Мурkа

Закончен #кинктобер,
Пора завершить и #доброобзор

Твердо
У Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

А у Гермионы
В чувствах чужих серьезные сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Божественен Учитель,
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Джинни
Свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Нежен
Мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Пьянит вино,
Но мозг прочищает неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Герой пьяный
На ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Ключи
Теперь пойдут по порядку,
Обездвижат несладко и сладко.
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Мечта
У Сукуны в руках.
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Чувства
В душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Лохматость
Мы ценим повышенную,
У нас к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Гарри
Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Мегуми
И спящим и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

После долгой разлуки
Приятно держать в руках его руки,
И Мегуми и спящим, и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Без любви
Ночи так холодны
И в метаниях черны стали дни,
А кому-то после долгой разлуки
Приятно держать в руках его руки,
И Мегуми и спящим, и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Ключ новый
Для всего очень удачен,
Ведь ключ, как намек - прозрачен.
Без любви ночи так холодны,
И в метаниях черны стали дни,
А кому-то после долгой разлуки
Приятно держать в руках его руки,
И Мегуми и спящим, и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Смысл слов
Сукуна прекрасно знает,
Но держаться этого смысла не желает,
Ключ новый
Для всего очень удачен,
Ведь ключ, как намек - прозрачен.
Без любви ночи так холодны,
И в метаниях черны стали дни,
А кому-то после долгой разлуки
Приятно держать в руках его руки,
И Мегуми и спящим, и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Все видно
Сквозь прозрачную стену,
Но стена меж ними стоит до поры неизменно,
Ее смысл Сукуна прекрасно знает,
Но держаться этого смысла не желает,
Ключ новый
Для всего очень удачен,
Ведь ключ, как намек - прозрачен.
Без любви ночи так холодны,
И в метаниях черны стали дни,
А кому-то после долгой разлуки
Приятно держать в руках его руки,
И Мегуми и спящим, и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Царапина
Заставит отнестись друг к другу внимательней,
Все видно сквозь прозрачную стену,
Но стена меж ними стоит до поры неизменно,
Ее смысл Сукуна прекрасно знает,
Но держаться этого смысла не желает,
Ключ новый
Для всего очень удачен,
Ведь ключ, как намек - прозрачен.
Без любви ночи так холодны,
И в метаниях черны стали дни,
А кому-то после долгой разлуки
Приятно держать в руках его руки,
И Мегуми и спящим, и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

От трещины легкой
Все рухнуть может, что строилось долго,
Царапина заставит отнестись друг к другу внимательней,
Все видно сквозь прозрачную стену,
Но стена меж ними стоит до поры неизменно,
Ее смысл Сукуна прекрасно знает,
Но держаться этого смысла не желает,
Ключ новый
Для всего очень удачен,
Ведь ключ, как намек - прозрачен.
Без любви ночи так холодны,
И в метаниях черны стали дни,
А кому-то после долгой разлуки
Приятно держать в руках его руки,
И Мегуми и спящим, и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Тревога
К разлуке готовит дорогу,
От трещины легкой
Все рухнуть может, что строилось долго,
Царапина заставит отнестись друг к другу внимательней,
Все видно сквозь прозрачную стену,
Но стена меж ними стоит до поры неизменно,
Ее смысл Сукуна прекрасно знает,
Но держаться этого смысла не желает,
Ключ новый
Для всего очень удачен,
Ведь ключ, как намек - прозрачен.
Без любви ночи так холодны,
И в метаниях черны стали дни,
А кому-то после долгой разлуки
Приятно держать в руках его руки,
И Мегуми и спящим, и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Сила души
Позволяет волноваться о том, кто в тиши
Всегда рядом стоит,
С кем тревога
К разлуке готовит дорогу,
От трещины легкой
Все рухнуть может, что строилось долго,
Царапина заставит отнестись друг к другу внимательней,
Все видно сквозь прозрачную стену,
Но стена меж ними стоит до поры неизменно,
Ее смысл Сукуна прекрасно знает,
Но держаться этого смысла не желает,
Ключ новый
Для всего очень удачен,
Ведь ключ, как намек - прозрачен.
Без любви ночи так холодны,
И в метаниях черны стали дни,
А кому-то после долгой разлуки
Приятно держать в руках его руки,
И Мегуми и спящим, и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Перышко
Щекочет так, что улыбается солнышко,
То, кому сила души
Позволяет волноваться о том, кто в тиши
Всегда рядом стоит,
С кем тревога
К разлуке готовит дорогу,
От трещины легкой
Все рухнуть может, что строилось долго,
Царапина заставит отнестись друг к другу внимательней,
Все видно сквозь прозрачную стену,
Но стена меж ними стоит до поры неизменно,
Ее смысл Сукуна прекрасно знает,
Но держаться этого смысла не желает,
Ключ новый
Для всего очень удачен,
Ведь ключ, как намек - прозрачен.
Без любви ночи так холодны,
И в метаниях черны стали дни,
А кому-то после долгой разлуки
Приятно держать в руках его руки,
И Мегуми и спящим, и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Любовь легка,
И уничтожить ее может дуновение ветерка,
Ее перышко
Щекочет так, что улыбается солнышко,
То, кому сила души
Позволяет волноваться о том, кто в тиши
Всегда рядом стоит,
С кем тревога
К разлуке готовит дорогу,
От трещины легкой
Все рухнуть может, что строилось долго,
Царапина заставит отнестись друг к другу внимательней,
Все видно сквозь прозрачную стену,
Но стена меж ними стоит до поры неизменно,
Ее смысл Сукуна прекрасно знает,
Но держаться этого смысла не желает,
Ключ новый
Для всего очень удачен,
Ведь ключ, как намек - прозрачен.
Без любви ночи так холодны,
И в метаниях черны стали дни,
А кому-то после долгой разлуки
Приятно держать в руках его руки,
И Мегуми и спящим, и бодрым прекрасен,
Сукуна теперь для него не опасен,
Холодно в сердце,
Но любовь всем поможет согреться,
Гарри Снейпа полюбит
За гриву его, что тискать будет,
Эрих волосы режет,
У своих он это делает нежно,
Дышит Сукуна,
И тело свое уже любит безумно,
Лохматость и он ценит повышенную,
У всех к ней заинтересованность излишняя,
И чувства в душе крепко сидят,
О них с трудом, но говорят
Те, у кого как у Сукуны, мечта в руках,
Но почему на сердце тоска?
Не поможет то, что ключи идут по порядку,
Обездвиживают несладко и сладко,
От этого герой пьяный на ногах не стоит, шатается,
Но от боли герой тот загибается,
Не его пьянит вино,
Но кому-то прочищает мозг неплохо оно,
Особенно тем, у кого нежен мыслей поток,
Что найдут в сердце свой уголок,
Пусть Джинни свое не упустит,
У того она урок возьмет устный,
Чей божественен Учитель
И ревнив его единственный ценитель,
Под их покровительством огонь разгорелся,
Когда Яре Дейенерис облизать захотелось,
А у Гермионы в чувствах чужих сомнения,
Однако твердо Снейпа решение,
Легок через бумагу разговор,
Так закончен Кинктобер
И пора завершить доброобзор.

