Путешествуя по мирам (джен)

Влюбленные в актера Кристиана Бейла Тина и Хетти обалдело досматривали фильм «Эквилибриум». Девушки не могли глазам своим поверить!

— Это что?

— Как это?

— Откуда?

— Чушь!

— Бред! — засыпали они друг друга восклицаниями.

И было от чего! Героическому клирику Джону Престону (Кристиан Бейл) на помощь пришёл профессор Снейп (Алан Рикман) из «Гарри Поттера»! Последняя треть фильма — при всём диком сочетании несоединимого — смотрелась захватывающе.

* * *

Чтобы никто их не потревожил, Джон выехал из обитаемой части города в Пустоши, миновав два патруля грамматон-чистильщиков. Пустоши являли собой заброшенные районы города, местами полностью разрушенные, местами почти целые. Именно здесь находили приют «чувствующие преступники».

Профессор зельеварения и грамматон-клирик I класса сидели в служебной машине Престона и негромко разговаривали. Снейп просчитал свои слова и действия на несколько ходов вперёд. На карту он поставил слишком много. Сначала беседовали о целях Сопротивления, а затем Снейп заговорил о том, что вызывало у Джона самые сильные чувства и эмоции:

— Женщина, которая утонула в океане огня, Вивиан. Кто она?

— Моя жена. Она была казнена как чувствующая преступница, — заметив, как чародей смотрит на него, Джон поспешно сказал: — Нет, это не я, — отвёл взгляд от лица Снейпа и уставился на развалины перед автомобилем, хотя вряд ли видел их. — Я не знал. Однажды к нам ворвался отряд чистильщиков Грамматона и задержал ее.

— А Мэри? — благодаря легилименции Снейп знал, кто она, чего хочет клирик, но не стал вдаваться в подробности. Джон сам должен был поведать об этом.

— Мэри — чувствующая преступница. Я сам её задержал. Её должны сжечь. Я ничего не могу с этим поделать, — лицо Престона еле заметно дёрнулось. На Снейпа он по-прежнему не смотрел.

— Срок казни вам известен?

— Точно я не знаю. Обычно тех преступников, которые не отрицают вину и не представляют интереса как осведомители, держат в тюрьме не более двух недель. Она там уже десять дней.

— Вы хотите спасти её?

— Это невозможно, я же сказал вам. Даже взвод солдат там ничего не сможет поделать. Слишком много охраны. К тому же можно перекрыть любой сектор коридора и пустить газ, — видно, грамматон-клирик уже размышлял об этом.

— Я мог бы похитить Мэри из тюрьмы.

— Каким образом? — Джон резко повернулся к Снейпу и впился в него взглядом.

— Я могу трансгрессировать, то есть переместиться в пространстве из одного места в другое. Скажем, отсюда я отправляюсь камеру к пленнице и забираю её.

Джон забарабанил пальцами по рулю. Несколько минут он обдумывал предложение чародея.

— Это также невозможно, — наконец сказал он. — Там множество датчиков, они зафиксируют появление нового объекта в камере, и сразу же пустят разряд тока, а потом газ. Это займёт три секунды. Вам не успеть.

Теперь уже Снейп стал мысленно рассматривать возможные варианты. Взвесив их все, он обратился к клирику:

— Мне нужно увидеть место сожжения. Вы можете это устроить, Джон?

— Да.

Затем они вместе посмотрели запись казни Вивиан Престон на компьютере, как ни было это мучительно для Джона Престона. Если б грамматон-клирик потребовал из сети другую запись вместо той, что имелась в его ноутбуке, то вызвал бы подозрения.

— Простите, Джон, но мне нужно еще раз увидеть последние три минуты. Я должен получше разглядеть, где и как всё это происходит, — если б кто-нибудь из знакомых услышал сейчас профессора зельеварения, удивился бы: тот напрочь лишился сарказма и разговаривал с маглом весьма уважительно. — Скажите, а вы хоть раз были в этом месте? Я имею в виду, когда вся эта… аппаратура, верно я выражаюсь?.. не работает?

— Да, — сдавленным голосом ответил Престон. — Когда был стажером, мы изучали работу Городской печи (1).

— В таком случае мне нужно ваше воспоминание.

Снейп несколько раз пересмотрел болезненную для Престона запись. Затем они переместились в давний фрагмент памяти юного клирика.

Городская печь оказалась темно-серым многоэтажным зданием кубической формы. К ней вела прямая серая дорога, по обочинам которой располагались такие же серые постройки. Двери Городской печи были много выше человеческого роста. Когда Снейп двигался вслед за Престоном по его памяти, удивлялся подчёркнутой монументальности всей архитектуры; всё здесь было одинаково высокое и функциональное — мир, совершенно чуждый Снейпу и устрашающе безжизненный… Они прошли за стажёром Престоном по обшитому железом округлому коридору, разбитому на охраняемые сектора, а затем оказались у небольшого прямоугольного зала. Напротив входа здесь были раздвижные двери в зал поменьше. В этом воспоминании они оказались открыты. Пол, правая и левая стены второго помещения оказались решётчатыми. У Снейпа начал вырисовываться план.

