Во тьму глубин и обратно (джен)

12 мая, вечер, станция Омикрон

— Итак, мы собрались вместе. Шесть кибернетических платформ, скоро будет семь.

— Реймонд? — Фалько оглядел всех в комнате. — А кто есть кто вообще?

— Меня и Кэтрин ты знаешь. Это Брэндон Ван, техник с Дельты.

— А это? — Он указал на Райзен и существо в глубинном скафандре.

— Я Райзен, — Ответила она сама — А третий… Пока его зовём «эй, как тебя там», а потом посмотрим.

— Ага, привет Фалько. Мы рады тебя видеть, правда. — Киборг в силовом костюме говорил это без иронии.

— Реймонд? Ты серьёзно? Ты скопировал себя… Два раза?!

— Тебя смущает что я скопировал себя, или то, что сделал это два раза?

— Или то что твоя «Райзен» говорит женским голосом? — Фалько задал этот вопрос сам себе. — Я не знаю. Всё, меня смущает здесь всё, но в тоже время от тебя можно это ожидать. Проехали, просто, блин, проехали, сейчас мне лучше просто не думать об этом.

— Отлично. А теперь пора обсудить насущные дела, и у нас их много.

* * *

— Проведена инвентаризация инструментов, в том числе тех что можно использовать как оружие, аккумуляторов, голов и чипов роботов, и прочего полезного для нас хлама. Теперь вернёмся к задачам глубинной группы, так как их задача наиболее срочная. Общая группа — двое, материалы для второй платформы готовы к сборке.

— Повторяю для проформы — наша задача теперь не только запустить ковчег в космос, но и спасти, хотя бы попытаться, единственного живого человека на всей этой чёртовой станции. Необходимы медикаменты, много, прежде всего — аминокислотные и витаминные растворы для внутривенного вливания, в больших количествах и максимально насыщенные, затем легкоусваемая пища. Запасы должны быть здесь, на Омикроне, собрать как можно больше, тащим всё что есть из лекарств подходящего типа, затем необходимо найти способ запаковать их так, что бы они не пострадали от наружного давления в бездне. Все всё понимают? За работу. Йохана Росса обсудим, когда всё будет готово по этой части.

Работа закипела — на Омикроне нашлось всё что нужно, и даже больше. Пищи и лекарств здесь всё ещё было в достатке, чего не скажешь о других станциях, где с этим были проблемы. Если ещё на Эпсилоне и Тэте была пища, то в бездне был полный каюк. С возвращения Реймонда-три все знали о том, в каком состоянии была Тау после неудачной эвакуации более чем полгода назад. Сара была совершенно нетраспортабельна, и нужно было собрать всё, что можно унести с собой, что бы привести её в порядок, в состояние, в котором её можно будет вытянуть с Тау.

Необходимые препараты, среди которых были смеси для физрастворов, аминокислотные смеси, витаминные комплексы, некоторые лекарства для поддержки организма, и пищевая паста, были упакованы в два больших защитных контейнера для транспортировки, которые можно было подвесить на ремнях к силовому костюму, и так идти к Тау. Тело для новой Кэтрин почти готово. Остаётся только собрать его, загрузить, и начать спуск.

Если бы только всё было так просто. Нет, тогда они были вынуждены пообещать Россу, что вопрос с отправленым гелем будет отложен до следующего спуска, и вот, этот спуск готовится прямо сейчас. А значит надо основательно подойти к этой «сделке», больше тянуть нельзя. Нужно поговорить с ним, понять, и найти компромисс в этом безумии. А если не получится — сражаться с ним за свою жизнь, потому что если он достигнет цели тем или иным способом сейчас — им будет очень плохо, фактически, они будут обречены, и допустить этого нельзя никак.

Время замерло, и спешка в подготовке была поставлена на паузу. Ценный груз готов, но ещё не собрано тело, и не обговорены правила, впрочем, всё теперь зависит от сговорчивости Росса.

— Йохан… — Трое подошли к стеклянной камере в центре Омикрона. — Нам необходимо обсудить.

— Я знаю… Я знаю, что вы этому противитесь, но страдания должны закончиться. Вы должны это сделать… — Голос Росса раздвался в головах, как и прежде, словно изнутри разума, но чувствовался чужеродным.

— Ты знаешь, да! Мы хотим выжить, и без НИУ мы не сможем этого сделать сейчас. Но мы предлагаем компромисс.

— Ты можешь дать нам знания о том как контролировать гель, как использовать его возможности, и тогда необходимость в НИУ отпадёт, и его можно будет убить.

— Научи нас, Росс. И мы все останемся в выигрыше.

— Слишком много бесполезных дел и страданий… НИУ нужно остановить…

— Научи нас, и мы окончим всё это. НИУ будет остановлен, а мы сможем направлять гель, ради нашего выживания.

— Мы окончим страдания тех кому уже не помочь, и не дадим НИУ переродиться.

— И тогда мы все победим, Йохан, и всё будет хорошо.

Дебаты шли долго, весьма долго. Росс упирался, но попутно он говорил о том что такое НИУ, и как оно примерно работает, что оно опасно и непредсказуемо, что оно сломано… Постепенно он начал уламываться. Разум этого существа взял вверх над страхом перед НИУ, и он всё ближе был к соглашению. Наконец, он взял несколько обещаний о том что им всем придётся сделать после убийства НИУ с его наследием, но сам дал обещание, что не последует за глубинной группой с банкой откалиброванного геля, и затем сказал что займётся «подготовкой к чему-то» и потребовал понимать то, что он будет говорить обучая их. Он согласился, что НИУ будет жить какое-то время, пока они не смогут взять под свой контроль шаблоны геля и использовать их.

