Один из нас (джен)

Первого июня две тысячи одиннадцатого года младший из близнецов Накамура, Ясуо, проснулся в прекраснейшем настроении. Его не покидало невероятное чувство лёгкости, какое может испытывать только человек, сдавший все промежуточные экзамены и уверенный в том, что его результаты окажутся выдающимися. Наступил первый день лета, синоптики обещали потепление, и впереди ждали перемены к лучшему.

С такими приятными мыслями Ясуо позволил себе проваляться до звонка будильника, а потом встал, быстренько оделся и хотел было спуститься вниз, чтобы помочь с завтраком маме, но остановился на полпути к двери.

— Ах, я забыл вчера сделать записи! — вспомнил он, развернулся и уселся за стол, чтобы дополнить недостающие события в своём дневнике.

Он считал, что необходимо делать записи как можно чаще и, хоть это не всегда у него получалось, все самые важные вещи старался записывать подробно. В понедельник и вторник они были заняты только экзаменами. Ничего из ряда вон выходящего не произошло, но Ясуо хотел это записать. Что ничего не случилось, и всё было в полном порядке.

Он открыл толстый блокнот, служивший ему дневником, и на секунду впал в ступор, не веря своим глазам. Страницы были кем-то испорчены, и аккуратные иероглифы Ясуо либо терялись в разводах, как будто кто-то хорошенько повалял дневник в луже, либо скрывались за отвратительной мазнёй, которую он никогда в жизни себе бы не позволил! И теперь драгоценные записи были безвозвратно утеряны!

Хорошее настроение мигом испарилось, и Ясуо, не контролируя свои эмоции, встал, схватил дневник со стола и пошёл в комнату к брату. Тот, естественно, ещё валялся в полудрёме. Но церемониться с ним не было времени.

— Казу-тян, вставай!

От пары ощутимых тычков пальцем в плечо тот окончательно проснулся.

— Что ты, чёрт возьми, творишь?!

— Случилось нечто ужасное! — Ясуо ткнул раскрытый блокнот брату в лицо.

Казуо тут же его отобрал.

— Прекрати! Совсем спятил? Я спал, между прочим.

— Давно пора вставать. Ты только взгляни на эти страницы! Они все испорчены!

Казуо посмотрел на него, как на сумасшедшего.

— И ты думаешь, что я это сделал? Да не трогал я твои вещи! Больно надо.

— Нет, я знаю, что тебе незачем пакостить в стиле пятилетнего хулигана. Но посмотри внимательнее! Точно так же был испорчен в нескольких местах дневник Сакакибары. Понимаешь, к чему я клоню?

— Это не могло подождать до завтрака? Поспать уже не дают спокойно из-за каких-то бумажек...

Ясуо рассердился на него.

— До чего же ты бестолковый! Они изменились, потому что случилось что-то нехорошее с «лишним» или нечто в этом же духе! Феномен подействовал на мои записи! Казуо, не отворачивайся к стенке и не делай вид, что спишь!

— Понял я, понял... А теперь иди обдумывать это куда-нибудь в другое место и блокнот свой забери.

— Нам всё равно скоро на занятия, — пробурчал Ясуо, забирая дневник, но Казуо сделал вид, что не слышит его.

Ему пришлось вернуться к себе, удивляясь своему нетерпению и полному безразличию брата. Обычно Казуо реагировал на подобные вещи более... живо. Но, возможно, он просто ещё не отошёл от экзаменов или всю ночь играл в свои даммаку-шутеры и не выспался.

От этих мыслей его отвлёк звон разбившейся посуды на кухне. Он совершенно забыл, что хотел помочь маме с завтраком! Ясуо поспешил на кухню, укоряя себя за глупое поведение.

— Доброе утро, мам! Всё в порядке?

Мама стояла, опершись одной рукой на стол, а другую приложила к животу. По всему полу разлетелись осколки от тарелки.

— Мама? Тебе плохо?

— Ясуо, вызывай скорую, — едва слышно ответила та и склонилась ниже над столом, подавляя болезненный стон.

* * *

День не задался сразу, это стало понятно уже тогда, когда Такаси в одиночестве опаздывал ко второму уроку и бежал так быстро, словно участвовал в марафоне. Близнецы же не пришли вовсе. Он надеялся найти их в классе и выслушать раздражённое ворчание Казуо по поводу того, что они прождали его на перекрёстке полчаса, а он так и не явился, потому что проспал, но... Их не было. Они оба не отвечали на звонки и смс.