— Через эти решётки в Зал Сожжения идет огонь, — пояснил клирик.

Снейп внимательнейшим образом все осмотрел. Одетого в бордовую блестящую одежду преступника торжественно сопровождали по круглому коридору, вводили в зал и ставили лицом к закрывающейся двери. В ней оставалось затянутое прозрачным огнеупорным стеклом узкое вертикальное окно, так что жертва была видна палачам в полный рост. За спиной её появлялись языки пламени, высвечивая абрис фигуры. Затем окно закрывалось.

— Скажите, Престон. Языки пламени за спиной жертвы не служат причиной смерти, когда смотровая щель в камере ещё не закрылась? Мне кажется, пламя нужно не более чем для устрашения.

— Вы правы. Процессы могут быть показательными — их транслируют на все публичные и частные экраны. Когда двери и окно полностью закрываются, в камеру подают гораздо более сильный огонь. Это занимает десять секунд. На казнимом специальная одежда: она воспламеняется при восьмидесяти градусах Цельсия, вплавляется в кожу и прожигает тело до кости. Погасить её нельзя.

— Итак, выход один: я перемещусь туда, как только закроются двери этой камеры, заберу Мэри и вновь трансгрессирую.

— Маховик времени мы можем использовать в этом случае?

— К величайшему моему сожалению, нет. У меня будет одна, и только одна попытка. А маховик лишь усиливает опасность. Насколько я могу судить, нить судьбы Мэри уже перерезана. Это значит, ей суждено погибнуть, и рок уже протянулся к ней: здесь нет намёков на какое-либо «бы». Сейчас я пускаюсь в область предположений: не очень-то разбираюсь в путанице линий судьбы. Я вытащу женщину, но это вовсе не значит, что она, например, не задохнется в тот же вечер, проглотив косточку от сливы. Её спасение будет условным. Но в другом мире она вполне сможет прожить до старости, потому что погибнуть должна только здесь.

— «Нить перерезана» — как в случае с Сириусом Блэком?

— Верно.

— В другом мире — например, вашем, профессор?

— Именно так.

— Для меня главное — чтобы она была жива, — Престон держал себя в руках и потому говорил деловым тоном. — Теперь детали. Как я представляю, вам сначала нужно будет трансгрессировать в камеру сожжения, а потом сразу же обратно. У вас только десять секунд. Если не успеете, сгорите.

— Вы прекрасно умеете представлять сложности, Джон, — тут-то в голос Снейпа просочился сарказм. — Я трансгрессирую до того, как Мэри туда введут, и останусь в мантии-невидимке. Как только двери закроются, я перемещусь назад. На обратном пути нас будет двое, а значит, и сил нужно будет больше, а я даже не смогу толком перевести дух.

— За три минуты до казни специальный чистильщик проверяет зал сожжения: тем самым он удостоверяет законность наказания. В это время судья произносит приговор. Затем преступника вводят в камеру. При этом человек — вы это заметили — виден судьям. Вы успеете?

— Итого у меня менее трёх минут.

— Если сократить расстояние, вам будет легче? Например, если вы телепортируете из моей машины? Я могу оставить автомобиль недалеко от входа в Печь. В этом случае расстояние туда — обратно будет не более километра.

— Нужно осмотреть место. Я могу трансгрессировать только в том случае, если точно знаю исходную и предполагаемую точку перемещения.

— Значит, необходимо проработать это на практике. Но я все же не понимаю, зачем вы все это делаете, Северус. Мои действия в вашем мире были куда безопаснее.

— Как вы уже сказали нашему симпатичному товарищу Аластору Грюму, мы физически гораздо слабее вас, — казалось, маг ожидал вопроса. — Я хочу исправить этот досадный недостаток. Вы научите меня приёмам вашего боя, Джон. Кроме того, мне нужен прозиум. Но есть и личные причины, о которых я, с вашего позволения, говорить не стану, — последнее волшебник сказал, чтобы придать своим словам больше искренности. — Далее, я помогу вам исполнить вашу миссию.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза — и молчали.

— Мой напарник Брандт меня подозревает, — сказал вдруг Престон. — Если увидит мою машину недалеко от Печи, может досмотреть её.

— Ну и что? Всё равно он никого не увидит. Осложнение может быть только в случае, когда мы с женщиной окажемся внутри, а мантия-невидимка распахнётся. К тому же вы тоже там будете.

