Искра (гет)

Света и Филипп по узенькой тропинке удалились от лагеря. Обе палатки светились изнутри, подсвечиваемые фонариками. Над лесом, темневшем на противоположной берегу реки, взошла яркая почти полная луна, и ночь уже не казалась такой непроницаемо-черной. Временами быстрые облачка прятали светлый лунный лик, но вскоре вновь открывали его взорам молодых людей.

Освещая себе дорогу фонариками, Света и Филипп спустились поближе к реке.

— Погасите ваш фонарик, — вполголоса попросила Света и выключила свой. — Глаза скоро привыкнут к темноте, и мы сможем увидеть куда больше.

Так они постояли немного молча, вдыхая доносящийся аромат сирени. Скоро стали различимы силуэты деревьев и кустарников, узкая лента тропинки, прибрежная растительность.

Филипп повернулся к реке:

— Красиво, не правда ли?

Спокойный голубоватый лунный свет играл на речной ряби, создавая подобие лунной дорожки.

— "Ночь светла. Над рекой тихо светит луна,

И блестит серебром голубая волна" — тихо и нараспев проговорила Света.

— Чьи это стихи?

— Это строки романса. Не помню автора.

Света двинулась вдоль берега, Филипп пошёл за ней.

— Ой, смотрите, Филипп! — вдруг громко зашептала девушка, хватая принца за руку. — Вон, там, мелькнула! На уровне верхних ветвей, — она указала в сторону лесной опушке.

— Да, какая-то тень.

— Ой, простите, я вас по имени.

— Ничего страшного, можно и по имени. Отбросим титулы. Вам будет привычнее.

— Спасибо. Ну, так вы разглядели?

— Птицу?

— Да. Это была сова. Она сейчас вылетела на охоту. Их тут встретить непросто, нам очень повезло.

В лесу раздались крики, отдаленно напоминавшие высокий собачий лай или писк резиновой игрушки. Принц прислушался. Света прошептала:

— Судя по крику — неясыть... Скорей всего длиннохвостая..., а может и бородатая. Точно не скажу.

— Вы это делаете на слух?

— Просто практика, — скромно ответила Света. — Пойдемте вдоль берега к месту, где я световую ловушку ставила.

— А что это за ловушка?

— Специально устроенная коробка. Захотите, завтра покажу. Беспозвоночные с положительным фототаксисом на свет сплываются и выбраться оттуда уже не могут. А потом я смотрю, какие приплыли, и в каком количестве.

Света осмотрела заросли у берега.

— Вот здесь я её две ночи ставила. Надо будет ещё с сачком пройтись. А то данных ручного сбора не хватает. Надо же знать кто тут вообще живёт... Кроме хулиганистого Водяного.

В прибрежных зарослях раздался тихий всплеск. Света и Филипп с улыбкой переглянулись.

— Возмущается, — произнёс юноша.

— Интересно, русалки нас тут не защекочут? Особенно вас? — Света лукаво прищурилась, как это часто делала Аня. — Старики и старухи их не видят, только слышат. Девушек русалки не любят, веткам гонят прочь из лесу. А вот парней...

— Неужели не отобьемся?

— Отобьемся. Я заветные слова знаю.

— Давайте постоим здесь, — предложил Филипп. — Восхитительная ночь.

Света улыбнулась.

Соловьи просто надрывались. Один громко пел в ближайшем кусту черемухи. Другой заливался чуть подальше. Третий отзывался на другом берегу.

— Это ведь соловьи? — спросил принц.

— Они самые, — ответила Света. — Вы их так давно слушали?

— Давно, — вздохнул Филипп. — И признаться, мне казалось они поют немного иначе.

— Ах, как я могла забыть! — воскликнула Света. — Открою вам одну тайну. Это просто разные виды соловьев, и поют они заметно по-разному. Вы до этого слышали западного соловья. Его ареал как раз западная Европа, следовательно и Франция. А сейчас мы слушаем восточно-европейского соловья. Вон, один, кстати, сидит на ветке черёмухи.

