Дорогие сердцу воспоминания (джен)

Дин Винчестер открывает дверь гаража. Запах масла и сырости ударяет в нос, но Дин привык к застоявшимся «ароматам». Машины — его призвание.

Он останавливается, колеблясь. Дин не сомневался, когда направлялся к отдалённой маленькой комнате на нижнем этаже, а теперь, стоя у порога, затрудняется сделать решающий шаг.

Дин редко заглядывает в этот гараж — лишь когда желает предаться воспоминаниям, от которых ком стоит в горле, и душа сжимается от грусти.

Ты уже здесь!

Дин решается и включает свет. От резкого освещения Винчестер щурится, но глаза не закрывает. Он хочет видеть то, за чем сюда пришёл.

Этот гараж является самой маленькой комнатой в его доме, но, в свою очередь, самой дорогой его сердцу. Полки на дальней от входа стене забиты ржавыми запасными деталями для автомобиля, пустыми канистрами и даже зимними шинами, место которым уже давно на свалке. Дин не торопится выбрасывать весь хлам, ибо он ему так же важен, как и то, что скрывается под чехлом, на котором собрался непристойный слой пыли.

Дин осторожно снимает чехол, стараясь не поднимать всю пыль в воздух, но это ему едва ли удаётся. Пыль заполняет всю комнату, каждый её уголок, не щадя и самого Дина. Винчестер кашляет, закрывая глаза, но не уходит. Пыль витает в воздухе. Кажется, она зависает в невесомости и даже не пытается снова мирно улечься в ожидании новых приключений.

Дин протирает глаза, и его взору представляется Она.

Шевроле Импала 1967 года.

Машина — легенда!

Несмотря на Её солидный возраст и тысячи километров пробега, Импала блестит как новенькая, отзеркаливает свет лампы, создавая блики: Дин самостоятельно полирует Её. Мощные новые колёса и оригинальные боковые зеркала, за которыми Винчестер гонялся целый год, исколесив всю Америку и перерыв все возможные сайты в Интернете, смотрятся превосходно — подмену не заприметить.

Дин невольно улыбается. Он знает об этом Автомобиле многое, возможно, даже больше, чем стоит. История Машины удивляет и поражает, и Дин уверен, что умелый автор мог бы написать целую книгу о Её похождениях.

Дин кладёт руку на багажник. Он проводит рукой сперва по крылу багажника, плавно перемещаясь на крышу, медленно доходит до капота и оказывается возле дальней стены комнаты. Запах ржавчины беспощадно бьёт в нос, и Дин думает, что всё-таки ему стоит пересмотреть испорченные временем детали, что раньше были частью Машины, на аудиенцию к которой он заглянул.

Но не сейчас. Позже. После того как воспоминания оставят Дина, беспощадно целиком и полностью выпотрошив его душу.

Детка…

Именно так прозвал эту машину его дядя, в честь которого его и назвали.

Теперь настала очередь Дина Винчестера-младшего, сына Сэма Винчестера, заботиться о Детке.

Дин не может себе позволить ездить на Ней, хотя Машина на ходу: уж очень она ему дорога как память. Винчестер не хочет, чтобы дорожная пыль, грязь и последождевые лужи марали репутацию всегда идеальной Малышки.

Дин садится за руль. Сейчас он прикасается к прошлому. К истории своей семьи.

Казалось, совсем недавно в ней разъезжал дед Дина — Джон Винчестер. Молодой смелый охотник. С тенью отчаяния…

Убитого горем после смерти Мэри Джона с трудом можно было назвать заботливым отцом и идеальным примером для двух ещё совсем неопытных юнцов.

После водительское сидение подстроилось под мужественный силуэт Дина Винчестера, старшего сына Джона. Так, как он, эту Машину не любил и не полюбит ни один потомок великих охотников. Его дядя дарил Ей самое главное: свою любовь, заботу и ласку…

Винчестер-младший многое слышал от отца о своём дяде Дине. Сэм восторгался им и всегда с теплотой и улыбкой вспоминал брата, то, как Дин не раз спасал ему жизнь, без тени сомнения жертвуя собой.

Машина пережила многое. Она была свидетелем радости от побед и слёз разочарования, душевных братских разговоров и криков недопонимания, напряжённого молчания и молитв с просьбами о лучшей жизни.

Дин далёк от всего этого. Сэм многое поведал сыну об их с братом жизни, но осознать всё услышанное было и остаётся за пределами возможного.

Демоны и вампиры, привидения и оборотни… От одной мысли, что эта нечисть существует, мороз — по телу, а сердце — в пятки.

Дин всегда с открытым ртом слушал рассказы о жутких тварях, Боге и Дьяволе, ведь тогда он считал это выдумкой и богатой фантазией отца. Сейчас Дин уверен, что отец ещё многое утаил от него, чтобы не обрушить на сына весь кошмар прошлого.

Дневник деда с дополнениями от отца и дяди теперь принадлежит Винчестеру-младшему. Как память. И как напоминание, что они близко.

Дин обещал отцу на смертном одре, что никогда не продолжит его дело, ни за что не встанет на страдальческий путь, который пришлось пройти его отцу и дяди.

Дин пообещал, что будет счастлив. И он держит слово. У Дина есть семья: любящая жена, сын Джон и ещё совсем маленькая дочь Мэри…

Дин выходит из машины и пытается как можно тише закрыть дверь. Не выходит. Как всегда. Дин снова улыбается. Но эта улыбка с ноткой грусти даётся ему нелегко. Да, он не ведёт активную войну с потусторонним миром, но она внутри него: нескончаемая битва с самим собой вот уже двадцать лет — с момента первой истории из жизни его отца.

Дин принял решение, что не расскажет своим детям ужасающую правду жизни их деда. Дин убережёт детей от неутихающего страха, который преследует его по ночам, не давая мирно спать и видеть красочные сны. Ему достаточно, что он несёт эту неподъёмную ноши, которую взвалил на ещё незрелые юношеские плечи его отец, поведав всю правду об их семье.

Пусть на нём всё прервётся. Пусть все ужасы останутся в прошлом лишь кошмарным сном, который рассеется с появлением первых лучей солнца.

Дневник он сожжёт, а Машина… Её как реликвию рода Винчестеров следует сохранить и передать следующим поколениям.

Дин накрывает Машину, укутывая тёмным чехлом. Пыль уже давно осела — Дин долго просидел в Машине, рассматривал дневник, вспоминал отца и думал о будущем своих детей.

Пройдут года, и уже некому будет поведать о прожитой жизни, жертвах Винчестеров, которую они заплатили ради существования человечества.

После его смерти уже никто не вспомнит о храбрых поступках Винчестеров. Их будет помнить лишь чёрная Импала 1967 года.