Зелёная пыль (джен)

Последний сигнал ушёл тридцать дней назад. Тридцать местных дней, равных двадцати трём дням земным.

Память о далёкой планете, на чьи сутки стандартно делался пересчёт времени, мутнела, выстывала пустой комнатой, теряла выпуклость, становилась абстрактной, чужой. Он привычно раскачивал ржавый бак воспоминаний, поднимая придонную муть памяти. Та взметалась, клубилась туманом, по-паучьи цепко дёргала нить другой прохудившейся абстракции — долга — и гнала на доклад, всё более обретающий статус ритуала. Сегодня был местный понедельник-2, объявленный при последнем сеансе днём связи, и Блад активировал панель управления.

Космос молчал. Спутник, что мог уловить отправляемый сигнал, не выдавал в эфир ни шороха, ни зуммера. Не изменял звучание тишины, как меняет даже бесшумно нарушенное одиночество. При прошлом включении заряд портативной станции подмигивал одним светящимся делением шкалы при возможных восьми, но горел ровно. Сейчас индикатор тускнел, моргал, выдерживая равные интервалы, и тут же сбивался с ритма, сигналя о сдохшем передатчике. Местные птицы-светляки сдыхали так же. Угасали, выдавая безумную морзянку агонией прерывающегося сияния. Это завораживало. Как светомузыка. Бесполезная. Бессмысленная.

—•• — — — — — — — — •— — — — —••• —•• — — — — — — — — •— — — домой семь домой.

••— —••• • •— — — —•—• • •—•• ••— •— — — убей целуй.

Наполненным самой привычной, прозаичной безысходностью было: — —•• • •—•• • —• •— •—•— •— —• —•— — •—•• —••— — —•• • •—•• • —• •— •—•— •— —• —•— — •—•• —••— зеленая пыль зеленая пыль.

Расчёт случайных величин врал, эта песнь звучала куда чаще прочих, как шлягер в пик своей моды в радийном столе заказов. Рассказывала о прошедшем в зелёной пыли дне и о скором начале нового. Другого, но такого же нудно-пыльного, зелёного.

Индикатор замедленно моргнул, передатчик захрипел и вдруг чётко произнёс, скрадывая хрипом механичность тембра:

— …раз. Йота-два-раз. Расчётное время вхождения корабля отряда «Тау» в атмосферу SR J1717−1348d — три часа по Земле. Расчётный квадрат приземления — В-15. Как поняли? Приём. Йота-два…

Тишина обрушилась внезапно, накрыла толстым слоем зелёной пыли, расстилавшейся до горизонта.

Он автоматически перевёл земное время прибытия в местное и так же автоматически достал карту. Отряд «Тау»... Сам Блад входил в отряд «Йота», высадившийся на SR J1717−1348d шестым десантом. Их группа обнаружила тогда только уставшего до зелёных пыльных чертей Дельта-один-четыре, до «Йоты» принявшего и пережившего «Эпсилон», «Дзету» и «Тету». Четыре отряда. Блад уже встречал группы «Мю», «Кси» и «Сигма». «Тау» — его четвёртый отряд. Предел.

* * *

Все отрядные звездолёты спускались на SR J1717−1348d. При Бладе только «Кси» высадился в лёгком флаере, оставив корабль на орбите. И только «Кси» потерял корабль ещё до того, как погиб последний из группы. «Тау» традиции изменять не стал. Мощный, мощнее предыдущих, корабль зашёл на посадку. Прочертил по небу пижонский зигзаг и плюхнулся пузом. Пыль взметнулась, повисла, заколыхалась. Обняла, облепила новую жертву.

Люк открылся через час. Блад успел обойти периметр дважды, демонстрируя себя, уминая пыль. От корабля выдвинулись две группы по шесть человек. Одна направилась к нему, вторая пошла топтать пыль периметра. На хрена?

— Командир группы «Тау» Тау-один-три.

Тринадцатый. Блад ухмыльнулся, разглядывая тонированный лицевой экран. Вездесущая пыль уже налипла на него, перекрасила собой, перекроила под проклятую SR J1717−1348d.

— Йота-два-раз. Начальник гарнизона SR J1717−1348d.

— А гарнизон где, начальник? — сострил здоровяк по левому флангу и, вытянувшись под взглядом командира Тау, отчеканил:

— Тау-два-семь.

Зубоскал. Первый кандидат в отсек покойников. Не любит SR J1717−1348d весельчаков. Или чувство юмора так проявляет. С конкурентами борется. Дохнут тут весельчаки быстро и бестолково. Как шутили, так и помирают.

— Тау-один-пять. Зам командира группы.

