Where do you belong (джен)

Загоревшийся на панели настольного голокомма сигнал общей тревоги мог означать что угодно, от полномасштабного вторжения основного противника до явления очередного бюрократа с приказом о проверке пожарной сигнализации. Будь у него возможность выбирать, Грейвз, откровенно говоря, предпочел бы первое; но сейчас ему невесть отчего казалось, что в этот раз до подобных крайностей не дойдет.

Более того, он никак не мог избавиться от иррациональной уверенности в том, что на самом деле причина тревоги была хорошо ему известна.

Похоже, снова приниматься за работу не было уже никакого смысла. Грейвз без лишней спешки собрал лежавшие перед ним листы флимсипласта в ровную стопку, отодвинул их к краю стола — и, выхватив из кобуры оба своих бластера, разрядил их в голову переступившему порог человеку. Лязгнули, наводясь на цель, тяжелые плазменные турели в стенах; однако прежде, чем они успели сделать хотя бы один выстрел, несколько быстрых взмахов алого лайтсабера превратили их в груды дымящегося металлолома. Двери кабинета с грохотом захлопнулись, и ещё один удар гудящего лезвия уничтожил управлявший ими механизм.

Грейвз аккуратно положил перегревшиеся, не рассчитанные на стрельбу очередями бластеры на стол и, снова опустившись в кресло, откинулся на спинку. На то, чтобы вскрыть его нынешний кабинет, его людям потребуется как минимум четыре с половиной минуты, и это ещё в том случае, если они сумеют подключить дублирующий контур управления дверями и взломать защитные коды.

— А вибронож?.. — после нескольких секунд выжидательного молчания требовательно осведомился замерший в боевой позиции Гриндевальд.

— А смысл? — задумчиво переспросил Грейвз.

На лице лорда ситхов изобразилось откровенное разочарование, но после едва заметного промедления он все же погасил лайтсабер и выпрямился. Под правым, голубым глазом у него виднелась тонкая ярко-розовая полоска едва зажившего шрама: в прошлый раз Грейвз и впрямь бросился на него с виброножом, и откровенно потешавшийся над слепым к Силе бойцом ситх, казалось, только обрадовался, когда осатаневшему вконец Грейвзу все же удалось его зацепить.

На такую мелочь вполне хватило бы пары капель колто, и от пореза не осталось бы и следа. Гриндевальд был не из тех, кто хвалится своими шрамами, и не стал бы пренебрегать очевидным решением без достаточно значимой — хотя бы для него самого — причины. Грейвз совершенно точно знал, что ему эта причина не понравится.

— Если мне не изменяет память, в числе прочих тебе был дан приказ меня убить, — светским тоном заметил он.

— Как ты умудряешься констатировать факты так, что мне почти кажется, будто ты пытаешься мной манипулировать? — нахмурившись, осведомился ситх. Он едва заметно шевельнул пальцами, и за уже запертыми и обесточенными дверями грохнули аварийные щиты из корабельной дюрастали, ещё надежнее отсекая их от коридоров и подсобных помещений здания Службы.

Предполагаемые четыре с половиной минуты наедине с Гриндевальдом одним махом превратились в самое меньшее восемнадцать. Разумеется, можно было запустить принудительный сброс закрывавшего окно транспаристила, выхватить из-под собственного кресла эвакуационный джетпак и выпрыгнуть со сто семьдесят четвертого этажа, но…

— Тебе кажется, — прямо встретив взгляд ситха, невозмутимо заверил Грейвз. — Я просто констатирую факты.

— И кстати, как ты вообще об этом узнал? — поинтересовался Гриндевальд, вальяжно опершись о спинку гостевого кресла. — Не то чтобы Темный Совет выпускал циркуляры с полным перечнем отданных оным приказов.

— Ты вломился в кабинет Директора Службы Стратегической Информации, — одарив его преувеличенно снисходительным взглядом, напомнил Грейвз. — Зачем задавать вопросы, ответ на которые тебе уже известен?

— Может быть, для того, чтобы эти ответы вспомнил ты, — усмехнулся ситх.

— Стоп! — Грейвз торопливо вскинул руку в запрещающем жесте и, поморщившись, твердо проговорил: — Вот только этого дерьма не надо! Я подобной хрени и от представителей Совета джедаев наслушаюсь по уши.