Филипп пригляделся. И, действительно, на ветке был различим темный силуэт маленькой птички, которая заливала весь окрест чудесным пением.

Молодые люди стояли на берегу, прислушивались к звукам.

— Признаться, я так и не пойму, чем ваше время отличается от нашего. — произнёс Филипп, — Здесь тоже живут люди, дружат, любят, сорятся, мириться, творят, воюют.

— Вы и своего то времени толком не видели, не то, что нашего, — с ласковым упреком проговорила Света. — Я могла бы сказать, что в лесу не заметить всей разницы, уровня развития человечества... Но я скажу, что наше время от вашего, в сущности, мало чем отличается. Знаете, есть такие трансвременные вещи и понятия, не зависящие от эпохи. Именно поэтому мы способны понимать друг друга. Страсти вокруг все те же, но в других декорациях. Мы живём, что ли, в более динамичный век, когда нет времени на элегантные поклоны, реверансы, когда можно сесть в самолёт и оказаться в другом части света за несколько часов, а не тратить кучу времени на то, чтоб доехать верхом. По-другому воспринимаются некоторые понятия.

— А вам не кажется, что, живя в таком быстром темпе, можно невзначай пролететь мимо чего-нибудь важного?

— Можно и пролететь. Только, знаете, темп жизни это, все таки, на любителя. А "времена не выбирают, в них живут и умирают".

— А будь такая возможность, вы бы выбрали?

— Не знаю. Скорее, нет. Очень много ниточек привязывает меня к моему нынешнему существованию. Здесь всё, чем я дорожу. А вы бы выбрали?

— Я бы выбрал то время, где мог бы жить, любить, бороться никем не стесняемый, ничем не удерживаемый.

— Вы правы, это лучшее, что можно представить... Ну что, теперь в лес?

— Идём.

Молодые люди поднялись по крутому склону. Света, за неимением тропинки, решительно направилась в самые дебри лещины. Она ловко проскальзывала между стволами кустарника, то пригибаясь, то перешагивая, то отстраняя ветки, и, придерживая каждую, чтоб та не хлестнула Филиппа, который следовал за ней.

— Светлана, вы просто дриада! — восхищенно прошептал Филипп.

— Есть маленько, — усмехнулась девушка. — Ну же, вылезайте. — Она придержала последнюю ветку.

— Ссадину не потревожили? — заботливо спросила Света.

— Всё в порядке, — ответил Филипп.

Теперь они находились в лесу. Молодые люди зажгли фонарики, чтоб не спотыкаться о коряги и торчащие корни. Хвоя под ногами приятно пружинила, шаги были почти беззвучны. Причудливо переплетавшиеся ветви смыкались высоко над головой, образуя подобие старых готических сводов, в темноте казавшихся бесконечно высокими и величественными. То и дело, то там, то тут мерещилось чье-то шевеление. В такой обстановке несложно было дать волю фантазии. Можно было, ровно как навыдумывать себе ужасов, которые непременно должны выплыть из мрака, так и навоображать себе сказочные чудеса и загадочных лесных духов.

По лесу Света и Филипп шли тихо и осторожно, переговариваясь только шёпотом, точно боялись потревожить покой сонного леса и вспугнуть атмосферу мифа. Они с удовольствием вдыхали свежий, влажный, ароматный ночной воздух, вдвойне свежий и ароматный оттого, что шли они по сосновому бору. Лесная сырость, хоть и делала одежду волглой, была ничуть не похожа на сырость затхлых помещений, и приятно бодрила. В чаще снова заухала сова. По-прежнему громко заливались соловьи. Когда парочка вышла на какую-то маленькую лужайку, Света внезапно замерла:

— Слышите?

— Что?

Филипп тоже застыл и прислушался.

— Тихо-тихо, вроде шебуршания, точно скребётся кто-то, — шепнула девушка.

— Слышу.

— Не догадывается, кто?

Юноша пожал плечами.

— Страшные существа, — сказала Света таким тоном, будто рассказывала страшилку. — Они маленькие. Но их нашествия по нанесённому урону не уступают нашествиям саранчи. Леса гибнут, остаются лишь голые стволы да ветви.

