Сожаление (джен)

Я сожалею о том, что сделал. Правда. Я хотел извиниться за каждый раз, когда я произносил то слово. Я хотел извиниться, что смеялся над ее внешним видом. Я хотел извиниться за то, что пустил Пожирателей Смерти в школу, но она бы не стала меня слушать. Я не винил ее. Она могла бы выхватить палочку и наслать на меня Аваду прямо здесь и сейчас, я бы даже не разозлился на нее достаточно сильно, чтобы мстить.

Знаете, я сражался бок о бок со своей тетушкой Беллой, когда увидел ее. Она защищала двух первогодок, которые остались в школе. Она выглядела потрясающе даже под множеством слоев пыли и грязи, покрывающих ее прекрасную кожу. В тот момент я был абсолютно уверен, что хочу воевать на другой стороне — светлой. Я думал об этом чертовски много, но не знал, как поступить. Я больше не верил в эту чистокровную чепуху, но если бы я сменил сторону, то разорвал бы все связи с единственными людьми, которые принимали меня.

Хотя и этот вариант не без преимуществ — я бы отделался от Люциуса. У меня было его имя, в моих венах текла его кровь, но он не был моим отцом. Всякий раз, когда я говорил что-то хорошее о маглах или маглорожденных, он бил меня. К примеру, однажды я спросил его о машинах (слышал, как Виктория Холмберг, четверокурсница с Хаффлпаффа, говорила о них, и мне стало интересно), а он врезал мне прямо по ребрам. Но даже не это было худшим. Мама вступилась за меня, и он наложил на нее Круциатус. Больше я не провоцировал его, когда она была рядом.

Тем не менее, в тот момент все тревоги и опасности просто растаяли. Я был в состоянии аффекта, когда повернулся к Беллатрисе и наслал на нее ужасное проклятие. Она казалась шокированной всего мгновение перед тем, как вернуть на лицо холодную, непроницаемую маску и отбила мое заклинание, будто мяч в детской игре. Потом она метнула в меня Круциатусом, и я упал на пол, корчась от боли. Я находился под воздействием заклинания невыносимые тридцать секунд. Я слышал маниакальное хихиканье тетушки Беллы и прекрасный голос, требующий прекратить это, потом заметил фиолетовую вспышку. Заклятие спало, и после нескольких минут битвы я увидел зеленый свет. Я медленно терял сознание, когда ангел опустился на колени возле меня.

— Целители на подходе, Малфой, не отключайся! — она перекрикивала звуки сражения, развернувшегося вокруг нас.

Я узнал этот голос.

— Зови меня Драко, — сказал я слабо.

— Что?

— Меня зовут Драко, — повторил я, когда в глазах начало темнеть.

— Хорошо, — она усмехнулась, — Драко.

Я ухмыльнулся, прежде чем потерять сознание.

Воспоминание заставило улыбнуться. Именно его я использовал сейчас, чтобы вызвать Патронуса. Вы ни за что не догадаетесь, какой он у меня.

Выдра.