nordwind

#цитаты_в_тему #литература и бытовая #психология
Пожизненная привычка выписывать цитаты в конце концов приводит к необходимости создавать для них теги. Вот еще одна тема, по которой набралось всякого добра, и это… но сначала — осколок литературной истории.
Был ли конкретный прототип у Хлестакова?
Да как сказать.
Спустя три года после приезда в Петербург Гоголю — в то время еще никому не известному 22-летнему юноше — удалось свести шапочное знакомство с Пушкиным, который был старше его на 10 лет и находился на вершине своей славы.
Уже через месяц после этой встречи Гоголь написал маменьке в родную Васильевку, чтоб она отныне адресовала свои письма не непосредственно ему, а на имя Пушкина, в Царское Село, «для передачи Н.В.Гоголю». Сам Гоголь, надо заметить, в это время жил в Павловске. В следующем письме он еще раз напомнил: «Помните ли вы адрес? на имя Пушкина, в Царское Село».

#цитаты_в_тему #нам_не_дано_предугадать

Однажды, когда самосские послы говорили чересчур долго, спартанцы сказали им: «Начало вашей речи мы забыли, а конец не поняли, ибо не помним начала».
Плутарх. Изречения спартанцев (I в. н. э.)

Отступая перед надвигающимся неприятелем, Антигон говорил: «Я не убегаю — я гонюсь за своей пользой, а она сейчас позади меня».
Плутарх. Изречения царей и полководцев (I в. н. э.)

Бывают рассказы, прелесть которых заключается в них самих, в то время как прелесть других рассказов состоит в том, как их рассказывают.
М. де Сервантес. Новелла о беседе собак (1613)

Нужные слова в нужном месте — вот верное определение стиля.
Дж. Свифт. Письмо к юному джентльмену (1720)

Обильный источник темноты — и всегда таким останется — расплывчатое употрeбление слов. Отнюдь не идеи — боже упаси! — опасностью жизни угрожают слова.
Л.Стерн. Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена (1759)

Слово есть необходимый посредник между материей и духом.
Я.Потоцкий. Рукопись, найденная в Сарагосе (1815)

Вовремя сказанное слово предотвращает больше зла, чем всё красноречие Цицерона может потом исправить.
В.Скотт. Эдинбургская темница (1818)

Слова — столь невинные и беспомощные в словаре — становятся мощным орудием добра и зла в руках человека, который умеет их сочетать.
Н.Готорн. Записные книжки (1830-е гг.)

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...
Ф.И.Тютчев (1869)

Ей не с кем было поговорить; тут никто не различал тех полутонов в ее словах, которые и составляют главную прелесть беседы; конечно, ее понимали, но понимали с той унылой приблизительностью, с какой схватывают непривычную для слуха чужеземную речь.
Никто не угадывал, в кого или во что метила она, вдруг ударив вот на это словцо, не подозревал, что вот эта фраза — цитата, а вот этот пассаж — переиначенная ходячая острота. У самих у них язык был добросовестно худосочен до того, что во фразе проступали ребра грамматики и все слова употрeблялись так буквально, будто только что повылезли из лексикона.
Й.Якобсен. Нильс Люне (1880)

Слова, с помощью которых мы пересекаем пространство мысли, подобны тонким мосткам, перекинутым через пропасть: они выдерживают вес идущего человека, но не выдерживают остановки. Кто, вступив на них, ни на миг не замедлит шаг, тот уцелеет, но если вы задержитесь хоть чуть-чуть, всё полетит в бездну. Кто поспешил, тот понял. Останавливаться нельзя: очень быстро обнаружится, что самые ясные высказывания состоят из темных выражений.
П.Валери. Господин Тест (1896)

В главном человек более подвластен словам, чем они ему. Подумай лишь о таких ужасных словах, как религия, долг и любовь, патриотизм и искусство, честь и здравый смысл — и о том, что эти слова-тираны делают с людьми и из людей!
Дж.Кейбелл. Земляные фигуры (1921)

Свои слова никогда не могут удовлетворить; требования, к ним предъявляемые, равны бесконечности. Чужие слова всегда находка — их берут такими, какие они есть; их все равно нельзя улучшить и переделать. Чужие слова, хотя бы отдаленно и неточно выражающие нашу мысль, действуют как откровение или как давно искомая и обретенная формула. Отсюда обаяние эпиграфов и цитат.
Л.Я.Гинзбург. Из записных книжек (1926)

Есть тип женщин, которых уверенность в себе делает простодушными. В языке любви им недоступны тропы и фигуры.
«Я думаю только о вас», «Вне вас для меня ничто не существует» — мужчине эти слова представляются пафосом его жизни, женщине — распределением его дня. Она не представляет себе, как порой меняется влюбленный, выходя из ее комнаты. В душе она чувствует себя задетой, когда ее отвергнутый поклонник разговаривает с людьми, ходит в кино, ест, пьет (т. е. когда он пьет чай; когда пьет сорокаградусную, то она понимает, что это с горя). Мужчина, даже самый фатоватый, никогда не бывает так доверчив.
Женщины этого типа ошибочно полагают, что люди либо лгут, либо говорят правду. Они не замечают, что люди, кроме того, драматизируют положение, удовлетворяют свою потребность в идеальном и патетическом, и еще льстят, и боятся, и поддаются эротическому гипнозу.
Л.Я.Гинзбург. Из записных книжек (1926)