У этого шансов побольше, чем у командира будет. Блад кивнул ему, запомнил. Остальных и запоминать не стоит. Выживут — познакомится.

— До базы ходу два местных часа. Выдвигаться нужно сейчас, в сумерках большая охота начнётся.

Командир переглянулся с замом, распорядился о чём-то на внутренней волне. Блад терпеливо ждал. Команд он не слышал, при переходе на внутреннюю связь экраны костюмов звук не пропускали, а батарея разрядилась не только в большом передатчике — на SR J1717−1348d с блоками питания какая-то херня творилась. Блад намекающе коснулся своей давно мёртвой устаревшей тангеты.

— Тау-два-три, обеспечить Йоту-два-раз средством внутренней связи.

— Есть, — один из солдат достал из подсумка новый комплект рации, протянул Бладу.

— Начгар, тут как, «банан» нам никто не включит? Не накроется наша связь медным тазом? — зубоскал убрал тонировку с экрана, дебильно лыбился. Остряк-самоучка. Можно подумать, файл с информацией не читал. Разумной формы жизни на SR J1717−1348d не обнаружено. Фауна скудная. Флора без большого разнообразия. Глушилку включать некому.

— Сколько в отряде? — весельчака Блад ответом не удостоил.

— Семнадцать. Я восемнадцатый.

— Разделяться будем? Или на корабле никого не оставишь?

Тау-один-три снова переговорил о чём-то с замом. Блад рацию подключить не успел, не слышал.

— Оставим двоих. Остальные на базу.

Пока Блад настройку связи делал, от корабля к ним ещё четверо дошло, и топтавшие периметр подтянулись.

Опыт команды чувствовался. В сработанности, походке, продуманной настороженности. Только предыдущие группы тоже не новичками комплектовались.

До базы добрались до сумерек. Успели. Дорогой перешли с числительных позывных на имена — короче. Командир оказался Дагом. Зам — Клинтом. Зубоскал — Диком. Снайпер Томми. Сапёр Мик. Остальных Блад снова решил не запоминать. К чему память грузить.

Едва успели обустроиться и поужинать, дозор об активности по периметру сообщил. Деревья с малым количеством пыльной листвы окружали базу с трёх сторон. Оттуда обычно гости и приходили, изредка перебегая открытое пространство перед воротами. В голосе рапортующего даже в кратких сообщениях по рации тревога чувствовалась. Из новобранцев, что ли?

— Расслабься, — Блад встал рядом. — Как тебя? Джефф? Расслабься, Джефф. Через забор с силовым полем им не прорваться.

Тот поёжился, повернулся. Взгляд выхватил на рукаве нашивку «Тау-три-четыре». Точно из новеньких. Последний добор в команду. Наверняка чуть не перед самой отправкой.

Чахлые кроны позволяли разглядеть стелющиеся тени. Расстояние не глушило взрыкиваний и треска сдираемой когтями коры.

— У меня от них мурашки по хребту, — Джефф стиснул ствол, рука соскользнула. Вспотели ручонки у салаги.

— Сейчас ближе подойдут, глаза увидишь. Смотри. Смотри и запоминай. Меж вами не всегда забор будет.

Тени приблизились, обрели форму. Вспыхнула неоновая зелень глаз.

— Угли! Твою мать! Зелёные угли!

Поплыл тридцать четвёртый.

— Отставить панику, — командир с замом подошли почти незаметно. — Тау-три-четыре, доложить обстановку.

Отступив на пару шагов, Блад оставил командира разбираться со своим рядовым. Вытянул шею, прикидывая, сколько стай сегодня пришло.

— Как кольцо Зелёного фонаря, — зам не зря показался бывалым. Голос спокойный. Дыхание размеренное. Сам Блад, прячась за силовушкой, по-началу только усилием воли палец не впечатывать в спусковой крючок умудрялся. Неделю к этим жутким глазам привыкал. С началом сумерек на предохранитель ствол ставил, чтобы на базе с испугу фейерверк не устроить.

Клинт интерес Блада уловил. Усмехнулся, запираться не стал:

— Я перед вылетом каждый вечер записи отсюда просматривал. В первый вечер чуть экран не разворотил. Потом надрался, как с двадцати лет себе не позволял. А всех картинок: пыль да глаза. Решил похожее что-то найти, привычное, чтобы от ужаса не так крышу сносило. Я канадец. У нас берёз полно, — Блад вежливо приподнял бровь, Клинт снова усмехнулся. — Дерево такое. Цветёт по весне, всё вокруг пыльцой засыпает. Пыльца жёлто-зелёная, мелкая, летучая, как пыль местная. Один в один. Такая же гадость. А глаза эти со светом из кольца Зелёного фонаря придумал сравнивать. Полегчало. Великая вещь — старые комиксы. Сейчас такое не рисуют.

