Трудовые будни (джен)

Спустя месяц, наполненный огромным множеством дел, Инеж уже вспоминала заключение в аномалии и последующие дни, как нечто далёкое, подёрнутое невнятной дымкой, сквозь которую слепящими вспышками просвечивало самое важное.

Например, одним из самых ярких впечатлений был момент, когда она впервые увидела их новый дом. И даже не её собственные ощущения — в конце концов, они с командой бывали на многих планетах, прекрасных, ужасных или обыденных, — а реакция родителей. Сдержанная улыбка, тронувшая сухие потрескавшиеся губы отца, его морщинистая рука на плече жены и ошеломленный вздох мамы:

— Я и представить себе не могла, что бывает столько воды!

Судя по довольному, шальному прищуру Каза, на что-то такое он и рассчитывал, выкупая у Королевского дома Набу жемчужину Озёрного края.

Вилла потрясала воображение, но Инеж понимала, что дом, простоявший много лет без хозяев, потребует немало усилий, чтобы стать пригодным для жизни. Однако и тут реальность превзошла её ожидания. Ещё с тех пор, как домом владела семья Наберрие, за ним присматривал один и тот же дворецкий, державший штат слуг в строгости, а все до одного помещения — в совершенном порядке.

— Разве что канализация потребует некоторого вмешательства, господин Ритвельд, если вы планируете много гостей, — объяснял старик новому хозяину. — Фильтры давно не обновлялись, а законодательство нашей планеты в области экологии весьма строго.

— Благодарю, что пояснили своевременно, — церемонно кивнул Каз. — У меня большие планы, и лишние расходы совершенно ни к чему.

Старик улыбался, и с течением дней Инеж заметила, как он оживает вместе с домом.

* * *

Через две недели Маттиас привёз на виллу священника. Все — особенно впавшая в панику Нина — были несколько удивлены. Разве что кроме Инеж. Парой дней ранее, изучая фасад здания на предмет акробатического удобства, она стала невольной свидетельницей конца, по всей видимости, весьма занимательного разговора.

— Я хаттов одарённый! — бледный в багровых пятнах Маттиас представлял собой необыкновенное зрелище. — Почему я всё узнаю последним?!

Стоящий напротив него Каз давился смехом, но пока держался.

— Ну, положим, Нина ещё не знает, что ты знаешь, — вставил он, кажется, только ради того, чтобы Маттиас не лопнул от напряжения.

Взгляд у того сразу сделался трогательно-беспомощным. Такой взгляд Инеж видела, когда они плыли из Фьерды, и Нина боролась с последствиями парема.

— Но она… Она же…

— Беременна, — веско напомнил Каз. — Это называется «беременна». Я понимаю, у джедаев целибат, но хоть какие-то вещи ты должен знать. И это бывает, если…

— Избавь меня от лекции по устройству человеческого организма, demjin! — Маттиас побагровел пуще прежнего, смущённый и раздосадованный. — Я счастлив, настолько, что даже не могу подобрать нужных слов. Но как бы не вышло катастрофы…

Уловив его обращение, которое обрадовало Инеж, как первое весеннее солнце, Каз, видимо, решил заодно с воспитанием товарища закинуть удочку в его память.

— Это не было бы катастрофой, даже если бы ты оставался drüskelle, а она — гришем. Потому что вы оба под моей защитой.

Одарив своего капитана совершенно полоумным взглядом, Маттиас сгрёб его в медвежьи объятья. Не сразу сумев отстраниться, Каз сердито произнес:

— А теперь собери задницу в кулак и поговори с Ниной. Ей ещё страшнее, чем тебе, а мне тут, знаешь ли, лишняя драма ни к чему. Хочу сделать из этого места приличную школу, а не филиал королевского театра.

Это было настолько похоже на то, как Каз ворчал на младших внуков, когда те позволили его белоснежной собаке изваляться в грязи, что Инеж не смогла сдержать слез. Мир становился с каждым днем всё лучше и лучше — настолько, что это даже пугало.

Венчание провели на террасе, с видом на озеро. И нечто внутри Инеж подсказало, что это не последняя свадьба здесь.

* * *

В Сенат их в конце концов всё-таки вызвали лично. И взволнованная последними событиями Инеж решила остаться на вилле. С Казом полетела только мужская часть команды. Мама увлечённо изучала окрестности, в нежарком климате с удивлением обнаружив в себе тягу к подвижности и ненамного отставая от внучки. Отец, прежде уговорившись с Казом, взял на себя инженерное обеспечение ремонта и был весьма доволен этим занятием, как и присланной домом Наберрие в качестве дружественного жеста бригадой разнорабочих.