Отсутствовали не только они. И кое-что не давало Такаси покоя: парт было двадцать шесть штук. Учеников в классе по их с Одзавой-сэнсэем спискам было двадцать пять с учётом Ёко Мисаки и Макото Окады.

— Итак, сегодня в классе отсутствует четверо учеников, — подсчитал Одзава-сэнсэй, когда они вдвоём на перемене сели сверять списки. — Идзуми Акадзава, Казуо и Ясуо Накамура и...

— Каэдэ Аоки, — добавил Такаси. — Теперь нет никакой разницы, считаем мы её «несуществующей» или нет.

— Да, верно... Но парт больше, чем учеников по списку. Значит, «лишний» вернулся туда, откуда и пришёл. Что скажешь, Йокояма-кун?

— Думаю, вы правы, сэнсэй. Каким-то образом «лишний» покинул нас недавно. Может быть, вчера или сегодня... или даже на прошлой неделе, но осознали мы это только сейчас...

— Сам или ему помогли? Вот что интересно. Пожалуй, мне пора звонить родителям отсутствующих.

Пока Одзава отходил в учительскую сделать звонки, близнецы наконец-то позвонили Такаси сами.

— Казуо-кун, что случилось? Вы долго не отвечали.

— Извини, у нас были проблемы... Да и сейчас у меня мало времени на разговоры. Я приду к предпоследнему уроку. Ты звонил из-за «лишнего»?

— Откуда ты знаешь?

— Лучше поговорим об этом вживую, когда я приду в школу. До встречи.

— Хорошо, жду.

 

Казуо пришёл позже, чем обещал, и выглядел неважно. Такаси специально не шёл на урок, а дожидался его у входа в школу.

— О, ты здесь! Отлично, нам лучше поговорить наедине.

— Сейчас уже начался урок...

— Он не важнее того, о чём мы будем говорить.

Они вместе отправились в дополнительную библиотеку, стараясь не попадаться на глаза учителям.

— Почему ты пришёл один? — спросил Такаси, когда они закрылись в библиотеке.

— Сегодня утром наша мама родила девочку. Раньше срока, пришлось делать кесарево сечение. Ясуо переволновался... Мы с отцом решили, что ему лучше отдохнуть дома. Я, конечно, тоже взвинчен и устал не меньше него, но всё ещё держусь на ногах. И мне нужно было проверить, как дела в школе. Иначе Ясуо с ума свёл бы меня своими домыслами. Мы все поехали крышей с этими «феноменами».

— А как?..

— Мама с сестрой? С ними всё хорошо. Врач сказал, что хочет понаблюдать за их состоянием какое-то время. Выпишут их нескоро.

— Но хорошо, что всё обошлось.

— Да, верно...

Они немного посидели молча, а потом Казуо рассказал о том, как изменились записи в дневнике Ясуо. Такаси, в свою очередь, принялся докладывать, что произошло в школе.

— Мы с Одзавой-сэнсэем выяснили, кого нет сегодня: это были вы с Ясуо, Идзуми Акадзава и Каэдэ Аоки. Акадзава сказалась больной, а вот Аоки... родители не знают, где она, но Одзава-сэнсэй сказал, что сам разберётся.

— Думаю, я знаю, где искать Аоки. До того, как я позвонил тебе, мне пришло сообщение с неизвестного номера. То есть, сначала он был для меня неизвестным. А потом я посмотрел копию твоего списка со всеми телефонами и увидел, что это номер Аоки.

Казуо показал Такаси, что было написано в сообщении: «Мост 15:00 нужно поговорить».

— Она немногословна... — заметил Такаси.

— Да. Надеюсь, что она будет у ближайшего к школе моста, и мне не придётся оббегать полгорода в поисках неё. И ещё надеюсь, у неё есть убедительная причина для разговора, иначе я за себя не отвечаю. Значит, никто в классе не помнит «лишнего»?

— Никто из тех, кто пришёл сегодня. Я спрашивал. Конечно, если они не врут. И все очень встревожились...

— Наоборот, им стоит расслабиться. Раз «лишний» ушёл, то и скатертью дорожка ему. Смерти прекратятся, и мы сможем спокойно доучиться.

— Ты сам веришь в то, что говоришь?

— Нет... Но давай сначала убедимся, точно ли никто ничего не помнит. Навестим Акадзаву, поспрашиваем одноклассников ещё. Понаблюдаем, как и что они будут отвечать на наши вопросы.