Сравнение Гриндевальду явно не понравилось: его усмешка на мгновение дрогнула, а затем исчезла вовсе, и от него едва заметно — пока — повеяло какой-то ледяной жутью.

— Раз ты не в состоянии справиться со мной в бою, думаешь хоть так сравнять счет? — выпрямившись, резко осведомился он. Золотые прожилки в его втором, темном глазу разгорелись ярче, и без того неестественно бледная кожа побелела, будто альдераанский костяной фарфор, а по краю губ, напротив, проступила сероватая кайма.

— И как, получается? — с интересом наблюдая за трансформацией, полюбопытствовал Грейвз.

Ноздри ситха гневно дрогнули, но затем полыхавшая в его взгляде ярость исчезла, словно по щелчку.

— Есть немного, — вполне мирно согласился он, удобно устроившись в гостевом кресле.

Грейвз перекинул ещё один тумблер, скрытый под поверхностью стола. Гриндевальд тут же подскочил и, невнятно выругавшись, раздраженно хлопнул ладонью по подлокотнику. На его пальцах мелькнули синеватые искры, электронная начинка кресла протестующе заверещала и умолкла, испустив тонкую струйку вонючего дымка. Грейвз ещё пару раз щелкнул тумблером, но, разумеется, тщетно: микросхемы скрытого под обивкой разрядника выгорели с концами.

— Да, твоя дергалка круче, — с легким сожалением признал он.

— «Дергалка»? — воскликнул Гриндевальд, уставившись на него с каким-то ребяческим возмущением. Грейвз саркастично приподнял бровь, и ситх тут же захлопнул открытый было рот.

Занятно, но насупленное выражение на лице разумного, потенциально способного уничтожить весь персонал штаб-квартиры ССИ меньше чем за тридцать две минуты, совершенно не казалось неуместным.

— Кстати, а что это такое ты со своими людьми делаешь? — словно уловив направление его мыслей, весело поинтересовался оживившийся снова Гриндевальд. — Я едва не подумал, что моё чутье в Силе меня обманывает — но перспектива вызвать твое недовольство и вправду внушала им страх куда больший, чем стоявший прямо перед ними Владыка ситхов с готовым к бою лайтсабером.

— Технически ты не ещё не Владыка, — сухо уточнил Грейвз, усилием воли задвинув тревогу о тех самых людях на край сознания. — Твой титул был провозглашен, но ещё не подтвержден ни боем, ни познанием, ни словом Темного Совета.

Гриндевальд пренебрежительно фыркнул и отмахнулся, будто его слова ничего не стоили:

— Я объявил каггат Дамблдору, так что за подтверждением дело не станет.

Грейвз удивленно вскинул брови, но ситх, кажется, и впрямь говорил всерьез.

— Каггат — древняя, исконно ситхская традиция, — после секундного колебания все же напомнил Грейвз. — А Дамблдор — магистр Ордена джедаев. Тебя в этом раскладе ничто не смущает?

— А должно? — с искренним удивлением переспросил Гриндевальд.

Грейвз подался вперед и, опершись локтями на стол, сцепил пальцы перед собой:

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но каггат включает в себя не только непосредственно дуэль соперников, но и схватку большего масштаба, в которой могут и должны быть использованы любые доступные враждующим сторонам ресурсы, от технических и сырьевых до человеческих. И если насчет тебя у меня, в общем-то, нет вопросов, то какие такие ресурсы, по-твоему, должен привлечь для подобного мероприятия Дамблдор — при том, что джедаям предписано отречение от любых материальных уз и любых личных связей, а он, как бы я к нему ни относился, образцовый джедай? — Он пристально посмотрел на своего собеседника и недоверчиво уточнил: — Или ты на это и рассчитывал?

— На то, что он выйдет, одинокий и почти беспомощный, против моих армий и моего флота? Ты прав, такая победа стала бы для меня позором, — сверкнул зубами в недоброй усмешке Гриндевальд. — Отрекаясь от прежних связей, джедаи приветствуют новые — со своими собратьями в Ордене и им самим. — Он помедлил и добавил с какой-то почти сладострастной жаждой: — Если он притащит за собой хоть весь свой Орден со всеми его лизоблюдами, я буду только рад.