Клинт замолчал, приглашая ответить. Пришлось Бладу губы разлепить:

— Не читал.

Клинт хмыкнул, за забор глянул, в сторону тварей головой качнул:

— Что за скотина, кстати. Жрать можно?

— Не пробовал. Кошки какие-то. Я не ботаник.

— Не зоолог.

— Чего?

— Животных зоолог изучает.

Блад сплюнул.

— Пойду спать. Завтра дел полно.

* * *

Утро началось с ощущения пристального взгляда аккурат промеж бровей.

— Я взгляды местных тварей терпеть научился. Не трать время понапрасну, командир.

— Как ты выжил? Почему ты? Единственный из своей группы. Единственный из трёх позже прибывших групп.

— Давай пожрём? На тощий желудок трындеть неохота.

— Я свой отряд здесь хоронить не собираюсь.

Блад потянулся.

— Завтрак готов? Кофе есть? Отлично. Пойдём, расскажу, что знаю. Парней собери. Пусть послушают. Пригодится.

— Не знаю, что вам для ознакомления слепили, по опыту предыдущей «Сигмы» — сказку какую-то. Поэтому я кратко, но ёмко…

— Давай, начгар. Мы мальчики взрослые, побольше непристойных подробностей. Потрахаться тут есть с кем? Я зеленоглазых люблю. Их, говорят, вчера полно приходило.

Тау-два-семь. Ожидаемо.

— Дик, — смешки стихли, дальше командир продолжать не стал, но интонация была привычной, отработанной. Блад тоже привычно усмехнулся. В каждой группе есть такой Дик. Наверняка военные мозгоправы в рекомендациях при формировании отрядов крутят. Типа глас народа, чтоб командование о настроении бойцов всегда знало и держало руку на пульсе. Том, что на сонной, чтоб пережать проще было.

— Винтовку чистить будешь, задницу смажь заодно. Сама, сама, сама, детка, зеленоглазые в чуткости к желающим потрахаться не замечены, — и чтобы Дик ответно сострить не успел, Блад резко сменил тему:

— Основные исследования SR J1717−1348d проведены первыми тремя экспедициями. Учёных каких только мастей тогда не было. Лабораториями целыми прилетали. А как цвет науки резво табунами вымирать начал, гражданских головастиков в группы стали поштучно включать. Два последних отряда — сплошь армейцы да наёмники. По итогу: данных о планете негусто, проверенных данных ещё меньше. Удалось развернуть базу, но даже в главном корпусе помещения готовы частично, половина оборудования в коробках. Источники энергии только привозные. Развёртывание солнечных батарей малоэффективно — пыль. Но когда остаёшься один, хватает.

— Так, может, потому и… — продолжить нахально щурящийся, разозлённый «деткой» Дик не успел, зам командира из-под него табурет выбил, но завершение вопроса считывалось легко.

— Сутки короткие, восемнадцать с четвертью земных часов. Два сезона — условные весна и осень. Весной пыльные листья вылупляются, осенью сбрасываются, — Блад уже привычно остряка проигнорировал. — Воздух для дыхания пригоден, но за забором из-за пыли фильтр с морды лучше не снимать. На базе можно без фильтра, сразу за контуром силовушки противопылевой барьер поставлен. Пыль везде, всегда, много. Полностью ни барьер не справляется, ни тактический костюм не защищает, найдёте её и в трусах, и под маской. Кажется, одна пылинка просочится, из неё целые колонии вырастают. Словно эта пыль живая. Стволы чистить дважды в сутки. На стыке сезонов — пылевые бури. Длятся с неделю. Пережидать только в анакапсуле. Один раз попробовал перетоптаться, батареи экономил, через три дня залёг, как не помню, чудом на автопилоте настройки ввёл. Осадков почти нет. Основные источники воды — ювенильные грунтовые воды. Место для базы выбиралось рядом с одним из их естественных выходов. Таких здесь немного, потому сюда по старой памяти местная фауна на водопой стремится. Насекомых мало. Кровососущих, хвала демиургу, нет. Или не обнаружены пока. Птицы двух видов: светляки и падальщики. Что жрут падальщики догадаться не сложно, чем светляки питаются — без понятия. Я не бот… — Блад коротко взглянул на Клинта, — не зоолог, повадки их изучать. Меня не жрёт и ладно. Из того зверья, что к базе приходит, основная масса — кошкобелки. Здоровые твари. Полтора метра в холке. По земле, деревьям, местным горам скачут с одинаковой ловкостью. Высшая степень опасности. Издают звуки, меняющие волновую активность в человечьих мозгах, что бы эта хрень ни значила. Толком не изучены. Гражданские, плотно работавшие с записями дольше недели, с катушек слетали влёт. Бросались на всех и кадык без тренировки вырывали. Последний хиляк-акустик завалил троих, выбрался за забор, утром нашли лишь половину ботинка.