* * *

В третьем часу Казуо шёл к мосту, где ждала его Аоки. Он не мог объяснить, почему соврал Такаси о случившемся в больнице. Может быть, всё дело было в том, как Такаси смотрел на него: настороженным, полным печали взглядом человека, который готов к самому худшему. Казуо не выдержал бы, если бы кто-то, особенно близкий друг, стал жалеть его. Конечно, Такаси не понаслышке знал, что такое боль утраты, но... Рана слишком свежа.

Он сам не понимал, как так вышло. Почему врачи не смогли спасти и мать, и ребёнка? Если «лишний» уже покинул их, почему всё обернулось так нелепо? Он помнил маму в последние дни её жизни. Она и виду не подавала, что ей больно, не говорила: «Что-то идёт не так». И она не была глупа, чтобы скрывать это от них и молчать. Её предупреждали, что могут быть осложнения.

Ясуо воспринял смерть матери тяжелее всех. Когда они приехали домой, он не выдержал и расплакался на плече брата, но Казуо не нашёл в себе сил утешать его. Позже, оставшись наедине с собой, он твёрдо решил, что найдёт способ положить смертям конец, даже если это будет стоить ему самому жизни. Никто больше не должен страдать, как их семья. Как семья Такаси и множество других семей в этом адском городе. Если нужно будет уничтожить весь город, что ж, пусть сгорит дотла! В ту минуту он чувствовал, что готов на многое.

Каэдэ Аоки ждала его под мостом, словно тролль из европейских сказок. Она о чём-то задумалась и не сразу заметила его присутствие. Казуо безуспешно несколько раз позвал её, а потом просто сел рядом и уставился на реку. Тогда она заметила, что не одна.

— Ах, Накамура! Ты так тихо подошёл!

— Я звал тебя несколько раз.

— Правда? Я не слышала...

Судя по её рассеянному виду, с ней произошло что-то, выбившее её из колеи. Если это очередной сон, пусть пеняет на себя.

— О чём ты хотела поговорить?

— Имя «Такео Арита» что-нибудь говорит тебе?

Казуо задумался лишь на секунду.

— Ну да. Это мой бывший одноклассник. Мы учились вместе предыдущие два года. И в этом году он должен был учиться в Северном Ёми. Но незадолго до того, как мы узнали новые списки классов, он уехал вместе с родителями на Хоккайдо. Там у него живёт бабушка. Она больше не могла справляться с хозяйством одна, но переезд в наш город был слишком тяжёлым для неё, поэтому родители Такео-куна решили сами переехать к ней.

— Да, теперь и я припоминаю что-то такое...

— Почему ты спросила о нём? Не припомню, чтобы вы общались.

— Я тоже... Случилось нечто скверное, Накамура-кун. «Лишний» притворялся им, пока не ушёл.

Казуо недоумённо взглянул на девушку.

— Что ты такое говоришь? Ты... видела, как «лишний» умер? — догадался он.

Аоки кивнула и отвернулась.

— Да, я это видела...

— Когда?

— Вчера... Во время экзаменов.

Вчера они сдавали последние экзамены: по обществознанию и японскому языку. Каэдэ, как обычно, пришла просто так и откровенно маялась дурью. Ей стало скучно, и она вышла из класса, не дожидаясь, пока все закончат. К тому же, ей было интересно, куда ушёл первый ученик, раньше всех сдавший свой лист.

— Я буду называть его псевдо-Аритой. Теперь я точно уверена, что он украл имя нашего... эм, возможного одноклассника, — сказала девушка.

Но тогда она, конечно, думала о нём по-другому. Тогда ей казалось, что он давно учится в школе, помогает Казуо и безопасникам, ходит в литературный клуб (как и она до появления «лишнего»), любит книги жанров «хоррор» и «мистика» и уж точно не относится к числу отличников, которые первыми сдают свои экзаменационные листы учителю.

Псевдо-Арита почти бежал по коридору, и Каэдэ отстала, не уследив, куда он свернул. Не сильно огорчилась и решила пойти на футбольную площадку посидеть на скамейке. Погода к этому, правда, не располагала — было очень ветрено. Но Каэдэ ничего против ветра не имела. Она чувствовала себя уставшей, и ей казалось, что ветер и прохлада после душного помещения взбодрят её.

Она не помнила точно, сколько просидела на открытом воздухе, потому что оставила все свои вещи в классе, а наручные часы никогда не носила. Примерно через десять минут или больше её внимание привлекли какие-то крики, доносившиеся со стороны корпуса «С».