Вот #доброобзор,
Который пришел скрасить вечер на #кинктобер

Ключи выдаются
И тексты на тему неона сами несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

Сириуса
Заперли дома, но разве это законно?
Дверь без ключа открывает,
Из дома он убегает,
И тексты на тему неона за ним несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

У любви
Очень яркие краски,
Но Мегуми давно не верит в сказки,
Как Сириуса заперли дома,
Законно это или незаконно,
Дверь без ключа открывает,
Из дома он убегает,
И тексты на тему неона за ним несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

Диско
Знает великое искусство,
Как спрятать от Малыша свои чувства,
Пусть у любви очень яркие краски,
Но Мегуми давно не верит в сказки,
Как Сириуса заперли дома,
Законно это или незаконно,
Дверь без ключа открывает,
Из дома он убегает,
И тексты на тему неона за ним несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

Накал страстей нарастает,
Энтузиазм авторов никогда не растает,
Пишут про Диско,
Который знает великое искусство,
Как спрятать от Малыша свои чувства,
Пусть у любви очень яркие краски,
Но Мегуми давно не верит в сказки,
Как Сириуса заперли дома,
Законно это или незаконно,
Дверь без ключа открывает,
Из дома он убегает,
И тексты на тему неона за ним несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

Сукуна
Расстояние сокращает,
А Мегуми пропасть поглубже копает,
Накал страстей нарастает,
Энтузиазм авторов никогда не растает,
Пишут про Диско,
Который знает великое искусство,
Как спрятать от Малыша свои чувства,
Пусть у любви очень яркие краски,
Но Мегуми давно не верит в сказки,
Как Сириуса заперли дома,
Законно это или незаконно,
Дверь без ключа открывает,
Из дома он убегает,
И тексты на тему неона за ним несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

Дальше сон по пути -
Что же он предвещает?
Какие радости-горести тем обещает,
Кто идет за Сукуной, что расстояние сокращает,
А Мегуми пропасть поглубже копает,
Накал страстей нарастает,
Энтузиазм авторов никогда не растает,
Пишут про Диско,
Который знает великое искусство,
Как спрятать от Малыша свои чувства,
Пусть у любви очень яркие краски,
Но Мегуми давно не верит в сказки,
Как Сириуса заперли дома,
Законно это или незаконно,
Дверь без ключа открывает,
Из дома он убегает,
И тексты на тему неона за ним несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

Макс
Во сне само очарованье,
Как же отпустить это небесное созданье?
Что интересного его сон отображает?
Какие радости-горести тем обещает,
Кто идет за Сукуной, что расстояние сокращает,
А Мегуми пропасть поглубже копает,
Накал страстей нарастает,
Энтузиазм авторов никогда не растает,
Пишут про Диско,
Который знает великое искусство,
Как спрятать от Малыша свои чувства,
Пусть у любви очень яркие краски,
Но Мегуми давно не верит в сказки,
Как Сириуса заперли дома,
Законно это или незаконно,
Дверь без ключа открывает,
Из дома он убегает,
И тексты на тему неона за ним несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

Никакой сон
Сукуну не предупредил,
Иначе бы он к Мегуми и не приступил,
Ибо он как Макс,
Что во сне само очарованье,
Как же отпустить это небесное созданье?
Что интересного его сон отображает?
Какие радости-горести тем обещает,
Кто идет за Сукуной, что расстояние сокращает,
А Мегуми пропасть поглубже копает,
Накал страстей нарастает,
Энтузиазм авторов никогда не растает,
Пишут про Диско,
Который знает великое искусство,
Как спрятать от Малыша свои чувства,
Пусть у любви очень яркие краски,
Но Мегуми давно не верит в сказки,
Как Сириуса заперли дома,
Законно это или незаконно,
Дверь без ключа открывает,
Из дома он убегает,
И тексты на тему неона за ним несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

Для Гарри
Сон обещает сладкое,
Но мгновение счастья оказалось слишком краткое,
Никакой сон
Сукуну не предупредил,
Иначе бы он к Мегуми и не приступил,
Ибо он как Макс,
Что во сне само очарованье,
Как же отпустить это небесное созданье?
Что интересного его сон отображает?
Какие радости-горести тем обещает,
Кто идет за Сукуной, что расстояние сокращает,
А Мегуми пропасть поглубже копает,
Накал страстей нарастает,
Энтузиазм авторов никогда не растает,
Пишут про Диско,
Который знает великое искусство,
Как спрятать от Малыша свои чувства,
Пусть у любви очень яркие краски,
Но Мегуми давно не верит в сказки,
Как Сириуса заперли дома,
Законно это или незаконно,
Дверь без ключа открывает,
Из дома он убегает,
И тексты на тему неона за ним несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

А Северусу
Сон будет полезен.
Если Северус своевольничать не намерен,
Как Гарри,
Которому сон обещает сладкое.
Но мгновение счастья оказалось слишком краткое,
Никакой сон
Сукуну не предупредил,
Иначе бы он к Мегуми и не приступил,
Ибо он как Макс,
Что во сне само очарованье,
Как же отпустить это небесное созданье?
Что интересного его сон отображает?
Какие радости-горести тем обещает,
Кто идет за Сукуной, что расстояние сокращает,
А Мегуми пропасть поглубже копает,
Накал страстей нарастает,
Энтузиазм авторов никогда не растает,
Пишут про Диско,
Который знает великое искусство,
Как спрятать от Малыша свои чувства,
Пусть у любви очень яркие краски,
Но Мегуми давно не верит в сказки,
Как Сириуса заперли дома,
Законно это или незаконно,
Дверь без ключа открывает,
Из дома он убегает,
И тексты на тему неона за ним несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

У вдохновения
Мышцы не хилы,
Чтоб закончит Кинктобер, нам большие нужны силы,
Чтоб Северусу сон был полезен,
Если Северус своевольничать не намерен,
Как Гарри,
Которому сон обещает сладкое.
Но мгновение счастья оказалось слишком краткое,
Никакой сон
Сукуну не предупредил,
Иначе бы он к Мегуми и не приступил,
Ибо он как Макс,
Что во сне само очарованье,
Как же отпустить это небесное созданье?
Что интересного его сон отображает?
Какие радости-горести тем обещает,
Кто идет за Сукуной, что расстояние сокращает,
А Мегуми пропасть поглубже копает,
Накал страстей нарастает,
Энтузиазм авторов никогда не растает,
Пишут про Диско,
Который знает великое искусство,
Как спрятать от Малыша свои чувства,
Пусть у любви очень яркие краски,
Но Мегуми давно не верит в сказки,
Как Сириуса заперли дома,
Законно это или незаконно,
Дверь без ключа открывает,
Из дома он убегает,
И тексты на тему неона за ним несутся,
Чтобы доброобзор
Пришел скрасить вечер на кинктобер.

