Шипперская история (гет)

Жанна пришла в себя почему-то на суку одного из деревьев тропического леса. Её привело в чувство жужжание какой-то мухи прямо около её уха.

Взвизгнув, Жанна чуть не свалилась с ветки. Оглядев себя и ствол дерева, она отчаянно покраснела — хорошо, что мальчик Оскар её не видит. Не далее как пару дней назад она вытащила его из Содома, а теперь вот сама невесть что творила с деревьями.

Воспоминания скорее приносили удовольствие, но сейчас Жанна чувствовала беспокойство и необходимость опять принять ванную: видимо, отравилась чем-то на той вечеринке.

Она аккуратно слезла, тщательно осматривая всё на своём пути — на острове и правда водились змеи. Один раз они уже побывали в больнице и больше с местным здравоохранением Жанна не желала иметь дело. Она незамеченной пробралась в коттедж, помылась и даже приготовила ужин. Мальчик где-то задерживался, и она беспокоилась, как бы его не укусили змеи.

За это время она очень привязалась к Оскару, хотя их общение так и не нормализовалось: они передавали друг другу информацию при помощи немногих английских слов, жестов и рисунков.

Вообще оказалось, что Оскар хорошо рисует и много пишет — он мог подолгу заниматься этими делами, не мешая Жанне загорать, мечтать и смотреть телевизор, где самый знакомый язык проклёвывался раз в несколько часов в виде новостей на английском.

Как-то так получилось, что большую часть хозяйства на себя взяла Жанна, наверное, как старшая, Оскар же поддерживал в чистоте полы, раскладывал их немногочисленные вещи и протирал полки: ему почему-то было важно отсутствие пыли.

Жанна даже стала думать, что, когда возвратится домой, всё-таки попросит Вадима подумать о доченьке, хотя вероятность, что у них родится вот такая кудрявая черноволосая красавица, весьма мала. Она опять думала о доме и надеялась, что это внезапное приключение, кем бы оно ни было организованно, скоро закончится.

Уже подходя к домику, Оскар уловил аппетитные запахи еды, которую готовила Жанна — значит, всё прошло. Он заулыбался — этот дурной запах, которым стала пахнуть Жанна, да и ароматные собственные выделения навели его на мысль о том, что они оба отравились на той вечеринке. Хорошо, что Жанна всё-таки вытащила его из той палатки, хотя немного жаль: уж очень красивые парни там собрались и все были не против.

Оскар заулыбался, вспоминая свою боевую Жанну — она была лучше, чем его собственная мать. Если бы он мог с ней побеседовать, он бы поделился своими переживаниями. Он был уверен, что она поймёт и примет его — всё это время она так бережно ухаживала за ним, защищала и утешала его, что он ловил себя на какой-то бесконечной и светлой любви к этой странной, показавшейся ему сначала неряшливой, женщине.

Оскар посмотрел на папку в своих руках — сегодня ему удалось зарисовать ещё несколько видов их маленького острова. Он записывал все их приключения, все свои фантазии, зарисовывал то, что видел и то, что воображал. И он мечтал, что, когда возвратиться к себе домой — должен же этот отпуск как-то закончиться — он обязательно издаст свои рассказы на любимых сайтах, чтобы его друзья смогли их прочитать. Оскар был уверен, что это будет бомбой и добавит ему популярности.

Они привычно поужинали вместе, переписываясь и переговариваясь теми немногими английскими словами друг с другом. После чего вместе искупались и привычно улеглись, обнимаясь, спать. Жанна опять перебирала его волосы и напевала на своём русском языке колыбельные песни, а Оскар проваливался в добрую, тёплую дремоту под её руками.

В этот раз Жанна проснулась внезапно: телефон разрывался от звонка. Оказавшийся прямо под её щекой, он надрывно орал и вибрировал в самое ухо. Выругавшись, Жанна взяла трубку и увидела, что звонит Вадим.

