Милая подруга (гет)

"Ми-и-и Хо-о-о, Ми-и-и Хо-о-о,

Милая моя подруга кумихо-о-о..."

Голос Дэ Уна, такой родной и мелодичный, еле доносится из-за закрытой двери ванной комнаты, и шум льющейся воды слегка заглушает его.

Ми Хо с блаженной улыбкой откидывается на мягкие подушки и, подняв руки вверх, сладко потягивается. Наконец-то это случилось — они сейчас будут спариваться. Хотя, ой, Дэ Ун запретил говорить это слово, объясняя тем, что люди так не выражаются. Но какая разница, как называть то, что сейчас должно произойти? Хотя Дэ Ун вряд ли догадывается — ведь она тайком пробралась в его комнату: дедушка у её парня строгий, до брака спать в одной постели не позволяет, хотя вовсю говорит о внуках. Ну какие внуки могут появиться, если спаривания ещё не было? И вот сейчас...

Ми Хо зажмуривается и тихонько мурлычет — так, как это может сделать только лисица, довольная жизнью. В это время её единственный хвост, оставшийся после многомесячных экспериментов, которые ей и Дэ Уну едва не стоили жизни, непроизвольно появляется. Ми Хо подскакивает на кровати, прижимая руку к груди, и глубоко дышит, постепенно успокаиваясь. Не хватало ещё, чтобы хвост отпугнул Дэ Уна, и он отказался спариваться. Хотя кто сказал, что он согласится?

Она задумчиво подносит указательный палец к губам, внезапно осознав, что возлюбленный до этого дня не предпринимал ни одной попытки зайти дальше поцелуев, но тут же отбрасывает глупую мысль. Кто сказал, что он откажется?

Затем прислушивается. В такие минуты Ми Хо жалеет, что хвост остался только один — с ним ни прежних сил нет, ни возможностей — таких, как, к примеру, слышать на расстоянии. Однако даже при минимальных оставшихся силах она слышит, что Дэ Ун выключил воду и, значит, приводит себя в порядок, как он обычно это делает перед сном. Ах, эти людские привычки — быть всегда чистенькими, свеженькими. Зубки почистить, личико освежить каким-нибудь тонером. И, главное, — вкусно пахнуть!

Ми Хо опять зажмуривается от удовольствия, вспоминая запах Дэ Уна. Так бы и съела — если б была настолько плотоядной, насколько её описывают в своих глупых сказках люди.

Наконец дверь открывается, и Дэ Ун, посвистывая, заходит в комнату.

— О? Почему темно? Разве я выключал свет?

Он тянет руку к выключателю, но Ми Хо шепчет:

— У-ун... Дэ У-ун...

— Ми Хо, что ты тут делаешь? — он спешно прикрывает дверь, чтобы ненароком не разбудить дедушку, который из-за возраста спит мало и чутко, и подбегает к кровати, где, укрывшись по уши одеялом, лежит Ми Хо. Его милая Ми Хо.

Он так любит её целовать, но постоянно гонит мысли о близости прочь. Сначала надо пожениться, ведь так будет правильно. Хотя это и странно для современного мира.

Вот только каждый раз его пугает её весёлое:

— Ун, давай спариваться!

Причём это может быть сказано как наедине, так и прилюдно. Эх, ещё учить и учить её жить среди людей!

— Ми Хо, давай-ка иди к себе.

— Нет, — упрямо шепчет она и, вытянув руку из-под одеяла, хватает Дэ Уна за пижамные штаны.

— Ну же, Ми Хо, — тот тщетно пытается убрать её руку от себя, но это бесполезно, и он, подавшись вперёд, падает на кровать поверх одеяла.

Ми Хо довольно хихикает, умудрившись выправить из-под него одеяло и молниеносно накрыть их обоих сверху. Всё, Дэ Ун в ловушке.

— Ты — мой! — победно шепчет Ми Хо, прижимаясь к нему.