— Вы не понимаете, профессор Снейп. Машина может показаться ему «подозрительной». «Подозрительный» — это термин. Такое движущее средство можно задерживать, даже если оно принадлежит клирику более высокого класса. Когда я был практикантом, состоял учеником-напарником грамматон-клирика II класса. Однажды мы ехали по городу, и впереди нас случайно оказался автомобиль Грамматона. Мой наставник на перекрестке дал сигнал остановиться. Мы вышли и вызвали водителя из машины. Это был клирик I класса старше нас на три степени. Я фиксировал всё это камерой, закреплённой на шлеме, но мне было приказано не подходить вплотную. Они о чём-то тихо поговорили, затем водитель сел обратно. Потом мой наставник что-то сказал ему, и вдруг начал стрелять. Напарник убил грамматона, а салон машины мы расстреляли. Заднее сиденье маскировало тайник. Там лежал человек. А потом мы сверили наши записи. Знаете, что выдало того клирика? — Престон замолчал; губы его слегка дёрнулись. — Во-первых, он дважды без нужды притормаживал. Во-вторых, при разговоре он слишком глубоко дышал. В-третьих, он зачем-то дважды глянул в салон своего автомобиля. В-четвертых, когда он сел, то слишком резко повернул ключ зажигания. Тогда-то он и понял, что выдал себя. И наступило в-пятых: получив приказ снова выйти из автомобиля, он попытался извлечь оружие. Но если б всё это увидели вы, Снейп, вы ничего бы не заметили. Вы бы даже внимания на ту машину не обратили. Теперь о вас — если б я увидел вас здесь еще две недели назад, то арестовал бы. Вы — «подозрительный».

— По какой же причине? Я само спокойствие.

— Во-первых, только чувствующие преступники отращивают волосы. Но дело не в них, волосы можно и отстричь. Вы делаете слишком много нефункциональных жестов, — если б это услышали знакомые Снейпа, они бы поразились: это Снейп-то слишком много жестикулирует?

— А вы?

— Мы не совершаем ненужных движений. Мы как механизмы: каждое движение строго целенаправленно и выверено. О вас, Северус, я не могу этого сказать. Кроме того, вас может выдать запах.

Хотя маг всё ещё находился под остаточным воздействием прозиума, ему было неприятно слышать последние слова клирика. Тот продолжал, словно бы не заметив недовольную мину на лице профессора:

— У нас, профессор, существует четыре аромата. Два мужских и два женских. Один женский и один мужской использует клирикат, и ещё два — работники и чистильщики мужского и женского пола. Вы же пахнете как человек, не менее двух дней обходившийся без душа и шампуня. Субъект перестаёт следить за чистотой своего тела тогда, когда его чувства и эмоции вышли из-под контроля, когда в нём нет спокойствия. Это означает, что он — эмоциональный преступник худшего толка, так как позабыл о самодисциплине. Если я приду на работу, не приняв утром душ, то попаду в «подозрительные». Внешняя аккуратность — отражение внутренней дисциплины. Поэтому мы всегда чистоплотны. Поэтому мы принимаем душ утром и вечером.

— Вы хотите сказать, ваш напарник может учуять меня?

— Именно. Вы наполнили машину своим запахом, хотя сами этого и не ощущаете. Поэтому перед операцией обязательно примите душ с моим гелем и вымойте голову моим шампунем. То же касается чистки зубов. Ваши средства гигиены пахнут иначе, чем наши, и это чувствуется. Как только окажетесь в машине, замрите и постарайтесь дышать как можно легче. Сидите там и ждите пятнадцать минут, не шевелитесь. Ничего не предпринимайте — я про ваше колдовство — если кто-то заглянет в машину, — Престон замолчал и опять забарабанил пальцами по рулю. — Видите, я тоже стал обильно жестикулировать.

— А почему вы против использования колдовства, Джон?

— Поведение человека меняется в момент наложения заклятья, — ответил Джон. — Я заметил это и во время операции в Министерстве, и когда вы меня самого заколдовали. Все принимают прозиум, и как подействует ваша сила в этом случае, неизвестно. Ни вы, ни я не знаем, как это будет выглядеть со стороны.

— Может быть, вы усложняете?

— Лучше уж усложнить. Новое решение Отца предписывает убивать «подозрительных» без суда. Малейшее сомнение — и конец. Вы и мигнуть не успеете. Впрочем, если сможете наложить заклятье на всех клириков и чистильщиков в пределах досягаемости, то попробовать стоит.

— Это никому не по силам, — ответил Снейп. — Другое дело, если я заранее намечаю, кого заколдовать и вижу их. Легко, если все находятся в поле моего зрения и расположены близко друг к другу, — закончил он. Пусть он и не был согласен с клириком, но решил, что тому виднее: Либрия — его мир, и он лучше знает, как следует здесь действовать.

Мужчины помолчали. Профессор зельеварения сосредоточенно смотрел на Джона. Наконец Престон снова заговорил:

— Вы сказали, Снейп, что умеете читать мысли?

— Нет. Я могу уловить воспоминания и чувства.

— Для этого вам нужен зрительный контакт?

Маг не отвечал. Это была слишком серьезная информация. Наконец он решился:

— Мне это не обязательно, — слово «мне» он выделил интонацией. — Только нужен связующий предмет.

— Тогда вы можете настроиться на меня и действовать согласно полученным сведениям. В этом случае ничего неожиданного с вами не случится.

— Нужна практика.