Блад прервался, и все разом загалдели:

— Мы вчера этот концерт слушали, теперь чего?..

— Ушные фильтры помогают?

— Ты дольше всех здесь и…

Даг жестом приказал заткнуться, голоса стихли, только Дик снова не смолчал:

— Командир, слышь, не заливает нам этот начгар? Кто-то вечерок тварей послушал и сразу за забор нырнул. А этот здесь почти два десятка лет ошивается. Жив, цел, и морда лощёная.

Остальные одобрительно заворчали.

Блад сверкнул улыбкой, потёр шею:

— Давно меня комплиментами не одаривали. За лощёную морду спасибо отдельное. Напрягает немного, что Дикки-бой ценителем мужской красоты оказался, только я в гомофобах никогда не ходил. Смотри, но не трогай, тоже цел останешься, — к подколкам не привыкать, эта программа на предыдущих группах обкатана, а на детские подначки только малолетки ведутся. — Когда мы сюда прилетели, нас Дельта-один-четыре встретил. Тридцатку без малого здесь продержался. Я его инструктаж слушал, те же вопросы задавал. А теперь сам на них новому мясу отвечать задолбался.

— С хрена ли мы мясо? У большинства наших под сотню операций успешно завершено!

— Вы вчера прибыли, за силовушку никто не выглядывал. Даже в этих условиях группа теряет от одного до трёх бойцов, проверено. А как начнём за забор ходить, в первую неделю половины команды не станет. Или вы с базы нос не высовывать приказ получили?

— Какой у нас приказ мы с тобой позже обсудим, — это Клинт вступил, — но пока ответа на вопрос «Почему ты выжил?» не получено.

— Жить хотелось, — Блад снова улыбкой оскалился. Вздохнул:

— Кабы я знал. Твари, суки, мурчат, и ты либо к ним бежишь, либо на месте застываешь. Кто к ним бежит, все помехи с пути сносит. Психика течёт, физика в разы возрастает. И что, млять, характерно, никто за всё время так и не увидел, как встреча бегунов с тварями происходит. Камеры и те записать ничего не смогли. Ни с периметра базы, ни с беспилотников, ни с орбиты. Обувь и одежду потом растерзанные находили, но ни крови, ни частей тел. Один головастик из последних теорию двигал, что добежавшие сами в тварей перекидываются. Если так, теоретик сам сейчас за забором гуляет.

— А у тех, кто застывает, крыша не течёт?

— Течёт, но фонтан там другой системы. На месте застывают, если визуальный контакт происходит. Глаза у тварей зелёным полыхают, раз увидел — не перепутаешь. Не тяни, открывай огонь. Только с этим основная проблема. Меня раз пять подлавливали, с каждым разом проще, но… Не могу даже сравнить с чем-нибудь. Будто жидким стройгелем залили, чтоб одним пальцем шевельнуть, вспотеешь, будто двенадцатичасовой марш-бросок с полной выкладкой в сложных метеоусловиях выполнил, — Блад повёл шеей, словно проверяя подвижность. — Что твари с застывшими делают, роликов полно записано. Как пособие по разделке человечины выкладывать можно или для сбора статистики: сколько в человеке дерьма, средний метраж кишок, оттенок крови в зависимости от расы.

В этот раз его никто перебивать не стал, самому дух перевести захотелось.

— Для чего вас отправили не знаю, но я хочу свалить отсюда на хрен с максимально возможной скоростью. У нашей группы был приказ по продолжению развёртывания базы и охране пары геологов. Тем нужно было завершить георазведку и оценить рентабельность разработок. Геологи у нас за четыре дня все закончились. Беспилотники и прочие геоботы проводили съёмку, отбор грунта, чем там они ещё занимаются, пока заряда хватало. Результаты мы передавали. Что в них — хрен проссышь, но велено было программы не менять, хотя новых геологов не прислали, — Блад усмехнулся:

— Планировал в отставке поселиться где-то на отшибе, подальше от людей. Теперь на пенсию у меня планы иные. Только воплощение всё призрачнее становится. Сколько здесь народу перемёрло, имена в главном зале на досках выбиты, а могил всего ничего, одна из них — Буча, Дельты-один-четыре. Не проснулся, — Блад обвёл всех удивлённым, рассеянным взглядом, — просто не проснулся.

