Лабиринт (джен)

Ночью Волшебный Лес казался ещё более зловещим и странным. Впрочем, Снежка и Сорин не сговариваясь достали светящиеся кристаллы, которые добыли в Подземелье, и их свет разгонял мрак.

— Спасибо, что не оставил меня этим упырям, — тихо сказала Снежка.

— Я, вообще-то, тоже упырь, — хмыкнул Сорин.

— Ты другой.

«Нет, девочка, я ровно такой же,» — с легкой печалью подумал Сорин.

Вампир искренне не понимал, почему маленькая гоблинша продолжает считать его хорошим и добрым, напрочь игнорируя его вампирскую сущность. С другой стороны, Сорин ей особого вреда не причинил, и даже более того, с определённого момента оберегал и защищал. И намеревался и дальше это делать.

Позади путников раздался тихий вкрадчивый голос:

— Вы не устали ещё бродить по Лабиринту?

Марков обернулся, пряча Снежку за спину. Перед ним стоял, прислонившись к дереву, Джарет.

— Ты издеваешься? — хмуро спросил Сорин. — Меня от твоего Лабиринта уже тошнит.

— Но пока ты неплохо справляешься, вампир, — усмехнулся Джарет. — И я решил, что вы оба можете немного отдохнуть. Я приглашаю вас на бал!

Сорин только открыл рот, чтобы едко ответить Королю Гоблинов и подробно объяснить, куда ему стоит засунуть своё приглашение, как его накрыло тьмой, а затем сразу же ослепило ярким светом. Вампир от неожиданности пошатнулся, но устоял на ногах.

Он огляделся и обнаружил себя в огромном ярко освещенном бальном зале. Помещение было богато украшено серебристыми и белыми тканями с росписью, серебряными канделябрами, белыми розами в больших вазонах. И здесь было очень много народа, все в шикарных расшитых камнями, золотом, серебром платьях и камзолах. Где-то играл оркестр, пары танцевали вальс, кто-то пил шампанское, везде слышался смех и гомон.

Сорин обнаружил, что и сам он облачён в камзол, бархатный, чёрный, расшитый серебром. А вот Снежки рядом не было. Зато в паре шагов стоял Король Гоблинов, он держал в руке изящный стеклянный бокал с чем-то красным.

— Какого дьявола?! — спросил Сорин.

— Не кипятись, вампир, — Джарет протянул ему бокал.

Сорин его взял и обнаружил, что в бокале налита кровь. Надо же, какое гостеприимство! Джарет усмехнулся и продолжил:

— Проведи эту ночь с пользой, Сорин. Отдохни, повеселись, станцуй с прекрасной незнакомкой. Тебе нальют столько крови, сколько ты пожелаешь.

Джарет развернулся и исчез в толпе прежде, чем Сорин успел спросить того про Снежку. Вампир ничего не понимал. Он пригубил кровь, оценил высокое качество напитка, и выпил бокал залпом. Тут же рядом откуда-то возник слуга, который забрал пустой бокал и предложил Сорину новую порцию. Взяв второй бокал, Марков направился к балкону, который был совсем рядом с тем местом, где он очутился. Вампиру требовалось немного подумать и привести свои мысли в порядок.

Во-первых, Король Гоблинов впервые назвал его по имени. Во-вторых, Сорин не чувствовал ни малейшей опасности. Он действительно был на весёлом балу. Это была не иллюзия, не сон, не морок. В-третьих, надо найти Снежку. Маркову категорически не нравилось, что Джарет их разлучил, этот психопат-колдун мог навредить гоблинше.

Сорин опёрся на перила и посмотрел в ночь. Над Лабиринтом горела полная луна, и в её свете мир казался словно нарисованным на холсте. Настоящими казались только замок, бальный зал и сама луна. И тут за спиной вампира раздался приятный мелодичный негромкий женский голос:

— Сорин?..

Вряд ли у него могут быть знакомые в этом мире, которые знают его имя. Это точно не голос вампирши Агаты, а других знакомых женского пола в этом мире Сорин завести не успел. Вампир медленно развернулся и увидел в открытых балконных дверях невысокую стройную и очень изящную юную девушку. И она была очень красива. Почти ангельски красива, только крыльев не хватало. Длинные светлые, почти белые волосы заплетены в хитрые косы, перевитые золотыми нитями, большие ярко-синие глаза, аккуратный острый носик, пухленькие губы, покрытые нежно розовой помадой. На девушке было белоснежное платье с золотой вышивкой, крупный синий амулет на груди и золотой изящный ошейник-колье. И она смотрела на него таким странным, очень знакомым взглядом.

Сорин не верил своим ощущениям. То, что он видел перед собой и что чувствовал, просто не могло быть правдой. Он медленно поставил бокал с кровью на перила, медленно подошёл к девушке и недоверчиво спросил:

— Снежка?..

Она внезапно расплылась в счастливой улыбке и радостно кивнула:

— Ты меня узнал!

— Я ничего не понимаю, — честно сказал вампир.