#доброобзор бежит,
Мысли на #кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Феликс за эксперимент
Взялся, но не скажем, чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Пришло время
Нежных, страстных
Ласк, касаний самых разных,
В тему за эксперимент
Феликс взялся не скажем чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Макс
Купил себе костюм
(Ну скажите, отчего
грустно?) может, оттого,
Не пришло время
Нежных, страстных
Ласк, касаний самых разных,
В тему за эксперимент
Феликс взялся не скажем чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Вот Сукуна
Очень нежен,
Хоть и страсть его безбрежна,
Это Макс купил костюм,
(Ну скажите, отчего
грустно?) может, оттого,
Не пришло время
Нежных, страстных
Ласк, касаний самых разных,
В тему за эксперимент
Феликс взялся не скажем чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Выбор
Нежность или смерть,
Не так прост, ты уж поверь,
Оттого Сукуна нежен,
Хоть и страсть его безбрежна,
Это Макс купил костюм,
(Ну скажите, отчего
грустно?) может, оттого,
Не пришло время
Нежных, страстных
Ласк, касаний самых разных,
В тему за эксперимент
Феликс взялся не скажем чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Вот игристое вино
Помочь нам оно должно!
Выбор - нежность или смерть
Не так прост, ты уж поверь,
Оттого Сукуна нежен,
Хоть и страсть его безбрежна,
Это Макс купил костюм,
(Ну скажите, отчего
грустно?) может, оттого,
Не пришло время
Нежных, страстных
Ласк, касаний самых разных,
В тему за эксперимент
Феликс взялся не скажем чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Дитеру не помогло
Драму не разогнало,
То игристое вино,
Что помочь было должно,
Выбор - нежность или смерть
Не так прост, ты уж поверь,
Оттого Сукуна нежен,
Хоть и страсть его безбрежна,
Это Макс купил костюм,
(Ну скажите, отчего
грустно?) может, оттого,
Не пришло время
Нежных, страстных
Ласк, касаний самых разных,
В тему за эксперимент
Феликс взялся не скажем чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Третий ключ берем двойной,
Хитрость прячем за спиной,
Всем даем мы шанс второй,
Пусть Дитеру не помогло,
Драму не разогнало,
То игристое вино,
Что помочь было должно,
Выбор - нежность или смерть
Не так прост, ты уж поверь,
Оттого Сукуна нежен,
Хоть и страсть его безбрежна,
Это Макс купил костюм,
(Ну скажите, отчего
грустно?) может, оттого,
Не пришло время
Нежных, страстных
Ласк, касаний самых разных,
В тему за эксперимент
Феликс взялся не скажем чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Есть любовь и есть работа,
Интерес есть и охота
Этой роже в морду дать,
Ее больше не видать,
Виноват в том ключ двойной,
Хитрость прячет за спиной,
Всем даем мы шанс второй,
Пусть Дитеру не помогло,
Драму не разогнало,
То игристое вино,
Что помочь было должно,
Выбор - нежность или смерть
Не так прост, ты уж поверь,
Оттого Сукуна нежен,
Хоть и страсть его безбрежна,
Это Макс купил костюм,
(Ну скажите, отчего
грустно?) может, оттого,
Не пришло время
Нежных, страстных
Ласк, касаний самых разных,
В тему за эксперимент
Феликс взялся не скажем чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Любовь можно с счастьем сдвоить,
Можно ревность нам освоить,
В чем Сукуна преуспел
Зря он телу мстить хотел,
Ведь любовь есть и работа,
Интерес есть и охота
Этой роже в морду дать,
Ее больше не видать,
Виноват в том ключ двойной,
Хитрость прячет за спиной,
Всем даем мы шанс второй,
Пусть Дитеру не помогло,
Драму не разогнало,
То игристое вино,
Что помочь было должно,
Выбор - нежность или смерть
Не так прост, ты уж поверь,
Оттого Сукуна нежен,
Хоть и страсть его безбрежна,
Это Макс купил костюм,
(Ну скажите, отчего
грустно?) может, оттого,
Не пришло время
Нежных, страстных
Ласк, касаний самых разных,
В тему за эксперимент
Феликс взялся не скажем чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Регулус
Испортил дружбу,
Думал он, что это нужно,
Любовь можно с счастьем сдвоить,
Можно ревность нам освоить,
В чем Сукуна преуспел
Зря он телу мстить хотел,
Ведь любовь есть и работа,
Интерес есть и охота
Этой роже в морду дать,
Ее больше не видать,
Виноват в том ключ двойной,
Хитрость прячет за спиной,
Всем даем мы шанс второй,
Пусть Дитеру не помогло,
Драму не разогнало,
То игристое вино,
Что помочь было должно,
Выбор - нежность или смерть
Не так прост, ты уж поверь,
Оттого Сукуна нежен,
Хоть и страсть его безбрежна,
Это Макс купил костюм,
(Ну скажите, отчего
грустно?) может, оттого,
Не пришло время
Нежных, страстных
Ласк, касаний самых разных,
В тему за эксперимент
Феликс взялся не скажем чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Майрофт же
Свое возьмет
И секретность обернет
Себе и Лестрейду на пользу,
Не то что Рег -
Испортил дружбу,
Думал он, что это нужно,
Любовь можно с счастьем сдвоить,
Можно ревность нам освоить,
В чем Сукуна преуспел
Зря он телу мстить хотел,
Ведь любовь есть и работа,
Интерес есть и охота
Этой роже в морду дать,
Ее больше не видать,
Виноват в том ключ двойной,
Хитрость прячет за спиной,
Всем даем мы шанс второй,
Пусть Дитеру не помогло,
Драму не разогнало,
То игристое вино,
Что помочь было должно,
Выбор - нежность или смерть
Не так прост, ты уж поверь,
Оттого Сукуна нежен,
Хоть и страсть его безбрежна,
Это Макс купил костюм,
(Ну скажите, отчего
грустно?) может, оттого,
Не пришло время
Нежных, страстных
Ласк, касаний самых разных,
В тему за эксперимент
Феликс взялся не скажем чем,
Пусть немножечко с секретом
Доброобзор бежит,
Мысли на Кинктобер донести спешит
До всех, кому это надо.

Вот #доброобзор,
Который греться пришел на #кинктобер.

Вот мокрая девушка Дождь,
Которая вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Лили огнегривая
Мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Контроль
Новый ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

А Юхан
Горячий, как шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Сукуна
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Вот Китиара
У эльфов застряла в плену,
Но счастью она не дала ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Уиллу Грэму
Жизненно важен
Доктор, что станет контролем и стражем,
Он как Китиара застрял бы в плену,
Они счастью своему не дадут ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Сириус с блеском
Себя проявил,
Но лучше бы он с Лили замутил,
Уилл бы ему все объяснил,
Как жизненно важен
Доктор, что станет контролем и стражем,
Он как Китиара застрял бы в плену,
Они счастью своему не дадут ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