— Так, парни, сегодня осматриваемся на базе. За забор никто не выходит, — Клинт переглянулся с Дагом, получил подтверждающий кивок и продолжил:

— Вечером всем собраться у силовушки, посмотрим, кто как на тварей реагировать будет. Тренинг без вступления в прямой контакт. Не геройствовать. На рожон не лезть. Блад, во сколько ваша большая охота начинается.

— В шесть. Как смеркаться начинает.

— В шесть. Разойдись.

* * *

В первый вечер за забор сигануло двое. Днём осматривались, занимались оружейкой, отсыпались, пропитывались пылью. Усиленные фильтры кондиционеров не справлялись, она въедалась, меняя оттенок кожи. Блад, пылившийся на SR J1717−1348d два десятка лет, при некотором освещении вообще на зомби походил. От него в одном из коридоров Тау-четыре-ноль шарахнулся, хорошо магазин разрядить не успел, Блад его шокером вырубил. Щенок потом извинялся, губы кусал, а вечером за забор ломанулся. Вторым сапёр Мик оказался. Опытный, полсотни миссий за спиной, эта по контракту последней была. Теперь не по контракту, а по жизни. Зря имя запоминал.

Третий — зубоскал Дик — не сиганул только потому, что удержать смогли. Стоило ли оно того, если он двум шею свернул и на этом остановился, лишь когда Клинт по примеру Блада шокер использовал? А через пару вечеров сбежал, сняв охранника его же ножом.

Прогнозы не оправдались. За неделю больше половины отряда не стало даже без прогулок за пределы базы. Четверо зазаборников, камеры на момент побега снова вырубились, и шестерых потеряли в попытках беглецов удержать. Итого десять. Ровно через неделю на корабле на связь никто не вышел. Блад считал, парни достойно продержались. Даг и Клинт его настроением не прониклись, стали готовиться к вылазке.

— Командир, на кой чёрт вам с Клинтом вместе идти? Сразу двух старших офицеров под угрозу потери ставить? Пусть со мной один идёт, вдвоём справимся, — Блад пытался говорить ровно, но терпение было на пределе.

— Я… — голос Дага стал хриплым, словно связки пылью забились. Пылевая прозелень на коже была яркая, почти как у Блада. Глаза воспалились от недосыпа, Блад не видел его даже дремавшим. — Я пойду.

— Даг…

Но Даг Клинта перебил:

— Я пойду.

Обсуждать больше было нечего, хотя будь воля Блада, он бы с Клинтом пошёл, тот держался лучше. За неделю Даг сдал не только внешне.

До корабля добирались два часа с четвертью против двух часов похода от корабля на базу, при полной тогда выкладке. Грузовой люк был опущен. Пыль ровным слоем лежала в просматриваемой части отсека. Они, не сговариваясь, стали обходить корабль по широкой дуге, отыскивая следы произошедшего. Пыльный покров был безмятежен, только обшивка блока двигателей управления была деформирована глубокими частыми царапинами.

— Смотри, — войдя в отсек первым, Блад показал Дагу треснувшие панели стен, перевёрнутые контейнеры и валяющийся почти у самого выхода шокер. Рядом было засыпанное пылью пятно, почти не проглядывавшееся, если не знать, что и где искать.

Блад небрежно смахнул с пятна пыль, стянул перчатку, мазнул по пятну, растёр пальцами.

— Ну! — хрипло рыкнул Даг.

Блад пожал плечами:

— Есть кровь, есть открытый люк. Один хотел выйти, второй мешал. От помехи только мокрое, теперь уже высохшее место осталось. Что с тем, кто выйти хотел, сам догадайся. Надо только камеры проверить — ну а вдруг.

Даг тяжело привалился к стене:

— Это я отдал приказ препятствовать, если напарник на выход устремится. Велел шокеры обоим держать наготове, — он пнул ни в чём не повинный разрядник.

Блад на его показательные терзания смотреть не стал, пошёл корабль осматривать. Говорить — только воздух сотрясать. Слушать его не слушали, иначе стремящихся за забор останавливать бы не стали. Семерых ни за что, ни про что положили. А ведь предупреждал. Теперь их было только шестеро. С Бладом — семь.

Обратно возвращались ещё медленней, забрав всё, что смогли на себя навьючить. Люки задраили наглухо, проверив двигатели. От когтей пострадала только броня, функциональность оказалась не нарушена. Только пилот сгинул, и мечта Блада улететь с этой проклятой планеты снова готова была получить прочный статус несбыточной.

— Кто ещё корабль пилотировать может? Не может только один пилот в команде быть.