Грейвз хмыкнул. В Республике, среди тех, кто ни разу не видел ситха иначе чем на картинке, бытовало мнение о том, что Темная Сторона и её последователи насквозь лживы. Как и следовало ожидать, в подобном убеждении было мало истины. Ну или ему просто достался какой-то бракованный ситх.

Геллерт, Лорд Гриндевальд, самопровозглашенный Дарт Фрелзари явно полагал правду оружием куда более интересным.

Грейвза несколько беспокоил тот факт, что в этом вопросе он был с ситхом совершенно согласен.

— А ты, я смотрю, взял на себя труд разобраться в наших традициях, — одобрительно заметил Гриндевальд. — Весьма благоразумный поступок, должен признать, в скором времени это очень тебе пригодится.

Грейвз бросил на него убийственный взгляд, предсказуемо не возымевший никакого эффекта.

— Ты не сможешь вечно отрицать очевидное, Грейвз, — спокойно отозвался ситх. — Я чувствую это в тебе, чувствовал с самого начала. Страсть, которая способна сокрушать планеты. Воля, которой не будет преград. Ярость, которой ты не даешь иной мишени, кроме себя самого.

Пыл пророчествующего вождя, звучавший в его голосе, с каждым словом набирал силу, и Грейвза охватило дурацкое мальчишеское желание передразнить его, ответив в тон словами джедайской мантры. Выдержка изменила бы Гриндевальду самое большее на середине третьей строки, и вместо вполне цивилизованной дискуссии о философии и культуре ситхов началась бы обыкновенная драка.

Нелепый порыв Грейвз привычно сдержал.

— Спасибо, — бросив на него внимательный, пронизывающий взгляд, неожиданно тепло проговорил Гриндевальд. Грейвз в недоумении приподнял бровь, и ситх пожал плечами: — Я твоих людей даже не покалечил. Ни одного, представляешь? Так, сломал пару-тройку рук и ног… хорошо, пару-тройку десятков, ну и несколько сотрясений. Поваляются пару дней в колто-баках, будут как новенькие. Я даже падавана почти не тронул! Этот милый юноша… как его?..

— Абернети, — со вздохом отозвался Грейвз.

— Ну да, Абернети, — кивнул Гриндевальд. — Он так вдохновенно за тебя вступался перед своим наставником, я был тронут до глубины души.

О судьбе двух полноправных рыцарей-джедаев, приписанных к его охране по распоряжению Совета ордена, Грейвз спрашивать не стал.

— Видишь, я тоже умею проявить вежливость, — назидательно заключил Гриндевальд. — Цени!

— Я тебе безмерно благодарен, — устало согласился Грейвз. Ситхская вежливость почти наверняка лишала падавана Абернети шанса найти себе нового наставника, и вместе с тем — каких бы то ни было перспектив в Ордене. Сам Грейвз не назвал бы это большой потерей, но Абернети едва ли с ним согласится.

— Прекрасно, — удовлетворенно кивнул Гриндевальд. — Будешь моим учеником?

— Ты опять? — тоскливо переспросил Грейвз. Иногда он начинал думать, что лучше бы этот клятый ситх и вправду старался его убить. Попытки вербовки, в принципе, тоже выглядели бы вполне логично… если бы не гриндевальдовы аргументы.

— Ну ты же пытаешься меня переупрямить, почему мне нельзя? — пожал плечами тот. Порой Грейвз просто не успевал за переменами его настроения: неукротимого, властного Лорда ситхов в мгновение ока, без предупреждения и перехода, сменял проказливый мальчишка, и так же быстро оба они уступали место вполне адекватному даже на придирчивый грейвзов взгляд собеседнику. Вот только последний, к великому его сожалению, никогда не задерживался надолго. — Нет, правда, Грейвз, ну а чьим же ещё? Ты знаешь так много ситхов, которые не снесут тебе голову, едва поняв, кто ты такой?

Грейвз на мгновение прикрыл глаза. Он руководил Службой уже шестой год и почти двадцать лет в ней работал, имея при этом дело с представителями всех рас, культур, темпераментов и уровней умственного развития. И безумных выходок одного-единственного ситха будет недостаточно для того, чтобы лишить его самообладания.