Каэдэ вскочила со скамейки, развернулась, чтобы найти источник шума, и увидела, как вниз с крыши летит человеческая фигура.

— Какой-то ученик сорвался вниз... Я не помня себя подошла к тому месту... Это было жутко и ужасно, столько крови... — она шмыгала носом и старалась подавить слёзы. Казуо достал платок и отдал ей.

Она не знала, кто это, потому что он лежал лицом вниз. Только сегодня она поняла, что это был псевдо-Арита, когда начала вспоминать о настоящем.

— Что ты сделала после того, как поняла, что упавший с крыши — мёртв?

— Побежала за кем-нибудь из взрослых. Но в учительской был только Мотидзуки-сэнсэй. Мы с ним вернулись к тому месту, и оно опустело! Даже следов не осталось. Я подумала, что сошла с ума. Разрыдалась прямо при Мотидзуки-сэнсэе... Наверное, он тоже подумал, что у меня нервы шалят из-за этой роли «несуществующего ученика». Он отвёл меня в медпункт, дал успокоительное, а потом проводил до автобуса. А вещи, оставшиеся в классе, мне потом привёз Одзава-сэнсэй.

— Он знает, что с тобой произошло?

— Мы не говорили об этом... Может быть, Мотидзуки-сэнсэй сказал ему что-нибудь...

— Значит, ты слышала крики...

— Да, наверное, псевдо-Арита с кем-то повздорил на крыше, но я не уверена. Может, он просто разговаривал по телефону и слишком близко подошёл к краю... Было очень ветрено.

— Но не настолько, чтобы человек упал с крыши, стоя на краю! Я помню, какая была погода. Кто-то помог ему покинуть наш мир... Спасибо, Аоки. Это очень важная информация. С завтрашнего дня ты перестанешь быть «несуществующей». Думаю, теперь в этом нет смысла. Но мы должны узнать больше подробностей... Ты точно никого не видела на крыше?

Что-то во взгляде девушки его насторожило.

— Никого.

Они немного посидели в тишине, глядя на реку и думая каждый о своём.

— Вот ещё в чём проблема. Сейчас мы с тобой знаем, что только ты помнишь псевдо-Ариту, и я тебе верю. Но как воспримут это остальные? Не будет ли убийца, если он и правда есть, мутить воду?.. Поступим так: этот разговор останется только между нами. Я никому не расскажу о том, что ты помнишь псевдо-Ариту. Ещё выясним, что знает Одзава-сэнсэй.

— Он хороший. Если он знает, я не против.

— Конечно. Я просто хотел обсудить с ним случившееся.

— Накамура-кун, я... — Аоки посмотрела на него, — Я рада, что именно ты глава безопасников. Сначала я думала, что ты очень упёртый, чёрствый и ни к кому не прислушиваешься, но теперь вижу, что это не так. Нам всем очень повезло, что ты у нас есть!

Казуо печально улыбнулся.

— Что-то случилось, да? — тут же спросила она. — Ты грустнее, чем обычно. Можешь поделиться со мной, я тоже никому не расскажу.

— Всё в порядке, не бери в голову, — он поднялся и отряхнулся. — Пойдём поищем Одзаву-сэнсэя.

* * *

Одзава-сэнсэй всё ещё был в школе.

— Аоки и Накамура! — воскликнул он, когда они нашли его в учительской. — Вы подоспели вовремя. Мне как раз нужна помощь.

Он дал им разбирать контрольные работы младших классов.

— Вообще-то, Одзава-сэнсэй, мы пришли поговорить с вами... — начал Казуо, глядя на объёмную стопку работ в своих руках.

— Присаживайтесь рядом и займитесь делом, наказание за прогулы ещё никто не отменял.

Аоки взглянула на Казуо, пожала плечами и села на один из стульев, который предложил им Одзава. Казуо пришлось последовать её примеру.

— Так о чём вы хотели поговорить?

— О вчерашнем дне. Аоки видела, как умер «лишний».

Одзава оторвался от проверки работ и посмотрел на них.

— Вот оно что... А Мотидзуки уверял меня, что ты просто переутомилась.

— Да, сначала мне тоже так показалось, — согласилась Аоки.

— Ладно, оставляйте всё. Выйдем на свежий воздух.

Втроём они вышли во внутренний дворик. Казуо рассказал всё как есть.

— Одзава-сэнсэй, что вы знаете о настоящем Арите?