А у Ируки
Лапки, не руки, хвостик пушистый,
Ошейник серебристый,
С не меньшим он блеском себя проявил,
Чем Сириус, который с Лили не мутил,
Уилл бы ему все объяснил,
Как жизненно важен
Доктор, что станет контролем и стражем,
Он как Китиара застрял бы в плену,
Они счастью своему не дадут ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Дело веревки
С умом и талантом распутать легко,
Тяжелее признать, что в чувстве застрял глубоко,
Если как у Ируки
Лапки, не руки, хвостик пушистый,
Ошейник серебристый,
С не меньшим он блеском себя проявил,
Чем Сириус, который с Лили не мутил,
Уилл бы ему все объяснил,
Как жизненно важен
Доктор, что станет контролем и стражем,
Он как Китиара застрял бы в плену,
Они счастью своему не дадут ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Демону снится
Бог и веревка,
Мог бы сбежать, ведь он очень ловкий,
Сбежать же от чувств не так-то легко,
Не дело распутать, не признать глубоко,
Что в чувстве застрял, если как у Ируки
Лапки, не руки, хвостик пушистый,
Ошейник серебристый,
С не меньшим он блеском себя проявил,
Чем Сириус, который с Лили не мутил,
Уилл бы ему все объяснил,
Как жизненно важен
Доктор, что станет контролем и стражем,
Он как Китиара застрял бы в плену,
Они счастью своему не дадут ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Слух очень тонкий
Веревкою вьется,
Знаний поток в голове развернется,
Пусть демону снится бог и веревка,
Мог бы сбежать, ведь он очень ловкий,
Сбежать же от чувств не так-то легко,
Не дело распутать, не признать глубоко,
Что в чувстве застрял, если как у Ируки
Лапки, не руки, хвостик пушистый,
Ошейник серебристый,
С не меньшим он блеском себя проявил,
Чем Сириус, который с Лили не мутил,
Уилл бы ему все объяснил,
Как жизненно важен
Доктор, что станет контролем и стражем,
Он как Китиара застрял бы в плену,
Они счастью своему не дадут ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Слышит Сукуна
Странные вести,
От них усидеть он не может на месте,
Он точно знает - слух веревкою вьется,
Знаний поток в голове развернется,
Пусть демону снится бог и веревка,
Мог бы сбежать, ведь он очень ловкий,
Сбежать же от чувств не так-то легко,
Не дело распутать, не признать глубоко,
Что в чувстве застрял, если как у Ируки
Лапки, не руки, хвостик пушистый,
Ошейник серебристый,
С не меньшим он блеском себя проявил,
Чем Сириус, который с Лили не мутил,
Уилл бы ему все объяснил,
Как жизненно важен
Доктор, что станет контролем и стражем,
Он как Китиара застрял бы в плену,
Они счастью своему не дадут ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Слышит Матиас
Тихие звуки, смысла в них больше,
Чем во всех буквах,
Слышит Сукуна
Странные вести,
От них усидеть он не может на месте,
Он точно знает - слух веревкою вьется,
Знаний поток в голове развернется,
Пусть демону снится бог и веревка,
Мог бы сбежать, ведь он очень ловкий,
Сбежать же от чувств не так-то легко,
Не дело распутать, не признать глубоко,
Что в чувстве застрял, если как у Ируки
Лапки, не руки, хвостик пушистый,
Ошейник серебристый,
С не меньшим он блеском себя проявил,
Чем Сириус, который с Лили не мутил,
Уилл бы ему все объяснил,
Как жизненно важен
Доктор, что станет контролем и стражем,
Он как Китиара застрял бы в плену,
Они счастью своему не дадут ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Леголас слышит
Голос деревьев, и понимать как слова он умеет,
Слышит Матиас
Тихие звуки, смысла в них больше,
Чем во всех буквах,
Слышит Сукуна
Странные вести,
От них усидеть он не может на месте,
Он точно знает - слух веревкою вьется,
Знаний поток в голове развернется,
Пусть демону снится бог и веревка,
Мог бы сбежать, ведь он очень ловкий,
Сбежать же от чувств не так-то легко,
Не дело распутать, не признать глубоко,
Что в чувстве застрял, если как у Ируки
Лапки, не руки, хвостик пушистый,
Ошейник серебристый,
С не меньшим он блеском себя проявил,
Чем Сириус, который с Лили не мутил,
Уилл бы ему все объяснил,
Как жизненно важен
Доктор, что станет контролем и стражем,
Он как Китиара застрял бы в плену,
Они счастью своему не дадут ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Теодор слышит...
Лучше не будем, он сам мечтает, что скоро забудет,
Леголас слышит
Голос деревьев, и понимать как слова он умеет,
Слышит Матиас
Тихие звуки, смысла в них больше,
Чем во всех буквах,
Слышит Сукуна
Странные вести,
От них усидеть он не может на месте,
Он точно знает - слух веревкою вьется,
Знаний поток в голове развернется,
Пусть демону снится бог и веревка,
Мог бы сбежать, ведь он очень ловкий,
Сбежать же от чувств не так-то легко,
Не дело распутать, не признать глубоко,
Что в чувстве застрял, если как у Ируки
Лапки, не руки, хвостик пушистый,
Ошейник серебристый,
С не меньшим он блеском себя проявил,
Чем Сириус, который с Лили не мутил,
Уилл бы ему все объяснил,
Как жизненно важен
Доктор, что станет контролем и стражем,
Он как Китиара застрял бы в плену,
Они счастью своему не дадут ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Разного много
Чтобы согреться,
Чтоб потеплело осенью в сердце,
Пусть Теодор…
Лучше не будем, он сам мечтает, что скоро забудет,
Леголас слышит
Голос деревьев, и понимать как слова он умеет,
Слышит Матиас
Тихие звуки, смысла в них больше,
Чем во всех буквах,
Слышит Сукуна
Странные вести,
От них усидеть он не может на месте,
Он точно знает - слух веревкою вьется,
Знаний поток в голове развернется,
Пусть демону снится бог и веревка,
Мог бы сбежать, ведь он очень ловкий,
Сбежать же от чувств не так-то легко,
Не дело распутать, не признать глубоко,
Что в чувстве застрял, если как у Ируки
Лапки, не руки, хвостик пушистый,
Ошейник серебристый,
С не меньшим он блеском себя проявил,
Чем Сириус, который с Лили не мутил,
Уилл бы ему все объяснил,
Как жизненно важен
Доктор, что станет контролем и стражем,
Он как Китиара застрял бы в плену,
Они счастью своему не дадут ускользнуть,
Как и Сукуна -
Последние силы собрал,
Но все-таки ничего не сломал,
Пример ему - Юхан, горячий шоколад,
Контролю Эриха будет он рад,
Ведь это ключ ко всему подает,
Его власть над собой признаёт
И Лили огнегривая,
Которая мелодию слушает, что вылетает из-под пальцев красивых,
Под музыку мокрая девушка Дождь
Вокруг парня льется всю ночь,
И жаркою страстью доброобзор обжигает,
Который греться пришел на кинктобер.

Вот #доброобзор,
Который в #кинктобер залез.

Вот Белла,
Которая в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

Сладкий
Стал темою новою вкусной,
И кто же напишет кинк самый искусный?
Пусть Белла в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

Весь Фушигуро
Сладкий как мед,
И Винни-Пух Сукуну поймет,
И он стал темою новою вкусной,
И кто же напишет кинк самый искусный?
Пусть Белла в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

Сладкая встреча,
Чувств тонкий флёр совсем незамечен,
Пока Фушигуро сладкий, как мед,
И Винни-Пух Сукуну поймет,
И он стал темою новою вкусной,
И кто же напишет кинк самый искусный?
Пусть Белла в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

Есть здесь
Любители что-то лизать?
Самое время нам правду сказать,
Уже началась сладкая встреча,
Где чувств тонкий флёр совсем незамечен,
Пока Фушигуро сладкий, как мед,
И Винни-Пух Сукуну поймет,
И он стал темою новою вкусной,
И кто же напишет кинк самый искусный?
Пусть Белла в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

То, что Курякин
Лижет Илья,
Вам не покажет точно, друзья,
Хоть бейте, любители что-то лизать,
Самое время нам правду сказать,
Уже началась сладкая встреча,
Где чувств тонкий флёр совсем незамечен,
Пока Фушигуро сладкий, как мед,
И Винни-Пух Сукуну поймет,
И он стал темою новою вкусной,
И кто же напишет кинк самый искусный?
Пусть Белла в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

А Фушигуро
Ласкает Сукуну,
Не знает, как правду Юджи подсунуть,
А то, что лижет Курякин Илья
Вам не покажет точно, друзья,
Хоть бейте, любители что-то лизать,
Самое время нам правду сказать,
Уже началась сладкая встреча,
Где чувств тонкий флёр совсем незамечен,
Пока Фушигуро сладкий, как мед,
И Винни-Пух Сукуну поймет,
И он стал темою новою вкусной,
И кто же напишет кинк самый искусный?
Пусть Белла в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

Эрих
Как маленький, камень лизнет,
Юхан едва в экстаз не впадет,
В зависть - ведь Фушигуро ласкает Сукуну,
Не знает, как правду Юджи подсунуть,
А то, что лижет Курякин Илья
Вам не покажет точно, друзья,
Хоть бейте, любители что-то лизать,
Самое время нам правду сказать,
Уже началась сладкая встреча,
Где чувств тонкий флёр совсем незамечен,
Пока Фушигуро сладкий, как мед,
И Винни-Пух Сукуну поймет,
И он стал темою новою вкусной,
И кто же напишет кинк самый искусный?
Пусть Белла в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