— Кто же это?

— Scolytinae, — загадочно ответила Света.

Филипп нахмурил лоб.

— Короеды, — весело пояснила девушка. — Это они скребутся под корой.

— А это кто?.. Там, в траве, — спросил принц.

Девушка прислушалась: шорох и едва различимое попискивание.

— Похоже, мышка... Видите сколько тут всего. Чудесное время суток!

За спиной зашуршала лещина.

— А там? — с любопытством спросил Филипп, указывая на кусты.

— Без понятия, — пожала плечами девушка. — Раз на то пошло, то лесавки шалят. Я вам про них не рассказывала? Очередные лесные духи.

— Нет, не рассказывали.

— Впрочем, я сама о них мало знаю. Читала когда-то. Наткнемся на зелёных лохматых девиц, не удивляйтесь.

Филипп даже при свете фонарика увидел, как смеются глаза у девушки. Как у неё так получается, улыбаться одними глазами?

— Представляете, идём мы ночью по лесу, а сзади к нам это самое... поздороваться.

Света сама вздрогнула, представив эту картину. Страшно не было, но стало как-то не по себе.

Филипп хмыкнул.

— А против них заклятия нет?

Девушка снова пожала плечами.

Луч ее фонарика скользнул по низким обломанным веткам. Блеснула паутина.

— О-о, Филипп, взгляните! Какая прелесть! — громко зашептала Света и подошла к паутине, на которой сидел здоровый паук, сантиметра три в длину. Юноша подошёл.

— Красавец! — восторгалась Света. — А большущий какой!

Филипп, похоже, не сразу разделил восхищение девушки, но вглядевшись в рисунок на спинке паука, который очень выигрышно смотрелся в белом свете фонарика, оценил находку.

— Правда, красивый, — произнес он.

— Эх, фотоаппарат не взяла! Темно конечно, но стоило бы попробовать.

— Что это такое? Вы только что произнесли... Фотоаппарат?

— Очередное изобретение. Это устройство позволяет запечатлеть какое-нибудь изображение и сделать картинку — фотографию. Паучка похоже наш свет ошарашил, — снова переключился на находку Света. -Пойдём отсюда, не будем его пугать.

Она зябко поёжилась и направилась в лес.

— Светлана, по-моему вы уже замерзли. Может стоит вернуться в лагерь?

— Ерунда. Если вы ещё спать не хотите... Хотя нам завтра рано вставать.

— Тогда в лагерь?

— Угу. Кстати, откуда мы пришли? — зевнула Света. — Оттуда? Луна, как назло спряталась.

— Вроде бы оттуда.

— Значит пошли, — девушка снова поёжилась.

Филипп, не спрашивая, накинул ей на плечи свой камзол.

— А вы? Вы же замёрзнете, — запротестовала Света.

— Я прочувствую лесную свежесть, — усмехнулся Филипп. — Это не затхлость тюрьмы. А вы вся дрожите.

— Спасибо, — Света больше не стала возражать. Было действительно прохладно. Не так что б заболеть, потому за Филиппа она не переживала, но не комфортно. Тем более приятно, когда о тебе заботятся.

Молодые люди шли минут десять.

— Странно, — наконец проговорила Света. — Что-то мы долго идём. Тут уже должна быть тропинка.

— По-моему, мы просто отклонились в сторону. Кажется надо левее?

— Попробуем. — ответила Света.

Они сменили направление. Вдруг Света остановилась.

— Ха. Это даже смешно. С одной стороны река, с другой дачи. Здесь нереально заблудится. Тем не менее, у меня чувство, что мы сделали крюк.

— Видимо.

— Будто Леший крюками водит. По-моему, мы зря над здешними духами смеялись.

Шутит Света или говорит серьёзно на этот раз понять было невозможно.

— Тсс, вы слышали? — прервала сама себя Света. Филипп даже вздрогнул.

— Крик вроде "крэкс-крэкс".

— Да.

— Это коростель кричала.

— Вы всё за своё, — ласково проговорил Филипп.