Говорить о том, что чувствуется, точно так же, как это чувствуется: ясно, если это ясное; неясно, если это неясное; запутанно, если это запутанное; понимать, что грамматика — только инструмент, а не закон.
Подчиняется грамматике — кто не умеет мыслить над тем, что чувствует. Пользуется ею — кто умеет руководить своими выражениями.
Ф.Пессоа. Книга тревог (1934)

Пытаясь охватить мир сегодняшний, мы черпаем из словаря, сложившегося в мире вчерашнем. И нам кажется, будто в прошлом жизнь была созвучнее человеческой природе, — но это лишь потому, что она созвучнее нашему языку.
А. де Сент-Экзюпери. Планета людей (1939)

Чем меньше выбор слов, тем меньше искушение задуматься…
Когда новояз утвердится навеки, а старояз будет забыт, неортодоксальная мысль, постольку поскольку она выражается в словах, станет буквально немыслимой. Человеку, с рождения не знавшему другого языка, кроме новояза, в голову не придет, что «равенство» когда-то имело второй смысл — «гражданское равенство», а свобода когда-то означала «свободу мысли», точно так же как человек, в жизни своей не слыхавший о шахматах, не подозревал бы о другом значении слов «слон» и «конь». Он был бы не в силах совершить многие преступления и ошибки — просто потому, что они безымянны, а следовательно — немыслимы.
Дж. Оруэлл. 1984 (1949)

Национальный совет преподавателей английского языка ежегодно присуждает Призы Двоеречия видным деятелям Америки, преуспевшим в оболванивании граждан. Среди призеров — Рональд Рейган, заявивший, что «голосование против производства ракет МХ есть голосование против завтрашнего контроля над вооружениями». Полковник Ф.Хортон — за его описание ракеты «Титан-2» со сверхмощной боеголовкой как «крупной, потенциально сопряженной с опасностью баллистической ракеты». Пентагон, определивший нейтронную бомбу как «устройство для нагнетания радиации».
Попутно Совет преподавателей установил, что в Министерстве обороны никто не в состоянии дать определение «национальной безопасности».
Л.Питер. Принцип Питера, или Почему дела идут вкривь и вкось (1969)

Моя профессия, связанная с морализированием, выработала во мне необычайную стойкость к проповедям.
Э.Базен. Крик совы (1971)

По телевидению демонстрировался боксерский матч. Негр, черный как вакса, дрался с белокурым поляком. Московский комментатор деликатно пояснил:
— Чернокожего боксера вы можете отличить по светло-голубой каемке на трусах...
С.Довлатов. Соло на ундервуде (1980)

Можно бы если не вспомнить, то хотя бы вообразить, как произносилось и воспринималось в эпоху юных слов и новорожденных чувств, на заре своего бытия сообщение о том, что кто-то кому-то благо дарит, или у кого-то милости просит, или при расставании настоятельно требует, чтобы его простили; и, о Боже! какая безрассудная отвага нужна была говорившему, как трепетал в ожидании слушавший. «Ради Бога», — и вот эту фразу тоже можем мы присоединить к вороху тех, которые столь многое значили в былые времена, в пору детства слов: «сделайте одолжение», «очень обяжете», «почту за честь».
Ж.Сарамаго. Год смерти Рикардо Рейса (1984)

— Бог даст, все обойдется.
— Уверен, Богу не понравилось бы, что мы верим, будто дела идут плохо оттого лишь, что он не дает им идти хорошо.
Ж.Сарамаго. Год смерти Рикардо Рейса (1984)


И рассказец в тему (узбекская побасенка):
Однажды ходжа Насреддин вошел в милость у Повелителя правоверных. Приближенные вельможи негодовали — и придумали, как растоптать наглого соперника.
Эмир считал себя великим поэтом (насколько оправданно — другой вопрос), и завистники Насреддина подстроили так, чтобы на придворном турнире его избрали главным судьей.
«Вот тут-то проклятый ходжа и лишится или головы, или своей репутации правдолюбца», — потирали они руки.
Когда все конкурсные тексты были озвучены, эмир пожелал выслушать приговор беспристрастного судьи. Придворные нетерпеливо навострили уши.
— Да будут долгими твои дни, о Повелитель! — молвил Насреддин с поклоном. — Поэзия твоя воспарила столь высоко, что тесны ей оковы размеров и немощен в постижении ее разум человеческий!
…Критикам на заметку: «правду говорить легко и приятно» (©).

#законы #цитаты_в_тему
Не в смысле «того самого» или еще какого-либо конкретного закона — просто то, что в разное время из разных мест было понадергано в личный профессиональный цитатник.