— Немногое. Я, как ты помнишь, преподаю у вас математику с прошлого учебного года. Он в это время ещё учился здесь, и в новом году его распределили в ваш класс. Уехал по семейным обстоятельствам перед началом занятий. Кажется, я понимаю, что тебя беспокоит: зачем «лишний» взял себе имя живого человека?

— Да, именно, сэнсэй! Он мог сделать это только в одном случае: когда сам знал, кто он такой и по каким-то причинам решил, что лучше возьмёт себе чужое имя. Но, с другой стороны, это очень рискованно: настоящий Арита мог в любое время позвонить старым друзьям, и мы сразу бы раскрыли его. Всё это выглядит странно и вызывает слишком много вопросов: Как и когда «лишний» занял место живого? Почему именно Такео Арита? Что за цели преследовал самозванец? Кто и как раскусил его?..

— Если бы здесь был Тибики-сан, — произнесла вдруг Аоки, — интересно, что он сказал бы? Кроме него никто другой не знает так подробно историю класса 3-3. Как-то я спрашивала его, может ли «лишний» прийти несколько раз и может ли он вспомнить о своей смерти, но тогда он не смог ответить... Смог бы сейчас?

Одзава-сэнсэй хмыкнул.

— Год, когда я учился в классе 3-3, тоже был необычным. Мне кажется, я начинаю вспоминать некоторые особенности... Но мне нужно подумать и привести в порядок мысли... И вы правы, стоит связаться с Тибики-саном.

— Значит, мы с Аоки можем идти?

— Погодите-ка! А кто будет помогать мне с контрольными?

* * *

Казуо вернулся домой позже, чем рассчитывал. Ясуо встретил его в прихожей и был похож на бледную тень себя прежнего: уставший, апатичный, с тёмными кругами под глазами. Не стоило оставлять его одного, подумал Казуо. Но что ещё оставалось ему делать? Сейчас он не знал, что правильно, а что — нет.

— Отец ещё не вернулся?

— Нет...

— Ты обедал?

— Нет.

— Нужно поесть. Я что-нибудь приготовлю.

Казуо пошёл на кухню, а брат нехотя поплёлся за ним.

— Всё это бессмысленно...

— Прекрати киснуть. Жизнь не закончилась.

— Да как... как ты можешь говорить такое!.. У нас ничего не вышло. Мы их не спасли! Никого!

— Касуми, — так они решили назвать девочку, — всё ещё жива. И перестань уже действовать мне на нервы! И без твоей кислой рожи тошно.

— Ты жестокий и бессердечный, Казуо.

Это последнее, что он хотел услышать от брата.

— Я делаю всё, что могу. Мне тоже тяжело. Если я не веду себя как тряпка, это не значит, что мне не больно. Я ходил в школу и разговаривал там со всеми. А ты — нет. Ты представить себе не можешь, каково это: объясняться с Такаси и не говорить главного. Молча выслушивать нотации Одзавы-сэнсэя, кивая в нужных местах. Отвечать «всё в порядке» на вопросы о самочувствии.

— Так ты... никому не объяснил?..

— Я не мог! Они все и так были взвинчены этими исчезающими «лишними»! Я бы не выдержал, если бы они ещё стали говорить: «Почему такое несчастье в семье Накамура случилось уже после того, как «лишний» исчез»? «Бедные сироты, остались без матери, а всё из-за...»

— Погоди, что там про «лишнего»? — в Ясуо проснулось нечто, смутно напоминающее любопытство.

Казуо рассказал ему всё, что удалось узнать. И даже позволил себе в подробностях пересказать разговор с Аоки. Конечно, брат сейчас соображал неадекватно, но он ничего не имел против девушки. Он бы не стал делать неверных выводов.

Про обед они благополучно забыли до прихода отца. Тот сказал, что девочку они могут забрать домой во вторник (врач хотел понаблюдать за ней, тут Казуо почти не соврал Такаси), а завтра приедет их тётя из Токио помогать по хозяйству и ухаживать за малышкой, пока они сами не смогут о ней позаботиться. И о себе в том числе — им предстояло решить, как жить дальше.

 

Перед сном Ясуо зашёл в комнату брата.

— Я вот что хотел сказать... Извини меня за всё, что я тебе наговорил сегодня. И раньше тоже.

— Ничего, я всё понимаю.

— А мне казалось, что я уже ничего не понимаю, вот и сердился. Ты изменился после того, что с вами приключилось на заводе. Хотя, наверное, не стоит это ворошить.