— Конечно. Мой увлечение — моя страсть. А с Лешими договоримся. Давайте эту тропинку опробуем. Всё таки направление. Терять, по-моему, уже нечего.

— А если уйдем ещё дальше?

— Упрёмся в каким-нибудь дачи. И что у нас с ориентированием на местности? — засмеялась Света.

— Топографический кретинизм, — улыбнулся Филипп.

— Ого! Это вы у кого нахватались? — девушка уставилась на него изумлёнными глазами.

— От вас же и нахватался.

— Да? Я такое говорила? Ладно... А-а, о том приятеле с прошлогодней практики? Точно, — Света рассмеялась, — Ну, идём! Не ночевать же нам в лесу.

Через пару шагов Филипп произнёс:

— Кстати, здесь мы уже были. Я помню это дерево.

— Всё может быть. Говорю же, мы тут круги наматываем.

— Давайте оставлять на деревьях пометки. А то, боюсь, это затянется, пока луна не выглянет.

— Ну, ничего. Не думаете же вы, что мы будем бродить пока расцветёт.

— Зачем же так долго? — раздался за их спинами новый голос. Света и Филипп подскочили от неожиданности, резко обернулись и направили лучи фонариков на источник звука. Воображение разыграться уже успело.

— Рад вас приветствовать. Лагерь в пятидесяти шагах, — произнёс голос насмешливо.

— Господин д'Эрбле! — воскликнули в голос Филипп и Света.

Арамис с иронией взирал на заплутавшую парочку.

— Вы так тихо подходите! — воскликнула Света.

— Что вы здесь делаете, сударь? — недоумённо спросил Филипп.

— Гуляю, как и вы, — ответил Арамис. — Прошу вас, не светите мне в глаза.

— Простите, — молодые люди отвели фонарики в сторону.

— Скажите, в какой всё таки стороне лагерь? — спросила Света.

— Я вас провожу, — произнёс епископ с усталой улыбкой.

— А как вы нас нашли? — поинтересовался принц.

— Очень просто. Я видел ваши зажжённые фонарики. А потом до моего слуха донеслись ваши голоса. И я решил, что моя помощь будет не лишней. Я не ошибся?

— Очень даже не лишней. — сказала Света. — Спасибо.

— Не стоит благодарностей — отозвался Арамис. — Идёмте.

Дело было в том, что Арамис, завладев третьим томом "Десяти лет спустя" тут же бросился его читать с первой главы. Читал он жадно и внимательно, стараясь не упустить ни одной подробности. Любая мелочь могла пригодится. Следил за акцентами, делаемыми автором. Он был оторван о этого занятия возвращением молодых людей, потерпевших маленькое кораблекрушение. Но, как только Володя и Аня ушли спать, а Света и Филипп отправились гулять, епископ вернулся к книге. Арамис читал, сидя с фонариком в палатке, пока не дошёл до места, где след, оставленный искрой, являлся как бы чертой, которую он обещал не переходить. Тогда епископ захлопнул книгу и, почувствовав потребность обдумать прочитанное, вылез на свежий воздух. Прелат прогуливался, погружённый в думы, вдоль берега. Тут он увидел в лесу светящиеся фонарики, как блуждающие огоньки мелькавшие между деревьев. Они то приближались, то удалялись, потом до Арамиса долетели голоса. Ночью, когда не отвлекают посторонние шумы, слышно поразительно хорошо. Голоса сетовали на отсутствие ориентиров и прохладный воздух. Епископ усмехнулся и решил оказать помощь заплутавшим исследователям.

Теперь все трое шли к лагерю.

— Посмотрите на звёзды, — шепнула Света принцу.

Филипп поднял к небу голову. За сосновыми ветками в щели между серебристыми барашками облаков проглядывали яркие звёзды, сверкавшие, как бриллианты.

— Да-а! — протянул юноша.

Света робко нашла в темноте его руку замерзшим пальцами:

— И как вам? — шепнула она. — Просто ковёр! Только дымка немного мешает, а так шикарно. На открытое бы пространство выйти...

Филипп уверено взял её за руку.

— В лагере должно быть хорошо видно, — сказал он.

