробочка с солью, пара ржаных сухарей, завёрнутых в холстинку, и большущая деревянная ложка. Медный котелок у Огрызка был, но его ещё весной кодла нищих отобрала. Надо бы новый купить. Или не покупать, а научиться трансфигурировать из камушков. Не намного сложнее чашки, но резерв почти весь уйдёт, и прослужит недолго. Обидно будет, если во время варки похлёбки время трансфигурации закончится. Нет, лучше металлический котёл — так надёжнее.

Крупные рыбины, лениво шевеля плавниками, неподвижно зависли в тёмной воде заводи. На скромную приманку из слепней они не реагировали. Огрызок рыб брал ловушками, но Гарри не хотелось возиться. А руками поймать… ловкости не хватит. Это тело пока не стало полностью своим. Координация уже лучше, чем утром, но не идеальна.

Отложив самодельную удочку, Поттер наклонился над тёмным зеркалом воды, чтобы умыться — денёк выдался жаркий — да так и замер. Свежий рубец на щеке почти исчез. Более того, глаза уже не были светло-серыми. В радужку явно прорывался зелёный цвет. И подбородок уже не тот, что утром. И губы…

Он торопливо оглядел себя. Да, шрамы на коже сглаживались. Ещё несколько дней, и даже воспоминаний об отметинах нелёгкой жизни бродяжки не останется. В памяти Огрызка ничего подобного не было. Раны на нём заживали, как и у всех людей — не быстро. Хотя Гарри подозревал, что тот от рождения был необученным волшебником, а может, сквибом, однако…

Однако в этом теле Гарри было удивительно легко и хорошо. Пусть оно пока не до конца с новой душой поладило, но только сейчас Гарри понял, на что намекал Сириус в очередное своё просветление. Им обоим нужно было лечиться и пройти полный круг очищающих обрядов. Непонятно, что с ним было не так на Земле, но он словно носил на плечах огромный камень, а в шраме на лбу — ядовитую змею, которой было тесно. И змеюка время от времени кусала. Здесь у него не болела голова, было отличное зрение и не снились никакие кошмары. И лёгкость. Казалось, подпрыгни — взлетишь!

Плюнув на рыбалку, Гарри призвал Акцио ближайшую рыбину с глубины, сумел увернуться от летящего серебристого снаряда и прибил добычу камнем в траве. С удочкой он попытает счастья вечером.

Открыто применять магию Поттер опасался.

Он не представлял, куда попал вслед за Сириусом, но это точно не Земля. Хотя деревья в лесу знакомые, и травы на лугу, и грибы… Но встречались и неизвестные ему виды зелени. А ещё наравне с птицами тут порхали маленькие крылатые ящерки, охотясь на мух. В лесу, охотясь на зайца, видел ещё довольно крупных ящериц, которые проворно от него улепётывали. Конечно, в памяти Огрызка сохранились их названия, способы отловить и приготовить на обед... Но всё равно удивительно!

Хорошо хоть, хищные ящеры в этих краях не водились, предпочитая жаркий климат. А то пойдёшь за хворостом, а там Годзилла тебя ждёт.

Огрызок не умел читать, книги видел, но в руках ни разу не держал. А вот газеты — бывало, разглядывал. Как называлась страна, в которой он жил, знал. О паре-тройке соседних государств слышал. Ещё о далёкой Империи, которая вечно со всеми воевала.

Обитали здесь не только люди, однако представителей других рас на дорогах не встречал.

Слышал, что есть на свете маги. Жили они где-то там, далеко в столице, и было их довольно мало. Что из себя представляет здешняя Магия, он тем более понятия не имел, но Гарри был намерен выяснить. Если подвернётся возможность.

А пока он просто наслаждался свободой, приятной компанией, жарким летом и, пусть недокормленным, но здоровым телом, никогда не подвергавшимся магическим воздействиям.

Здесь, в глуши, в излучине лесной речушки, было очень хорошо. Особенно после того, как он смастерил и повесил на шнурке на шею деревянный медальон от гнуса и комаров. И ещё один в шалаше пристроил, чтобы мелкие зверушки не шастали. Лежанка из травы, вместо одеяла — плащ. И Бродяга спит под боком, до скрипа отмытый мыльным корнем. Впереди масса приключений. Что ещё для счастья надо?

Котелок купить.