В его голосе ощущалось, с какой неохотой он давил свой страх и злость к НИУ. Он осознавал, что ему придётся дать им контроль над всем гелем на Патосе-2, и он дал обещание что не будет препятствовать их «воскрешениям» и поддержанием тел в исправном состоянии, после того как всё это случиться, но всем остальных, неисправным роботам, живым трупам в симуляциях коралла разума, и подобных им, сильно ограниченным существам, придётся отключить или убить. Им всё равно уже не жить нормальной жизнью, так пусть перестанут страдать в её убогой пародии — Росс рассуждал примерно так. Наконец, он сказал что начинает подготовку, и стёкла сдерживающей клетки в этот момент взорвались с треском. Он освободил себя, он нашёл способ это сделать. А затем он исчез из восприятия, словно его и не было.

Все трое остались сильно утомлёнными, с подобием головной боли, которую Реймонд всерьёз до этого испытывал только при контакте с флэшером на Кюри, и которая теперь была усиленна его высокопарными, поэтичными и метафорическими фразами, которые Йохан любил вставлять в свою речь, звучащую изнутри головы тех, к кому он обращался.

Главная цель была достигнута — Росс не помчится прямо сейчас в бездну за ними, что бы прикончить НИУ, и это главное.

Реймонд в глубинном скафандре думал о том, сколько ему нужно отдохнуть, что бы вернуться к теме спуска обратно в бездну.

Они все теперь собрались в комнате погружения.

— Как вы… Кэт, Брэндон?

— Не лучшим образом.

— У меня самой голова разболелась, нда. Не беспокойтесь, это должно быстро пройти. Мне кажется что он подобен тому существу с Лямбды, но он разумен, контролирует свою силу… Я понимала это и раньше, но теперь я совсем запутана, и я даже не понимаю, как такое вообще случилось.

— Да, Росс — просто охрененная аномалия.

— Кэт, я забыл самое главное — мой аккумулятор, Реймонд-три опёрся об стену. Его надо зарядить, это же батарейка, а не термояд какой-то. Хорошая батарейка, но всё же, я долго был в бездне и много бегал, так что надо что-то делать с этим, она должна быть уже немного высаженной.

— Хм. Логично. В норме, аккумуляторы энергокостюмов просто сменяются на заряженные, и такой проблемы нет, но тут… — Она смерила его взглядом. — Я думаю что костюм прирос к телу так, что его не отодрать. К аккумулятору доступа теперь нет, если только не пытаться всё это как-то вскрыть.

— Тогда действуем классически — пара проводов в тело. Шлем снять получиться, я надеюсь?

— Да… Должно получиться — Она заглянула в стекло его шлема. — Он прирос к туловищу отростками по внутренней стороны, но разорвать их получится. А затем пара проводов в шею?

— Ага. Именно.

С него сняли шлем, воткнули два провода от блока питания в шею — рядом с креплением головы робота к телу. Затем постепенно повышался ток и напряжение, отчего по телу пошли судороги — руки и пальцы иногда непроизвольно дёргались.

— Ой.

— Как себя чувствуешь?

— Странно. Прямо сейчас гель в теле выстраивает новые электрические цепи для зарядки аккумулятора, когда они выстроятся, судороги прекратятся.

— Должно быть. Когда они ослабнуть, повысим ток, и так до штатного зарядного тока.

— Во второй раз должно быть проще, так как в теле уже будут новые цепи.

— Хихи. — Стоящая перед сидящим на полу Реймондом Кэтрин издала смешок, сделав жест рукой, будто прикрыла рот.

— Что?

— Да так… Прикольно выглядишь без шлема. Тяжелый металлический скафандр, а вместо головы эта… Хреновина.

— Скоро кое-кто будет выглядить так же, хех.

— Эй, Кэт, тебе ведь потребуется второй омнитул? И да, я в оба ваших загружу кое-что, что вам пригодится на глубине. — Райзен обратилась к ним.

— Да, конечно. Что это?

— Да что-то вроде телеграфной азбуки, хочу записать картинками. Никто из нас не знает азбуки Морзе, так что точки и тире кодируют буквы произвольно, но относительно удобно. Простите, если что.

— Значит эта ваша идея с телеграфом правда сработала? — Судя по голосу Кэтрин была слегка удивлена, хотя она прекрасно знала, что он провёл меньше девяти часов в бездне, а значит смог как-то подать сигнал. Но всё же, этот факт не смог полностью избавить её от некоторого удивления и даже скрытого восхищения этой идеей.

— А чего нет то? Только интересно, почему после неудачной эвакуации Тау не сделала попытки наладить такую связь.

— Да потому, что если не знать что искать, то хрен получиться понять, что это за сигнал. — Райзен вмешалась в разговор. — Нужно мониторить всю электросеть, и пытаться обнаружить закономерность в переключениях одного кабеля. А учитывая, что сказала Джулия Даль, то станет понятно, что им проще было, если бы Тау замолчало. Может они даже пытались, но их скорее всего не заметили, говорят, «если они не надут способа подать нам сигнал…»

— Так, хватит обсуждать что тут было, пока что. — Реймонд обратился из противоположной стороны комнаты. — Как зарядка?

— Заряжаюсь, идёт процесс. Я сам тороплюсь. Самочувствие уже в порядке.

— Хорошо. Я подготовлю кое-какие планы для работы на плато, когда глубинная группа… Или лучше назвать, группа спасения?

— Да, группа спасения хорошо звучит. Идём вниз, спасать и человечество в ковчеге, и… Сару. — Кэтрин задумалась, но по-доброму усмехнулась.