Когда Солона спросили, самые лучшие ли законы он дал афинянам, он ответил: «Да, самые лучшие из тех, какие они могли принять».
Плутарх. Сравнительные жизнеописания (I–II век н. э.)

…Не может горшей быть для всех напасти,
Чем на престоле лютый властелин.
Вот в древности жил некогда один
Такой гневливец. Говорит Сенека —
Гневливее не знал он человека.
Два рыцаря уехали при нем
Куда-то утром, а вернулся днем
Один из них, другой не появлялся
Довольно долго. И тотчас раздался
Владыки приговор над виноватым:
«Ты учинил недоброе над братом,
За то твой друг тебя сейчас казнит».
И третьему он рыцарю велит:
«Возьми его и умертви тотчас».

#мода #цитаты_в_тему
Перечитывая «Сказание о Ёсицунэ», споткнулась об описание:
Последнюю фразу лучше всего произносить нараспев и грустно…
Бедный Ёсицунэ! Адын, савсэм адын… в харимском голубом шелку, китайском узорчатом атласе и синей парче…
Умели люди правильно страдать.

#религия #вера #цитаты_в_тему
В процессе чтения подобрался букетик цитат на тему веры.
Мне прежде всего интересны различные жизненные контексты, которые стоят за несовпадающими позициями, и разный смысл, который люди вкладывают в одно и то же слово. Так что если вы (как верующие, так и атеисты) не терпите мнений, отличных от вашего собственного, то читать не стоит: что-нибудь из этого вам наверняка не понравится.
На всякий случай напоминаю, что цитаты из художественной литературы в качестве мировоззренческих высказываний принадлежат НЕ автору, а его персонажам.

#даты #литература #цитаты_в_тему
150 лет со дня рождения Марселя Пруста, автора эпопеи «В поисках утраченного времени».
«Пруст учит нас, что время не существует. Что все возрасты нашей жизни вплоть до смертного часа остаются при нас. И что мы сами вольны выбрать для себя тот миг, который нам дороже всего». (Ф.Бегбедер. Лучшие книги ХХ века)

Несколько цитат из самого Пруста — о творчестве и о многом другом:

#цитаты_в_тему
О взаимоотношениях и связанных с ними проблемах.

Только тогда хорошо жить в чьем-нибудь сердце, когда занимаешь в нем пояс умеренный, в котором не задушат вас ни объятия, ни проклятия.
А.Ф.Вельтман. Странник

Природа, этот великий трагический драматург, связывает нас вместе посредством костей и мускулов и разделяет нас более тонкою тканью нашего мозга, смешивает любовь и отвращение и связывает нас фибрами сердца с существами, постоянно находящимися в разладе с нами.
Дж. Элиот. Адам Бид

Людские отношения, кроме деловых, основанные на чем-нибудь вне вольного сочувствия, поверхностны, разрушаются или разрушают. Быть близким из благодарности, из сострадания, из того, что этот человек мой брат, что этот человек меня вытащил из воды, а тот упадет сам без меня в воду, — один из тягчайших крестов, которые могут пасть на плечи.
А.И.Герцен. Долг прежде всего

Я ненавижу письма и боюсь их — это узы. Когда я разрываю четырехугольник белой бумаги, где значится мое имя, мне слышится лязг цепей, которыми я прикован к тем из живущих, кого я знал и кого знаю.
Стоит только ответить улыбкой на любезность какого-нибудь незнакомца, и он уже пользуется этим преимуществом, допытывается, чем вы заняты, и упрекает вас в холодности.
Г. де Мопассан. На воде

Некоторых людей любишь больше всего на свете, а с другими как-то больше всего хочется бывать.
Г.Ибсен. Кукольный дом

Наша задача состоит не в том, чтобы приближаться друг к другу, как не приближаются друг к другу солнце и луна, море и суша. Наша цель состоит не в том, чтобы один переходил в другого, а в том, чтобы он его узнал, видел и уважал в нем то, что он есть: противоположность и дополнение его самого.
Г.Гессе. Нарцисс и Гольдмунд

Я категорически не желаю, чтобы человек, которого я имею неосторожность считать «своим», начал оценивать мои поступки с точки зрения абстрактных понятий. Таких, как общественное благо, добро, зло, черное, белое, подлость, честность. Это не друзья. Это самые страшные враги, потому что им удалось убедить тебя, что ты им должен за их к тебе отношение, а сами воспринимают тебя в соответствии с твоими действиями.
Valley. Burglars' trip

И стихотворение в тему:
Автор — популярный американский поэт Огден Нэш (1902–1971).
Нэш — прежде всего остроумный наблюдатель быта, а его поэзия — поток языковых сюрпризов. Он использует все слои лексики, разрушает привычные словосочетания, каламбурит, выворачивает наизнанку пословицы и крылатые цитаты, занимается словотворчеством… И соединяет рифмой такие слова, которые прежде не были даже отдаленно знакомы друг с другом.
Размер обычно остается за бортом: поэзия Нэша держится на этих немыслимых рифмах, которые к тому же соединяют строчки самой произвольной длины. В классическом стиховедении такой стих называется «раёшным» или «верлибром»; сейчас его, пожалуй, могли бы назвать «рэпом».
На русском языке выходила книга стихов Нэша в переводе И.Комаровой: «Все, кроме нас с тобой». По неведомой причине в существующих электронных версиях (неполных) их по большей части печатают всплошную, как прозу, и рифму приходится выискивать, что очень затрудняет чтение. В обычной, бумажной версии они напечатаны, как и положено, построчно.
Вот здесь есть стихи из первых двух сборников поэта: это примерно половина бумажной книги.
#поэзия #юмор #ex_libris

#даты #литература #цитаты_в_тему
Сегодня — 100 лет Рэю Брэдбери, маэстро лирико-философского фэнтези!

