nordwind

#картинки_в_блогах #времена_года
и немножко #трэвелблоги

Феликс Валлоттон (1865–1925). Булонский лес
Швейцарец по рождению, Валлоттон бóльшую часть жизни прожил во Франции. На рубеже веков импрессионистский и постимпрессионистский Париж был признанной столицей мировой живописи.
Стиль художника сформировался под влиянием общего в то время увлечения японской гравюрой — и его собственного опыта в ксилографии. Кроме того, он входил в известную группу «Наби́», стремившуюся развивать символический синтетизм Поля Гогена.

#трэвелблоги #русский_язык
Я не про достопримечательности — их и без меня много кто описывал. А вот снова про «великий и могучий». Кто про что, одним словом…

Туристические группы в Китае обслуживают местные экскурсоводы.
Девушка-гид любезно представилась как Маша — и спасибо ей за это. «Машей» ее окликнуть было как-то сподручнее, чем родным исконным именем, вроде Мяу-Мяу.
Да, так вот. Увидала я цветочки незнакомые, красивые такие — большие, белые:

И спрашиваю с невинностью Красной Шапочки:
— Ой, Маша, а как это называется, не знаете?
Секундное колебание.
— Мaндур!
Я в некотором обалдении уставилась на свеженареченный мaндур. Тот невозмутимо таращился в ответ всеми своими венчиками — и даже, кажется, источал некое злорадство.

#трэвелблоги #культура #русский_язык
Про национальный менталитет. И правосознание. Наверное.
Заметка из газеты русской диаспоры в Берлине, прочитанная гидом туристической группы «Вся Германия». Записано по памяти: за что купила, за то и продаю))

Эта история началась, когда в полицию Гамбурга поступило сообщение, что на задней части льва, украшающего карусель на одной из площадей города, появилась некая надпись на русском языке. Надпись эта (сообщалось далее) представляет опасность для Германии - и в особенности для немецкой культуры, а посему требуется немедленное вмешательство властей.
Полиция прибыла на место происшествия. Обследование львиного зада действительно выявило присутствие надписи. Гвоздиком было выцарапано короткое иностранное слово из трех букв.
Первая из них – икс – как будто не содержала в себе ничего угрожающего. Не вызывала серьезных опасений и буква игрек. Очевидно, вся угроза исходила от третьей, загадочной кириллической буквы.
Для квалифицированной консультации была приглашена профессиональная переводчица, и полицейские поставили вопрос в лоб: какова природа таинственного слова?
Переводчица хорошо знала это слово, но с переводом отчего-то затруднилась. Последовала целая серия перекрестных и уточняющих вопросов, и туман как будто отчасти начал развеиваться.
- Об этом, что ли, речь? – ткнул пальцем полицейский в скромные гениталии гипсового ангелочка.
- Не совсем... - зарделась переводчица. – Только о том, что посредине.
- А что же в нем опасного? – изумился полицейский. – Предмет известный, конституцией не запрещенный. Может быть, у русских?..
- Нет, - немного подумав, заверила переводчица, - у русских этот предмет тоже конституцией не возбраняется.
- Так в чем же дело?
- Как бы это сказать... – замялась переводчица. – Запретным является не сам предмет и не понятие, а именно эта форма его обозначения.
- Метафора? – догадался образованный полицейский.
- Метафора! – облегченно вздохнула переводчица.
- Метафора чего? – не унимался дотошный сыщик.
- Чего, чего! – отчаялась переводчица. – Хрена, вот чего!
Расследование явно заходило в тупик. Переводчица, хотя и получила гонорар за консультацию, от профессиональной квалификации надписи с непостижимым упорством уклонялась. Законных оснований для предписания владельцу карусели устранить опасную надпись не обнаруживалось. Между тем оставлять ее на месте полиции тоже не хотелось. Вдруг столичные власти посмотрят на дело иначе?
Пошли на компромисс. Хозяину карусели было рекомендовано стереть иностранные литеры без официального предписания полиции. Он вооружился наждачной бумагой... и через полчаса на заду льва осталось только туманное пятно.
Осталось также чувство смутного удивления: перед загадкой русской души и талантливостью русских детей, способных создать такие проблемы для немецких властей при помощи простого гвоздика, перед бдительностью их соотечественников, а также перед сложностью, богатством и метафорической глубиной русского языка.