За то мгновение, пока она поднимала трубку и нажимала на кнопку приёма вызова, она вдруг вспомнила весь свой яркий и длинный сон во всех подробностях. Она охнула и ещё раз посмотрела на звенящую трубку в своих руках.

Голос мужа на том конце был измученным, а шутки унылыми — она вдруг подумала, что он устал не меньше неё. Но сейчас она-то отдохнула и больше пока не хочет, поэтому нежно проворковала любимому «Оставь детей маме, возвращайся ко мне, я блинчиков испеку» и, услышав робкое радостное согласие, счастливо вздохнула и отправилась на кухню.

Оскар проснулся на шезлонге, крепко сжимая свой телефон. Его тоже разбудил сигнал электронного друга — вибровызов оповещал, что соцсети стали реагировать на его эротический демарш, осуществлённый днём.

В предвкушении он резко сел и вдруг вспомнил свой отпуск на далёком тайском острове во всех подробностях. Он настолько заволновался, что забыл даже посмотреть отзывы на свои посты. Ему вдруг отчаянно важно стало сохранить ту жизнь, которую он прожил с неведомой русской Жанной.

Он писал весь вечер, сохраняя тезисы, записывая дни, отмечая события: времени отчаянно не хватало, чтобы ещё и зарисовать те волшебные образы закатов, восходов, необычных животных и флоры этого острова. Когда, уставший, утром он составил более или менее подробное представление о том, что ему надо написать и нарисовать, он уже хотел было лечь спать, но вспомнил о том, что послужило причиной такого причудливого сна.

И он позвонил своему Херминио, всё так же проигнорировав лайки и отзывы на телефоне.

Разговор сначала не клеился, но с каждой фразой становился всё теплее и теплее: Херминио, после бессонной ночи, полной игры, вырубился прямо над джойстиком и, видимо, нажал сброс игры. Днём, когда он проснулся и увидел своего Оскара во всех соцсетях, он понял, что натворил и испытал жуткое чувство вины и ревности. Поэтому он нижайше просит простить его.

Оскар же, почувствовав стыд за свою вспышку агрессии по отношению к любимому, предпочёл тепло принять его извинения и стал делиться своими идеями. Он был счастлив и с нетерпением ожидал понедельника, когда вновь увидит друга в школе.

Через некоторое время Оскар, с подачи Херминио, нашёл Жанну в интернете, хотя это оказалось не простым делом. Она, как и он, помнила их отдых и была в восторге от возобновившегося общения. Теперь они могли, благодаря переводчикам, общаться. Правда речь их была корявой, но это только подстёгивало их — они учили языки друг друга, чтобы можно было встретиться. Первым планировал поездку Оскар — у него было больше шансов преодолеть океан наяву.

Снейп, порадовавшись, что последний его пузырёк сработал как надо и вызывал тоску друг по другу, надёжно закрепив в памяти тёплые чувства героев и те события, что их вызвали, тяжело перенёс неудачу и готов был ко всяческим нехорошим последствиям, но почему-то не получил их.

Вместо этого на него посыпались заказы удивительных зелий от всех, кто посетил их эксперимент. А потом — и от их друзей. Перед Мастером открылось непаханое поле для исследований, экспериментов, поисков и выгодных контрактов. Знания оказались весьма ценной монетой.

Билл Шифр не отказался от своей мечты, но тесное общение с Богами перенаправило его интересы с обольщения на работу по договорам и контрактам. Он купался во внимании, интриговал, манипулировал — в общем, чувствовал себя почти счастливым. И смертельно завидовал Греческим Богам — вот у кого были реально красивые тела.

Демон Гробовщика ещё не раз содействовал и работал вместе с профессором Снейпом, а также выступал объектом его исследования, монографий и прочего — это вызывало у демона лишь нежную рассеянную улыбку и отсутствующий взгляд. Он так и не освободился от своей цепочки, но, если можно было доверять его внешнему виду, его, похоже, это устраивало.

Чем ещё развлекались двое сумасшедших, уволенных в запас, шинигами, одному Богу ведомо. Но, судя по всему, их развлечения ещё не раз и не два коснутся смертных…