С материнской стороны — швед, с отцовской — потомок англичан-первопоселенцев, обосновавшихся в Северной Америке еще в 1630 году. В семье Брэдбери существовала легенда, будто на знаменитом «Салемском процессе» 1692 года в числе прочих судили за ведьмовство прабабку Рэя. Было или не было, но сам Брэдбери в это верил.
Так что мы можем с полным основанием считать, что знаменитый фантаст не был простым магглом, но кем-то вроде полукровки…
С образованием у него не задалось, но он об этом не жалел:
Своими литературными родителями писатель называл Жюля Верна и Мэри Шелли. Уэллса он числил дядюшкой, а Эдгара По — двоюродным братом: «Ну кем я еще мог стать, как не писателем-фантастом, при такой-то семейке».
В книжном магазине Лос-Анджелеса после войны Брэдбери встретил и свою будущую жену, которая там работала. Их брак продлился 56 лет — до смерти Мэгги.
И самым знаменитым произведением Брэдбери тоже стала книга о книгах: ее название высечено на надгробии писателя, прямо под его именем. Это картина будущего, насыщенного всевозможной техникой, но всячески удушающего у людей способность мыслить самостоятельно:
Что до «лучшей книги», то здесь у всех свои предпочтения; а сам Брэдбери признавался, что ему дороже всего «Марсианские хроники»: «Это не научная фантастика, это фэнтези. Вот почему у этой книги будет долгая жизнь — она как греческий миф, а мифы живучи».

В СССР Брэдбери пользовался едва ли не большей славой, чем на собственной родине. Писатель с юмором рассказывал о своей встрече с режиссером С.Бондарчуком, когда тот представлял свою «Войну и мир», ставшую лауреатом «Оскара». Там присутствовало много известных кинодеятелей. Для знакомства выстроилась целая очередь; кое-кого из ожидавших Бондарчук узнавал в лицо.
Что касается дня сегодняшнего, то благодаря так своевременно проведенному Lasse Maja позавчерашнему опросу мы теперь знаем, что Брэдбери уверенно лидирует (58% респондентов) в качестве одновременно читабельного и покупабельного автора в списке, где среди прочих имеются такие серьезные конкуренты, как Достоевский, Ремарк, Агата Кристи и Стивен Кинг!

Брэдбери много раз экранизировался, хотя до уровня источника, кажется, ни одна экранизация так и не дотянула. Самый известный из фильмов — как раз «451 градус по Фаренгейту» (1966) Франсуа Трюффо.
Брэдбери был также автором и ведущим цикла телепередач из 65 мини-фильмов по мотивам собственных рассказов «Театр Рэя Брэдбери»: он выходил в 1985 – 1992 гг.
В 2015 г. российская группа «Arida Vortex» (power metal) выпустила альбом «The Illustrated Man», целиком основанный на его произведениях. Вот композиция «Вино из одуванчиков»: https://youtu.be/NL6WV3nrrLQ

И минутка разминки.
Среди этого маленького стада драконов легко опознать дракончика Брэдбери. Наверняка и некоторых других тоже.

Принц, который лежал на диване и от нечего делать выводил признак делимости на семь, промолвил самым вежливым образом:
— Благодаря образованию, которое ваше величество изволило мне дать, я знаю, что Огнемет, равно как сирена, фея и так далее, есть животное мифическое, на самом деле не существующее. Но даже если допустить, чисто метафизически, что Огнемет на самом деле есть, посылать меня нет ни малейшего смысла, и ваше величество прекрасно это знает. Испокон века первым отправляется старший сын и неизменно попадает в беду, а одерживает победу всегда младший сын. Пошлите Альфонсо, и он в два счета справится с этим делом. А если вдруг не справится, что будет против всяких правил, следующим попытать счастья может Энрико.