И они стали практиковаться. Необходимо было синхронизировать действия. Джон дал Снейпу такие же часы, какие носил сам: с секундомером, таймером, светящимися цифрами и многими другими функциями. Мужчины вышли из автомобиля, Престон остался рядом, а Снейп отошёл метров на триста и трансгрессировал на заднее сиденье. Хотя он умел перемещаться в пространстве даже из лежачего положения, ему сложно было оказаться в машине сидя, да ещё и так, чтобы автомобиль не особенно качнулся на колесах. Джон наблюдал: будто невидимка запрыгивал в салон.

— Если за машиной установят наблюдение, весь план насмарку, — произнёс клирик, когда после пятнадцатой трансгрессии они решили передохнуть. — Хотя последние два раза вам почти удалось. Резкого сотрясения не было.

— Это чертовски трудно. Особенно если учесть, что на обратном пути я буду не один.

Джон помолчал, а потом заметил:

— Есть выход. Автомобиль бронирован. Он выдержит обычные пули, но если применят другое оружие, вам не спастись. Так что если вдруг начнут стрелять, вы немедленно должны покинуть машину.

— Итого три перемещения за короткое время, и все должны быть предельно точны.

Они продолжили, но теперь с усложнением: Снейп заколдовывал Престона и шагал сквозь пространство вместе с ним. Так прошло часа четыре, за которые маг страшно вымотался. Тогда Снейп предложил использовать маховики времени.

Так прошло несколько дней: Снейп перемещался в мир Престона, они отрабатывали каждое движение, при помощи маховиков времени растягивая и время тренировок, и время отдыха. Кроме того, чародей учил клирика мысленно передавать нужные сведения. В принципе, это было очень близко к окклюменции, так как оппоненту приходилось подавлять бесполезные чувства, усиливая требуемые.

— Воспоминания, Престон! Мне нужны только определённые воспоминания! Сосредоточьтесь! — повторял Снейп.

Поскольку клирик не чувствовал проникновения в свой разум, они пользовались секундомерами. Одновременно жали на кнопки, и тогда Престон начинал «передавать» заданное, а Снейп «ловил». Продвигались они куда успешнее, чем волшебник мог ожидать, помня уроки с Гарри Поттером. У того поток воспоминаний и чувств был хаотичным, все они крутились, как пчёлы вокруг улья. Престон же обладал в высшей степени дисциплинированным умом. Как бы ни захлестывали его эмоции, он, хотя и ценой больших усилий, мог их вовремя отбросить.

— У вас явные способности к окклюменции, Престон! — воскликнул Снейп через некоторое время; они передыхали. — Окклюменция — это защита от вторжения в разум. Низший уровень — очистить сознание, успокоив все эмоции, и тем самым загородиться от проникновения. Думаю, вам это будет нетрудно. Полагаю, вы и высший уровень осилите. Он даёт возможность выдавать те сведения, какие захотите вы, и в том виде, в каком это нужно вам.

У Престона стало достаточно хорошо получаться: он извлекал из сознания именно то, о чём договаривались, причём даже акцентировал детали. Оставалось отточить быстроту включения и интенсивность. В окклюменции Престон оказался одним из самых способных людей из тех, кого Снейп знал — а ведь клирик не был волшебником! Джон объяснял это тем, что в Либрии человек с детства учится управлять своими эмоциями и мыслями вообще, так что для любого либрианца окклюменция не стала бы сложной дисциплиной. Как бы то ни было, компаньону Снейпа всё легче давалась защита ума от проникновения извне, причём он даже научился ощущать эти «прикосновения».

— Вы, Джон, можете стать одним из лучших окклюментов, — не скрывал Снейп. — Думаю, вы сумеете не только закрывать свой мозг, но и находить того, кто применяет против вас легилименцию. А оттуда недалеко и до удара по разуму врага.

И они тренировались, тренировались, тренировались…

Чародею приходилось куда тяжелее, чем маглу: в Хогвартсе не должны были заметить, что он куда-то исчезает. Хорошо хоть учебный год близился к концу. Престон учил Снейпа правильно падать, быстро вскакивать, освобождаться от захватов, парировать и наносить самые элементарные удары. Сам клирик оттачивал умение быстро двигаться: уклонялся от заклинаний, в противном случае тренировки со Снейпом Престону никакой пользы не приносили бы. Чаще всего они занимались в Пустошах. Союзник нравился колдуну всё больше и больше, вплоть до того, что чародей против воли даже начал восхищаться его умом и самообладанием. Кроме того, общество грамматон-клирика давало возможность ощутить покой: магл не знал о прошлом и настоящем Снейпа, не задавал неудобных вопросов и не требовал действий. Джон воспринимал мага нейтрально. К тому же Престон оказался хорошим учителем. Он спокойно, без всякого раздражения, объяснял и показывал своему далеко не юному ученику наиболее значимые приёмы, повторяя столько раз, сколько было необходимо…

