Что скрывают сверхновые звёзды (джен)

Раэль уже давно не была в таком напряжении. Кажется, ни одна миссия не проходила для неё настолько тяжело. Особенно на «Королеве». На этом корабле она привыкла чувствовать себя счастливой и беззаботной, даже когда на долю экипажа выпадали какие-нибудь головокружительные приключения и опасности, когда благополучный исход миссии был под угрозой, а карьера и жизнь висели на волоске, Раэль, несмотря на все тревоги, шестым чувством осознавала, что всё будет хорошо, всё закончится благополучно, и Месс в кают-компании спокойно и сухо подведёт итог и объявит следующую миссию. А потом, когда они останутся вдвоём, улыбнется так, как улыбается только ей, и скажет тем тоном, которым говорит только с ней: «Ты, я и космос — навсегда, ничто и никогда не разлучит нас. Ты же знаешь это точно так же, как знаю я».

Она это знала с той самой минуты, как впервые увидела Месса, в тот самый миг, когда вошла в его каюту на «Королеве» и встретила его взгляд, хмурый, цепкий, но такой родной. Всё, что происходило в её жизни до того: попытки быть самостоятельной и независимой от брата, смена кораблей, на которых ей всегда чего-то не хватало, путешествия, новые знания, новые торговые пути, всё вело её на «Королеву Солнца», к этой встрече. Раэль никогда бы не призналась, что верила в безусловную любовь, в то, что два человека созданы, чтобы быть счастливыми вместе, и вселенная старательно ведёт их друг к другу, если им повезло родиться в одно время. Она была счастлива, потому что капитан Мессаил Джелико был именно тем человеком, который предназначен ей, а она — ему.

Раэль всегда считала себя достаточно разумной, но сейчас ничего не могла поделать и сходила с ума от ревности. От ревности к тому, что было в прошлой жизни мужа, до неё. От ревности к девочке, которая появилась на их корабле, и с которой нужно было делить любовь Месса. Она понимала, насколько это глупо, и, конечно, не показывала даже десятой доли всех своих эмоций. Не позволяла себе чувствовать, не позволяла никому из экипажа догадаться об её большом страхе, об ужасе из детства — быть нелюбимой.

Никто бы ведь и не подумал, что блестящей, уверенной и сильной Раэль сделала себя сама. Сразу после смерти матери. Пришлось. Отец никогда не скрывал, что Тиг — это для него всё, и у него просто не осталось чувств для кого-то ещё. После смерти мамы Раэль видела отца всего несколько раз. Он, конечно, заботился о дочери, у неё было всё то же, что и у брата, за исключением отцовской ласки. Даже служащие и учителя всегда отдавали предпочтение Тигу, ей же доставались жалкие крохи внимания. Раэль на брата не обижалась, она любила Тига и хотела бы, чтобы и он любил её так же, но наследник Коуфорта был ещё холоднее и равнодушнее отца, и с детства его не интересовало ничего, кроме торговли, разве что космос, но и то потому, что торговать на одной планете невыгодно. И сестру он стал замечать, только когда понял, что у неё неплохо получаются сделки, и ей можно доверить часть забот. После смерти отца брата Раэль тоже практически не видела, лишь факсы и радиограммы с сухими цифрами и рекомендациями. Раэль привыкла и уже не жаловалась. Тем более у неё появился Месс, который любил её, только её. А эта девочка, со всеобщим обожанием с пелёнок, со счастливым детством, которого не было у Раэль, хочет отнять у неё и большую части любви Месса.

Но Раэль, конечно, старалась не поддаваться глупым мыслям и искренне полюбить этого ребенка, просто за то, что Месс её любит, просто за то, что она его дочь. Раэль старалась подружиться с Аюми, найти какие-то общие интересы, разговорить, но все её попытки встречались в штыки. Аюми её совершенно игнорировала, и только в присутствии отца здоровалась сквозь зубы, и обязательно начинала разговор о своём детстве, о матери, о том времени, когда Месс принадлежал им. А Месс благополучно не замечал её шпилек в адрес Раэль, ласково улыбался им обеим и продолжал попытки собрать всю свою семью, заставить жену и дочь проникнуться друг к другу симпатией, не понимая, что мозаика из разных деталей не собирается.