— У меня нет ни одного врага на свете, — радостно сказал дракон. — Слишком ленив, чтобы заводить врагов, начнем с этого. А если я, — что греха таить, — и читаю другим свои стихи, так ведь я всегда готов и их стихи послушать.
— О господи! — вскричал Мальчик. — Ну неужели ты не можешь немного напрячься и уразуметь, что к чему! Когда остальные люди тебя обнаружат, они станут преследовать тебя с копьями и мечами и всем таким прочим. По их понятиям, ты должен быть уничтожен, стерт с лица земли. Ты — вредоносное чудище, божья кара, чума!
— Все — до единого слова — неправда, — сказал дракон, внушительно покачивая головой. — У меня безупречная репутация. А теперь… тут вот один небольшой сонет, над которым я работал, когда ты появился…

День клонился к вечеру. «Слишком поздно начинать охоту на дракона», — думал Джайлс. Но много они не проехали. Рыцари не спешили: ведь главное — это выступить в поход. Они ехали шагом нестройными рядами: рыцари, эсквайры, слуги и пони с поклажей. Позади на своей усталой кобыле трясся фермер Джайлс.
Когда наступил вечер, сделали привал и раскинули шатры. О съестных припасах для фермера Джайлса никто не позаботился, пришлось ему одалживать у других. Кобыла негодовала и отреклась от верности династии Августа Бонифация.

— Здесь, на равнине, нет Времени — только Вечность. Я чувствую, вот выбежать назад, на дорогу, — а там все не так, города как не бывало, жители еще и не родились, камень для крепостных стен еще не добыт из каменоломен, бревна не спилены в лесах; не спрашивай, откуда я это знаю, сама равнина знает и подсказывает мне. А мы сидим тут одни в стране огненного дракона.

Сперва новость о том, как Берт, племянник старой Гуди Гульд, потеряв разум, уплыл неведомо куда со школьной учительницей, потрясла деревню. Тем более что в тот же день бесследно исчез и молодой торговец по кличке Чернобородый, бросив все свои драгоценные перья и бусы. Однако тема эта оказалась исчерпанной уже дня через три, ибо мистер Горовик вышел наконец из своей пещеры и теперь у жителей деревни хватало иных тем для разговоров.
А мистер Горовик решил, что раз уж его подлинное имя стало всем известно, то можно больше не скрывать и своего подлинного обличья. Ходить ему всегда было куда труднее, чем летать, а кроме того, уже давненько он по-настоящему не обедал…

Гениальный Цереброн, атаковав проблему методами точных наук, установил, что имеется три типа драконов: нулевые, мнимые и отрицательные. Все они, как было сказано, не существуют, однако каждый тип — на свой особый манер. Мнимые и нулевые драконы, называемые на профессиональном языке мнимоконами и нульконами, не существуют значительно менее интересным способом, чем отрицательные.
В дракологии издавна известен парадокс, состоящий в том, что при гербаризации (действие, отвечающее в алгебре драконов умножению в обычной арифметике) двух отрицательных драконов возникает преддракон в количестве около 0,6. По этой причине мир специалистов разделился на два лагеря: члены одного придерживались мнения, что речь идет о доле дракона, если отсчитывать от головы; сторонники другого помещали точку отсчета в хвост.

— Допустим — пока только допустим — что ты будешь странствовать по свету. Каждый раз все дальше и дальше отсюда. Ты будешь выбирать деревеньки на континенте и на островах. Причем такие, где живут состоятельные люди и наблюдается отсутствие своих, местных героев.
— Так, так…
— Ты им показываешь свое удостоверение драконоборца и описываешь свои подвиги. Потом возвращаешься со списком мест. И картами.
— Продолжай.
— Попутно ты выбираешь подходящие места для мелких, безобидных краж и хорошие места для проведения боя…
— Тебе еще налить?
— Сделай одолжение.

— Искусство — одна из знаменательных сил творения, — сказал дракон. — Я существую, потому что один тип придумал историю. — Дракон назвал фамилию автора, но Гуэрре она ничего не говорила. — А потом застрял в этом мире, потому что тот человек передумал и не стал писать про меня! — Чудовище обнажило двойной ряд сточенных, но все еще вполне готовых к бою зубов. Улыбка получилась не из самых приятных. — Но я реален, я здесь, и я его разыскиваю.

И раз уж речь зашла о творчестве, вот еще нравоучительный бонус — специально для Авторов (в их сложных взаимоотношениях с Критиками и Читателями):

— Где ты слышал, чтобы принцесса променяла принца на дракона?
— Но она не была обыкновенной принцессой, — возразил я.
—- Тогда пусть станет, — продолжал критиковать Хокер. — Ты не больно-то воображай. Выдай ее за принца, да поскорее. Мне нужно поспеть на поезд. Он отходит с Чок-Фарм в четыре пятнадцать.

— Это вымысел, — Гермиона поджала губы. — Обратите внимание, что вся история проникнута христианским мировоззрением: венчание и крещение, как таинство, дракон — дьявольское создание, не предназначенное для спасения, связь с ним греховна. Такие детали, как институт рыцарства, замки, турниры, гербы — все указывает на средневековую Европу. А значит, история относится не к временам, которые были «очень давно», а к историческому периоду, хорошо изученному. Конечно, древняя легенда могла быть переработана в Средние века в соответствии с господствующим мировоззрением, но я считаю, что это — аллегория.

