Свет в сердце (гет)

«Отчаялся. Да, я отчаялся. Да на что мне надеяться? Это даже глупо. Но всё-таки где-то там... — Гиксос задумчиво посмотрел вдаль. — Вот я иду по пустыне, у меня в руках редкий цветок, который я собирался применить, но не применю... От меня шарахались в испуге дети, особенно когда я был с красными глазами, потому что я похож на приспешников Эксатона, хотя с Эксатоном у нас теперь мир. И отец извёлся из-за меня, хороший из меня сын, — с иронией и даже какой-то злостью подумал изобретатель. — И Рамзес тоже. А про то, что я им с Нейт мешаю, и говорить нечего... Я всем только мешаю», — так размышлял Гиксос, направляясь к своей летательной машине. Решение проблемы не приходило в голову, и он долго молча сидел, уставившись на руль. Наконец он решил лететь в Тёмную пирамиду.

Его никто не встретил, никто не видел и поэтому ничего не сказал. Сын Осириса прошёл в спальню, взял оружие, положил цветок в воду и вдруг заколебался. А стоит ли? Сколько крови он должен пролить? Какая реакция будет у отца и брата? «Нет, это безумие. Я не могу, — подумал он. — Но я должен.» Изобретатель посмотрел на свою руку, потом расправил ладонь и полоснул по ней ножом. Резкая обжигающая боль пронзила руку, и кровь алой струйкой побежала из раны, крупными каплями падая на пол. Кровь вызвала тяжёлые воспоминания, и решимость сразу пришла. На этой крови он поклялся. Оставалось малое — исполнить клятву. Гиксос поднял своё копьё...

У Сехмет сжалось сердце, да так сильно, что она согнулась от боли и села на край фонтана. Лёгкие брызги воды приятным холодком летели на спину, вода шумела и искрилась на солнце, но львице было не до этого — она почувствовала, что с её любимым случилось что-то ужасное. Скоро боль прошла, и Сехмет с безумно бьющимся от беспокойства сердцем побежала к учителю.

— Осирис! — крикнула она ещё издали. — Осирис! — она упала в вытянутые ей навстречу руки. — С ним что-то случилось! Я чувствую, он что-то сделал!

Осирис молча повёл её за собой. У отца сжималось сердце, поскольку ощущение, что что-то плохое случилось с сыном, было и у него. Учёный связался с Анубисом и попросил его проверить, нет ли Гиксоса в Тёмной пирамиде. Минуты текли в мучительном ожидании, разъедая сердце словно кислота. Наконец Анубис связался с ними.

— Его нигде нет, — сказал шакал, — но в спальне в блюде с водой плавает цветок, а... — Анубис замялся и внимательно посмотрел на собеседников. — Под столом я видел несколько капель крови, а на столе нож с окровавленным лезвием.

Сехмет побледнела и села на край тахты.

— Есть дорожка из капель крови? — спросил Осирис дрожащим голосом.

— У шкафчика с бинтами следы размытой крови, как будто пол вытерли мокрой тряпкой, — тихо ответил Анубис.

— Нет, он жив, Сехмет! — воскликнул Осирис. — Анубис, я прошу тебя остаться в Тёмной пирамиде на случай возвращения Гиксоса.

— А если здесь замешаны персы? — спросила Сехмет не своим голосом.

— Исключено, — заверил её шакал. — Иначе мы бы их заметили.

— Но его возвращение вы не заметили! — зло заметила девушка.

— Не ссорьтесь, — строго сказал учёный. — Сехмет, ты останься здесь, а я полечу на его поиски.

— Осирис, возможно, он пошёл мстить персам, — сказал Анубис. — У нас как-то зашёл об этом разговор.

Учёный кивнул. Что ж, это хоть какая-то зацепка.

Рамзес и Нейт летели по пустыне, смотря во все стороны. Однако нигде не было и признаков Гиксоса.

— Вода, — сказала Нейт и поднесла к губам любимого фляжку. Она сидела позади него и легко могла это сделать.

Рамзес запрокинул голову и сделал несколько глотков.

— Спасибо. Видишь что-нибудь?

— Нет. Думаешь, он действительно мстит?

— Да. Но я удивляюсь, почему он ничего нам не сказал или не передал.

— Боялся, что его отговорят. Но кровь почему?

— Думаю, это клятва, клятва отомстить.

— Смотри! — Нейт указала вниз. Там были персы и мелькало что-то чёрное. Да, это был Гиксос.