— И как, получается? — с искренним интересом спросил внимательно наблюдавший за ним Гриндевальд. По взгляду было видно: он и сам прекрасно понимал, что вопрос был риторическим.

— Твои формулировки оставляют желать лучшего, — выдохнув, ровным тоном проговорил Грейвз. — Зачем мне выбирать себе учителя среди ситхов, если в таковом нет никакой нужды? Я не форс-юзер, если ты забыл.

— Ты принадлежишь к роду, давшему жизнь не одному выдающемуся джедаю, — с некоторым раздражением напомнил Гриндевальд. — Неужели ты и впрямь веришь, что от такой крови мог родиться разумный, совершенно не чувствительный к Силе?

— Я из рода, который подарил Ордену многих выдающихся джедаев, — собрав в кулак все свое терпение, вежливо согласился Грейвз. — Меня с раннего детства проверяли на созвучность Силе всеми возможными способами, и если за почти сорок лет ни мудрецы, посвятившие себя воспитанию юношества, ни магистры Совета Джедаев не нашли во мне ни тени сродства — значит, искать нечего. Силы во мне не больше, чем в мешке феррокрита, и я прекрасно обойдусь без неё. Точно так же, как обходился раньше.

Вопреки его ожиданиям, ситх не стал ввязываться в новый спор — только задумчиво покачал головой и после короткого размышления пояснил:

— Сила течет повсюду, Сила пронизывает всё, в чем есть жизнь и в чем её никогда не было. Ей откликаются даже камни, а ты, поверь мне, вовсе не камень. — Он помолчал и почти лишенным обычной неколебимой уверенности тоном добавил: — Однажды, очень давно, я слышал о чем-то подобном. Некий ученый лорд, чьего имени наверняка не знаешь даже ты, предполагал существование индивидуумов, чье сродство с одной из сторон Силы настолько глубоко, что представители иной стороны не в состоянии даже распознать в оном индивидууме форс-юзера. Признаться, в те дни я счел это пустым теоретизированием, но теперь нахожу, что в этой гипотезе может быть здравое зерно.

— Источники, ссылки и экспериментальные данные, лорд Гриндевальд, — выдохнув сквозь зубы, потребовал Грейвз, раздраженный бесконечно повторявшимся сюжетом. — Иначе это по-прежнему только твое слово против слова магистров-наставников Ордена.

Гриндевальд оскалился, наклонив голову, словно кат-пес, готовый броситься на соперника, и едва не вибрировавшим от очевидно бессильной ярости голосом проговорил:

— Это был голокрон, древнее которого я не видел, и он рассыпался в прах сразу после того, как изложил последнюю из своих теорий, не оставив после себя ни эха, ни призрака Силы.

— Это только твое слово против слова Ордена, — с мрачным удовлетворением заключил Грейвз.

На одно долгое, очень долгое мгновение они с Гриндевальдом сцепились взглядами настолько напряженными, что он почти слышал треск электрического разряда — но затем расплавленное золото в глазах ситха вновь померкло, а чуть посеревшие губы изогнулись в ленивой улыбке.

— Ты не сможешь вечно отрицать очевидное, Грейвз, — повторил он.

Грейвз пожал плечами. Самозабвенная упертость, похоже, почиталась у ситхского племени за особенно ценное качество, и как раз в этом Гриндевальд являл собой образцового темного лорда. Грейвз, пожалуй, даже начинал к этому привыкать.

— А теперь выкладывай, что на этот раз затеяли твои высокоумные сородичи, — распорядился он. И, заметив на лице собеседника неподдельную растерянность, невозмутимо пояснил: — Раз уж ты все равно приперся сюда и сорвал мне работу, будь любезен отдариться какими-нибудь в меру засекреченными сведениями.

Гриндевальд расправил плечи и смерил его взглядом, под которым кто-то более впечатлительный и впрямь мог бы ощутить себя ничтожной букашкой у ног Темного Владыки.

— Ну ты и наглец, Грейвз, — поняв, что суровые взоры на его нынешнего собеседника не действуют, чуть ли не с восхищением проговорил он.

— Работа такая, — равнодушно отозвался Грейвз. — Ну что, будешь хоть раз последователен в своей вежливости или опять состроишь из себя олицетворение хаоса и дурных манер?