— Клинт, — Даг воспользовался вопросом как предлогом для передышки. Закрыл глаза, надавил пальцами на веки. Экраны они не надели. Хоть в этом Блад убедить смог. Достаточно дыхательного фильтра со встроенным микрофоном переговорника. А экран пылью мигом с обеих сторон выстилает. Снаружи протрёшь, а изнутри как? — Я. Из оставшихся ещё Джефф — Тау-три-четыре, новенький. Но у него опыт небольшой.

— Небольшой, это как? Только лицензию обмыли?

Даг уклончиво промолчал. Тоже ответ.

— Идём. Припозднились. Успеть дотащиться бы.

* * *

В следующие три дня ничего не происходило. С наступлением вечера все начинали смотреть друг на друга с подозрением, стараясь делать это незаметно. Даг выглядел всё измождённей. Такое саморазрушение было Бладу в новинку, и он наблюдал с отстранённым интересом, чтоб знать, чем дело кончится, и вовремя увернуться, когда мозги по стене размажет.

Блад закончил чистить штурмовую винтовку, пыль с модулей солнечных батарей лучше перед самым закатом протереть, ужин готовить сегодня не его очередь. Можно и поговорить. Надо только с собеседником определиться.

— Клинт, — Блад нашёл замкома за осмотром одной из лабораторий, что так и не успели толком развернуть, — если у вас есть задание, стоит приступить к исполнению. Народу мало, но пока хоть есть, а через три примерно недели вовсе пылевые бури начнутся.

— Через три недели?

— Точнее через пару дней ясно станет, данные в метеорубке можешь сам посмотреть. С завтрашнего дня начну анакапсулы проверять.

— С чего ты решил, что у нас есть задание?

Блад даже поперхнулся.

— Совсем меня за идиота держишь? На хрена вы тогда прилетели? Меня забрать? Берите! Я вся ваша! Когда вылет?

Клинт смущаться не стал, криво ухмыльнулся:

— Ладно, не лезь в бутылку. Зачем тут тампакс, лаборатория вроде химическая? — Клинт крутил в руках обнаруженную упаковку тампонов. — Пробирки затыкать?

— Пробирки… Тампакс не член, во все дыры не полезет. Куда его головастики совали, не интересовался. Мне без надобности. Так что там с задачами? — у Блада играться настроения не было и переводить разговор на херню, найденную Клинтом, тоже.

— Да просрали мы уже все задачи. Нам нужно было определиться, что за ерунда здесь происходит, и подготовить рапорт о возможности развёртывания здесь большого гарнизона. Камеры выдали с наворотами для записи того, что с беглецами-зазаборниками происходит. Только навороты не сработали, сам видел. Нужно было пару тварей выловить, постараться живьём, и на базу доставить. У нас для них программа целая и несколько анализаторов. Любой пункт бери, везде гриф «Не исполнено».

— Тварей выловить сложно, но не невозможно. Буч поймал одну как-то. Воду лакала как не в себя. Через несколько дней сдохла.

— А ты?

— Мне они на кой чёрт?

— Как он ловил? Давай хотя бы это сделаем, Блад! Вспоминай!

— Чего вспоминать? Парализатор в жопу и изучай — не хочу.

— Точно не то что-то в атмосфере SR J1717−1348d, — Клинт выглядел ошарашенным. — И я не пацан после училища, и в разработках операции этот вариант одним из первых идёт, но ты про парализатор рявкнул, а для меня словно откровение прозвучало, — Клинт умывающимся движением потёр лицо. — Пыль, пыль, пыль. Все мозги ею засыпало. Не будем откладывать, сегодня сами большую охоту устроим. Пойду с Дагом согласую.

За забор отправились четверо: Даг, Томми-снайпер и кореша-неразлучники Пит и Кевин. Далеко договорились не отходить, но твари словно почувствовали что. Орали у самой кромки леса, подманивали, в свете прожекторов лупили себя по бокам длинными хостами.

— Мы идём к ним. Дальность луча у фонаря отрегулируйте, — скомандовал Даг.

Клинт отправился к световым установкам, Блад с Джеффом остались у силовушки, держа под наблюдением удаляющуюся группу.

Через семь минут ровно Пит, Кевин и Даг отрезали тройку тварей от стаи и загнали их прямо под винтовку Томми. Через десять закончили упаковывать готовые тушки и потащили трофеи к базе.

— Так просто? — по-детски удивлённо успел спросить Джефф, и тут вырубились все прожектора.

— Что за?.. — одновременно произнесло несколько голосов в наушнике.

— Блад, чёрт, помоги мне, — Блад сорвался с места, не успел Клинт закончить фразу.