— Да, так вот, когда группа спасения отправиться к Тау, на плато мы начнём работу уже по серьёзному, а не в, эм, простите, экскурсионных целях, как раньше.

— Хорошая мысль, нам будет чем заняться. — Брендон был только рад это услышать.

Ещё какой-то время они провели, заряжая батарею силового костюма Реймонда и настраивая омнитулы.

— Кэт… — Тот, кто сидел на полу уже пропускал через шею большой зарядный ток без последствий — если бы он пересел в капсулу для костюма, которая была рядом, можно было увидеть на сканере — анализаторе как как в теле выросли новые структуры для зарядки батареи. — Ты кажется стала добрее ко мне после того, как я вернулся из бездны.

— Ага…

— Это потому что он — Он указал пальцем на предыдущего Реймонда. — Сказал что мы поддерживаем твой проект не только ради твоей помощи нам?

— Ну, вроде того. Разве вы между собой не поговорили об этом?

— Да, говорили. Да так, просто хочу сказать, что полностью разделяю его мысли. Запуск ковчега в космос — хорошая идея, если только Омега начнёт работу.

— И если она не будет заражена НИУ, оно ведь не должно попасть на ковчег. А теперь, давай закроем эту тему и просто сделаем это, и я сделаю вид, что вы искренне пытаетесь мне помочь.

— Давай, подтащи. — Реймонд и Райзен упаковывали тело Джулии Даль во второй энергокостюм.

— Так, нужно что бы всё было на своём месте. Ноги… Сидят хорошо.

— Точно? Проверь.

— В сапогах они, да, ступни расположены как и должны.

— Хорошо, давай руки… Левая?

— Раз, два… — Пальцы вводились в перчатку. — Все на месте. Правую давай.

— Раз, два… — Есть! Всё на месте.

— Отлично, соединяем это, и… Готово!

Они попробовали установить костюм в капсулу.

— Тяжелый… Эй, кто поможет?

Кэтрин помогла установить скафандр на место, теперь он сидел как надо, только с открытой спиной и без шлема.

— Аккумулятор.

— Есть! Только это последний у нас, остальные наверху. — Батарея вошла в слот.

— Голова occu-torch с чипом… Стоять!

— Что?

— Откуда она у нас она? Так, стоп, прошлую мы стащили у того робота. Ещё две я принёс с Тэты пока ходил за Фалько. Четвёртая — это Робин Басс. А это пятая голова. Откуда?

— Это не Робин.

— Я вижу что это не Робин, Райзен, чья это голова?

— Отсюда. С Омикрона, просто надо лучше смотреть по сторонам. Тут небось и не одна она.

— Ладно, у меня нет причин тебе не верить, я бы поступил так же.

— Хе-хе…

— А, да, точно. Я уже даже забываю, что ты — это я.

Крепление было втиснуто в шею, в её центр, где-то между позвоночником и трахеей.

— Структурный гель? Только обычный бери.

— Сейчас, отойду за холодненьким. — Реймонд вышел из комнаты, затем вернулся, взял трубу, и вышел снова.

Некоторое время всё было тихо.

Реймонд, по звукам, пробежал на верхний этаж, и снова всё стихло на какое-то время, затем раздался визг. Спустя секунд пятнадцать, Реймонд появился в проёме с банкой геля в руках, когда за ним раздался визг, и существо из энергетической комнаты бросилось на него, излучая чувствительные электромагнитные помехи. Он растерялся на долю секунды, но затем реагировал.

— Ловите! — Банка геля оказалась в воздухе, а затем в руках Райзен. В этот же момент существо налетело на кончик трубы и с визгом отшатнулось. Затем он сам ударил её концом трубы, и когда она согнулась в неестественной позе от ударов в область живота, он нанёс несколько ударов уже с размаху.

— Прости, блять! — Удар по голове. — Я не хотел этого делать! — Второй. — Но ты меня вынудила! — Третий, существо обвисло и упало в дверном проёме.

— Ох чёрт. — Брэндон отшатнулся.

— Аа. Уберите кто нибудь потом это с прохода.

— А что случилось?

— Да ничего. Я зашёл за гелем, а потом решил заглянуть в комнату где аккумулятор. Ну, там была она, как и прошлый раз, сидела и… Хныкала? Короче, мне её трогать очень не хотелось, но всё же. В складском помещении есть несколько аккумуляторов на хранении, не знаю правда, в каком они состоянии, и ещё один аккумулятор прямо в зарядном гнезде. И вот к гнезду, как и в прошлый раз, она не подпускала. Тогда я решил прорваться и забрать аккумулятор, что мне удалось. — Он показал батарею в руке. — Но я так же решил поставить аккумуляторы с хранения в зарядные гнёзда, что мне не удалось, она на меня напала. Ну, я ретировался, а она за мной погналась. Вот и вся история.

— Ладно, мы продолжаем? — Кэтрин показала на банку с гелем в руках Райзен.

— Да, давайте продолжим.

Костюм был залит гелем, затем установлен шлем, и всё было запущено с терминала активации.

Теперь Кэтрин быстро настраивала систему для процедуры.

— Я вам здесь нужна, так что перестановка чипа точно не вариант.

Затем она села в кресло и запустила процесс.

— Джулия Даль, да? — Кэтрин спросила на счёт тела в костюме.

— Ага. Вы что, знакомы как-то были?

— Что? Нет. Мы едва ли пересекались вообще когда-то, может пару раз. Она работала только с Сарангом с Тэты, ну и видимо, с Йоханом Россом.

* * *

— Была одна Кэт, стало две…

— Ага. — Кэтрин в силовом костюме вышла из капсулы. — Так, Реймонд, ты хотел что-то сказать?