— С чего ты вообще взял, что мы что-то затеяли? — сказал ситх, все же попытавшись изобразить оскорбленную невинность. Впрочем, он и сам почти сразу понял, что веры в подобный спектакль не будет, и уже без прежнего апломба попросил: — Ответь, Грейвз. Мне и в самом деле интересно.

— Ситхи отбили Коррибан почти тридцать лет назад, — помедлив, задумчиво отозвался Грейвз. — И почти тридцать лет вы воюете с моей Республикой именно так, как это принято делать, — сталкиваете армии и флоты в противостоянии над ключевыми точками сырьевых регионов и торговых маршрутов, стараетесь взять под контроль центры цивилизации и меряетесь с нами мастерством своих разведчиков, солдат, полководцев и форс-юзеров. И ничего более. — Он поднял глаза на своего собеседника, смерил его изучающим взглядом и после секундного колебания все же добавил: — Это… совсем не по-ситхски.

— Зато было очень по-ситхски поименовать своим то, что формально твоим быть не может, — ухмыльнулся Гриндевальд. — Но когда это нас интересовали формальности, правда? — Его усмешка растаяла, и он добавил почти с нежностью:

— Из тебя и правда выйдет великолепный ситх, Грейвз.

— Вышел бы, — поморщившись, устало поправил тот. — Если бы я был хоть в малой степени созвучен Силе. Если бы я родился в Империи и верил в её принципы — или был бы достаточно слаб и глуп для того, чтобы купиться на твои посулы. И ещё тысячи и тысячи других «если бы».

Гриндевальд покачал головой.

— Выйдет, — повторил он с мерзкой улыбкой самого что ни на есть джедайского толка — снисходительной и всезнающей.

За намертво заблокированной дверью что-то глухо зарокотало, грохнуло, а затем рокот сменился пронзительным воем плазменного резака. Грейвз чуть склонил голову, прислушиваясь: судя по тону и ритмичным, прерывистым взвизгам, резак был промышленный. Должно быть, выкопали в последней партии конфиската из куатской контрабанды, иначе его не успели бы притащить так быстро.

— Упорные они у тебя, — заметил прислушивавшийся так же внимательно Гриндевальд. — И изобретательные. Как думаешь, минут пять у меня ещё есть?

— Самое большее три с половиной, — отозвался Грейвз. — Может, признаешь наконец поражение и согласишься, что одному-единственному Владыке ситхов все же не сладить с хорошо отработанной системой?

— Лесть тебе не поможет, Грейвз, — с отеческим укором сообщил Гриндевальд. — Не ты ли недавно попрекал меня тем, что я не удосужился соблюсти все положенные процедуры посягательства на титул?

— Ну я же должен был попытаться, — пожал плечами Грейвз. Порой ему и впрямь удавалось подловить собеседника на какой-то мелочи; явной практической пользы в этом не было, но кое-какие маневры своих имперских коллег, прежде совершенно сбивавшие его с толку, он теперь понимал намного лучше. И местами почти им сочувствовал.

— Да, — отсутствующим тоном согласился Гриндевальд. — Ты должен был. И ты попытался.

Отчего-то было болезненно ясно, что сейчас он говорил вовсе не о себе.

Грейвз сжал зубы и промолчал. Насколько ему было известно, Сила не давала возможности читать мысли — но ум и проницательность его нынешнего собеседника, подкрепленные сверхъестественной интуицией форс-юзера и многолетним опытом ситхских интриг, иногда заставляли подозревать иное.

— Какие ещё тебе нужны аргументы, Грейвз? — Гриндевальд перехватил его взгляд и, покачав головой, завораживающим, почти интимным тоном продолжил: — Неужели ты и в самом деле думаешь, что они следуют заветам собственной мантры? "Нет невежества, есть знание", — передразнил он; но в голосе его слышалась скорее горечь, чем злорадство торжествующего врага. — В это ты веришь?

Грейвз молча усмехнулся. Гриндевальд смотрел на него прямо и открыто, и отвести глаза сейчас, казалось, было ему уже не под силу. Крепче цепей, крепче любых ментальных хитростей, на которые так горазды были и ситхи, и джедаи, держало ощущение, что они просто разговаривали на одном языке.