— Даг, живо на базу! — на бегу рявкнул он. — Что у тебя? — уже Клинту.

Тот распластался на земле под сложившейся зигзагом мощной стойкой тройного прожектора.

— Как это…

Стойка хрустнула, сложилась ещё раз, выстреливая новым коленом, почти пробившим броник Клинта.

— Чёрт! Держу! Давай! Ползи! Да-а-авай же!

Клинт извернулся в просвете между землёй и обломками мачты прожектора и рывком с перекатом выскользнул из ловушки. Блад груду скомканного металла оттолкнул, та упала с грохотом, давшим странное эхо, похожее на выстрелы.

Спустя секунду Блад понял, что никакое это не эхо. Стрелял Джефф. Орали Томми и Пит. Ор раздавался не только в наушниках, но и у самого забора. Стрельба и крики стихли разом. Блад рванулся, задыхаясь. Врубил прожектор у ворот, который сегодня не включали, экономя батарею. Они лежали у самой границы силовушки. Все четверо. Даг, Томми и Пит с Кевином. Рядом валялись три тюка с упакованными тварями. Посеревший Джефф переводил взгляд с тел на Блада и неверяще мотал головой.

— Нет, нет, нет, нет…

— Тихо, тихо, — Блад медленно подбирался к нему, приобнял, резко двинул в печень, подхватывая сложившегося, как недавно стойка прожектора, Джеффа. — Ну, всё? Всё? Выдыхай.

— Джефф, какого?.. — вот и Клинт подбежал.

— Тихо, Клинт, тихо. Сейчас Джефф нам всё расскажет. Расскажешь? — тот мелко закивал. — Конечно, расскажешь. Хороший мальчик. Да, Джефф? Мы сейчас пойдём в мониторную, посмотрим запись, да? Молодец. А ты, — Блад кивнул Клинту, — затащи ребят и к нам приходи. Пойдём Джефф, — и он повёл не сопротивляющегося, механически переставляющего ноги Джеффа к корпусу.

Запись оказалась забавная. Настолько, что Блад пустил её многочисленным повтором. Он смотрел и уже знал, что на кадрах силуэты парней, но даже его продрало холодом от их светящихся зелёным неоном глаз.

— Ты сказал: увидел — стреляй, увидел — стреляй. Они…

— Что тут? — Клинт громыхнул притащенными винтовками.

— Зачем ты это сюда приволок? — Блад придержал вскинувшегося Джеффа.

— Посмотри внимательно, ничего не настораживает? — Клинт протянул одну из них Бладу и уставился на экран.

Винтовка как винтовка. Парни их перед вылазкой проверяли.

— Прицел, — бросил Клинт. — Насадку видишь? Мне ещё на первой миссии говорили: просрал «Кошачий глаз» — выкинь свой ночник. У всех ночники без насадки, только у Томми есть.

Вот и эффект зелёного неона вместо белков глаз у парней на плёнке объяснился. На такой финт только лопухов в скаутских военных играх ловят. Посмотрит лопух в ночник без насадки и сверкает потом гляделками. Отличная мишень для снайпера. Отличная мишень для Джеффа. Как в тире положил.

Джеффа пришлось ширнуть, чтоб спать затолкать. Блад с Клинтом пошли с тварями в тюках разбираться. Одна была дохлая — спасибо Джеффу. Одну пришлось добить — не жилец. Третья была цела. Пока действие парализатора не закончилось, они добавкой отоварили и в анализатор сунули. Клинт таймер выставил, чтобы пробуждение твари не пропустить. Им ещё только дезориентированной агрессивной скотины внутри спального корпуса не хватало.

— Что скажешь?

— А что я скажу? — Блад взглянул на Клинта. — Что вы самая дерьмовая группа, что здесь была? Отчёты предыдущих читал? Ну так сам к таким выводам придёшь. Буч встретил и пережил всех, ладно, почти пережил всех в четырёх отрядах. Для меня вы четвёртые. Я решил, либо у вас меня отсюда выдернуть получится, либо надо преемника присматривать и к земле привыкать.

— Кого присмотрел?

— Тебя. Что ошибся?

Клинт невесело хмыкнул:

— Может и ошибся. Поживём — увидим.

— Поживём. Ну-ну.

— Я не о том хотел сказать, — Клинт подключил оставшиеся анализаторы к дохлым тварям. — С чего вдруг насадки у парней с прицелов пропали?

— Но у Томми ж была?

— Томми свой ствол из рук вообще не выпускае... не выпускал. В сортир с ним ходил.

— Хочешь сказать, кто-то на базе наглазник свинтил? Охренел? Кому это надо?