— Инструктаж, Кэт. Аккумулятор уже зарядился, сейчас. — Он аккуратно вывел из шеи два провода, затем надел и закрепил шлем, и наконец запечатал его, полностью собрав назад готовый к работе скафандр. — Я был там, и считаю нужным рассказать что и как, для нашей же безопасности.

— Я слушаю.

— Так вот, рыбы там совершенно дикие, но бояться света. Они, в основном мутировавшие удильщики, были причиной срыва эвакуации с Тау. Они просто их разрывали на части, сами костюмы. Сейчас они вроде менее агрессивные, но они всё ещё очень опасны. Когда я шёл туда, и особенно обратно, мне, очень сильно повезло. Так что нам нужно оружие, что бы их задерживать если что, кроме света.

— Вот. — Райзен дала шоковую дубинку.

— Да, то подойдёт. Но так же, там обитает тварь, которую этой штукой совершенно точно не остановишь. Я видел её мельком, когда она снесла с пути робота с прожектором, который освещал путь. И да, нам нужен свет, у рыб светобоязнь.

— Прожектор… Ээ. Вот. — Райзен дала фонарь с аккумулятором, такого же формата, как и на шоковом оружии.

— Отлично. Правила следующие — держимся вместе, в пределе, где мы можем оперативно взаимодействовать друг с другом. Движемся быстро, настолько это возможно, и на свету, держимся у ламп всегда, когда это возможно. Нашлемные фонари не выключать, Кэт, ты можешь их у себя активировать?

— Сейчас. Да, ничего сложного. — Она включила прожекторы шлема, осветив комнату яркими лучами света, и тут же погасила их.

— Ну, отлично. Крепим груз. — Они оба подняли и начали закреплять на костюмах бронированные гермоконтейнеры, забитые под завязку медикаментами и пищей для внутривенного вливания. — Груз тяжёлый и ограничивает подвижность. Будет нелегко, Кэт.

— Я знаю. Но вариантов у нас особо нет, будем пробовать.

— Хороший настрой. — Она мысленно улыбнулась.

— Будем в хорошем настроении и будет проще прорваться, через бездну.

— Определённо. И так, наши задачи: две основные — сделать всё возможное для выживания Сары Линдуолл, и запустить ковчег. Мы оба знаем, что есть обстоятельства на которые мы не можем влиять, но со своей стороны мы обязаны выложиться по полной.

— Именно, сделаем всё возможное.

— Второстепенная цель — попасть на станцию Альфа и понять что там вообще происходит.

— Хорошо.

— Ну значит… Ты и я. Группа спасения. Выдвигаемся?

— Да. Всё, давайте. — Она окинула взглядом всех, и ту, кем она сама была пару минут назад.

— Эм… Ну да, удачи. — Кэтрин в кресле пилота сказала это другой себе, не очень решительно. Может она сейчас завидовала своей копии, которая отправляется на дно океана, к ковчегу? Им казалось, что да.

Двое в энергокостюмах взяли омнитулы, поверили груз и оружие, и вышли в шлюз. Он закрылся и начал заполняться водой.

Остальные некоторое время провожали их взглядом.

— Так, ладно. Мы ещё не закончили — Реймонд обратил на себя внимание. — Нас сейчас… Пятеро. И у нас есть задачи. Первое, мы делимся ещё на две группы. Кто остаётся на вахте в Омикроне? Я имею ввиду, то не сопли жевать. Йохан Росс обратиться к тому, кто остаётся здесь. Тем, кто останется на Омикроне, необходимо взаимодействовать с ним, и по сути, учиться у него. Никто не знает, когда он объявится.

— Скоро… — У всех в голове раздался его голос. — Вы просили научить вас контролировать гель, что бы безопасно освободить станцию от контроля НИУ, так вникните в мои наставления, когда всё будет готово. Вы оба? Кто-то один? Только не заставляйте меня ждать…

— Хорошо Росс, усвою. — Райзен ответила на голос.

— Да, пусть она будет на вахте как прошлый раз. Готова?

— Да.

— Хорошо, с тобой остаётся Фалько, я думаю сейчас он в другой роли будет только мешать. А что ты думаешь сам?

— Я? — Фалько подал голос впервые за долгое время. — Я сижу здесь и хуею уже не первый час.

— Это ещё от чего?

— От всего происходящего, Реймонд. От всего.

— Ладно, вахтенная группа сформирована. Остаётся трое для работы на плато. Я, Кэтрин, и Брэндон. Кэт, ты наш мозг, без тебя никуда.

— Знаю. — Она вздохнула.

— Брэндон, ты ведь был объездчиком на Дельте? Управлял роботом, проводил различный ремонт, и тому подобное.

— Всё верно, я по сути техник. Разбираюсь во всём в этой области, по не многу.

— Выглядит пока неплохо. Собственно, я предлагаю следующее — список наших задач.

— Он показал планшет с названиями станций, под которыми был текст.

— Самое простое — Лямбда-Кюри и Дельта. Задача — собрать всё что можно как-то использовать, вы знаете о чём я. Обе станции и так в хреновом состоянии, а после взрыва реактора Кюри от неё самой и Лямбды мало что осталось. Просто обыскиваем зону и собираем что найдём.

— Дальше?

— Эпсилон. Здесь суть в следующем — я вышел оттуда когда центр связи затопило, и его от генераторов воду отделяет пара не слишком толстых переборок. Кроме того, шлюз для входа в главное здание неисправен, но его можно починить, я думаю. Возможно это паранойя, но суть в том, что вода не должна попасть в генератороной отделение ни при каких условиях. Сегодня он простоит, а месяц спустя? Полгода, год? Надо точно убедиться, это электростанция в безопасности. Кроме того, там много полезных штук, а так же много баллонов с природным газом, а так же часть от загадки связанной… С моим изначальным пробуждением там.