Наконец пришло время действовать. Накануне ночью профессор зельеварения при помощи акцио позаимствовал мантию-невидимку Гарри Поттера. Через портал около Министерства магии он переправился в Либрию и оказался в квартире клирика, а оттуда трансгрессировал в машину, где его уже ожидал Джон. Снейп вколол себе дозу прозиума и потому был спокоен, как гладь пруда в безветренную погоду. Престон, напротив, не мог избавиться от тревожных мыслей и нервничал всё сильнее, хотя внешне никак этого и не показывал. Они приехали к зданию Городской печи, одновременно включили секундомеры, и Престон вышел из машины. Как только он поднялся по ступеням к двери здания, к его автомобилю подошел темнокожий напарник. Невидимый чародей на заднем сиденье наблюдал, как тот изучает машину. Джон был прав: грамматон Брандт что-то подозревал. Он осмотрел корпус автомобиля, даже салон разглядел, особым фонарём просвечивая затемнённые стёкла. Маг дотянулся до разума Джона и поймал воспоминание: «её ведут по коридору». Посмотрел на часы: до перемещения оставалось две минуты, а напарник Престона всё не уходил. Снейп уже подумывал, не наложить ли империус, но тут Брандт наконец удалился. Профессор зельеварения трансгрессировал.

Он оказался вплотную к стене слева от двери в камере сожжения. Вскоре туда ввели смертницу, одетую в бордовый простой сарафан из поблескивающей ткани. Стояла она неудобно для Снейпа: как раз лицом к закрывающейся двери; вертикальный вырез осложнял задачу. Женщина смотрела прямо на своих палачей. Исчезновение её до того, как чудовищное окно закроется, непременно было бы замечено.

Наконец смотровая прорезь начала уменьшаться, и зазвучал механический женский голос:

— Турбины машин на старте! Турбины машин на старте! Персонал, немедленно покиньте опасную зону! Турбины на старте! Огонь через 10 секунд! 10 секунд! 9 секунд! — а проклятое окно всё ещё могло выдать тайну. — 8 секунд! 7 секунд! 6 секунд!

Джон, спокойно поднявшись по ступеням в вестибюль Городской Печи, прибавил шагу в первом отсеке коридора, а дальше побежал. Он влетел в Зал Суда и увидел, как закрывается дверь в Зал Сожжения, и вот Мэри уже находится в камере смерти. Бешено нервничая, Престон впился глазами в лицо смертницы. Ничего не происходило: или магу что-то помешало, или он обманул Джона! Клирик ясно видел глаза женщины и не мог отвести взгляда. Досмотреть до конца у него не хватило сил…

Мэри погибла! Не выдержав боли, клирик зажмурился и беззвучно закричал… Он не мог толком ни вдохнуть, ни выдохнуть: воздух, казалось, не проходил в лёгкие, застревая в горле. Сердце провалилось куда-то вниз и пропало из тела… Ничего и никого не замечая, Джон пошёл к выходу прямо сквозь толпу со встречным движением… Его толкали, и он толкал кого-то… Не в силах вынести смерть Мэри, он упал на колени и зарыдал прямо около выхода из Городской Печи. Внезапно над ним раздался голос напарника:

— Грамматон-клирик I класса Джон Престон, вы арестованы.

А затем клирик Брандт ударил Джона, отобрал оружие, сковал руки и потащил к машине Грамматона...

…На «4 секунды!» Снейп поразил Мэри заклятьем, чтобы та не могла ни двигаться, ни говорить, однако тело её не утратило гибкости. На «2 секунды!» схватил женщину, закутал мантией и трансгрессировал. Их обдало жаром. Чародей выполнил всё точно: перенёсся на заднее сиденье машины Престона, обмякшая женщина — у него на колене, её ноги он зажал своими, левой рукой крепко прижимая спасённую к себе. Голова Мэри лежала на плече мага, зафиксированная его ладонью. Мантия укутывала их, так что видны они не были; к тому же беглецы занимали мало места.

…Снейп под мантией посмотрел на часы. Джон не появлялся. Через пять минут ожидания чародей применил легилименцию и тотчас же ощутил сильную физическую боль клирика: того ударили в лицо и в солнечное сплетение. Спустя ещё несколько минут, волшебник поймал воспоминание, суть которого сводилась к одному: «арестован». Снейп вслух ругнулся. На это они не рассчитывали. Раз клирик арестован, то это означает — досмотр машины, обыск в доме! Вместе со своей ношей Снейп трансгрессировал в квартиру клирика. Порталом было зеркало в ванной. Маг еле успел — когда он уже держался рукой за портал и диктовал конечный пункт, открылась входная дверь, и в квартире раздались шаги множества людей.

— Вы здесь? — раздался в этот момент тихий детский голос. Не отпуская край зеркала, Снейп резко обернулся. Перед ним стоял сын Престона.

— Я знаю, вы тут, — ещё тише повторил мальчик. — Возьмите! Они опаснее всего! — Он протянул в сторону зеркала прозрачный пакетик, где лежали неиспользованные ампулы прозиума. Сын Джона, копия отца, казался абсолютно спокойным. Но Снейп при помощи легилименции уловил, что ребёнок едва держит себя в руках, чуть не срываясь в панику. В разуме его пылал страх за сестру, за отца и за себя самого: они не принимают прозиум!