И Дэ Ун с ужасом понимает, что под одеялом она совершенно нагая. Это может означать только одно — желание спариваться прекратило быть словесным, и Ми Хо перешла к активным действиям.

В принципе, Дэ Ун уже давно желал её, тем более, что они знакомы уже долгое время, многое пережили и официально помолвлены.

— Почему вы, люди, носите эту ужасную одежду ночью? — Ми Хо сопит под одеялом и пытается расстегнуть пуговицы на его пижамной рубашке.

Дэ Ун со смехом ловит её руку, не особо сопротивляясь её действиям, так как понимает, что проще сдаться:

— Я сам, глупая.

Он быстро скидывает с себя рубашку и бросает на пол.

— Обними, — требует Ми Хо, снова прижимаясь к нему.

Дэ Ун чувствует её обнажённую грудь на своей, но всё ещё пытается отсрочить то, что неизбежно.

Ми Хо, зная, что он колеблется, сама хватает его руку и кладёт себе на ягодицы, и почти одновременно жадно впивается губами в выступающую косточку ключицы, при этом оттягивая резинку пижамных брюк, чтобы залезть под них свободной рукой. Дэ Ун невольно радуется тому, что она шарит рукой по его ягодицам, а не спереди, потому что испытывает неведанное до этих пор смущение. Интересно, почему? Он же не был до неё монахом. Но именно с Ми Хо он ведёт себя как школьник-девственник.

А потом радуется, что они в темноте, потому что рука Ми Хо всё же скользит по бедру вперёд, после чего следует вопрос, от которого у Дэ Уна краснеют уши:

— Ой, а что это такое?!

— Ми Хо, — смущенно шепчет Дэ Ун и пытается отодвинуться, но девичья рука крепко держит его член и тянет к себе. Ми Хо ныряет под одеяло ниже и, не отпуская, пробует его на вкус:

— Пахнет говядиной, — облизывается она.

Такого смятения чувств Дэ Ун ещё не испытывал — стыдно и смешно одновременно.

— Ми Хо, — давясь от хохота, он берёт её за плечи и поднимает к себе.

— Что это, Ун? — наивно спрашивает она. — То самое? Похоже на колбасу или большую сосиску.

Дэ Ун на секунду закрывает глаза, чтобы отдышаться, а потом, пытаясь быть серьёзным, говорит:

— Ты же хотела спариваться?

Ми Хо радостно кивает.

— Тогда давай я тебе расскажу, как мы будем это делать, хорошо?

Ми Хо опять радостно кивает и, быстренько вынырнув из-под одеяла, усаживается рядом с ним, скрестив ноги. Внимательно смотрит на Дэ Уна, готовится слушать. Она всегда так делает, когда он учит её быть человеком.

Дэ Ун быстренько вскакивает с постели, чтоб понадежнее закрыть замок двери, включает ночник и собирается присесть напротив Ми Хо, но та его вдруг останавливает:

— Погоди-ка.

— Что не так? — нога Дэ Уна застывает в воздухе, так и не опустившись на кровать.

— Так не честно, — с укоризной смотрит на него Ми Хо.

— Что не честно?

— Посмотри на меня, — она медленно проводит руками вдоль обнаженного тела, которое светится белизной в лучах лунного света, просачивающегося из окна. — Я готова к спариванию, а на тебе эти ужасные штаны, — Ми Хо указывает пальцем на пижамные брюки.

Дэ Ун чувствует, как краска вновь заливает его лицо. Его Ми Хо прекрасна в своей наготе, и он опять чувствует возбуждение.

— Снимай, — требовательно просит она и, постукивая ладошкой по поверхности кровати, продолжает: — и садись.

Дэ Ун неловко пытается снять остатки одежды, отворачиваясь, а потом быстро садится на кровать напротив Ми Хо, прикрывая свой возбужденный член, но она наклоняется вперед и, взяв его руки, разводит их в стороны:

— Вот так, — деловито говорит она, — я же не прикрываюсь.