#цитаты_в_тему #ориджиналы #картинки_в_блогах

Окончив чтение, я всегда уношу с собой воспоминания хотя бы об одной строке, заставившей задуматься или тронувшей мое сердце. До сих пор во всем, что читал, я находил такие строки… но нигде не находил их продолжения…
П.Луис. Афродита (1896)

…Четыре наиболее глубоко поразившие нас строчки любимого стихотворения. Таких строчек всегда — только четыре.
А.Грин. Бегущая по волнам (1928)

Стихотворение – это лес, изобилующий ловушками.
Пробегаешь по строфам, даже не подозревая, что в нем есть стих — всего один, но его достаточно, — стих, который точит когти, поджидая тебя. И все равно, красив он или нет, обладает литературной ценностью или полностью ее лишен: он ждет тебя там, заряженный ядом, искрящийся и смертельный, с берилловыми переливами.
Х.К.Сомоса. Дама номер тринадцать (2013)

Не бойся их, путник, они не увлекут тебя против твоей воли…
Belkina Книголюб (2018)

#цитаты_в_тему #писательство

Писатели и их герои — о творчестве, читателях и критиках:

Человек есть животное-сказитель. Он хочет оставить за собой не хаос, не закрученный вихрем кильватерный след, а бакены и навигационные знаки.
Г.Свифт. Земля воды

Любой человек средних способностей может надлежащей работой над собой, усердием, вниманием и упорством сделаться всем, чем захочет, кроме как хорошим поэтом.
лорд Честерфилд. Письма к сыну

В искусстве не существует попыток. Можно попытаться испечь хлеб, но нельзя сделать попытку творить. Родить тоже не пытаются.
В.Элсхот. Сыр

Хотя материалом вам служит весь мир со всеми его обитателями и всем, что в нем происходит, вы-то сами можете писать только о том, что действует на какую-то скрытую в вас пружину. Рудник неисчерпаем, но каждый может добыть из него лишь определенное количество руды.
С.Моэм. Подводя итоги

Один собрал в книге свет, который он наспех сумел похитить у лучей светящего ему познания и унести домой; другой передает только тени, серые и черные послеобразы того, что накануне встало в его душе.
Ф.Ницше. Веселая наука

Радость творчества – это награда за труд, которую получает Бог.
У.Моррис. Вести ниоткуда

У писателя словно две души… он осужден наблюдать, как он чувствует, действует, любит, мыслит, страдает — и никогда не страдать, не мыслить, не любить, не чувствовать, подобно всем смертным, чистосердечно…
Г. де Мопассан. На воде

— О, что за дикая жизнь! Вот я с вами, я волнуюсь, а между тем каждое мгновение помню, что меня ждет неоконченная повесть. Вижу вот облако, похожее на рояль. Думаю: надо будет упомянуть где-нибудь в рассказе, что плыло облако, похожее на рояль. Пахнет гелиотропом. Скорее мотаю на ус: приторный запах, вдовий цвет, упомянуть при описании летнего вечера. Ловлю себя и вас на каждой фразе, на каждом слове и спешу скорее запереть все эти фразы и слова в свою литературную кладовую: авось пригодится! <…> И так всегда, всегда, и нет мне покоя от самого себя, и я чувствую, что съедаю собственную жизнь, что для меда, который я отдаю кому-то в пространство, я обираю пыль с лучших своих цветов, рву самые цветы и топчу их корни. <…> А публика читает: «Да, мило, талантливо… Мило, но далеко до Толстого», или: «Прекрасная вещь, но «Отцы и дети» Тургенева лучше». И так до гробовой доски все будет только мило и талантливо, мило и талантливо — больше ничего, а как умру, знакомые, проходя мимо могилы, будут говорить: «Здесь лежит Тригорин. Хороший был писатель, но он писал хуже Тургенева».
А.П.Чехов. Чайка

Все, что следовало сделать в литературе по-шекспировски, в основном сделал уже Шекспир.
Г.-К.Лихтенберг. Из «Афоризмов»

Предназначение любой истории — не решение проблемы, но попытка вывернуть проблему и показать ее под новым углом. А уже от того, каким боком повернуто, зависит, появится ли хотя бы намек на то, как эту проблему решить.
Х.Мураками. 1Q84

Когда писатель (и вообще художник) говорит, что, работая, он не думал о правилах, это означает только, что он не знал, что знает правила. Ребенок отлично говорит на родном языке, но не мог бы описать его грамматику. <…>
Лучшие страницы о процессе творчества написаны большей частью посредственными художниками. В своих творениях они не достигали вершин, но прекрасно умели рассуждать о собственных действиях.
У.Эко. Заметки на полях «Имени розы»

Находятся живописцы, которые, не жалея красок, изображают удивительные, поистине невероятные вещи <…>. Но когда надо изобразить обыкновенные горные склоны с бегущими по ним ручьями, привычные глазу человеческие жилища на фоне простых, но милых сердцу пейзажей <…>, перенести на бумагу то, что находится за близлежащей оградой <…>, для посредственного художника многое оказывается недоступным — и руку истинного мастера отличишь сразу.
Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи

Непостижимое явление: то, что вседневно окружает нас, что неразлучно с нами, что обыкновенно, то может замечать один только глубокий, великий, необыкновенный талант. Но то, что случается редко, что составляет исключения, что останавливает нас своим безобразием, нестройностью среди стройности, — за то схватывается обеими руками посредственность.
Н.В.Гоголь. Петербургские записки 1836 года

Умение подмечать тонкие различия встречается у очень немногих писателей, а умение по-настоящему его распознавать столь же редко встречается у читателей, хотя, мне кажется, подмечать подобные вещи — большое удовольствие для тех, кто на это способен. Каждый, например, в состоянии отличить г-на Селадона Толстосума от г-на Щеголя Вертопраха; но для того чтобы заметить различие между г-ном Щеголем Вертопрахом и г-ном Любезником Миловзором, требуется суждение более острое.
Г.Филдинг. История Тома Джонса, найденыша

— Чем это объяснить, что плохие люди намного интереснее?
— В них больше неопределенности. Они заставляют вас держаться настороже. Это то же самое, что сравнить верховую езду на хорошо объезженной кобыле, плетущейся бодрою рысцою, со скачкой на молодом жеребце, который смотрит на вещи по-своему. На первой удобно путешествовать, зато второй доставляет вам возможность тренировать себя. Взяв в героини безупречно хорошую женщину, вы выдаете все свои тайны в первой же главе. Всем доподлинно известно, как героиня поступит при любом предполагаемом стечении обстоятельств: она всегда будет поступать одинаково — то есть правильно.
Дж. К.Джером. Как мы писали роман

Когда дело касается искусства, то во вкусах проституток, консьержек и министров нет особой разницы.
Г.Миллер. Тропик Рака

Мы так бедны отвагой и верой, что видим в счастливом конце лишь грубо сфабрикованное потворство массовым вкусам.
Х.Л.Борхес. Четыре цикла

Сентиментальность, при всех своих огрехах, не привносит в мир новые грехи, не кичится мрачным легкомыслием или страстями, одновременно дикими и фальшивыми. Дешевый роман может пресмыкаться перед силой, но он по крайней мере не станет пресмыкаться перед слабостью. Он может во всеуслышанье говорить о заветных чувствах, которые следует свято хранить в сердце, но он по крайней мере не станет во всеуслышанье говорить о презренных чувствах, которыми стыдно делиться.
Г.-К.Честертон. Сентиментальная литература

Если расположить зрителей в алфавитном порядке, взяв за А, скажем, критика из литературного отдела «Таймс», а за Z — девицу, которая продает сласти в лавчонке близ Тоттенхем-Корт-роуд, то средний их умственный уровень придется где-то возле буквы О. Так возможно ли вложить в пьесу такие интересные мысли, чтобы и критик из «Таймс» перестал клевать носом в своем кресле, и продавщица на галерке позабыла о молодом человеке, который держит ее за руку? Когда они слиты в единое целое, называемое публикой, на них действуют только самые обыденные, самые элементарные мысли, больше приближающиеся к чувствам, те самые мысли, что лежат в основе поэзии: любовь, смерть, судьба человека. Не всякий драматург может сказать на эти темы что-нибудь такое, что уже не говорилось бы тысячи раз; великие истины слишком важны, чтобы быть новыми.
С.Моэм. Подводя итоги

Подумайте о том, что нужно, чтобы нравиться трем миллионам читателей.
Парадокс: нужно меньше, чем для того, чтобы нравиться исключительно сотне людей.
Но тот, кто нравится миллионам, всегда доволен собой, тогда как тот, кто нравится лишь немногим, как правило, собой недоволен.
П.Валери. Из «Тетрадей»

У сатира всегда есть причины надеть штаны и настаивать на том, чтобы Аполлон тоже надел штаны. <О критике>
Г.Гейне. Северное море

«Он – человек творческий». В эти два слова критики вкладывается всё презрение гороховой подпорки к чахлому стручковому растению, которое, вместо того чтобы рвануться прямо к солнцу, так убого извивается. К их отзывчивому презрению примешивается временами и тонкая, мудрая, философская, едва ли не благоуханная печаль о несправедливости вещей: стручки всегда растут не там, где следует — нет чтобы вырасти на палке.
Э.Ветемаа. Монумент

Между тем
Что я думаю
Что я хочу сказать
Что мне кажется, что я говорю
Что я говорю
И тем
Что вам хочется услышать
Что вам кажется, что вы слышите
Что вы слышите
Что вы хотите понять
Что вы думаете, что вы понимаете
Что вы понимаете
Есть десять шансов к одному, что возникнут трудности в общении.
Но все–таки попробуем.
Б.Вербер. Энциклопедия относительного и абсолютного знания

***
Бонус: маленькая история о том, как Сомерсет Моэм нечаянно обзавелся «бетой»:
С.Моэм. «Подводя итоги» — живо написанная автобиографическая книга о творческом пути писателя.