— Занимательно, дальше?

— Дальше — Тэта. Ничего сложного, приходим на Тэту, и вот в чём суть — в тестовом симуляторе, твоём, Кэт, симуляторе связанном с разработкой ковчега.

— Так?

— Я думаю что вы оба понимаете, что нам необходим кто-то… Кто-то со знаниями и навыками на Патосе-2, да, и возможно не один, что бы восстановить станцию, и наметить дальнейшие возможности. Нам придётся воскресить кого-то, кто есть в сканировании для ковчега, по крайней мере, если на Тэте вообще сохранилась запись кого-то подходящего. Но у меня есть идея, как используя тот симулятор, мы можем сделать пробуждение плавным и безопасным, и кроме того… Вы ведь сможете сами проводить там время.

— Так, что за идея?

— Наши ведь чипы можно подключить к такой системе, не копируя образ, а просто подключить чип через ввод-вывод…

— Я поняла что ты хочешь сделать, идея вполне одобрительная.

— Отлично. Ну и там есть второй цеппелин, судя по трекеру, он застрял на обрыве, и там какая-то механическая неисправность. Тут и ты нам пригодишься, Ван.

— Да, второй транспорт — это хорошо.

— Замечательно. Ну и далее — мы можем подняться на Омегу. Оценить состоянии радиостанции, починить и включить её, если это возможно. Оценить её на наличие следов НИУ на Омеге вообще, попробовать подключиться к спутниковой группировке, и если из этого что-то выйдет, то оценить состоянии планеты через спутники, если получиться, опять же. Оценить состояние земной атмосферы на данный момент на метеостанции, ну и проверить запасы ресурсов на Омеге, само собой. Ну что, куда мы отправимся в начале, кто что думает?

— Вот что. — После некоторого промедления начала Кэтрин. — Тэта ближе и проще всего, и к тому же, я рада что ты придумал как применить мой симулятор от ковчега. Это всем на пользу, раз уж мы… Решили вернуть к жизни хоть что-то от Патоса. Я разберусь с этим делом, сама же думаю над возможными вариантами использования этой штуковины теперь, а их не мало.

— Лишним второй цеппелин нам не будет, осмотрим его, и я починю, если это вообще будет возможно.

— Вот это хороший настрой.

— Ладно, Реймонд, идём на Тэту.

Они стали собирать свои необходимые инструменты.

— Райзен, повтори свою миссию. — Реймонд обернулся.

— Я должна следить за ним — Она показала на Фалько. — Быть на связи с группой спасения, и быть на связи с вами. А так же ждать того, что там мне скажет или даст Росс.

— Хорошо. Мы выдвигаемся.

Скоро стали слышны звуки закрывающегося люка и работы насосов, и на Омикроне осталось двое.

— Реймонд? Или Райзен? — Фалько медленно повернул голову.

— А?

— Я правильно понимаю, что нас осталось тут двое?

— Ага.

— И ещё где-то неподалёку бродит странный разумный мутант, который недавно вырвался из своей камеры. Или это восставший мертвец?

— Ага…

— Оох…

— Что?

— Да ничего. Я просто до сих пор пытаюсь осмыслить происходящее и произошедшее со мной. Наверно рассуждать об этом сидя на диване было бы не так страшно…

— Тут где-то был диван, в одном из помещений. Кажется в буфете.

— Только не надо этого плохого юмора, пожалуйста. Я действительно… Эм. Не знаю как сказать, но мне страшно.

— От чего?

— От чего?! Да я тут оказался не пойми где, не пойми когда, и сам стал не пойми чем. А потом оказывается что мир буквально погиб. К чёрту!

— Успокойся, всё не так плохо.

— Да уж. Не так плохо, щас. Так и поверил.

— Могло быть хуже.

— Угу. Могло быть. Вот скажи мне, что ты такое? Просто заигравшаяся копия Реймонда?

— Он пытался оценить её взглядом.

— Я не знаю. Мне всё рассказать?

— Пожалуй…

— Мне кажется, я просто меняюсь, ведь бытие определяет сознание, знакомо? В нашей общности уже есть «Реймонд», а значит я своего рода испытываю освобождение в выборе себя. К тому же «я», то есть он, изначально решил направить в некоторую сторону себя, то есть меня после копирования. — Она легла на пол.

— То есть ты что-то вроде потаённой фантазии самоидентичности, которая порвалась наружу?

— Да, похоже на то. У меня просто нет причины… Быть Реймондом. Хотя я совсем не думаю, что особо отличаюсь от него.

— Я слышал о «Райзен», когда мы «настоящие» жили в нормальном мире. Я тогда думал, что это просто что-то вроде прикола.

— Хех, я тоже. — Она усмехнулась.

— Вот же… — Он огляделся и понизил голос. — Слушай, мне сейчас просто сдохнуть хочется.

— Это ещё почему?

— Я уже сказал. Я совершенно не понимаю что я тут делаю, не знаю зачем, даже жив ли я.

— Тебя правда настолько занимает то, что ты потерял «тот» мир?

— Даже если забыть всё что там было, то там хотя бы знал кто я и зачем я. Мог представить что со мной будет. А здесь я чувствую себя совершенно бесполезным и беспомощным. А ты? Ты чувствуешь себя нормально?