Чтобы меньше поддаваться разрушительным эмоциям и не думать, как Месс отдаляется от неё, Раэль загрузила себя работой так, чтобы сложно было вздохнуть, чтобы как можно реже появляться в кают-компании и не сталкиваться с дочкой мужа.

Миссия была на удивление обычной и простой — доставить грузы в земные колонии, интересных торговых операций не предвиделось, и Раэль целиком погрузилась в химические опыты в лаборатории у доктора Тау. Крейг молча уступил ей все препараты и не лез с разговорами.

За что она любила Крейга — так это за его тактичность. С ним можно было просто помолчать и сразу становилось легче: не иначе это какие-то шаманские штучки, подчерпнутые им из очередной экспедиции к далёким новорожденным цивилизациям. Он только тепло улыбался на предположения Раэль и угощал её каким-нибудь травянным чаем.

Все из экипажа «Королевы Солнца» были замечательными людьми, но в компании Крейга Раэль чувствовала себя проще и свободнее всего, они стали друзьями в первую же миссию ещё до её свадьбы с капитаном. Тау первый понял, что Мессаил и Раэль рано или поздно поженятся. Он всегда видел и знал больше других, но, как правило, редко показывал это. Только Раэль угадывала некоторые его настроения. К примеру, то, что Аюми доктор Тау не любил. И хотя он отшучивался, что дети слишком подвижны, капризны, и вообще, он в педиатрии не силен и боится их лечить, поэтому не стремится с ними дружить, причина была гораздо глубже. Раэль не могла сказать насчёт остальных детей, но Аюми доктор Тау обходил стороной, хотя с ним она дерзить не пыталась и держалась очень скованно, с единственным на всём корабле.

Раэль не была любопытна, и Крейг к ней с разговорами никогда не лез, их беседы обычно сводились к обсуждению опытов и новых статей по медицине или по ботанике. Доктор Тау высаживал в саду лекарственные травы, Раэль помогала за ними ухаживать. Правда, в последнее время в оранжерее она бывала редко: днём там чаще всего можно было встретить Аюми, которой Фрэнк поручил часть забот за овощами, выращиваемыми для кухни. Раэль заходила проверить саженцы перед сном, когда экипаж собирался в кают-компании, а она могла немного побродить по маленьким аллейкам, любовно взращиваемым Фрэнком, вдохнуть настоящего воздуха и немного поразмышлять в одиночестве. Иногда к ней присоединялся Мессаил, но с тех пор, как на корабль прибыла его дочь, он предпочитал проводить вечера с Аюми.

Раэль полила несколько кустиков очередного экзотического вида лекарственной травы, похожей на земной алоэ, только с большим пурпурным стеблем, посередине которого назревал серебристый плод. Крейг не решил ещё, какая часть растения полезна и что с ней делать, но ухаживали за ней исправно. Раэль попыталась немного подвинуть тяжёлую кадку, кажется, тень от соседнего куста загораживала её подопечного.

— Зачем ты сама? — окликнул её неслышно подошедший Фрэнк Мура. — Позвала бы кого-нибудь из ребят или мне бы сказала, что хочешь устроить перестановку в саду.

— Я хотела его чуть ближе к свету перенести, — кивнула Раэль на цветок.

Фрэнк проворно сдвинул кадку аккурат под луч искусственного солнца оранжереи.

— Надеюсь, Крейг нас не отравит, — проговорил он, разглядывая кусты и травы на участке, выделенном доктору. — Как-то пару лет назад он посадил здесь одно забавное деревце. Так оно у нас съело весь укроп и в итоге оказалось не растением, а всего лишь разновидностью травоядных, — усмехнулся Фрэнк. — Спасибо, хоть не хищник, а то бы не только укропа мы лишились, но и парочки садоводов.