— Нет, я сам виноват, что молчал об этом. Я увидел там отвратительное зрелище, когда спустился в подвал и нашёл трупы других детей.

— О боги, Казуо!

— Да всё уже позади, не переживай. Кошмары не снятся, призраки не преследуют, вскрыть вены не хочется. Меня волнует другое: я плохо помню, кто был со мной в тот день. Мы встретили Акадзаву, и она увязалась за нами, но остальное — как в тумане...

— Может, с вами был «лишний». Этот «псевдо-Арита».

— Возможно. Я говорил Такаси, что нам теперь можно расслабиться, но после разговора с Аоки всё усложнилось. Слишком много вопросов...

— Но мы ведь найдём на них ответы?

— Конечно. Ради мамы и всех остальных.

Так они заключили очередное перемирие.

* * *

Близнецы смогли нормально посещать школу только с понедельника. За это время все в классе уже знали, что в их семье были похороны. Казуо едва сдерживался, чтобы не бросить всё и уйти куда-нибудь подальше. Он никогда не любил излишнее внимание к себе, а ещё больше — жалость. Такаси ни в чём не упрекал их, но молчал больше обычного в разговорах.

Тётя отца, энергичная пожилая женщина, которой было уже за шестьдесят, теперь жила с ними, и близнецы с неохотой думали о возвращении домой. Они ещё не привыкли к её деятельной суетливости и прямолинейному характеру, но Казуо был даже благодарен ей за то, что она им помогает. Она не позволяла им унывать, и на её лице никогда не было маски притворного сочувствия.

На всеобщее обозрение вывесили результаты по экзаменам. Все справились хорошо, и Одзава-сэнсэй хвалил свой класс, не без оснований полагая, что в успехах учеников есть и его заслуга.

Акадзава до сих пор не поправилась, и Казуо решил, что пора её проведать. Он предложил это сначала Такаси, а потом Аюми Такано. В отличие от первого, вторая резко отказалась от его предложения.

— Зачем? Не припомню, чтобы мы раньше обходили всех приболевших одноклассников.

— В случае с Акадзавой не всё чисто. Я сомневаюсь, что она просто «заболела».

— Возможно, твои сомнения верны... Но я к ней не собираюсь.

— А можно я пойду? — Аоки, с прошлой недели ставшая «обычной ученицей» и по каким-то причинам теперь неразлучная с Такано (кто поймёт этих девушек?), места себе не находила, пока они разговаривали.

— Если хочешь... — протянул Казуо. — Значит, сейчас я позвоню ей и спрошу, можем ли мы навестить её сегодня.

 

После уроков они, прихватив с собой Ясуо, который не горел желанием возвращаться домой без Казуо, отправились в район, где жила Акадзава. Она удивилась, что её захотели навестить, но была не против того, чтобы они приходили.

Аоки спохватилась, когда они вышли из автобуса в самой фешенебельной части города:

— Мальчики! Нельзя идти в гости с пустыми руками. Надо было купить фрукты.

— Думаю, у Аказдавы дома навалом фруктов и другой еды, — возразил Такаси. — Тогда уж цветы.

— Фрукты тоже. Или пирожные, — настаивала Аоки.

— Ну и где мы их сейчас будем искать? — устало спросил Казуо.

— Тут поблизости должен быть какой-нибудь магазин, давайте поищем!

— Мы обещали, что в четыре будем на месте.

— Идти с пустыми руками невежливо!

— Аоки дело говорит, — поддержал девушку Ясуо. — Подумаешь, опоздаем немного.

— Хорошо, ищите свой магазин... Подожду вас на остановке, — сказал Казуо.

— Тогда я, пожалуй, тоже останусь, — добавил Такаси.

Аоки с надеждой взглянула на Ясуо, и тот её не подвёл.

— Что ж, пойдём искать магазин. А эти «старички» пусть и дальше сохнут на лавочке.

Казуо и Такаси остались одни.

— Извини, что соврал тебе. Я не мог ничего сказать... чувствовал, что это не я, а кто-то другой вместо меня говорит и думает.

— Я не злюсь на тебя. Наверное, поступил бы так же на твоём месте. Дядя предупреждал, просил быть внимательным, а я ничего не заметил, как последний дурак...

— Акадзава, скорее всего, ни о чём не знает. Но это к лучшему. Посмотрим, что помнит человек, который ни с кем не общался с экзаменов.

— А Каэдэ Аоки помнит что-нибудь? Зачем она вместо Такано поехала с нами?