Охотник
Ждет встречи с жертвой невинной,
Станет он страсти иль страха причиной,
Когда Эрих хитрый камень лизнет,
Юхан едва в экстаз не впадет,
В зависть - ведь Фушигуро ласкает Сукуну,
Не знает, как правду Юджи подсунуть,
А то, что лижет Курякин Илья
Вам не покажет точно, друзья,
Хоть бейте, любители что-то лизать,
Самое время нам правду сказать,
Уже началась сладкая встреча,
Где чувств тонкий флёр совсем незамечен,
Пока Фушигуро сладкий, как мед,
И Винни-Пух Сукуну поймет,
И он стал темою новою вкусной,
И кто же напишет кинк самый искусный?
Пусть Белла в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

Сукуна
Охотником хитрым считался,
Но сам же в ловушку чувства попался,
И снова ждет встречи с жертвой невинной,
Станет он страсти иль страха причиной,
Когда Эрих хитрый камень лизнет,
Юхан едва в экстаз не впадет,
В зависть - ведь Фушигуро ласкает Сукуну,
Не знает, как правду Юджи подсунуть,
А то, что лижет Курякин Илья
Вам не покажет точно, друзья,
Хоть бейте, любители что-то лизать,
Самое время нам правду сказать,
Уже началась сладкая встреча,
Где чувств тонкий флёр совсем незамечен,
Пока Фушигуро сладкий, как мед,
И Винни-Пух Сукуну поймет,
И он стал темою новою вкусной,
И кто же напишет кинк самый искусный?
Пусть Белла в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

Всегда
Друг за друга горою стоят,
Невзгоды команду сильнее сплотят,
Станут хитрее того, кто охотником хитрым считался,
А сам же в ловушку чувства попался,
И снова ждет встречи с жертвой невинной,
Станет он страсти иль страха причиной,
Когда Эрих хитрый камень лизнет,
Юхан едва в экстаз не впадет,
В зависть - ведь Фушигуро ласкает Сукуну,
Не знает, как правду Юджи подсунуть,
А то, что лижет Курякин Илья
Вам не покажет точно, друзья,
Хоть бейте, любители что-то лизать,
Самое время нам правду сказать,
Уже началась сладкая встреча,
Где чувств тонкий флёр совсем незамечен,
Пока Фушигуро сладкий, как мед,
И Винни-Пух Сукуну поймет,
И он стал темою новою вкусной,
И кто же напишет кинк самый искусный?
Пусть Белла в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

Уже на средине
Днепра летит птица,
Еще на полмесяца в кинк погрузиться -
И все друг за друга горою стоят,
Невзгоды команду сильнее сплотят,
Станут хитрее того, кто охотником хитрым считался,
А сам же в ловушку чувства попался,
И снова ждет встречи с жертвой невинной,
Станет он страсти иль страха причиной,
Когда Эрих хитрый камень лизнет,
Юхан едва в экстаз не впадет,
В зависть - ведь Фушигуро ласкает Сукуну,
Не знает, как правду Юджи подсунуть,
А то, что лижет Курякин Илья
Вам не покажет точно, друзья,
Хоть бейте, любители что-то лизать,
Самое время нам правду сказать,
Уже началась сладкая встреча,
Где чувств тонкий флёр совсем незамечен,
Пока Фушигуро сладкий, как мед,
И Винни-Пух Сукуну поймет,
И он стал темою новою вкусной,
И кто же напишет кинк самый искусный?
Пусть Белла в Сириусе делает разрез,
Пугает доброобзор,
Который в Кинктобер залез.

Крепко #кинктобер стоит,
#доброобзор на нем сверху лежит.

Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Дитер все же признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

А теперь - кинк на пальцы,
Что играют безумно,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Даже каменным нужно
Расслабляться искусно,
Страсть их так хитроумна,
Кинк играет безумный,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Утешает икра
Ту, кого муж с утра
Ублажать не желает,
Вот редиска, не знает,
Что даже каменным нужно
Расслабляться искусно,
Страсть их так хитроумна,
Кинк играет безумный,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Прилетит обломинго -
Царь ругается дико:
“Зять, на стол подавай,
Мой живот ублажай!”
Зять: “Утешит икра
Ту, кого муж с утра
Ублажать не желает”,
Вот редиска, не знает,
Что даже каменным нужно
Расслабляться искусно,
Страсть их так хитроумна,
Кинк играет безумный,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Не царевич - агент,
Страстен он - спору нет,
Не к нему обломинго,
Царь ругается дико:
“Зять, на стол подавай,
Мой живот ублажай!”
Зять: “Утешит икра
Ту, кого муж с утра
Ублажать не желает”,
Вот редиска, не знает,
Что даже каменным нужно
Расслабляться искусно,
Страсть их так хитроумна,
Кинк играет безумный,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Изнемогают все от страсти,
А Беккера порвут части,
На шею ему сели дети,
Что умнее всех на свете.
Пусть и страстен агент
Ненасытен - слов нет,
Не к нему обломинго,
Царь ругается дико:
“Зять, на стол подавай,
Мой живот ублажай!”
Зять: “Утешит икра
Ту, кого муж с утра
Ублажать не желает”,
Вот редиска, не знает,
Что даже каменным нужно
Расслабляться искусно,
Страсть их так хитроумна,
Кинк играет безумный,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Все было - ничего не скажем
И Тириону не покажем,
Как изнемогли мы от страсти,
Как Беккера порвут на части
На шею ему сели дети,
Что умнее всех на свете.
Пусть и страстен агент
Ненасытен - слов нет,
Не к нему обломинго,
Царь ругается дико:
“Зять, на стол подавай,
Мой живот ублажай!”
Зять: “Утешит икра
Ту, кого муж с утра
Ублажать не желает”,
Вот редиска, не знает,
Что даже каменным нужно
Расслабляться искусно,
Страсть их так хитроумна,
Кинк играет безумный,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Сукуне тронуть хоть бы пальцем,
Его злость с счастьем рвут на части,
Что было с ним - тоже не скажем
И Тириону не покажем,
Как изнемогли мы от страсти,
Как Беккера порвут на части
На шею ему сели дети,
Что умнее всех на свете.
Пусть и страстен агент
Ненасытен - слов нет,
Не к нему обломинго,
Царь ругается дико:
“Зять, на стол подавай,
Мой живот ублажай!”
Зять: “Утешит икра
Ту, кого муж с утра
Ублажать не желает”,
Вот редиска, не знает,
Что даже каменным нужно
Расслабляться искусно,
Страсть их так хитроумна,
Кинк играет безумный,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Последний ключ сегодня - между,
Дает он шанс, дает надежду,
Сукуна сможет тронуть пальцем,
Пусть злость и счастье рвут на части,
Что было с ним - тоже не скажем
И Тириону не покажем,
Как изнемогли мы от страсти,
Как Беккера порвут на части
На шею ему сели дети,
Что умнее всех на свете.
Пусть и страстен агент
Ненасытен - слов нет,
Не к нему обломинго,
Царь ругается дико:
“Зять, на стол подавай,
Мой живот ублажай!”
Зять: “Утешит икра
Ту, кого муж с утра
Ублажать не желает”,
Вот редиска, не знает,
Что даже каменным нужно
Расслабляться искусно,
Страсть их так хитроумна,
Кинк играет безумный,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Застрял бедняжка Итадори
Между проклятьем и любовью,
Заходит демон как домой
Как не иссохнуть тут душой?
Воспоминание о прежнем
Прогонит страх, дает надежду -
Сукуна сможет тронуть пальцем,
Пусть злость и счастье рвут на части,
Что было с ним - тоже не скажем
И Тириону не покажем,
Как изнемогли мы от страсти,
Как Беккера порвут на части
На шею ему сели дети,
Что умнее всех на свете.
Пусть и страстен агент
Ненасытен - слов нет,
Не к нему обломинго,
Царь ругается дико:
“Зять, на стол подавай,
Мой живот ублажай!”
Зять: “Утешит икра
Ту, кого муж с утра
Ублажать не желает”,
Вот редиска, не знает,
Что даже каменным нужно
Расслабляться искусно,
Страсть их так хитроумна,
Кинк играет безумный,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Пылать от страсти [под столом|]Кому-то просто не повезло
Удобно очень, но потом
Можно застрять как Итадори
Между проклятьем и любовью,
Заходит демон как домой
Как не иссохнуть тут душой?
Воспоминание о прежнем
Прогонит страх, дает надежду -
Сукуна сможет тронуть пальцем,
Пусть злость и счастье рвут на части,
Что было с ним - тоже не скажем
И Тириону не покажем,
Как изнемогли мы от страсти,
Как Беккера порвут на части
На шею ему сели дети,
Что умнее всех на свете.
Пусть и страстен агент
Ненасытен - слов нет,
Не к нему обломинго,
Царь ругается дико:
“Зять, на стол подавай,
Мой живот ублажай!”
Зять: “Утешит икра
Ту, кого муж с утра
Ублажать не желает”,
Вот редиска, не знает,
Что даже каменным нужно
Расслабляться искусно,
Страсть их так хитроумна,
Кинк играет безумный,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