Только они двое.

— Ты пытался предостеречь их, напомнить им о коварстве Темной Стороны, — сказал Гриндевальд так уверенно, словно присутствовал в зале Совета джедаев лично. — Говорил им о том, что успел в нас понять, о том, что они позволили себе обмануться предсказуемым ритмом колебаний равновесия Силы и теперь не в состоянии различить в нем признаки грядущей катастрофы. О том, что отсутствие информации порой красноречивей любых безукоризненно достоверных сведений. О том, что нельзя пренебрегать вероятностью лишь потому, что она кажется невозможной, и отмахиваться от недобрых предчувствий во имя сохранения сиюминутной безмятежности.

— Я не форс-юзер, мои предчувствия ничего не стоят. Ты и сам знаешь, что они мне ответили, — на мгновение прикрыв глаза, мрачно сказал Грейвз.

— Я знаю, — спокойно согласился Гриндевальд. — Они ошибаются.

— Да, — эхом отозвался Грейвз. — Только как заставить их это признать?

— У тебя не получится, — почти с сожалением проговорил ситх.

Повисшую тишину нарушало только приглушенное подвывание упорно вгрызавшегося в дверные панели резака. Гриндевальд терпеливо ждал, по-кошачьи щуря разноцветные глаза; основой мощи Темной стороны Силы была страсть — но добивался величия не тот, кто слепо следовал своей страсти, а тот, кто правил ею железной рукой.

Грейвз открыл глаза.

— Любое неавторизованное судно, — неторопливо, с расстановкой проговорил он, — которое хоть на волос высунет край своего крыла за пределы воздушных коридоров, закрепленных за Храмом Джедаев, все ещё моя законная добыча. Каковы бы ни были распоряжения Совета ордена.

Гриндевальд едва заметно улыбнулся и, не отводя взгляда, медленно кивнул.

— К слову, а как ты все-таки собираешься отсюда выбираться? — после короткой, тяжелой паузы светски осведомился Грейвз, кивком указав собеседнику на проступившее на стыке дверных створок алое, постепенно светлеющее к желтому и переходящее в раскаленную белизну пятно. — Не думаю, что мои люди просто так позволят тебе уйти, ты и без того достаточно их опозорил.

— Очень просто, — подавшись вперед, заговорщицким шепотом сообщил Гриндевальд. На лице его читалось теперь откровенное удовольствие мальчишки, предвкушающего давно задуманную шалость, и Грейвз невольно скрипнул зубами.

Ситхской концепции веселья он пока не постиг и вовсе не был уверен в том, что это вообще было ему нужно.

— Все вообще очень просто, Грейвз. — Гриндевальд поднялся на ноги стремительным, текучим движением смертельно опасного бойца и, в одно мгновение оказавшись по его сторону стола, небрежным движением пальцев выдернул из-под хозяйского кресла закрепленный там эвакуационный пакет. — Не правда ли?

— Ну ты и наглец! — пораженно присвистнул Грейвз, пытаясь скрыть досаду. Перерубить канал утекающей к треклятому ситху информации у него опять не получилось: Гриндевальд совершенно точно знал, как именно был оборудован его нынешний кабинет — и что мощности аварийного джетпака хватит для того, чтобы убраться достаточно далеко от уже гудевшей, словно улей киликов под атакой, штаб-квартиры.

— Да уж не больше твоего, — весело подмигнул ситх, деловито подтягивавший крепления ранца. Кислородную маску из эвакпакета и аптечку со стимуляторами он пренебрежительно отбросил прочь, а вот небольшой, едва ли в ладонь длиной вибронож все-таки прибрал, хотя тот едва ли был ему и в самом деле нужен.

Поднявшийся на ноги следом за ним Грейвз скептически наблюдал за этими приготовлениями, демонстративно скрестив руки на груди. Всерьез помешать Гриндевальду было не в его силах, но помогать и подсказывать он не собирался тоже. Тем более что даже приди ему в голову такая идея, ситх все равно пренебрег бы его советами.

— Да будет Сила верным тебе слугой, — церемонно склонил голову Гриндевальд, в последний раз одернув полы примятой ремнями джетпака боевой мантии.