В пустом воздухе возникла кисть, схватила пакет и исчезла.

* * *

С облегчением чародей оказался около телефонной будки — входа в министерство магии. Именно сюда вёл из квартиры Джона портал. Женщина буквально висела на руке Снейпа; не поддерживай он её, она упала бы. Волшебник отдышался — всё же столь малое время между перемещениями сказывалось. Затем снова трансгрессировал, и на этот раз оказался у ворот Хогвартса. Не снимая мантии, прошёл на территорию школы, двинулся по этажам и лестницам, причём длинным путем — чтобы не напороться ни на кого из учеников, которые в это время были свободны от занятий. Во время этой долгой и относительно медленной прогулки он тянул за собой женщину, обняв за талию. Около дверей Выручай-комнаты маг остановился и мысленно приказал:

— Дай мне хороший номер магловской гостиницы со всем необходимым!

Дверь открылась, и Снейп вместе с Мэри оказались в прихожей номера из трех комнат. «Всё необходимое» — ванная, уборная, холодильник с едой (2) — здесь наличествовали. В гостиной маг усадил женщину в кресло, снял с неё заклятье, сам уселся и сказал:

— Никаких вопросов. Вы останетесь здесь и никуда не будете выходить. Всё нужное для жизни здесь есть. Если покинете эти апартаменты, погибнете.

Женщина смотрела на него во все глаза, но, к счастью, молчала. Волшебник отдыхал. Мэри неподвижно глядела на Снейпа. Она явно была в шоке: разум не успевал за событиями.

— Не забудьте, что я вам сказал. Если попытаетесь выйти отсюда, погубите и меня, и себя! Вы слышите? — спасённая медленно кивнула. — Я приду в течение двух дней. А сейчас до свидания, — он вышел из Выручай-комнаты и направился к Дамблдору, чтобы обо всём рассказать. Повествование было коротким: наиболее важные факты, и не более.

Затем Снейп добрался до своего кабинета, где и закрылся. Он порядком вымотался, поэтому позволил себе недолго отдохнуть. Затем стал просматривать магловские и магические книги, а также журналы одного направления. Почему-то его заинтересовала география...

В мир Престона он вернулся на следующий день. Между арестом Престона и возвращением Снейпа прошло несколько часов — и несколько событий.

Обвинение с Престона было снято. Джон кратко объяснил: «Я выдал Брандта за преступника, и его сожгли вместо меня». Снейп не стал расспрашивать.

Грамматон-клирик согласно с подпольем должен был действовать по следующему плану: он выдаёт большинство из членов штаба Сопротивления Грамматону, а за это требует личной встречи с диктатором — Отцом. Во время этой встречи он должен убить Отца. Если диктатора не будет, в правительстве — Консулате — начнется борьба за власть, а у повстанцев есть в Консулате свои люди. Это даст шанс уничтожить заводы прозиума, а затем и перехватить управление страной. Такое решение было принято на последней встрече с главами повстанцев, куда Джон взял с собой мага. Чародей использовал мантию Поттера. У Престона в ходе совещания подпольщиков возникали вопросы только технического характера. Но Снейпу показалось, что члены Сопротивления переоценивают значимость диктатора. На взгляд мага, смерть одного только Отца не могла так уж сильно переменить ситуацию: ведь оставался ещё Консулат, оставался Грамматон… Но своих соображений чародей не изложил Джону.

Наконец день истины наступил: революционеры во главе с Юргеном собрались в штабе, туда же явился Престон. В присутствии всех этих людей Джон позвонил в отдел Грамматона и выдал их. Пока машины чистильщиков и грамматон-клириков мчались по указанному Джоном адресу, Юрген, лидер подпольщиков, давал Джону последние инструкции — совершенно излишне, но очень уж все они нервничали. Страшно было, что их жертва может оказаться напрасной. А Престон думал о том, что, возможно, всех этих людей сожгут до того, как он увидится с Отцом. Что, если Отец не окажет Джону честь? Что, если вместо Отца будет двойник? От этих мыслей голова шла кругом… Тем временем здание окружили машины, чистильщики и клирики прорвались внутрь, а Джон безучастно наблюдал, как они арестовывают повстанцев.

В награду, как и надеялись подпольщики, Престон удостоился личной встречи с Отцом, а состояться это великое событие должно было через несколько часов после окончательного разгрома Сопротивления. В машине, когда Престон возвращался с блестяще выполненной «операции по выявлению и аресту преступников высшей степени опасности» (как было сказано в рапорте), они со Снейпом уточнили план:

— Не нужен маховик времени, клирик, — объявил волшебник. — Я невидимкой пойду с вами и наложу на солдат заклятье, чтобы они не могли вам помешать.