Прекрасно творчества паренье,
Словесное изображенье,
И кистью, и карандашом,
Как хорошо там под столом
Пылать от страсти, но потом
Можно застрять как Итадори
Между проклятьем и любовью,
Заходит демон как домой
Как не иссохнуть тут душой?
Воспоминание о прежнем
Прогонит страх, дает надежду -
Сукуна сможет тронуть пальцем,
Пусть злость и счастье рвут на части,
Что было с ним - тоже не скажем
И Тириону не покажем,
Как изнемогли мы от страсти,
Как Беккера порвут на части
На шею ему сели дети,
Что умнее всех на свете.
Пусть и страстен агент
Ненасытен - слов нет,
Не к нему обломинго,
Царь ругается дико:
“Зять, на стол подавай,
Мой живот ублажай!”
Зять: “Утешит икра
Ту, кого муж с утра
Ублажать не желает”,
Вот редиска, не знает,
Что даже каменным нужно
Расслабляться искусно,
Страсть их так хитроумна,
Кинк играет безумный,
Что демон просит пощады,
Ему только стон надо,
Звук из тьмы пропадает,
Когда Макс обнимает,
Энн от счастья трепещет,
Святослав страстью плещет,
Хоть отец и старался,
Чтоб все было, как в сказке,
Но теперь нужна смазка,
И тому, кто признался,
Что ошибся, боялся,
Но как Снейп тихо шепчет,
Поттер которого обнимает крепче,
Вдали шепот слабеет,
От восхищения каждый немеет,
Глядя, как кинктобер стоит,
А на нем доброобзор сверху лежит.

#доброобзор
#Кинктобер читает, пылая щеками.

А там остров, море
И двое в объятьях сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Вот Феликс за дверью
Готов не себе подарить наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

А вот Аренор,
Что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

И снова наш Феликс,
Ему твердо сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Теперь ароматы
Мы вспомним чисты, сладковаты,
Духи Гермионы
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Голубенький бантик
Спасет, и профессор предвзятый
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Вот нос,
Что пахнет так чуждо и странно,
Но он на лице, таком к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Вот двое,
Трофеи мешками гребут неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

А Перси
Все делает честно и верно,
Но Пенни расстроена им беспредельно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Теперь новый ключ, он кусает до боли,
О чувствах забыть никогда не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Лис хитрый
Крольчиху за ушко кусает до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Вот сыщик,
Кусает за сердце его то прекрасное чувство,
Что заняло сердце, которое вовсе не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Демон гоняет с души любовную прелесть,
А Фушигуро покажет великую смелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Розовый ключ
Открывает широкие двери,
Чтобы любовь догнала всех не только в постели,
Пусть демон гоняет с души любовную прелесть,
Его Фушигуро догонит, покажет умелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Гарри
Забудет плохое, цвет розы полюбит,
С Тонкс он сольется в любви поцелуе,
Плохое хорошему в розовом место уступит,
Чтобы любовь догнала всех не только в постели,
Пусть демон гоняет с души любовную прелесть,
Его Фушигуро догонит, покажет умелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Снейп
Гонит Амбридж, того он не знает,
Что цвет любви его за углом поджидает,
И пусть пока он плюется, цвет розы полюбит,
Как Гарри, который слился с Тонкс в любви поцелуе,
Плохое хорошему в розовом место уступит,
Чтобы любовь догнала всех не только в постели,
Пусть демон гоняет с души любовную прелесть,
Его Фушигуро догонит, покажет умелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Джинни
Прекрасная в розовом цвете, так манит
Гарри уносит ее, им ничто не мешает,
Как Снейпу, которого чувство любви за углом поджидает,
И пусть пока он плюется, цвет розы полюбит,
Как Гарри, который слился с Тонкс в любви поцелуе,
Плохое хорошему в розовом место уступит,
Чтобы любовь догнала всех не только в постели,
Пусть демон гоняет с души любовную прелесть,
Его Фушигуро догонит, покажет умелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Розовый
Может быть связан и с болью, и с кровью,
Макс убегает, и Минну уводит с собою,
Цвета не видит, не его Джинни манит,
Джинни - для Гарри, и пусть им никто не мешает,
Как Снейпу, которого чувство любви за углом поджидает,
И пусть пока он плюется, цвет розы полюбит,
Как Гарри, который слился с Тонкс в любви поцелуе,
Плохое хорошему в розовом место уступит,
Чтобы любовь догнала всех не только в постели,
Пусть демон гоняет с души любовную прелесть,
Его Фушигуро догонит, покажет умелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Розовый -
Цвет не того, кто охвачен любовью,
В гневе Сукуна, счастье не взять ведь рукою,
Он исчезает, как Макс, что Минну уводит с собою,
Цвета не видит, не его Джинни манит,
Джинни - для Гарри, и пусть им никто не мешает,
Как Снейпу, которого чувство любви за углом поджидает,
И пусть пока он плюется, цвет розы полюбит,
Как Гарри, который слился с Тонкс в любви поцелуе,
Плохое хорошему в розовом место уступит,
Чтобы любовь догнала всех не только в постели,
Пусть демон гоняет с души любовную прелесть,
Его Фушигуро догонит, покажет умелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Крик раздается,
В нем счастье и горе таятся,
А может примета, что нужно расстаться.
Но не уйти от того, кто охвачен любовью,
В гневе Сукуна, счастье не взять ведь рукою,
Он исчезает, как Макс, что Минну уводит с собою,
Цвета не видит, не его Джинни манит,
Джинни - для Гарри, и пусть им никто не мешает,
Как Снейпу, которого чувство любви за углом поджидает,
И пусть пока он плюется, цвет розы полюбит,
Как Гарри, который слился с Тонкс в любви поцелуе,
Плохое хорошему в розовом место уступит,
Чтобы любовь догнала всех не только в постели,
Пусть демон гоняет с души любовную прелесть,
Его Фушигуро догонит, покажет умелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Крик чтоб из Юхана выдавить, надо стараться,
Крик, в котором и счастье, и горе таятся,
И розовый - цвет не того, кто охвачен любовью,
В гневе Сукуна, счастье не взять ведь рукою,
Он исчезает, как Макс, что Минну уводит с собою,
Цвета не видит, не его Джинни манит,
Джинни - для Гарри, и пусть им никто не мешает,
Как Снейпу, которого чувство любви за углом поджидает,
И пусть пока он плюется, цвет розы полюбит,
Как Гарри, который слился с Тонкс в любви поцелуе,
Плохое хорошему в розовом место уступит,
Чтобы любовь догнала всех не только в постели,
Пусть демон гоняет с души любовную прелесть,
Его Фушигуро догонит, покажет умелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Вскрикнет Сукуна - кричи не кричи, виноват ты,
Демон любовью пытает, охваченный страстью
Учится пусть, не кричит, потому что стараться
Надо. чтоб Юхан кричал (и не демону точно),
Крик, в котором и счастье, и горе таятся,
И розовый - цвет не того, кто охвачен любовью,
В гневе Сукуна, счастье не взять ведь рукою,
Он исчезает, как Макс, что Минну уводит с собою,
Цвета не видит, не его Джинни манит,
Джинни - для Гарри, и пусть им никто не мешает,
Как Снейпу, которого чувство любви за углом поджидает,
И пусть пока он плюется, цвет розы полюбит,
Как Гарри, который слился с Тонкс в любви поцелуе,
Плохое хорошему в розовом место уступит,
Чтобы любовь догнала всех не только в постели,
Пусть демон гоняет с души любовную прелесть,
Его Фушигуро догонит, покажет умелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Крик
На спасенье зовет, но спасатель ведь тоже
Сам не помощник себе - лучший друг пусть поможет,
Пусть Демон любовью пытает, охваченный страстью
Учится пусть, не кричит, потому что стараться
Надо. чтоб Юхан кричал (и не демону точно),
Крик, в котором и счастье, и горе таятся,
И розовый - цвет не того, кто охвачен любовью,
В гневе Сукуна, счастье не взять ведь рукою,
Он исчезает, как Макс, что Минну уводит с собою,
Цвета не видит, не его Джинни манит,
Джинни - для Гарри, и пусть им никто не мешает,
Как Снейпу, которого чувство любви за углом поджидает,
И пусть пока он плюется, цвет розы полюбит,
Как Гарри, который слился с Тонкс в любви поцелуе,
Плохое хорошему в розовом место уступит,
Чтобы любовь догнала всех не только в постели,
Пусть демон гоняет с души любовную прелесть,
Его Фушигуро догонит, покажет умелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Страсти все больше,
И всех вдохновение гложет,
Художник, писатель творят все кинки неустанно,
Отзыв пиши, слово лучше молчанья и крика,
Только в одном не помощник себе - лучший друг пусть поможет,
Пусть Демон любовью пытает, охваченный страстью
Учится пусть, не кричит, потому что стараться
Надо. чтоб Юхан кричал (и не демону точно),
Крик, в котором и счастье, и горе таятся,
И розовый - цвет не того, кто охвачен любовью,
В гневе Сукуна, счастье не взять ведь рукою,
Он исчезает, как Макс, что Минну уводит с собою,
Цвета не видит, не его Джинни манит,
Джинни - для Гарри, и пусть им никто не мешает,
Как Снейпу, которого чувство любви за углом поджидает,
И пусть пока он плюется, цвет розы полюбит,
Как Гарри, который слился с Тонкс в любви поцелуе,
Плохое хорошему в розовом место уступит,
Чтобы любовь догнала всех не только в постели,
Пусть демон гоняет с души любовную прелесть,
Его Фушигуро догонит, покажет умелость,
И загорятся меж ними прекрасные чувства,
Как у тех сыщиков, в сердце которых не пусто,
Как у того, кто крольчиху кусает за ушко до боли,
Как ключ, что о чувствах забыть не позволит,
В отличие от Перси, кто все делает честно и верно,
Похож он на тех, кто трофеи гребет неустанно,
И не понимают, как нужен бывает один запах странный,
От носа на милом лице, к поцелуям желанном,
Какое во сне не увидит профессор предвзятый,
Себе сохранит все духи, что чисты, сладковаты,
И мысли, в нагрузку которые Феликсу сели на шею,
И не отпустят, как Аренор, что Катраса ломает барьеры,
Она посильнее, чем Феликс, который дарил не себе наслажденье,
Он мокрый, как двое, как те, что сплелись над волнами,
Смутили они доброобзор,
Что Кинктобер читает, пылая щеками.