Дэ Ун не знает, куда от смущения девать взгляд, который, как назло, постоянно натыкается на тёмный треугольник меж сведенных в позе лотоса ног Ми Хо.

В это же время она, как заворожённая, не может отвести восхищенный взгляд от возбужденного члена Дэ Уна.

— О-о, — облизнувшись, выдаёт Ми Хо и медленно тянет руку к объекту своего восхищения.

Дэ Ун резко перехватывает ее запястье и тянет девушку к себе:

— Лучше не рассказывать, а показывать, — шепчет он и страстно прижимается губами к её рту, обхватывая тело Ми Хо руками и всё сильнее притягивая к себе.

Он жадно впивается пальцами в нежную девичью кожу, исследуя ими каждый сантиметр её тела.

Ми Хо льнёт к Дэ Уну, прижимаясь к нему сильнее, и запускает свои длинные тонкие пальцы в его волосы, а он, понимая, что уже не может сдерживаться, бережно опускает её на подушки и ложится рядом, продолжая покрывать поцелуями лицо любимой.

Торопиться не стоит — это же их первый раз. К тому же, на словах охочая к спариванию лисичка на самом деле ни разу этим не занималась — это Дэ Ун выяснил недавно. Правда то, что необходимо делать при спаривании — какое ужасное всё же слово! — Ми Хо уже знала. Пока они были в разлуке, пока готовилась свадьба между нею и Пак Дон Джу — сейчас они оба не любят вспоминать о тех временах — она всё у того выпытала. Так, как умеет только она — без тени смущения и дотошно, во всех деталях. И Дэ Ун очень надеется, что дальше разговоров у них дело не пошло, но спрашивать об этом у Ми Хо не хочет и не будет. Пусть та история уже закончена, Дэ Ун до сих пор её ревнует к красавцу Дон Джу — получеловеку и полудемону.

И вот сейчас они оба готовы к тому, чтобы давно желаемое спаривание — всё же нужно прекратить так называть, даже мысленно — наконец свершилось.

Дэ Ун ведёт ладонью вверх по бедру Ми Хо и, добиравшись до ягодицы, легонько сжимает. А после скользит дальше, пока пальцы не проникают между ног Ми Хо. Она сладко стонет и, на секунду прерывая поцелуи, шепчет:

— Дэ Ун, мне почему-то так хорошо...

— Так и должно быть, — выдыхает он и, нащупав набухший клитор, начинает нежно массировать его большим пальцем.

Они вновь сливаются в страстном поцелуе.

Обнажённые тела переплетены, руки исследуют по сантиметрам кожу друг друга.

Неожиданно Дэ Ун чувствует, что между его ног скользит что-то мягкое и пушистое.

— Хвост? — Дэ Ун замирает и в шоке прерывает поцелуй, но Ми Хо с силой прижимает его к себе и вновь присасывается к губам.

Шок сменяется невиданным доселе возбуждением — мало того, что Ми Хо по примеру Дэ Уна своими пальчиками ласкает его член, а другой рукой гладит спину от шеи до ягодиц, так её хвост в это время добирается до его мошонки и нежно поглаживает.

Такого Дэ Ун ни разу не испытывал и, уже не в силах сдерживаться, стонет. Ещё немного, и он кончит. Его пальцы осторожно проникают в неё, неторопливо поглаживая. Видимо, почувствовав его замешательство, Ми Хо шепчет:

— Помни, я — кумихо. У нас нет девственной плевы, как у людей или обезьян, которые ни разу не спаривались.

Дэ Уну опять смешно, но в то же время он понимает, что сей факт, о котором ему только что поведала лисичка, значительно упрощает весь процесс. Он разводит её ноги своими и ложится между ними, заведя обе руки Ми Хо вверх. Член плавно проскальзывает во влагалище, и Ми Хо, подавшись вперёд, выгибается, полностью принимая его в себя. Тем временем её хвост продолжает двигаться в промежности Дэ Уна, щекоча анус и гладя мошонку. В какой-то момент Ми Хо хвостом обвивает ягодицы Дэ Уна и с силой нажимает на них в такт его движениям, насаживая своё тело на его член до упора. Дэ Ун хрипло стонет и, чувствуя, что конец близок, понимает, что не может сдержаться. И он не сдерживается — точками изливая в Ми Хо свою сперму, он чувствует, как начинают сокращаться её мышцы. Ми Хо закусывает губу, чтобы не кричать, и заходится в оргазме. Её хвост, встав напоследок перпендикулярно их распластанным телам, медленно исчезает.