— Она, мне кажется, действительно знает и помнит больше, чем говорит. И пошла с нами, преследуя собственные цели. Но я совершенно не понимаю её.

Вскоре Аоки и Ясуо вернулись к ним. Они несли небольшой букет из роз.

— Это лучшее, что вы смогли найти, да? — спросил у них Такаси.

— Такой ужас, Йокояма-кун, в округе нет ни одного хорошего магазина! — пожаловалась Аоки. — Мы нашли только цветочный, и там такие цены! Просто немыслимые!

— Надо было раньше вспоминать о том, что у нас ничего нет с собой, — проворчал Ясуо, пересмотревший свои взгляды на этикет. — Мы не нефтяные мангаты, чтобы таскать повсюду золотые слитки и расплачиваться ими в этом квартале обмана и лжи.

— Если бы я не вспомнила, мы бы так и пошли с пустыми руками!

— Наверное, Акадзава не обиделась бы на нас за это!

Казуо поднялся со скамейки.

— Прекращайте спорить. Мы уже опаздываем на полчаса, а нам ещё дом нужный искать.

— Да вот он, — сказала Аоки, показывая куда-то вбок.

Они увидели в отдалении небольшой двухэтажный особняк в европейском стиле.

— Могу поспорить на что угодно, что это её дом, — добавила девушка.

Они позвонились в домофон у ворот, и им тут же открыли. У входной двери их встретил дворецкий и проводил на второй этаж, забрав у Аоки букет и показав, куда пройти. Внутри особняк выглядел так же светло, ухоженно и уютно, как снаружи. Наверное, подумал Казуо, жить в таком месте было очень комфортно. До приезда тёти их собственный дом выглядел, как пристанище призраков, и резко контрастировал с жилищем Акадзавы.

Не успели они все зайти в гостиную, где их ждала Акадзава, как оттуда вышел мальчик лет девяти и приветствовал их.

— Меня зовут Хиро, я брат Идзуми. А вы её друзья?

Аоки оживилась при виде такого смелого ребёнка и склонилась к нему, пожимая его маленькую худую руку.

— Приятно познакомиться, Хиро! Идзуми-тян не говорила, что у неё есть такой чудесный братик! Мы её одноклассники, но я надеюсь, что когда-нибудь сможем и друзьями стать.

В коридоре, где они стояли, появилась уже сама Акадзава и предложила им зайти. Её брат хотел проскользнуть вслед за ребятами, но она попросила его пойти к себе и поиграть, пока они будут разговаривать.

— У тебя милый братик, Идзуми! — сказала Аоки, когда тот вышел, всем своим видом показывая, что огорчён и не понимает, о чём таком они могут говорить, что ему не нужно знать.

— Да, Хиро — хороший и умный мальчик, — задумчиво ответила Акадзава, пропустив мимо ушей фамильярное обращение.

Она действительно выглядела немного болезненно, похудела, в глазах появился лихорадочный блеск, и казалось, будто всё время в мыслях она далеко от их разговора. Ребята рассказали ей лишь то, что предложил Казуо: об исчезновении «лишнего» после экзаменов и изменениях в записях и воспоминаниях.

— А кто-нибудь помнит, кем именно был «лишний»? — спросила Аказдава после их рассказа.

— Пока нет, — ответил Казуо. — Мы пытаемся это выяснить. Такаси, передай, пожалуйста, Акадзаве список класса.

Тот протянул девушке листок, и та взяла его не без колебаний.

— И вы думаете, что я смогу что-то вспомнить? Феномен действует на всех в Ёмияме без исключения.

— Да, но как мы знаем из дневника Сакакибары, исключения всё же есть, — мягко возразил Казуо. — Например, те, кто видел смерть «лишнего» или поспособствовал ей, могут помнить подробности дольше остальных.

Акадзава внимательно и спокойно посмотрела на него. Он не заметил в её взгляде ни тени страха или недоверия.

— Вы думаете, что его убили?

— Вероятнее всего, его убили. Конечно, это сложно проверить. Он мог совершить самоубийство, но... решился бы на это?

— Да, пожалуй, я бы тоже так предположила... Спасибо, что пришли и рассказали обо всём. Но, к сожалению, я ничем не могу помочь... Помню только то, что в последний день экзаменов мне стало нехорошо, и я уехала домой сразу же, как всё сдала. А на следующий день звонил Одзава-сэнсэй и спрашивал, почему я отсутствую в школе.