Вот горячий #кинктобер,
Который вызвал к жизни #доброобзор.

Вот запах прекрасный,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Не птица-синица, а дьяволица,
С которой не может Блейн остановиться,
Издающая запах прекрасный девица,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

А Дейенерис пахнет драконом и страстью,
Нашла королева побольше уж счастья,
Чем Блейн, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Вот демон из ада, он пахнет серой,
За шестьдесят секунд он очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Вот Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Заданье шестое - мы пишем про жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Блейн жаден до Лив, ее прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Висенья не жадна - берет, что дают,
В ее сердце любви неразделенной приют,
Эйгон как Блейн, кого прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Чарли до яблок имеет охоту,
Но к любви не приблизился он ни на йоту,
Как Висенья, которая берет, что дают,
В ее сердце любви неразделенной приют,
Эйгон как Блейн, кого прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Сукуна что хочет, то и берет,
Пока пролетает секунд скорый счет,
Он, как и Чарли имеет охоту,
Но к любви не приблизился он ни на йоту,
Как Висенья, которая берет, что дают,
В ее сердце любви неразделенной приют,
Эйгон как Блейн, кого прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Эрих умело то выбирает,
Что счастье его только приумножает,
Не такой, как Сукуна - что хочет, берет,
Пока пролетает секунд скорый счет,
Он, как и Чарли имеет охоту,
Но к любви не приблизился он ни на йоту,
Как Висенья, которая берет, что дают,
В ее сердце любви неразделенной приют,
Эйгон как Блейн, кого прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Еще один ключ - уж шестой! - острота,
Которая очень пугает кота,
Но не Эриха, он всегда то выбирает,
Что счастье его только приумножает,
Не такой, как Сукуна - что хочет, берет,
Пока пролетает секунд скорый счет,
Он, как и Чарли имеет охоту,
Но к любви не приблизился он ни на йоту,
Как Висенья, которая берет, что дают,
В ее сердце любви неразделенной приют,
Эйгон как Блейн, кого прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Два друга наелись так остроты,
Сбегут они в горы, хотя бы в кусты,
От Джона, чья страсть так пугает кота,
Но не Эриха, он всегда то выбирает,
Что счастье его только приумножает,
Не такой, как Сукуна - что хочет, берет,
Пока пролетает секунд скорый счет,
Он, как и Чарли имеет охоту,
Но к любви не приблизился он ни на йоту,
Как Висенья, которая берет, что дают,
В ее сердце любви неразделенной приют,
Эйгон как Блейн, кого прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Сукуну ничем ни за что не проймешь,
Но у Фушигуро в руке острый нож,
Что он побежит и растреплет кусты,
Где прячутся двое от остроты,
От Джона, чья страсть так пугает кота,
Но не Эриха, он всегда то выбирает,
Что счастье его только приумножает,
Не такой, как Сукуна - что хочет, берет,
Пока пролетает секунд скорый счет,
Он, как и Чарли имеет охоту,
Но к любви не приблизился он ни на йоту,
Как Висенья, которая берет, что дают,
В ее сердце любви неразделенной приют,
Эйгон как Блейн, кого прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Над острым вопросом задумался Беккер,
Совсем заболтается он, не заметит,
Как демон бежит, что растреплет кусты,
Где прячутся двое от остроты,
От Джона, чья страсть так пугает кота,
Но не Эриха, он всегда то выбирает,
Что счастье его только приумножает,
Не такой, как Сукуна - что хочет, берет,
Пока пролетает секунд скорый счет,
Он, как и Чарли имеет охоту,
Но к любви не приблизился он ни на йоту,
Как Висенья, которая берет, что дают,
В ее сердце любви неразделенной приют,
Эйгон как Блейн, кого прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Семья разбирает, что значит “острый”,
Примеры у них как цветы в поле пёстры,
Не думают долго, как думает Беккер,
Который болтает и не заметит,
Как демон бежит, что растреплет кусты,
Где прячутся двое от остроты,
От Джона, чья страсть так пугает кота,
Но не Эриха, он всегда то выбирает,
Что счастье его только приумножает,
Не такой, как Сукуна - что хочет, берет,
Пока пролетает секунд скорый счет,
Он, как и Чарли имеет охоту,
Но к любви не приблизился он ни на йоту,
Как Висенья, которая берет, что дают,
В ее сердце любви неразделенной приют,
Эйгон как Блейн, кого прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Профессор пришел, чтоб напомнить про твердость
И тела, и духа, и мысли упертость,
Он же не Поттер, который весь острый,
Примеры для дочки - цветы в поле пёстры,
Не думает долго, как думает Беккер,
Который болтает и не заметит,
Как демон бежит, что растреплет кусты,
Где прячутся двое от остроты,
От Джона, чья страсть так пугает кота,
Но не Эриха, он всегда то выбирает,
Что счастье его только приумножает,
Не такой, как Сукуна - что хочет, берет,
Пока пролетает секунд скорый счет,
Он, как и Чарли имеет охоту,
Но к любви не приблизился он ни на йоту,
Как Висенья, которая берет, что дают,
В ее сердце любви неразделенной приют,
Эйгон как Блейн, кого прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Забыли, но вспомнили мы про картинки,
Герои там все, как в пирожных начинки,
Красивые, трогать не хочется их,
Но вкусны, что съесть всех до крошки самим,
Оставить профессору одну только твердость
И тела, и духа, и мысли упертость,
Он же не Поттер, который весь острый,
Примеры для дочки - цветы в поле пёстры,
Не думает долго, как думает Беккер,
Который болтает и не заметит,
Как демон бежит, что растреплет кусты,
Где прячутся двое от остроты,
От Джона, чья страсть так пугает кота,
Но не Эриха, он всегда то выбирает,
Что счастье его только приумножает,
Не такой, как Сукуна - что хочет, берет,
Пока пролетает секунд скорый счет,
Он, как и Чарли имеет охоту,
Но к любви не приблизился он ни на йоту,
Как Висенья, которая берет, что дают,
В ее сердце любви неразделенной приют,
Эйгон как Блейн, кого прелесть пленяет,
Но главный секрет пока он не узнает,
Что в сердце ее тоже кроется жадность,
Которой все рады, кому она в сладость,
Как Дитер, который нанюхался кофе,
И Максу признания носит и носит,
Как демон, который за шестьдесят секунд очень смелый,
Смелее Дейенерис, которая пахнет драконом и страстью,
И Блейна, который не может остановиться
С издающей запах прекрасный девицей,
Вкуснее, чем сыр Камамбер,
Задание новое на горячий Кинктобер,
Который вызвал к жизни доброобзор.