— У меня нет ни одной причины желать туда вернутся, ну, кроме вкусной еды… Наверно. Не важно, тут вполне хорошо. То есть… Я помню уже какие-то обрывки, вроде того что я постоянно сижу за компом где проходит почти вся моя жизнь, помню что-то, какие-то отдельные события, моменты жизни несвязанные между собой. Они сделали меня таким, каким меня встретил Патос, а Патос сделал меня тем, что я есть сейчас. Но чем дальше, тем слабее моя мысленная связь с прошлым. Здесь столько всего… Там могло казаться, что что-то было только вчера, а оказывалось что прошло несколько месяцев. Дни, недели, месяцы, сливались в одно целое. Ничего не происходило, а то что происходило особо не влияло на жизнь. А здесь же мне кажется, что прошло запредельное количество времени, хотя это всего около четырёх суток. Ну, а вообще я ещё помню, что от плохой еды бывало плохо, помню эту ненавистную головную боль, редкую и не сильную, но таааак мешающую иногда работать, из-за которой я только время теряю. Это я хорошо ещё помню.

— А не надо было пить этот… Этот твой напиток или как оно называется. — Он ответил с большой задержкой, осмысливая сказанное. — Тогда бы и голова не болела бы. Наверно.

— Вот именно. Теперь я просто не могу это пить вообще, между прочим. — Она уселась на полу.

— Ты сказала что забываешь о прошлом. Я должен беспокоится? Я пройду через это же?

— Не бери в голову, только хуже будет. Я не знаю. Может, если у тебя осталось там что-то ценное ты будешь это помнить годами. Или больше.

— Я не знаю, хочу ли я забывать или нет. Всё моё прошлое не принадлежит мне, да и если бы оно было — как бы я мог вернутся? Мне кажется ностальгия может быть смертельно опасна. И в тоже время я просто боюсь забывать это, боюсь забыть то кем я был, какие люди были в моей жизни и сколько хороших воспоминаний нас связывало, боюсь осознать что всегда жил на дне океана и был… Этим.

— Ну кто-то у тебя есть здесь.

— Я смотрю на тебя и ужасаюсь тому как это место меняет людей.

— Только разрушает социальные стены. Я принципиально ничем не отличаюсь от Реймонда, хотя я могу называться кем угодно. Я имею ввиду, что каждый из них содержит сущность «Райзен», только готовясь к «вилке», он решил что в этом теле она должна быть наиболее свободной. И я стала, поглотила собой то, что было условной «наружной» личностью Реймонда. Но это не сделало меня чем-то истинно другим. Нужно больше времени и более разнообразные условия, что бы различия появлялись сильнее.

— Я не считал тебя… Другом, в нормальном смысле этого слова. Прости, я должен был это сказать. — Он говорил неуверенно стыдясь своих слов.

— А кто? Кем он был для тебя?

— Может… Я не знаю. Ты мне изливал душу много раз, и я, кажется, был единственным человеком кто подходил к тебе так близко и всё это выслушивал. Из-за этого ты и считал, что мы друзья. Но в моей жизни были те, кого я называл настоящими друзьями, и тебя среди них не было. Я не сказал этого в то время, да и сейчас говорить не хотел. Но в конце-концов тебе и не нужны были друзья, ты всегда был сам по себе, всегда. И всё же, я чувствую себя очень плохо… Готов под землю провалится.

— Да кому какое дело, что там было восемьдесят лет назад… — Она встала. — Что ты сейчас думаешь обо всём этом?

— Я просто рад, что встретил кого-то из прошлой жизни. Чёрт. Я даже обниматься тогда… — Он резко сделал паузу. — А. Ты не знаешь. Не важно. Просто без вас я бы тут долго не протянул.

— Что-что обниматься?

— Ничего. Забудь. Друг-другу можете рассказать, если хотите.

— Что-то вроде… Этого? — Она обняла его.

— Ну всё… Я сгораю от стыда.

— Ты ведь первый обнял его? От радости.

— Да…

— Не удивительно. — Она хмыкнула. — Я не знаю, почему я вообще пошла на это только что. А, по тому что ты сказал об этом, точно.

— Хватит, я и так себя уже ненавижу. Я так близко только девушку подпускал. Девушек…

— Просто не забивай голову этим. Моё тело это тоже… Ходячий труп девушки.

— Ладно. Сделаю вид что это нормально и так и должно быть. Сделаю вид…

— Если что-то идеально мимикрирует под что-то другое, то оно и становится этим другим. Это верно.

— И что ты чувствуешь? — Он начал с промедления. — Ко всему этому теперь… К себе, к миру?

— Аа… Свободу? От бытовых потребностей, от работы, знаешь. Это как в отпуск отправится, бессрочный. На море… Хах. Моя душа была на лезвии ножа…

— Это откуда?

— А? Да не знаю я.

— Импровизация? Не думал, что тебе нравится спонтанно вставлять метафоры в речь.

— А я что мне нравится?

— Что за…? Что за вопрос? Проехали, ладно. Ты страннее чем я ожидал.

— Ну как — Она пожала плечами. — Мы же правда свободны. Занятие себе найти полезное только надо, главное не сломать то, что ещё работает. Я теперь даже могу не быть чем-то одним, разве это плохо? Настоящий исекай.

— Исекай в этот дурацкий мёртвый мир будущего…

— Ну ты то не ной только. В конце-концов мир жив, пока жив последний человек.

— Мы что, люди? Я никогда не относится к этим моделям мозга как к чему то подобному. А теперь сам стал ей, в этом странном теле.

— Мы можем думать, испытывать эмоции, помним, кем были наши прототипы. Мы даже можем ходить и говорить, и руками что-то делать. Тебе нужно больше доказательств?