Инеж, наскоро познакомившись с хозяйством, пыталась строить планы. Масштабная затея со школой, поначалу такая увлекательная, теперь казалась опрометчивой. Чем накормить и где поселить будущих учеников, у них было. Даже с запасом, что уж там. Но чему и как учить детей, которых она ещё даже не видела? Детей ли, в конце концов? И будут ли у них эти ученики, если даже у Скайуокера, героя всея Галактики, желающих было не так уж много? Не слишком ли они оторвались от реальности в своей самонадеянности?

К счастью, времени предаваться рефлексии у неё не было. Сперва пришло на электронку вежливое уведомление от королевской налоговой службы, что они забыли зарегистрироваться в качестве налогового агента. Пока Инеж сориентировалась в нюансах местного фискального законодательства, поступило уведомление от миграционной службы, тонко намекающее, что сроки временного проживания на планете подходят к концу. Пришлось экстренно разбираться с регистрацией гражданства. И так далее: министерство водных ресурсов, министерство образования, министерство сельского хозяйства, транспортное, королевская служба здравоохранения… За всем этим Инеж чуть не пропустила трансляцию допроса своих ребят в Сенате.

Вернее… Как сказал папа, а Инеж с ним полностью согласилась, на допрос это походило мало.

Первым почтенные сенаторы опрометчиво вызвали Каза. Слушая его, Инеж нервно хихикала, вспоминая дурацкий анекдот про строение блохи: с любого вопроса по сути дела Яна Ван Эка Каз умудрялся свернуть то на историческую справку становления Орденов, то на современное положение одарённых Силой в Галактике, то на неоспоримую пользу научного подхода в изучении явлений Силы. И даже когда леди-президент Мотма разумно заявила, что вопросы к свидетелю исчерпаны, умудрился задвинуть длинную речь о дихотомии добра и зла. Инеж понадеялась, что их не сожгут, обругав ситхами, и приготовилась наблюдать за Уайленом.

Несмотря на то, что в последнее время его характер сделался жёстче, Инеж немало волновалась за друга. Напрасно. Как и в случае с Казом, волноваться нужно было за Сенат. Сперва по внешности восприняв его мальчиком, под конец выступления Уайлена леди-президент уже смотрела на него недобро. Очевидно, она не рассчитывала, что на сегодняшнем заседании ей так присядут на уши, злорадно подумала Инеж. Уайлен старался. Коротко пояснив под присягу об отсутствии связей с отцом в последние годы, он принял на себя ответственность за наследство, а потом последовал неосторожный вопрос о распоряжении фондами — и вот тут-то понеслось. Опыт в Торговом совете, мимоходом подумалось Инеж, не прошёл даром. Образование, реабилитация, противодействие коррупции, поддержка малого бизнеса и так далее в том же духе. Она была уверена в двух вещах: что Джеспер, где бы он ни смотрел трансляцию, в этот момент неприлично ржёт, и что почтенные сенаторы сейчас приобретают очень полезную привычку спать на выступлениях Уайлена, голосуя строго автоматически.

* * *

Каз возвратился благостный до неприличия и с порога велел Инеж собираться: мол, без своего штурмана он больше летать не намерен. В ответ на все её тревоги и возмущение только обхватил жену за талию и заявил, что коль скоро Скайуокеры оказались более приличными — в хорошем для них смысле — людьми, теперь у них ещё меньше времени и ещё больше работы. Через четыре часа «Ворон» с полной командой на борту (в том числе Нина после зверского спора с теперь уже мужем) был на орбите.

Каждый раз, добровольно оставаясь на земле, за делами Инеж успевала забыть, как она любит летать и как скучает по звёздам. И когда они вышли в космос, сердце охватило столь сильное ликование, что даже маршрут руки построили сами, автоматически заложив все промежуточные координаты. Конечная точка воспринялась исключительно на слух как набор цифр для системы, и только пережив первый восторг полёта, Инеж оценила данные на экране перед собой более трезво, и поняла, что маршрут ей не нравится.

— И куда это мы летим, дорогой? — вкрадчиво поинтересовалась она, медленно поворачиваясь к Казу.

Тот, надо отдать ему должное, даже не напрягся. И ответил по существу:

— Во-первых, выполнять хорошо оплачиваемый заказ. Не совсем официальный, деньги мы проведём по другой статье, но вполне себе выгодный — господин магистр платёжеспособен. Во-вторых, при выполнении заказа мы имеем все возможности прихватить массу полезного для себя, ограниченную только грузоподъёмностью «Ворона».

— Точнее, — процедила Инеж, про себя тем не менее веселясь.

— Мы летим шмонать республиканский — и бывший имперский — спецхран, сестрёнка, — весело сообщил по внутренней связи Джеспер.

За спиной Инеж протяжно вздохнул Маттиас:

— После такого нас не спасут никакие заслуги, бывшие и будущие. Это много хуже, чем грабить Ледовый двор.