— Утверждать не хочу. Но Даг не новобранец. Пит с Кевином тоже. С хрена бы им насадку снимать? — Клинт задумался. — Так, камера у нас на ночную съёмку рассчитана. А у Джеффа ночник был вообще?

— Нет. И у меня не было. Мы под фонарём стояли, на парней тоже прожектор светил. Я ночник спрятал, чтоб меньше с пылью контактировал. Оптику от неё заманаешься чистить.

Клинт сначала вскинулся, но логика в словах Блада была.

— И смысла в диверсии со свинчиванием наглазника нет. Дурака с ночником, не пользующего «Кошкин глаз», снайпер противника первым снимает. Но много ты здесь вражеских снайперов видел?

— Своего хватило.

Блад согласно кивнул:

— Сначала ты ляжешь, или как?

— Пойдём оба спать. Только себе тоже таймер к пробуждению твари выстави. А вся херня, что могла случиться, случилась.

— Ну-ну, — повторился Блад. Подытожить точнее вряд ли было можно.

Утром они столкнулись у кувеза твари, ввели ей очередную порцию парализатора и отправились варить кофе.

День был серый, если так можно сказать о дне, наполненном зелёной пылью. Джефф молчал, от еды отказывался, а с обеда вовсе завалился в свой спальник.

— Дай ему время хотя бы до завтра, — остановил шагнувшего к нему Клинта Блад. — Сам не выправится, начнёшь приказы отдавать. Скорректируем.

Приказ не понадобился. Утром они не нашли Джеффа на базе. Камеры засняли, как уже перед самым тусклым рассветом Джефф перелез через забор. Дальше аппаратура ожидаемо вырубилась и включилась только через двадцать минут.

— Значит, всё-таки я, — вопроса в словах Клинта не чувствовалось. Он стоял напряжённый, направив на Блада ствол.

— Что значит «значит, всё-таки ты»? — Блад медленно поставил кружку кофе.

— Значит, всё-таки я преемник. Или ты решил следующей группы дождаться, вдруг там кто потолковей будет?

— Что за муха тебя укусила?

— Стой, где стоишь!

— Клинт, да что…

— Я не знаю, что здесь творится. И как сильно твои мозги в одиночестве спеклись. Но на рухнувшей стойке прожектора я нашёл надпилы. Наглазники парни забыть надеть сами не могли. А вот снять их незаметно кто-то мог. Это не сработало только с Томми, но и спасти не спасло. Что за херня с беседами о преемнике? Преемнике в чём? Сегодня у нас день связи, и ты прямо сейчас, до сеанса всё расскажешь. Если нет, сам рапорт подам. В том виде, в каком сочту нужным.

Во время этой охренеть-как-уместной обличительной речи Блад сделал два мелких шажка, приближаясь к Клинту. Маневры незамеченными не остались.

— Блад!

— Что? Выстрелишь в меня? Очешуеть! Ты себя слышишь? У меня ли мозги спеклись? Положи ствол, Клинт, и тогда это я не подам на тебя рапорт. Давай. Медленно. Положи. Ствол.

Блад сделал ещё один шаг, и Клинт нажал на спусковой крючок.

Пуля, пробив лёгкую броню, выбила из неё пыль, взметнувшуюся веерной дымкой. К дымке добавилась пыль с рукава сделавшей взмах левой руки. Два фонтанчика пыли выбили каблуки тяжёлых ботинок. И наконец прямо из приоткрывшегося рта плавно, красиво вытекла струйка зелёной пыли и зазмеилась, подплывая, вплетаясь в облако, окутавшее Блада. Не успело тело осесть, как облако уплотнилось и, словно гонимое сквозняком, заструилось к Клинту. Облепило, обласкало, прижалось, вползло в нос, в глаза, в уши, впиталось в кровь, запело в крови, забурлило. Подарило счастье.

* * *

Сегодня был местный четверг-2, объявленный при последнем сеансе днём связи, и Клинт активировал панель управления.

— …конец связи.

Космос в ответ молчал. Устало, привычно. Отчёт был составлен и отправлен. Отправлены первичные данные анализаторов, исследовавших тварей, и у зам командира отряда «Тау» Тау-один-пять впереди был вечер, наполненный кофе и спокойным одиночеством. Наползали сумерки. Рядом с кромкой леса кружили и сдыхали местные птицы-светляки. Угасали, выдавая безумную морзянку агонией прерывающегося сияния:

— —•• • •—•• • —• •— •—•— •— —• —•— — •—•• —••— — —•• • •—•• • —• •— •—•— •— —• —•— — •—•• —••— зеленая пыль зеленая пыль.