Вот #кинктобер,
Который описан всем в #доброобзор’е.

Вот мокрый,
Задание первое строгое,
Дано на Кинктобер,
Который описан всем в доброобзоре.

Вот Блейн,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Вот Яра в горячей водичке лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

А там коварный Мо Жань,
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Вот Луна
как в древнем китайском трактате
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Леви размахнулся рубашкою мокрой
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Вот Михаил, не соблазн, только грусть,
Не ровня Леви он в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

А мокрая куртка
На плечах тяжкий груз,
В ревность она тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

А тут древний демон,
Который касаньем с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Заданье на твердость тот ловко исполнит,
Кто как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Лив ловкой рукой
Касанием Блейна в твердость приводит,
Заданье второе он ловко исполнит,
Как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Вот Джон, от себя он той страсти не ждал,
И страсть он сильнее того показал,
Кого Лив касанием в твердость приводит,
Заданье второе он ловко исполнит,
Как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Вот кровать,
Ее мягкость делят Эрен вот и Жан,
И Джон Сноу точно там третьим не ждан,
Хоть страсть он сильнее того показал,
Кого Лив касанием в твердость приводит,
Заданье второе он ловко исполнит,
Как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Вот выстрел душевный,
Что меткостью, точностью может потрясть,
Там он тоже слышен, где делят кровать,
Где Джон Сноу точно уж третьим не ждан,
Хоть страсть он сильнее того показал,
Кого Лив касанием в твердость приводит,
Заданье второе он ловко исполнит,
Как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

А вот снова демон,
Он твердо решил за минуту успеть,
На Фушигуре хорошо посидеть,
Амур не стреляет, так просто смотреть,
Там выстрел слышен, где делят кровать,
Где Джон Сноу точно уж третьим не ждан,
Хоть страсть он сильнее того показал,
Кого Лив касанием в твердость приводит,
Заданье второе он ловко исполнит,
Как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Задание третье - прищуриться хитро,
Хоть сидя, хоть стоя, как демон смотреть,
Там выстрел слышен, где делят кровать,
Где Джон Сноу точно уж третьим не ждан,
Хоть страсть он сильнее того показал,
Кого Лив касанием в твердость приводит,
Заданье второе он ловко исполнит,
Как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Флинт смотрит как надо - на счастье запрет,
Пусть он и может как демон смотреть,
И выстрел услышать, где делят кровать,
Где Джон Сноу точно уж третьим не ждан,
Хоть страсть он сильнее того показал,
Кого Лив касанием в твердость приводит,
Заданье второе он ловко исполнит,
Как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

А Блейн вот не смотрит, Блейн распаляет,
И плавится Лив, и она не желает
Пираткою быть и с пиратом пойти,
Пусть он и может как демон смотреть,
И выстрел услышать, где делят кровать,
Где Джон Сноу точно уж третьим не ждан,
Хоть страсть он сильнее того показал,
Кого Лив касанием в твердость приводит,
Заданье второе он ловко исполнит,
Как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Юхан рисует прищуренный взгляд,
Красиво, но он почему-то не рад,
Как Лив в глаза Блейну не может глядеть,
Пусть он и может как демон смотреть,
И выстрел услышать, где делят кровать,
Где Джон Сноу точно уж третьим не ждан,
Хоть страсть он сильнее того показал,
Кого Лив касанием в твердость приводит,
Заданье второе он ловко исполнит,
Как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Учитель усвоил: Мо Жань это яд,
Который его… десять раз уж подряд,
Пусть Юхан рисует прищуренный взгляд,
Как Лив в глаза Блейну не может глядеть,
Пусть он и может как демон смотреть,
И выстрел услышать, где делят кровать,
Где Джон Сноу точно уж третьим не ждан,
Хоть страсть он сильнее того показал,
Кого Лив касанием в твердость приводит,
Заданье второе он ловко исполнит,
Как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Прищурился демон, холодный и острый,
Его очень сильно на страсти заносит,
Чтоб Учитель усвоил: Мо Жань это яд,
Пусть Юхан рисует прищуренный взгляд,
Как Лив в глаза Блейну не может глядеть,
Пусть он и может как демон смотреть,
И выстрел услышать, где делят кровать,
Где Джон Сноу точно уж третьим не ждан,
Хоть страсть он сильнее того показал,
Кого Лив касанием в твердость приводит,
Заданье второе он ловко исполнит,
Как демон, который с ума тихо сводит,
И мокрая куртка им вовсе не груз,
Которая в ревность тому укажет путь,
Кто не ровня Леви в соблазне, и пусть
Его научила босая девчонка,
Она соблазняет, и был бы ей горд
Кто перед Учителем жесток и тверд
Не размякнет в водичке, где Яра лежит,
Мокрее она, чем Блейн хитрый бандит,
Который дал Лив делать дело суровое,
Чем исполнил задание первое строгое
На кинктобере,
Который описан всем в доброобзоре.

Кривые #стихи, но почти, и да, это #упрт в третьей степени как минимум