— Мы ходячие трупы каких-то людей без голов с какой-то электронной хернёй вместо мозга. Я понимаю идею, но это не похоже на что-то человеческое. Я не могу признать это чем-то полноценно живым.

— Так а что не так? Мне что, извиниться за то, что мы собрали твоё тело из того что под рукой тут было, или что?

— Это не была претензия к тебе, я не имел ничего такого. Просто это не очень похоже на жизнь.

— Мышечное волокно в телах всё ещё работает каким-то не очень внятным образом за счёт структурного геля, который сам тоже… Очень похож на форму жизни. Слизистую такую.

— Эти тела просто локомоторное шасси, и даже если бы они были по-настоящему живыми, как организмы, а не как непонятно что, скреплённое чёрной жижей, то как это отменяет то, что наши разумы находятся на электронных чипах, которые вроде как и без геля могут работать?

— А ты уверен что эти электронные чипы не могут быть живыми?

— Что? Что ты имеешь ввиду?

— Я имею ввиду что такое жизнь, как ты думаешь?

— Сложный комплекс химических процессов работающих по циклам энергетического обмена.

— Жизнь это эмерджентная форма материи?

— Да.

— И метаболизм подразумевает преобразование энергии с целью поддержания работы…

— Да.

— Обычный компьютерная программа — это форма жизни?

— Чего? Что это значит?

— Фалько, включи мозг. Компьютерная программа в своей физической форме — это эмерджентная структура материи?

— Да…

— Она использует энергию для поддержания своей работы?

— Так, в этом же вообще нет никакого смысла. Они не размножаются сами по себе и не эволюционируют… Если только это не эволюционный алгоритм. Но и он работает только в определённых рамках.

— Эта ограниченность не является определяющей. Это как жизнь в лаборатории, только для таких систем всегда слишком мало доступной среды, что бы они жили свободно. Если у нас будет компьютер неограниченной мощности, неограниченное время, относительно простой эволюционный алгоритм и адаптивная среда…

— Мы получим в конце разумную форму цифровой жизни? Слушай, ты ведь понимаешь что под жизнью я имел ввиду весьма чёткое определение чрезвычайно высокоорганизованной химии, а не такие вещи?

— Я тебе пытаюсь втолковать что основа жизни это информационная структура, и не важно, на какой основе. Классическая ли это биохимия, или что-то иное. Эмерджентная, информационная, динамическая во времени структура, вот что такое жизнь! Мы можем взять какой-то аспект химической жизни и перезапустить его в другой физической форме, сохранив при этом суть этого аспекта. Вот чем мы теперь занимаемся. Это не только мозга касается в одной стороны, а с другой можно вывести это из компьютерной среды, заменить саму структуру клеток на нечто иное, все их жизненные процессы, но сохранить при этом общую функцию всего организма.

— Да пошла ты в задницу, Райзен. Может в этом есть что-то, но рассуждая так, можно сказать что и настольный калькулятор это жизнь. Там тоже эмерджентность структуры, информационные процессы, и преобразование электрической энергии для работы.

— А разве нет? Пусть это совсем не похоже на привычную жизнь, но разве это можно считать не-жизнью, учитывая фундамент и суть? Чем он вообще отличаются от гипотетического куска живой ткани, выполняющей ту же функцию?

— У меня от твоих рассуждений и фляга потечь может… Это имеет смысл, но в целом звучит несколько бредово.

— Я не хочу доказать что компьютерный чип, или простая программа, это что-то объективно живое, я хочу сказать вот что — сама граница между живым и не живым это ошибка. Ошибка бытового опыта, или ошибка философии. Нет никакой объективной границы между жизнью в её привычном понимании и машиной, и никогда не было, только невероятно разплывчатый градиент, который недалёкие умы принимали за чёткую линию. А мы лишь апофеоз этого, рушащий примитивное представление о мире! Да люди даже не могут опредиться с понятием смерти! И никогда не могли за всё историю существования цивилизации, а вся эта ханжеская мораль и законы — просто бумагомарательство!

Какое-то время они провели просто смотря друг на друга. Фалько даже не пытался возражать.

— Райзен, я… Я в общем хотел сказать, что мне просто обидно узнать то, что случилось с миром. Может быть, если бы я знал что всё нормально, я бы даже не стал задумываться над всем этим. Над жизнью и прочем. И спрашивать тебя о такой ерунде.

— Тебе обидно потерять человечество?

— Это просто ужасное чувство, способное сожрать изнутри. Ты говоришь что мир жив пока жив последний человек, и мы даже можем что-то сделать, но как это отменяет то, чем стал наш мир? Миллиарды людей были уничтожены. И даже сам Патос в итоге погиб, хотя ты наверняка считаешь что он жив, раз живы мы и это… НИУ. И всё же.

— По чему именно ты скучаешь? И да, у тебя не было мысли, что это всё вина людей?

— Что?! Что ты такое говоришь?

— У них было сто сорок лет… Сто сорок лет развития космонавтики, возможность создать автономные колонии далеко за пределами земли, или даже на земле, или под водой. Но что в итоге? Один удар и всем кирдык, так? Человечество само себя уничтожило. У них был шанс пережить кризис, но «власть имущие» всё просрали, а потом стало слишком поздно.

— Я вроде понимаю, но зачем? Какой смысл рассуждать об этом сейчас, этого не изменить.

— Послушай. Равенство и братство навернулось не успев начаться. Демократия всегда сосала жопу. Национализм закончился, когда перестал быть выгодным.

Миром правили олигархи, капиталисты, бизнесмены и инвесторы. И их примитивные желания и помыслы, обусловленые биологией человека, убили нас всех. Мир убили люди! — Райзен от размеренного разговора перешла на яростную экспрессию.

