Искупление (гет)

— … Перестрелка произошла сегодня ночью. Погибли семь человек, среди них известный в Пятницком районе бизнесмен Рогачев и двое сотрудников патрульно-постовой службы, патрулировавшие улицы неподалеку от места происшествия. Правоохранительные органы отказываются…

Ира, красочно выругавшись, щелкнула пультом, экран погас.

— Паш, а что, Земцов так и спустил все на тормозах? — спросила, нахмурившись. — То есть вообще ничего не делает, чтобы найти этих уродов? Сказал, что это дело не районного масштаба, да так и забил?

— Ирин, ну формально-то он прав, — Ткачев с сожалением проводил взглядом вспорхнувшую с дивана жену и с трудом сосредоточился на разговоре. — Убийство нескольких человек, да еще двое из них полицейские… Пусть этим СК занимается.

— А ты и рад, что не надо напрягаться! — взвилась Ирина Сергеевна. — Паш, это вообще-то были наши с тобой коллеги! С нами в одном отделе работали! Ладно Земцов, хрен с ним, он у нас служит без году неделя, но мы-то!..

— Товарищ полковник, ну пожалуйста, — взмолился Паша, не выдержав, — давайте не сейчас, а? Я дома неделю не был с этими долбаными курсами повышения квалификации, о работе сейчас меньше всего хочется думать и говорить, — и в доказательство своих слов потянул Зимину к себе на колени. — Давай хотя бы в выходной не будем обо всем этом?

— А о чем будем? — Ирина лукаво улыбнулась, с готовностью переключаясь на нужную волну. Пристально-восхищенный взгляд Ткачева легко сбивал с толку, и не сказать, чтобы Иру это особенно огорчало.

— Например о том, что я ужасно соскучился, — моментально отреагировал Паша, потянув с плеч начальницы домашнюю рубашку, и тут же расплылся в хитрой улыбке, под тоненькой майкой не обнаружив нижнего белья. — М, даже так? Какая же вы коварная искусительница, товарищ полковник…

— Дурак, — фыркнула Ира, но щеки залило краской — то, как в такие моменты Паша смотрел на нее, моментально выметало из головы все сомнения, отзываясь внутри чем-то восхитительно-сладостно-горячим. Он смотрел на нее с неподдельным трепетным восторгом и одновременно каким-то жадно-жгучим желанием — и столько во всем этом было чистой искренности, что Ира давно уже перестала сопротивляться неизбежному. Смешно, но еще не так давно она была абсолютно уверена, что с новым «родительским» статусом все личное, выходящее за рамки, между ними закончится — Паша ничего ей теперь не должен, ему незачем за нее беспокоиться и переживать. Однако Ткачев своей заботой снова выбил ее из колеи: обзвонив кучу знакомых, нашел какую-то помощницу, не позволяя ей самой крутиться по хозяйству; бегал по магазинам, чтобы ей не пришлось таскать тяжелые пакеты — «ИринСергевна, ну о чем вы, вам восстанавливаться надо и отдыхать»; сам вставал среди ночи, чтобы покормить и уложить Маришку; и после тяжелого рабочего дня тоже с удовольствием возился с дочкой, как будто ничуть не уставая. Савицкий при виде невыспавшейся, но сияющей физиономии друга не скупился на подколы: если раньше Ткач бурно живописал свои бесконечные любовные подвиги, то теперь единственные женщины, о которых он упоминал, были жена и дочка. «Мои девчонки», — с гордостью называл их Пашка, и вид у него при этом был такой, словно выиграл суперприз в лотерею. Впрочем, что-то подобное он и чувствовал: его нынешнее семейное положение и мир, наконец наступивший после стольких событий, и впрямь можно было смело назвать долгожданной наградой. А может, гораздо проще — счастьем.

* * *

Из отдела Ирина вылетела, кипя от негодования. Оказавшись сегодня по случаю возле ОВД, решила заглянуть к своему бывшему заму, поговорить, предложить помощь: в конце концов, все ее связи остались при ней, да и ее команда, стоило только попросить, по мере возможностей помогла бы Земцову. Дело со стрельбой под свой контроль обещал взять Мясницкий, ребята подключились бы без лишних вопросов, и застопорившееся расследование наконец-то могло бы сдвинуться с мертвой точки. Но Земцов, выслушав ее с пресным видом, отреагировал совершенно неожиданно:

— Ирина Сергеевна, а вам-то какое до всего этого дело? У вас там, кажется, кто-то родился? Вот своими личными делами и занимайтесь, а мы уж как-нибудь сами.

Вот именно — как-нибудь, зло подумала Ира, уже собираясь достойно ответить. Но майор ее опередил.

— Да и потом, с чего вы решили, что имеете право здесь кому-то указывать? Вы же здесь уже не служите, — произнес с явным наслаждением, наблюдая, как изменилось ее лицо. — Что такое? Разве ваш капитан Ткачев вам ничего не сказал? Бекетов уже давным-давно подписал приказ о вашей отставке. А то вы, товарищ полковник, в последнее время не справлялись, так что решение сменить начальника очень и очень правильное.

Сидя в машине, Ира долго и со вкусом материлась; выхлебала полбутылки воды, снова выскочила из авто и, нервно расхаживая по тротуару, принялась названивать Ткачеву. Вот же партизан! Зараза…

Закусив губу, долго вслушивалась в размеренные гудки, чувствуя, как дышать становится все тяжелее, а рука с мобильником будто ватная. Отступив назад, оперлась о бок машины, прикрыла глаза, пытаясь прогнать дурноту, удержаться в фокусе расплывающейся реальности. А потом плотная, удушливая темнота накрыла разом — и свет в сознании выключили.