#цитаты_в_тему #литература #размышлизмы #преподавательское
О литературных спорах в формате «персонаж / текст N (не) обладает качеством X» и их аналогах.
Как это выглядит. Имеется, скажем, конус. И два человека, созерцающие его. Один стоит сбоку – и видит треугольник. Другой заглядывает сверху – и видит круг. (Если подойдет третий – и слегка нагнется, то узрит что-то вроде сектора круга.)
И начинается ср… малопродуктивная дискуссия, причем участникам даже иногда может казаться, что обсуждается конус, - хотя в действительности обсуждают они собственные точки зрения (в буквальном смысле), к которым прикованы, как Прометей к скале; между тем как перед ними нечто в принципе иное – трехмерное тело, а не их плоскостные проекции. Дискуссия идет в режиме: «Я стою под углом 90°!» - «Неправда, я стою под углом 180°!» И плевать, что «Я» в обоих случаях – разное.
Это я даже не про обычных читателей. С ними как раз понятно: нормальная психотерапия. Многие и сами знают, что авторские месседжи им в целом пофиг: главное - собственные гештальты позакрывать (хотя, бывает, на чужие слишком болезненно реагируют). Но вот когда это (будущие) филологи, которые не просто тихо-мирно выгуливают своих тараканов на нейтральной территории, а несут их в профдеятельность - людей учить…
Вот это уже совсем не айс :(
Один из популярных ракурсов разглядывания несчастного «конуса» - уверенность, что смысл текста тождествен рассказанным событиям, будто это история из жизни. Можно сколько угодно толковать, что фабула – только носитель смысла, причем часто не самый главный: чего стоят хотя бы абсолютно «никакие» сюжеты «Евгения Онегина» или «Вишневого сада». Все равно услышишь, что «Анна Каренина» - история про бабу, которая изменила мужу. Ну, в крайнем случае – что это роман о любовно-семейном треугольнике. Это примерно то же самое, что утверждение, будто «Репка» - сказка о проблемах уборочной страды. Но если про «Репку» нормальный человек вряд ли такое скажет, то вот про АК (ЕО, ВиМ и т.д.) – сколько угодно…
Не буду больше народ грузить; вот обещанные «цитаты в тему», о литературных суждениях - в плюс к З.Ливанели, что недавно приводила Lasse Maja:
***
Крыса, мышь, лиса и кролик видят корни; лев, тигр, лошадь и слон видят плоды.
(У.Блейк. Пословицы Ада)
***
В сущности, Искусство – зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь.
(О.Уайльд. Портрет Дориана Грея)
***
Критика – отражение отражений. Если бы еще эти отражения были верными! Но они отражают лишь переменчивые настроения окружающей толпы. Совсем как зеркальные стекла в музеях, где отражаются вместе с расписным потолком лица любопытных, пытающихся его рассмотреть.
(Р.Роллан. Жан-Кристоф)
***
Ч е б у т ы к и н. И угощение было тоже настоящее кавказское: суп с луком, а на жаркое — чехартма, мясное.
С о л е н ы й. Черемша вовсе не мясо, а растение вроде нашего лука.
Ч е б у т ы к и н. Нет-с, ангел мой. Чехартма не лук, а жаркое из баранины.
С о л е н ы й. А я вам говорю, черемша — лук.
Ч е б у т ы к и н. А я вам говорю, чехартма — баранина.
С о л е н ы й. А я вам говорю, черемша — лук.
Ч е б у т ы к и н. Что же я буду с вами спорить! Вы никогда не были на Кавказе и не ели чехартмы.
С о л е н ы й. Не ел, потому что терпеть не могу. От черемши такой же запах, как от чеснока.
(А.П.Чехов. Три сестры)
***
Человек, пожизненно неспособный найти в книге ничего, кроме совпадения со своими собственными принципами или ошибочного отступления от них…
(Р.Музиль. Человек без свойств)
***
Воробей: Чтобы жаворонок был прав? Исключено. Правда – одна, и она воробьиная.
***
Критик: Зачем мне знать, каков мир? Довольно того, что я знаю, каким он должен быть.
***
Критик: Критиковать – значит объяснять автору, что он делает не так, как делал бы я, если бы умел.
(К.Чапек. Побасенки)
***
– Какая в этой книге главная сюжетная линия?
- Смотря для кого, - резонно заметил Лестранг. – Я, например, в тюрьме сижу. Моя главная сюжетная линия…
- Я уголовников не спрашиваю, - вздернув подбородок, отрезал министр. – Дамблдор?
- Моя сюжетная линия имеет протяженность от Астрономической башни до земли и заканчивается где-то за квиддичным полем белой мраморной плитой.
- Красиво! – восхитился Малфой.
- Не вижу ничего веселого, мистер Малфой, - холодно отреагировал Скримджер.
- Разве я говорил, что это весело? – удивился Люциус. – Я сказал – красиво.
- Кто-нибудь может серьезно объяснить мне, что является основой сюжета? - злился министр. - А то я уже начинаю подозревать, что сюжетной линии у этой книги попросту нет.
В зале зашумели.
- Я готов объяснить, министр, - неожиданно поднялся со своего места Хагрид. - Это книга о том, как очень плохие люди задумали уничтожение гриффиндорской квиддичной команды.
valley. По прочтении – съесть