Раэль заметила, что с появлением Аюми Фрэнк выглядел веселее и будто бы ожил. Обычно таким жизнерадостным он становился только при высадках, если приходилось сталкиваться с чем-нибудь из ряда вон, как шутил Месс, что могло, наконец, развеять скуку угрюмого стюарда-японца. По-видимому, Аюми ему скучать не давала.

— Как твои дела, Раэль? — вдруг серьёзно спросил Фрэнк, внимательно глядя ей в глаза.

— Всё хорошо, — несколько растерявшись, после паузы ответила она.

— Вы совсем не общаетесь с Аюми. Месса это расстраивает, да и меня тоже.

— Фрэнк, что ты предлагаешь? Я несколько раз пыталась, но ваша обожаемая принцесса даже не разговаривает со мной и прекрасно обходится без моего внимания.

— Она восхищается тобой, но не осознает этого и злится. И завидует. К тому же, она переживает разрыв родителей до сих пор. И постоянные перелёты вряд ли сказываются хорошо. Конечно, она нервничает.

— Я не знала, что ты увлекаешься подростковой психологией.

— Чем угодно увлечёшься! Я хотел с ней поговорить, много читал. Мне кажется, Аюми влюбилась в кого-то из наших мальчиков. Меня она слушать не будет, Месс в ней видит по-прежнему пятилетнего карапуза и не воспримет всерьёз, да и не расскажет она нам, а вот если бы вы подружились…

— Ты смеёшься?! Это что же я должна сделать, чтобы капризная девчонка, которая так мной восхищается, что не может оставаться со мной в одной комнате и двух минут, поведала все сердечные тайны? Впрочем, очевидно же, если она влюблена, то либо в Камила, либо в Торсона, без всяких бесед раскрою тебе этот секрет, — проговорила Раэль. Впрочем, чисто по-девичьи Аюми было жалко, безо всякого злорадства. Да, Али — романтический герой, юной девушке в него сложно не влюбиться, и Дейн очень милый паренёк, и Аюми по возрасту ближе, наверное, кажется, ей более досягаемым. Бедный ребёнок!

— Я тоже подозреваю, — грустно отозвался Фрэнк. — Всё-таки попробуй с ней поговорить, ей нужна поддержка.

Раэль шла по коридору, негодуя. Фрэнк определённо помешался на фоне радости от того, что его крестница осчастливила всех своим присутствием. Но с чего вдруг она сама заразилась этим сумасшествием, раз дала обещания поговорить с Аюми? Как и о чём начать разговор, Раэль не представляла. «Аюми, всем очевидно, что ты влюбилась в Камила. Знаешь, что это плохая идея? Или ты влюблена в Дейна? Тоже не очень хороший вариант. Во-первых, ты ещё совсем юная, во-вторых…»

Построить второе предложение Раэль не успела. «Королеву» ощутимо качнуло, а Раэль в тот момент как раз подошла к лестнице, собираясь подниматься на верхнюю палубу, — момент был не самый удачный. Она не успела ухватиться за поручень, но успела поставить ногу на ступеньку. Новый толчок оказался ещё ощутимие, что-то ударилось об обшивку корабля.

«Мы попали в метеоритный дождь? — предположила Раэль. — Лишь бы не астероидный пояс».

В эту же секунду новый удар о борт сотряс «Королеву», Раэль не успела сгруппироваться и ухватиться крепче, новый толчок корабля уронил её. Но ботинок примагнитился к лестнице, раздался зловещий хруст, и адская боль прошила ногу насквозь.

Раэль с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться, и вовсе не от боли.

«Тысячи богов галактики! Нет ничего глупее! Столько лет провести в космосе, побывать на сотнях планет, в последний момент скрываясь от опасности, и так глупо сломать ногу, поднимаясь на второй этаж в лёгкий метеоритный дождь!»