— Засунь себе свою Силу туда, куда ни одно солнце Галактики не светит, — тем же безукоризненно вежливым тоном ответил Грейвз.

Ситх разухмылялся так, словно ему с поклонами и славословиями вручили самый лучший подарок на свете, и легонько, одними костяшками стукнул точно в центр окна.

Пластину транспаристила полуторафутовой толщины вынесло наружу, будто направленным взрывом. Огромные угловатые куски на мгновение словно зависли в воздухе, дав Грейвзу вполне достаточно времени для того, чтобы представить себе последствия их падения на кишевшие всеми видами разумных жилые уровни — но затем кулак Гриндевальда сжался, и транспаристил осыпался вниз градом мелких осколков, искрившихся в свете тактических прожекторов штаб-квартиры. Подобный мусор уже не представлял практически никакой угрозы, и Грейв, поймав взгляд ситха, едва заметно качнул подбородком в намеке на благодарный поклон.

Пожалуй, иногда гриндевальдова манера выражать уважение была вовсе не так уж отвратительна.

Как будто почуяв слабину, тот картинно раскинул руки — и, явно красуясь, спиной вперед нырнул в разверзавшуюся у его ног пропасть.

Грейвз сделал шаг вперед: на то, чтобы включить и отрегулировать тягу джетпака, требовалось не больше полутора секунд, и подобный трюк хоть и выглядел опасным, но на деле не представлял особых сложностей даже для обычного человека. Он ещё успел заметить мелькнувший несколькими этажами ниже факел реактивного двигателя, когда в лицо ему ударил резкий порыв высотного ветра — и перед его мысленным взором отчетливо, как наяву, предстали разлетающиеся по всем уровням ближайших трех кварталов листы флимсипласта, которые в мгновение ока сметет с его стола. И то, как вся информация до предела ограниченного уровня допуска — настолько, что её не доверяли никакой электронике, даже микрочипам с написанным лучшими специалистами Службы "льдом", и передавали исключительно из рук в руки, от одного доверенного агента другому — расходится по Корусанту, а затем и дальше, становясь достоянием любого, у кого хватит кредиток за неё заплатить...

Сладкая, слепящая ярость волной подступила к горлу, на мгновение заполонив собой весь мир... и тот вдруг стал ярким и прозрачным, как никогда прежде.

Под взглядом обернувшегося на мгновение Грейвза разлетевшиеся по кабинету листы флимсипласта легли на пол, будто прибитые.

Он бездумно потянулся к лежавшим на столе бластерам: от стволов ещё веяло жаром, но на один выстрел их прочности все же должно было хватить. Нырнувший в транспортный поток беглец был уже едва различим, маленькая черная точка, мелькавшая между ярко раскрашенных каров и увитых цветастыми огоньками торговых барж. Попытка была заведомо безнадежной, здесь нужна была снайперская винтовка с цифровым прицелом, а не штурмовой пистолет, и все же Грейвз, всем своим существом отрицая очевидное, вскинул руку и, почти не целясь, нажал на курок.

Черная точка на мгновение вспыхнула огоньком взорвавшегося джетпака и камнем рухнула вниз.

Грейвз проследил за её падением и через силу сглотнул, давя внезапно подступившую тошноту. Он был хорошим стрелком, но не настолько. Даже профессиональный снайпер с идеально отлаженным оружием просто отказался бы работать с такой мишенью.

В том месте, где любого нормального человека уже собирали бы по кускам слетевшиеся падальщики нижних ярусов, мелькнула красная искра вскинутого в издевательском салюте лайтсабера. Грейвз скрипнул зубами и отвернулся — ровно в тот момент, когда вскрытые, как консервная банка, двери его кабинета вырвали прочь лапы строительного дроида.

— Прекрасно, — саркастично проговорил он, как только из облака пыли в красивых, как в голофильме, кувырках, вынырнули трое оперативников с винтовками наперевес. — А теперь, господа, извольте объяснить мне, почему вы опять оказались не в состоянии задержать одного-единственного местечкового ситха, который уже в двадцать шестой раз срывает мне рабочий день?

От его взгляда оперативники шарахнулись обратно, как натыканные носом в лужу щенки.

Оставалось надеяться лишь на то, что в глазах у него пока ещё не было видно желтизны.