Но Гиксос ли это был? Воин так яростно сражался с персами, так быстро обходил их, так злобно убивал, что Рамзес и Нейт ужаснулись. Они смогли приземлиться, только когда последний перс упал замертво.

— А вы что тут делаете? — недовольно спросил Гиксос.

— Тебя ищем, — ответила Нейт. — Своим исчезновением и кровью ты всех напугал, у твоего отца чуть приступ не случился, хорошо, что он догадался, — помня наказ Осириса, она не сказала про Сехмет.

— Ты действительно поклялся на крови отомстить персам за неё? — спросил старший брат.

— Да. И намерен сдержать клятву, — он сжал перевязанную ладонь.

— Но зачем так жестоко? — Рамзес подошёл к брату и положил руку на его плечо: — Хорошо. Но сначала я должен показать тебя отцу. Вживую. А то он не поверит.

— Ему очень плохо?

— Интересно, было бы плохо тебе, если б был повод думать, что твой сын умер?

Гиксос отвёл глаза. Горечь и сожаление снова терзали его сердце.

— Полетели с нами, — Рамзес похлопал младшего брата по плечу и повёл к машине.

— У меня своя есть, — Гиксос пошёл к своей и через несколько минут летел следом за братом в Золотой город.

* * *

— Вот он, отец, — Рамзес подпихнул брата, когда все трое вошли в комнату Осириса. Учёный повернулся к ним и вздохнул: его сын был жив и цел, если не считать повязки на ладони.

— Гиксос.

— Успокойся, отец, я в порядке, — изобретатель почувствовал крепкие объятья отца. — Но я поклялся на крови отомстить персам за смерть Сехмет.

— Твоя клятва уже недействительна, — сказал Осирис. — Иди, — он подпихнул сына к выходу.

— Но... отец. Почему недействительна?

— Иди, — и Осирис закрыл двери.

— Куда идти? — Гиксос пожал плечами и подумал, уж не прогоняет ли его отец? — Да нет. Быть не может. Или я действительно так надоел ему? Хотя и это не очень похоже на правду.

В полной растерянности и задумчивости шёл он по коридорам. Рамзес с невестой как на зло куда-то делись, и Гиксос совершенно был сбит с толку. Если он так им всем надоел, зачем было приводить его сюда? А если они хотят, чтоб он был здесь, зачем послали куда-то?

— А, Гиксос, — сказал Кефер, и изобретатель понял, что вышел из пирамиды.

— Да-да, я жив, — поспешно ответил изобретатель.

— Куда ты идёшь? — спросил Гор. — Кажется, ты растерян.

— Отец сказал: «Иди», — но куда идти, он не сказал.

— В сад, — улыбнулся Кефер. — Там тебя кое-кто ждёт.

— Кто ещё? — недоверчиво спросил Гиксос, но Кефер и Гор всем своим видом дали понять, что больше ничего не расскажут. Гиксос насупился: эта таинственность начинала его раздражать.

В саду было прохладно и спокойно, умиротворение царило в каждом его уголке, и казалось невозможным, что какой-то час назад изобретатель пролил столько крови персов. Одно кровавое пятно всё ещё оставалось на носке его сапога. Над головой мужчины с весёлым щебетом пронеслись две небольшие пёстрые птички, кружась в каком-то своём танце. Послышался гул фонтанов. «Здесь что ли?» — подумал Гиксос и заметил у фонтана женскую фигуру в светлой одежде. «Это ещё кто?» — пронеслось у него в голове. Он вгляделся в незнакомую фигуру и заметил поразительное сходство с фигурой своей любимой, тут же вспомнились слова отца о том, что его клятва недействительна.

— Тебя так долго не было, — сказала фигура.

— Сехмет? Это в самом деле ты?

Она повернулась к нему и на минуту застыла от изумления — до того был непривычен внешний вид Гиксоса. Они рассматривали друг друга в полном молчании, но наконец сорвались с места и заключили друг друга в объятия.

— Ты жива, жива, и это правда! — он покачивался с ней из стороны в сторону, прижимая её к себе очень крепко.

— А ты! Дурашка, как нас напугал! — она вдруг всхлипнула.

Тогда он немного отстранил лицо от неё, погладил по щеке, вытер набежавшую слезу и поцеловал. Крепко и страстно. Наконец-то поцелуй двух влюблённых произошёл.