Они приехали домой к Джону. Пока Престон собирался — к Отцу нужно было явиться при всём параде — Снейп мерно и беззвучно расхаживал по одной из комнат. Он принял прозиум, но магловское зелье подействовало несколько иначе, чем обычно: очень уж на взводе был Снейп. Прозиум убил всякие переживания, зато усилил телесную активность. Наконец Джон предстал перед Снейпом в парадной белой одежде и с мечом на муаровой перевязи. В машине Джона оба отправились на аудиенцию с Отцом. Снейп был настолько сосредоточен, что даже не заметил, по какой дороге они мчались; друг другу ни слова не сказали за всю поездку. Перед входом в здание Престона ожидал почётный караул, который отсалютовал мечами. Снейп в мантии-невидимке бесшумно следовал за Джоном. У входа в апартаменты диктатора Престону пришлось сдать меч. А потом клирик-распорядитель как бы между прочим заметил, что Престон должен пройти прозиум-тест: Отца не следовало подвергать опасности! Этого Престон не ожидал и занервничал. Снейп, оценив ситуацию, заморозил переживания союзника заклятьем. Заклинание гелусенсус (3) на время отключало чувства и притупляло ощущения, хотя при том человек начинал несколько хуже соображать. Однако иного выхода не было. Снейп не задержался в комнате с аппаратурой, где клирика усадили, налепили на виски и лоб датчики и приступили к тестовому опросу. Чародей вернулся в коридор, которым они прошли несколько минут назад, и быстро наложил империус на всех грамматон-охранников, которые там выстроились. Приказ мага требовал замереть и стоять навытяжку при любом раскладе событий. Снейпу все солдаты показались мрачными куклами: в чёрных шлемах с опущенными забралами, чёрных плащах и перчатках из какого-то искусственного материала, чёрных начищенных сапогах они были друг от друга неотличимы. Даже автоматы они держали одинаково, даже пистолеты на ремнях висели, будто по линейке отмеренные. Затем маг вернулся в комнату, где Престон проходил тест. Джон сидел за столом, глядя на огромный экран, откуда пожилой мужчина говорил о вкладе клирика в разгром Сопротивления. В каждом углу комнаты — по грамматон-охраннику, слева за небольшим столиком — техник в сером комбинезоне, и позади Престона — грамматон-распорядитель. Снейп методично наложил империус и на них. Человек на экране наконец объявил:

— Поздравляю, Престон! Ты прошёл тест, хотя я думал, ты стал чувствующим преступником. Каждый раз, когда тебя видел, я утверждался в подозрениях.

— Разве мы с вами когда-нибудь встречались? — деревянным голосом спросил Джон.

— Конечно, — изображение на экране стало меняться, и вот сквозь черты одного человека проступило лицо другого.

— Вице-консул третьего совета Тетраграмматона Дюпон, Голос Отца! — Джон удивился даже сквозь притупленные чувства.

— Верно, Престон. Отцу незачем быть реальнее политической марионетки. Это очень удобно: наша великая идея не умирает, она всегда торжествует. Для тебя это важно, потому что ты теперь займёшь более высокое положение в нашей иерархии.

— Благодарю вас, сэр! — Престон вскочил и, вытянувшись в струнку, отдал честь.

— Проводите нашего героя в мои апартаменты! — приказал Консул.

Распорядитель торжественно снял с тела клирика датчики и сделал приглашающий жест. Позади стола техника появилась дверь, до того совершенно не отличимая от стены. Престон вслед за распорядителем вышли, Снейп — за ними. Снова коридор, на этот раз без всякой охраны и выстеленный ало-синим ковром. Здесь маг снял с Джона заклятье, и тот тихонько сказал:

— Северус, к Отцу я иду один. Там будет драка, и вы можете случайно погибнуть. Не ходите со мной. Ждите здесь.

На всякий случай Снейп наложил на клирика щитовые чары. По совету Престона волшебник остался в коридоре. Грамматон-клирик вошёл в красивые белые с золотом двери и захлопнул их. Сначала ничего слышно не было, а затем — выстрелы, крики, грохот опрокидываемой мебели… Снейп, не отрываясь, смотрел на двери. Одновременно он попытался настроиться на сознание Джона, но наткнулся на пустоту… Створка вдруг отворилась, в коридор выскочил вице-консул, одновременно пальнув из пистолета назад. Маг резво отпрыгнул к стене, чтобы не оказаться в центре боя. Секунду спустя за Дюпоном вылетел Джон, тоже на ходу стреляя. У Дюпона кончились патроны, он поднял руки вверх и нервно заговорил:

— Стой, Престон! Я живой, я чувствую! Я живой! Я дышу! Неужели ты убьёшь безоружного? Неужели стоит убивать человека? Стоит ли отбирать жизнь?

Джон, целясь из пистолета, смотрел на диктатора. Казалось, он колеблется.

— Стоит ли отбирать жизнь, Джон?

— Стоит, — и грохнул выстрел. Престон вспомнил смерть Вивиан, гибель отряда повстанцев, которых не сумел спасти, и нажал на курок. Но гнев его на этом иссяк: он опустил руку с оружием и застыл. Снейп, снедаемый, как и сам понимал, нездоровым любопытством, вошёл в апартаменты Отца. На полу в крови лежали мертвецы. Так много тел маг никогда не видел. Даже несмотря на прозиум, его пробрала дрожь. «Если перед ним выбор — ударить кулаком или мечом, он предпочитает меч!» — вспомнились слова Люпина… Профессор зельеварения покинул это пиршество смерти, а двери захлопнул.