Дэ Ун, обессиленный, лежит на распластанной под ним Ми Хо и покрывает поцелуями её шею. Его руки так и продолжают крепко сжимать её, заведенные над головой. У него даже нет сил двигаться, в отличие от Ми Хо, которая бодро шепчет ему в ухо:

— У-ун... Дэ Ун?

— Ми Хо, моя Ми Хо, — выдыхает ей в шею обессиленный Дэ Ун.

— Ун, давай ещё раз? — она вновь выпускает хвост и щекочет им мошонку Дэ Уна.

Он медленно поднимает голову и встречается взглядом с Ми Хо:

— Что ещё раз? — спрашивает недоверчиво Дэ Ун, уже понимая, что снова возбуждается.

— Спариваться! — весело отвечает она и тянется за поцелуем.

Дэ Ун смеётся и, уворачиваясь от её губ, сползает вниз:

— Тогда я должен сделать кое-что перед этим, — не отводя от неё глаз, хитро говорит Дэ Ун и, добравшись до её живота, добавляет:

— Только убери хвост, пожалуйста, он пока тут неуместен.

— Сон Джу, выключи это, — Дон Джу тянется за пультом, но Ми Хо ловко перехватывает его руку.

— Ты же не хочешь меня учить спариванию, так что я просто посмотрю этот канал.

Дон Джу прячет глаза от смущения, а Ми Хо тем временем продолжает:

— Мы же с тобой будем мужем и женой, разве не этого ты хотел?

Он смотрит на неё внимательно и видит в её глазах слёзы — Ми Хо знает, что умирает. То, что Дэ Ун отдал ей половину своей жизни, не сработало, и она продолжает страдать от боли, один за одним теряя свои хвосты.

Они с Дэ Уном уже не вместе — Ми Хо сама прогнала его, чтобы у того не возникло желания ей как-то помочь. Уже поздно.

Кровь Дон Джу тоже не спасает, поэтому единственное, что он может сделать, — это дать ей насладиться последними месяцами её короткой жизни в роли человека и долгой — в роли кумихо.

Дон Джу не ожидал, что она примет его предложение руки и сердца, но в последнее время Ми Хо ведёт себя потерянно — ей уже всё равно, что будет.

Однако своё желание спариваться она не растеряла, чем постоянно приводит закалённого, казалось бы, в амурных делах тысячелетнего Дон Джу, в смущение. И хотя он всю жизнь любил лишь одну женщину, его человеческая половина иногда жаждет близости. Но каждый раз он, проводя ночи с другими, представлял свою Ким Даль, которую собственноручно убил по её просьбе. Спасти он её не смог, и вот теперь его невеста, в которой живёт частичка бывшей возлюбленной и которая как две капли воды похожа на неё, тоже умирает, жертвуя собой ради любимого человека.

— Ты меня не любишь, — тихо произносит Дон Джу, не в укор Ми Хо, но почему-то в интонации слышится именно это.

— Но ведь они, — она указывает на экран телевизора, где фильм с пометкой в три икса уже дошёл до кульминации, — тоже друг друга не любят, но спариваются.

— И что же ты хочешь, Сон Джу? — устало произносит Дон Джу.

— Не называй меня так, пожалуйста, — бросает ему Ми Хо. — Я знаю, что под этим именем доживаю последние дни, но сейчас, когда мы будем спариваться, называй меня Ми Хо.

Она вскакивает с дивана и быстро сбрасывает с себя легкое платье.

— Если хочешь, я буду представлять, что на твоём месте Дэ У...