Тут Арамис вывел их на полянку, где располагался лагерь.

— Благодарим вас, сударь. — слегка поклонившись, сказал Филипп. — Мы оказались в весьма нелепой ситуации.

— Пустяки, ваше высочество, — отрешенно ответил Арамис.

— Вот здесь действительно звёзды, господа! — проговорила Света.

Все посмотрели на небо усеянное далёкими светилами.

— Кстати, о стихах, — сказала девушка. — Мне сейчас вспомнились строки: "Открылась бездна звёзд полна. Звездам нет счёта, бездне дна." Михаил Ломоносов.

— Очередной поэт? — спросил Филипп.

— Поэт. А также известный ученый России 18 века.

— И луна, будь она неладна, снова появилась! — воскликнул Филипп.

— Как по закону подлости! — сказала девушка. — Нет, что б пораньше.

— Это бы здорово облегчило вам задачу, — всё с той же лёгкой иронией произнёс Арамис.

— Полно вам, господин д'Эрбле. Отнеситесь с пониманием к двум замечтавшимся юным натурам. — улыбнулся Филипп. — Вы только посмотрите, какая красота! — принц обвёл рукой одновременно и небосвод и вид на реку.

— Я в экспедиции на Урал такое небо видела! — прикрыв глаза проговорила Света. — Млечный путь был поразительно яркий. Вот уж точно, будто молоко пролили. Я такое единственный раз в жизни видала.

— Посидим на берегу? — предложил принц.

— Господин д'Эрбле, пойдемте с нами, — позвала Света.

— Благодарю за приглашение, сударыня. Но я чувствую себя уставшим, и отправлюсь, с вашего позволения, в палатку. Я не вы, господа, и не могу себе позволить развлекаться ночь напролет.

— Как хотите, — пожала плечами девушка. — Отдыхайте.

Света и Филипп, пожелав Арамису доброй ночи, пребывая в абсолюнто безмятежном расположении духа, подошли к берегу реки и присели на влажную от ночной росы траву. Им сейчас не было никакого дела ни до масштабных планов, ни до рискованных замыслов.

— Я недавно падающую звезду видел, — неожиданно вспомнил принц. — Небо было ясное: ни единого облачка, ни дымки в воздухе.

— А луна была?

— Нет, ночь была тёмной, безлунной.

— Это самое то. Луна в наблюдениях за звёздами только мешает.

— А расскажите про звёзды.

— Сказку?..

Так они сидели, болтая о пустяках, забыв, казалось, о ходе времени, о великих планах, интересных исследованиях, ловя удовольствие от настоящего мгновения, а может, просто убегая от тревог. С упоением вдыхали ночной воздух, напоенный ароматом сирени, наблюдая как в речных волнах играет зыбкий лунный свет и сверкают размытые отражения звёзд. Пока наконец Света не сказала:

— А не пора ли нам отправляться спать?

— Давно уже пора — произнёс Филипп — Но с вами, Светлана, я потерял счёт времени.

— А завтра с утра вы никуда не собираетесь? — поинтересовалась девушка.

— Вы правы. Лучше поспать.

— Тогда, спокойной ночи, — сказала Света, слегка пожала ладонь Филиппа, махнула на прощанье рукой и ушла к палаткам. Принц проводил её взглядом, чему-то вздохнул и тоже пошёл спать.

На востоке уже посветлело небо, ветер тихо играл листвой.

Филипп, стараясь не шуметь, забрался в палатку. Арамис казался спящим. Но, возможно, только казался. Филиппу вдруг захотелось с ним поговорить, расспросить о некоторых вещах личного свойства. Но юноша не стал нарушать этот тонкий тревожный сон.

А Света, перед тем, как залезть в палатку, вынула из волос желтую кубышку и, положив цветок между двумя, вырванными тетрадными листами, сунула его в определитель водных беспозвоночных и придавила сверху толстенной книгой по ботанике сосудистых растений. После чего бережно засунула всю увесистую конструкцию в рюкзак. Только после этого она расстегнула молнию палатки, тихонько присела с краю, скинула сапоги и пробралась внутрь.