— Что дальше, Джон? — спросил он хрипло.

— Уничтожить экраны. Возьмите, — клирик протянул чародею пистолет. — Не бойтесь, людей мы убивать не станем.

Союзники вместе атаковали студию телецентра, откуда на всю Либрию демонстрировали послания вождя, публичные казни и победоносные новости. Техники убежали, испугавшись клирика, а об охране позаботился волшебник. Престон дал волю чувствам: он стал расстреливать из двух пистолетов аппаратуру. После короткого замешательства то же стал делать и чародей. Снейп и Престон в этот момент представляли собой две противоположности: первый собран и абсолютно спокоен благодаря прозиуму, второй — комок бешеных эмоций, которые наконец-то позволил себе выплеснуть. Они разнесли всё в пух и прах, причём клирик многие вещи швырял на пол и разбивал. Зубы его при том были сжаты, губы превратились в полоску. А Снейпу теперь не было нужды прятаться, и его нисколько не волновало, что мантия-невидимка распахнулась, а с головы соскочил капюшон.

Когда мужчины стояли среди осколков и обломков в студии, Снейп спросил:

— И что вы собираетесь делать теперь, Престон?

Грамматон-клирик ответил не сразу, собираясь с мыслями.

— Я постараюсь выжить со всем этим. Постараюсь примириться с детьми — это главное. Полагаю, они думают, что это я виноват в смерти их матери… И я попытаюсь примириться с собой.

— Это сложнее всего. Я знаю, что вы чувствуете, Джон. Я сам пережил нечто подобное... О Мэри вы не думаете?

— Она жива — этого достаточно. На её месте я ненавидел бы меня. Ведь это я убил её любимого. Я не хочу жить, Северус, — вырвалось у клирика. — И может быть, мне и жить-то не нужно. Возможно, детям лучше будет и без меня — у нас хорошо развита система приютов. К тому же… зачем им отец-убийца? Это… так трудно… вынести, — с трудом выговорил Престон.

— Я мог бы помочь вам, — неожиданно для себя Снейп стиснул плечо клирика. Руку он тотчас отдёрнул: стало неловко за свой порыв. — Приглашаю вас к себе. Незнакомое место даёт новые впечатления, это действует, поверьте.

— Благодарю. Я подумаю о вашем предложении.

Они покинули студию и двинулись обратно по коридору. Когда появились в зале, где располагалась охрана, то обнаружили, что на солдат всё ещё действует империус, а сбежавшие с работы техники прильнули к экранам. На вошедших они внимания не обратили. Компаньоны и сами остановились посмотреть. Оказалось, на улице шел бой: повстанцы в комбинезонах перестреливались с отступающими полицейскими и грамматон-чистильщиками.

— Северус, вы можете трансгрессировать вместе со мной в мой дом? — обеспокоено заговорил Престон. — Я боюсь за детей.

— Конечно, — и они переместились к квартире грамматон-клирика.

На звонок открыл сын клирика, дочь стояла рядом. Они молча смотрели на отца, и тот, не выдержав их взглядов, прошёл в свою комнату. Помедлив, дети последовали за ним. Чародей закрыл дверь и некоторое время раздумывал, что ему-то делать дальше. Он отправился на кухню, заново удивившись магловским приспособлениям, сварил себе крепкого кофе, и стал пить его маленькими глотками. Профессор зельеварения ожидал дальнейшего развития событий. Через час Престон явился к нему со следующими словами:

— Я принимаю ваше приглашение прямо сейчас.

Снейп не задал ни одного вопроса, сказав только:

— Идёмте.

И они при помощи портала исчезли из мира Либрии.

* * *

И спецэффекты были очень хороши — хотя, по чести сказать, «Эквилибриум» брал за душу исключительно игрой актеров.

— Это розыгрыш! — ослабевшим голосом сказала Хетти. — Этого быть не может!

Но «это» было! Девушки стали горячо обсуждать, что они именно они только что увидели. Конечно, они снова и снова ставили диск с того места, где вдруг появляется Снейп. Неутомимый интерес гнал их срочно искать ответы на вопросы. И девушки включились в поиск по Интернет.

Подруги набрели на тему «Альтернативная версия» и с удивлением (а также и радостью) убедились, что не только одни они стали свидетелями странных событий!

Примечания:

(1) «Городская печь» вместо «крематорий», «Отец» вместо «вождь» не ошибка и не слабость стиля. Термины подчёркивают, что в Либрии, очевидно, есть новояз и двоемыслие.

(2) В данном случае наблюдается нарушение канона: как известно, Выручай-комната предоставляет всё, кроме еды.

(3)Гелусенсус — от gelu, ?s n мороз и s?nsus, ?s m чувство, ощущение.