— Не хочу, — зло перебивает он.

Его волнует её обнаженное тело, и Дон Джу злится на себя из-за этого — она ему не принадлежит ни душой, ни сердцем, но как же хочется обладать её телом.

Ми Хо бросает взгляд на экран и быстро ложится на пол, расставляя ноги:

— Давай спариваться, — нетерпеливо бросает она. — Я готова.

Он смотрит на неё, как на глупого ребёнка:

— Ты ж не серьёзно?

— Серьёзно, — Ми Хо машет ему рукой. — Иди сюда, быстро.

Дон Джу пытается отвести взгляд от открывшейся ему картины, но возбуждение становится сильнее. Невольно закрадывается мысль — а не воспользоваться ли случаем? Но Дон Джу сдержанно встаёт, подходит к Ми Хо и, хватая её за руку, резко тянет на себя.

Ми Хо подскакивает и, спотыкаясь, падает к нему в объятия. Дон Джу инстинктивно подхватывает её, и его рука обвивает тонкую талию.

Она так близко. Дон Джу, понимая, что не в силах сдерживаться, ведёт другой рукой вниз до бедра и легко сжимает ягодицу Ми Хо:

— Ты уверена?

— Да, — шепчет она, не отводя от него взгляд, — но...

Она поворачивается к нему спиной и, заведя руку назад, обнимает его за шею и закрывает глаза:

— Я не смогу на твоем месте представить Дэ Уна, если твоё лицо будет прямо передо мной.

Она берёт руку Дон Джу и тянет вниз.

Его палец ощущает жар и чувствует влагу.

Дон Джу касается мягких складок, неторопливо гладит клитор и наконец проникает пальцами внутрь:

— Так? — шепчет он ей на ухо нежно.

— Да, — Ми Хо облизывается и, заведя другую руку назад, хватает его за ягодицу.

Дон Джу ускоряет движение пальцев, плотнее прижимаясь к ней. Сквозь плотную ткань брюк он чувствует тепло её тела. Его губы касаются её шеи, и он с чувством проводит языком по коже. Другой рукой он ласкает её грудь, то сжимая, то нежно водя пальцами вокруг сосков.

Ми Хо стонет, ещё сильнее выгибаясь.

— Быстрее, — её голос становится хриплым, а оставшиеся хвосты резко появляются и обвивают тело Дон Джу, притягивая его еще ближе.

Член Дон Джу набухает и готов разорвать ткань брюк — он упирается чуть выше крестца Ми Хо, и она в ответ выгибается в пояснице.

— Ещё, — стонет Ми Хо. Накрывает своей рукой его, помогает ему, ускоряя темп и двигая бедрами.

Её хвосты беспорядочно двигаются по телу Дон Джу, он чувствует сквозь тонкую ткань рубашки их энергию — она становится сильнее, а значит, Ми Хо скоро испытает оргазм.

Наконец её рука замирает и с силой сжимает тыльную сторону ладони Дон Джу, вдавливая его пальцы в себя. Он чувствует, как содрогается её тело в конвульсиях. Ми Хо стонет, а он проникает в неё глубже длинными пальцами, ощущая толчки от сжимающихся мышц.

Ми Хо обмякает в руках Дон Джу. Её ноги дрожат. Хвосты исчезают. Теперь ей нечем держаться, и он еле успевает подхватить её обмякшее тело. Обнимает за талию обеими руками, крепко прижимает к себе.

— Мы словно спарились, да? И это было славно, — полусонно шепчет она.

— Да, — Дон Джу горько усмехается. Он знает, что на большее рассчитывать не может и, бережно подхватив сонную Ми Хо на руки, относит на диван. С минуту постояв над нагой девушкой, заснувшей в мгновение ока с блаженной улыбкой, Дон Джу опускается на колени и, закусив губу от боли, с силой прижимает рукой пах, пытаясь унять возбуждение.

Видимо, это его судьба — быть рядом с любимой, желать её всем сердцем, но не обладать её телом никогда.