Вспышка Звёздочки (джен)

Она видела, как становилось невесомым всё вокруг. Слышала протяжный вой и чей-то почти неслышный вопль отовсюду. Кристалл, доставшийся из прошлой жизни, остался Джин вместо слухового аппарата.

Становилось всё жарче. Все, кто успел, уже разлетелись. А судьба Джин — остаться на песчаном скайрифском пляже, от которого не останется даже радиоактивного пепла. Всё исчезнет вместе с ней, когда её заберёт Звёздочка. Которую создал её родной отец.

Это было крайне иронично и остроумно, если бы не так больно. Она — Джин Эрсо, простой человек по праву рождения. Она — дочь одного из величайших учёных родной эпохи. Она — оборванка, которой только и осталось, что надеяться. Надеяться, что чужие люди победят чужих людей ради чужого счастья, которого, как всегда, на всех не хватит. А сама она исчезнет совсем скоро. Сила не заботится о таких, как она.

Не по ней она кричит. Никто не закричит. Некому будет вспомнить. Те, кому была дорога, уже убиты. Те, кому помогала, вот-вот умрут. А те, ради кого приносила эту жертву, не вспомнят её и одиноким вечером спустя множество лет, раздумывая о судьбах героев, положивших свои жизни на их победу. Таких, как Джин, слишком много, их судьбы не волнуют Сильных Мира. Хотя сейчас Джин лгала самой себе. Ей не было дела до того, что подумают люди.

Единственным, что по-настоящему волновало, была Звёздочка.

Техническая громада, давний, лишь недавно реализованный проект. Зачем, для чего она Империи? — простым смертным знать не дозволено. Оставалось довольствоваться обрывками знаний, такими, как-то, что гласило, что строительство этой станции стало кульминацией народного брожения, приведшего к давно созревшему Восстанию, которому оставалось лишь найти некий весомый повод для задержавшихся отместок.

Государства редко выполняют свои обещания. Одним из таких невыполненных обещаний было рекрутство. Мало кого спрашивали, заставляя вести работы над проектами, в том числе и её отца. У него была не самая худшая жизнь, особенно в сравнении с теми, кто становился грозным и великим при господствующей системе, но лишался всего на пути к своему возвышению. Поэтому он никогда и не хотел выбиваться. Хотел быть типичным клерком, ненужным, отчего неприкосновенным. Но таланта не спрячешь… Гален даже своим уходом старался не причинить никому зла, как и когда его поймали, заставили продолжать работу над проектом орудия массовых убийств…

«Оно ещё много зла причинит, папа».

Джин была солдатом. Она не плакала, ни когда убивала, ни когда поступалась достоинством ради общего блага. Чем было это общее благо — женщина так и не познала, но видела, как Империя лицемерно рушит Галактику изнутри, и возненавидела её, полюбив всё обратное. Заставив себя полюбить. Джин никого в этой жизни не любила, кроме убитых родителей.

Смертельная вспышка приближалась, а жгучий ветер становился всё сильнее и жарче. Скоро он не оставит от них ничего, прежде чем разорванные на элементарные частицы трупы будут сожжены самим пламенем. Минимальная мощность. Чудо технологий.

Джин и сама нередко жгла людей заживо. В первый раз она увидела, как это делается, будучи крохой. А многим после, совсем недавно, она увидела то, что поразило её воображение. И сейчас, перед лицом практики жертвы, которой была первый и единственный раз, у повстанки не оставалось слов, кроме восхищения и бесконечного страха просто исчезнуть, понапрасну. История творилась с ней, на её глазах, и Джин была её главным действующим лицом. И то, что происходило сейчас, не самое страшное.

Гораздо страшнее, если немногим после Звезду Смерти свяжут с её именем.

Несмотря на становившуюся невыносимой жару тело замерло, обмокло в холодном поту. Опекун Джин, Со Геррера, «предавший» её когда-то, направив в свободное плавание, уже пережил конец своей жизни. И ей предстоит. Как и каждому. Рядом ещё плескалось чистое голубое море, но ещё ближе к ней был человек. Живой. Пока. Неожиданный союзник, ставший очередным рабом войны, попав на неё шестилетним мальцом, призванный погубить её отца, Галена Эрсо, того самого, чьё последнее творение, посвящённое Джин, сейчас убивало Кассиана и его собственную дочь. Ему тоже было страшно — то невозможно было не чувствовать — но он держался, не подавал виду. Будто бы безразлично. Будто бы привык.

К смерти невозможно привыкнуть.

Кем бы ты ни был — убийцей, жертвой, случайным наблюдателем, смерть нельзя спокойно выдержать. Кассиан держался, не желал заражать её своим страхом. Спасённая, недруг, главный союзник и подруга по несчастью, за столь короткое время они успели пройти так много, что почти знали друг друга. Он не знал о ней ничего, кроме того, что Джин — дочь обращённого во зло гения. Эрсо не знала об Андоре ничего, кроме того, что яд войны впитался в него крепче, чем в неё. И сейчас, перед лицом опасности, им хотелось защитить, поддержать, спасти друг друга…

Надежды кончились.

Они молча обнялись когда ветер сдирал их кожу. Два брошенных на произвол судьбы человека не сказали ни слова — ни мольб, ни признаний в любви, ни проклятий.