Его лицо выражало всё осуждение мира. Нет, джедаев этому специально учат что ли?

— Во-первых, не грабить, а обокрасть, — уточнил Каз, находящийся по-прежнему в прекрасном настроении. — Во-вторых, это много проще, чем Ледовый двор — охранять старьё никто не старается, хотя официально что-то получить практически невозможно. И, наконец, в-третьих, готов ручаться, что за делами революций они до сих пор не удосужились провести инвентаризацию: если и хватятся, спишут на Императора.

На этих словах Инеж подумала, что в последующие годы на Императора спишут столько, что он не насовершал бы и за десяток жизней, но промолчала. Губы Маттиаса — и всё же он был авантюристом! — дрогнули, и Каз, она видела, удержался от сакраментального: «Ты-то с нами зачем летишь, святоша?» Видела, но так и не поняла, было ли это попыткой проявления доброты к другу или просто давним пониманием, что каждый из них здесь на своём месте.

* * *

Визит в республиканский спецхран, к досаде Инеж, не оказался ни самым опасным, ни самым сложным, ни самым интересным из того, что они делали за свою карьеру. Даже не самым прибыльным. Хотя многие предметы, в первую очередь книги, диски и другие носители информации, оказались бесценны. Треть багажа принадлежала заказчику, шестую часть Каз прихватил для взяток (например, чтобы провезти их добро на Набу, Каз попросту взял кое-какие украшения, числившиеся в королевском реестре планеты, но якобы давно утраченные), всё остальное было их. Но, даже составляя библиотечный каталог в порядке освоения трофеев, Инеж испытывала некую неудовлетворённость.

Глупое дурное настроение продолжалось вплоть до того дня, когда к ним приехали первые ученики. К тому моменту Инеж и Каз уже подняли старые контакты, даже сетевые, но ещё не получили отклика, да и программу обучения представляли лишь в общих чертах. Вообще, за составление программы усадили Маттиаса, как наиболее образованного и упорного, но на самом деле это было скорее способом обуздать его активность, чем получить результат.

Поэтому, когда к пристани причалила лодка с шестью девочками от восьми до одиннадцати лет и официальным запросом от королевы Соруны, Инеж подумала, что вот этих бы как раз лучше к Скайуокеру. Обычные девочки, весьма благополучные на первый взгляд. Чему она могла их научить? Но королеве не откажешь.

— Её Величество просит вас о всевозможном содействии, — церемонно поклонилась встречавшей внезапных гостей (ни письма, ни предупреждения!) Инеж женщина в возрасте, которая сопровождала девиц. — Мы понимаем, передаёт она, что устои новой школы ещё некрепки, но надеемся на то, что ваши знания и опыт помогут этим детям направить Силу в доброе русло.

Инеж заново оглядела девочек, ухватывая малейшие детали: вот старшая незаметно теребит ноготь, самая маленькая прячет затравленный взгляд, а их сопровождающая оглядывает подопечных чуть нервно. Расселить, мысленно составляла Инеж план, сделать анализ на уровень мидихлориан, поговорить с каждой отдельно… В конце концов, после долгих обсуждений они с Казом и ребятами определились с главной целью своей школы: не достичь вершин мастерства, а помочь одарённым адаптироваться в этом мире, найти своё место, ужиться с Силой. И к новеньким эта цель была, кажется, вполне применима.

Жизнь приобретала более ясные очертания. И когда в тот же день, под вечер Лея Органа привезла к ним сына, Инеж даже не удивилась.

— Я снова задолжала вам, господин Бреккер, — сказала Органа Казу; в отличие от брата, она никогда не звала его ни магистром, ни настоящей фамилией. — Я ни разу не видела, чтобы мой сын так сильно чего-то хотел, и это ценно для меня. Я оставляю его здесь со спокойной душой.

Мальчик сиял, как начищенный кинжал, и Инеж тихо радовалась, что в его матери разум возобладал над эмоциями.

— Мы всегда будем рады видеть и вас нашей гостьей, ваше высочество, — строго отвечала она вместо примолкшего мужа. — Как и всю вашу семью.

Инеж про себя подумала, что действительно всю. Из того, что случилось в аномалии, она скучала только по Падме Амидале, по их молчаливым диалогам и взаимопониманию. Так сложилось, что за обе жизни до сих пор у Инеж почти не было близких подруг, не считая Нины, потому что мало кто способен был понять ее переживания и мало кто вызывал у неё достаточно доверия. И вот теперь это оказалась жена лорда Вейдера. Кто бы мог подумать…

Мир менялся удивительно, решила Инеж, глядя на Каза, легко вошедшего в привычную роль лидера шумных и неразлучных человеческих созданий. Но, может быть, в этих переменах и есть спасение мира?