Акадзава отвечала честно. Но Казуо хотел узнать больше и решил рискнуть, задав ещё один вопрос:

— Ты когда-нибудь слышала об ученике по имени Такео Арита?

Этот вопрос вызвал у неё лёгкое удивление, и Казуо мог лишь гадать, каким именно оно было: удивление от того, что он назвал незнакомое имя? Или, может быть, имя ей знакомо, но она не ожидала услышать его от них?

Аоки же уставилась на него с неодобрением, чему Казуо был совершенно не рад. На её месте он сидел бы тихо и не выражал никаких эмоций, как, например, делали Такаси с Ясуо.

— Нет... Кто это такой? — Акадзава ещё раз просмотрела список класса, но это имя, естественно, не нашла.

— Да так, один из учеников Северного Ёми. Раз не знаешь его, то и ладно.

В гостиную принесли чай, и они посидели в гостях у Акадзавы ещё немного, обсудив результаты по экзаменам, а потом раскланялись и покинули этот гостеприимный дом, пожелав девушке скорейшего выздоровления.

Аоки остановила их второй раз за день, когда они уже подходили к воротам.

— Подождите! Я, кажется, оставила свою сумку в гостиной. Я мигом!

Она убежала обратно в дом. Такаси сразу же повернулся к Казуо.

— Арита? При чём там был Арита?

— Ну а ты что помнишь о нём?

— Да всё, что только можно. Он же учился с нами, пока не переехал к бабушке.

— Когда мы последний раз с ним разговаривали?

Такаси задумался.

— Не помню... Но на что ты намекаешь? Ясуо, на что он намекает всё время? Почему вы никогда ничего мне не объясняете?

— Это Казуо ничего не объясняет, — ответил тот. — Я тут ни при чём. Он имеет в виду, что никто из нас с ним не связывался, а надо бы. Он наш приятель всё-таки. Я прав, Казуо?

— Совершенно верно. Давайте позвоним ему и узнаем, как он поживает. Может быть, он видел где-нибудь Тибики-сана. У него ведь тоже родственники живут на Хоккайдо.

— Прекрасная идея, но я всё равно ничего не понимаю. Зачем ты спрашивал о нём у Акадзавы?

— Мне было интересно, знакома ли она с ним. Я, если честно, не помню, в каких классах она училась раньше. Может быть, Аоки нам подскажет?

Та уже спешила к ним в обнимку со своей сумкой.

— Спасибо, что подождали!

Они снова двинулись в сторону остановки.

— Аоки, ты помнишь, где раньше училась Акадзава? В каких классах?

— Наверное, в классе с отличниками. Она очень умная и получила пятёрки по всем экзаменам, хотя плохо себя чувствовала. Я бы так не смогла.

— Да, возможно. Тогда неудивительно, что она совсем не знает Ариту. Он же безответственный разгильдяй.

Девушка укоризненно на него посмотрела.

— Ты обещал, что не будешь говорить про Ариту.

— Такаси и Ясуо можно доверять. Кстати, Такаси, Аоки у нас — важный свидетель. Поэтому мы должны защищать её и помалкивать о том, что она помнит и настоящего Ариту, и того, кто занял его место, введя всех нас в заблуждение.

Такаси резко остановился.

— Что?! Немедленно объясните мне всё! Ясуо, скажи ему, что это не смешно! Что ещё я не знаю?

Пока Ясуо успокаивал бедного обманутого Такаси, Казуо попытался оправдаться в глазах Аоки, надувшей губы.

— Извини, что не сдержался, но я доверяю им так же, как ты Одзаве-сэнсэю. Они будут молчать. И, как я уже говорил, мы будем защищать тебя как важного свидетеля. Я уверен, что это необходимо!

— Хорошо... Вы, мальчики, всегда всё делаете по-своему. Я так и знала, что что-то такое случится.

— У меня есть для тебя небольшое задание. Запиши, пожалуйста, всё, что помнишь о псевдо-Арите. Неважно, в каком виде. Хоть на диктофон. И это точно останется только между нами.

— Честно?

— Даю слово!

Смеркалось, вечер выдался зябким, но никто из них этого не замечал. Казуо неожиданно для себя расчувствовался и понял, что очень дорожит такими днями в кругу друзей и одноклассников. Они жестоко поступили с Аоки, лишив её этого на несколько долгих месяцев из-за дурацких правил, которые всё равно не принесли никакой пользы.

Но теперь самое худшее позади, и они могут исправить свои ошибки. Казуо очень надеялся на это.