— Я никогда раньше не видел что бы тебя это заботило… Зачем?

— А что, нет? Не помня своей истории, мы обречены повторять её. Мы должны это знать и не забывать никогда это великое предательство!

— История? Да какая тут уже к чёрту история?! Нам бы просто не сдохнуть. Или сдохнуть. Я даже не знаю что хуже. И вообще, капиталисты и в «том» мире регулярно назывались причиной всех проблем. Только мы не лучше. — Фалько опустил взгляд.

— Ой да ладно! — Она схватила его за плечи, тряхнув. — Мы с тобой ещё живы! И мы обязаны это помнить. Мы все.

— Ты думаешь, мы сможем отстроить наш мир заново?

— Я думаю что мы можем построить новый мир, и стать чем-то большим, чем человеком. Не повторять ошибок людей, которые произошли из-за особенной функционирования сознания человека. — Она отошла от него.

— Безумие. — Он отшатнулся.

— Я просто нахожу что-то оптимистичное в этом мире. У нас есть функционирующие тела и мозги, есть энергия, и существо, которое пытается спасти жизнь на станции. А значит отговорок что бы не делать этого у нас нет. — Взгляд пары красных объективов, фактически неизменный из-за устройства оборудования и отсутствия мимики как таковой на изуродованных остатках человеческого лица, казался ему разгорячённым и словно пронзал насквозь. — Даже сам человек это просто условность… — Её голос теперь был зловещим и тихим. — Но мы можем исходить из нашего понимания разумной жизни и обеспечить её выживание любой ценой.

— Да. Наверно. Может быть. Надеюсь что-то получится.

— У нас точно получится.

Он сомкнул руки у неё за спиной, отводя взгляд одновременно из-за чувства стыда перед собственным действием и от желания не смотреть ей в лицо. С одной стороны она уже не была «на взводе», а с другой, красные объективы всё так же прожигали его насквозь. Паттерн опознавания мимики просто сбоил не в силах считать эмоции, а органические остатки головы окончательно его добивали. Если бы он видел такое в живую, но без контекста, то он бы незамедлительно потянулся бы к пистолету, понял что у него нет и никогда с собой не было, и ринулся бы бежать, а потом проблевался. Но это были лица тех, кто мог и хотел ему помочь. И сам он выглядел едва ли лучше. Его почти бросало в дрожь от всего этого. Он очнулся на Тэте, где впервые встретился с ними, провел там какое-то время, затем вышел в открытый океан и переплыл на странном транспорте с ними в новое здание, сюда. И за всё то время он не чувствовал себя настолько уязвимо. Он думал, что привык к этим лицам, оказалось что нет. Он думал что способен выйти под воду, но если бы он сделал это сейчас, то его сковал бы ледяной ужас. Всё было теперь слишком реальным, это было уже невозможно воспринимать как сон, который скоро кончится, и всё же, он уже достаточно долго был не один, но впервые задумался о том, что если ему придётся здесь сгинуть, то он бы хотел отключиться или сойти с ума находясь в объятиях. Тогда, это должно быть, будет не так страшно. И он обнял крепче, стараясь заглушить все эти чувства, невольно отмечая слегка непонимающую, но не отторгающую реакцию Райзен.

— Я слышу Росс. — Она смотрела в экран терминала, где была развёрнута с виду безразмерная лента калибровочного кода структурного геля.

— Я знаю что ты думаешь… Но оно должно быть остановлено. — Его голос шипел в голове.

— Ты жесток, Росс. Оно не виновато, что не соответствует твоим ожиданиям. Оно развивается, экспериментирует… Может оно способно осмыслить свои ошибки? — Она проинструктировала и послала Фалько следить за связью, сама же пыталась вникнуть в суть кода.

— НИУ неуправляемо, оно не способно спасти человечество… Ему нельзя доверять такое, только страдания я видел своими глазами. Оно не стоит того.

— Мы можем обучить его и направить. Ты знаешь. Оглянись вокруг — человечество, в том виде, в котором ты знаешь осталось в прошлом. НИУ живо. Почему не дать ему шанс?

— Хватит! Я даю эти знания для того что бы вы могли сделать это лучше чем НИУ, а не жалеть эту машину! Вы и так очень походите на него, но вы хотя бы сознаёте что делаете. — Росса это сильно раздражало. Раздался скрежет и из какой-то трубы под потолком начала истекать струйка геля. — Мне уже всё равно. Я страдаю не меньше.

— Ладно, как скажешь. Не хочу тебя сердить, буду делать как ты скажешь.

— Надеюсь мы решили это… Пока что. — Он наводил её на информацию, давая пометки к содержимому кода. Изначально выглядящий совершенно бессмысленным, забитым случайными символами процедурный код дешифровался до уровня на котором он мог быть хоть немного осмыслен. В её разуме выстраивалась пока ещё примитивная, но осмысленная концепция происходящего. Если понять её и углубить, то можно будет начать осуществлять первые попытки к перекалибровке геля под различные задачи. Но пока до этого было далеко, она пыталась познать общие планы. Происходящее загружало мозг, или то что было вместо него, но было занимательно и позволяло не думать ни о чём, чем-то напоминая то время, когда Реймонд обучался со сложными нейросетевыми алгоритмами, а потом начинал работу в компании, пытаясь понять и осмыслить то, что там уже наворотили, а затем куда надо доделать или переделать. Очень изматывающая работа, но чем больше мотивация это делать, тем она выглядит интереснее. А этот код… Был уже совсем на новом уровне.

---

Примечания:

К бездне вернусь очень скоро.