— Это нормально, — пожала плечами девушка. — Я попробую объяснить. Помнишь, я говорила, что если ты удостоишься чести, то Король Гоблинов превратит тебя в гоблина? Ну вот, мы все, кто живёт в Лабиринте, на самом деле превращённые. Мы были… людьми и эльфами, в основном. Мы — Путники, что проходили Лабиринт, и каждый из нас искал что-то своё. И все мы не справились, а кто-то наоборот справился, но решил остаться. И мы были превращены в гоблинов, и забыли, кем мы были до этого. Мы получили новые личности, новые имена, и новую жизнь здесь, в этом мире. Но иногда Его Величество устраивает балы, и на одну ночь все, кого он пригласит, принимают свой истинный облик. Мы всё равно почти ничего не помним о нашем прошлом, только какие-то детали. Но нам возвращаются наши настоящие тела. И мы можем веселиться и танцевать, а Король Гоблинов часто выбирает себе даму на ночь. Он ведь не монах отнюдь, — Снежка смущённо улыбнулась. — И на самом деле то, что Его Величество устроил этот бал сейчас, и пригласил тебя — большая честь. Это значит, что ты всё делал правильно. Что ты идёшь верным Путём. Что ты побеждаешь своих демонов и становишься лучше.

— А ты? Зачем ты идёшь со мной? — тихо спросил Сорин.

Он не мог отвести глаз от Снежки. Она была удивительно красивой, и от её красоты чёрное сердце вампира начинало биться быстрее.

— А мне дали второй шанс. Если я справлюсь, то буду свободна. Получу то, за чем пришла в Лабиринт в первый раз. Только дело в том, что я не помню, зачем пришла. И не знаю, что нужно делать. А ещё, завтра я забуду эту ночь, снова стану маленькой смешной гоблиншей с почти детским характером. А ты будешь помнить.

— Тебя это печалит? — в голосе Снежки и правда была грусть.

— Немного. Я бы тоже хотела помнить. Помнить, как ты на меня смотришь. И всё-всё, что может сегодня случиться.

Сорин поднял руку и прикоснулся пальцами к щеке Снежки. Она закрыла глаза и счастливо улыбнулась.

— Потанцуешь со мной? — спросил Сорин. — В конце концов, это бал.

— Сочту за честь, милорд! — девушка присела в реверансе.

У неё были придворные манеры. Кем же она была до того как попала в Лабиринт? Сорин обнял Снежку и закружил в вальсе. Они оба смотрели друг другу в глаза и молчали, словно очарованные.

— Ты очень красивая, — сказал Сорин.

— Ты тоже, — улыбнулась девушка. — У меня мурашки по коже от тебя, но не от страха, а от восторга.

— Я пью кровь, — напомнил вампир.

— А я — просто маленький гоблин, который пол лабиринта ехал на твоей шее!

— Ты всё помнишь, что с тобой было в гоблинском обличии? — уточнил Сорин.

— Да. Но моё гоблинское обличие не будет помнить, что происходило со мной настоящей, как я уже и сказала.

— Прости, что сделал тебе больно и был с тобой груб.

— Ты не виноват, это твоя сущность. Это твои демоны. Мне не важно. Я люблю тебя таким, каков ты есть.

— Ты меня любишь? — переспросил Сорин.

Девушка кивнула и смущённо улыбнулась:

— Я бы долго ещё не призналась, если бы не понимала, что это мой единственный шанс. Но когда у тебя совсем нет времени, то становишься очень смелой. Гоблинша тебе этого не скажет, она не понимает, что с нею происходит, её тело и её душа не предназначены для любви в общепринятом понимании. А я хочу, чтобы ты знал. Знал, что тебя могут любить, что тебя есть за что любить. Потому что любовь исцеляет. Ты… просто знай, что ты не злой, не плохой, ты не монстр и не чудовище, и тебя любят. Помни про это, и не только пока проходишь Лабиринт, хорошо?

— Снежка… Ты говоришь так, будто собираешься завтра умереть.

— А я и умру, считай. Ведь мы с гоблиншей — не совсем одно и то же. Она не совсем я, а я не совсем она. Да и поскольку я не помню, кто я, то и я — не совсем я. Это сложно, знаю. Прости, можно тебя поцеловать? Просто потом я уже не смогу, а мне очень хочется.

Сорин склонился, чтобы девушке было удобно, и их губы соприкоснулись. Губы Снежки были горячими, мягкими, нежными, её дыхание пахло летним ветром. Спустя минуту она отстранилась и тихонько засмеялась:

— Так забавно с тобой целоваться, оказывается! У тебя клыки, и они слегка колются.

— Ну прости, я же вампир. Куда я тебе клыки дену? — пробурчал Сорин.

Он чувствовал себя смущённым, будто ему семнадцать лет и это его первый поцелуй.

— Нет-нет, ты не понял! Мне наоборот очень нравится! Я бы вечность с тобой так целовалась! — девушка улыбалась такой счастливой улыбкой, что Сорин невольно сам улыбнулся.

Рядом внезапно возник Король Гоблинов. Он скрестил руки на груди и спросил:

— Ну что, наговорились? Насмотрелись друг на друга?

Сорин отпустил Снежку, наклонил голову, оскалился и прорычал:

— Я его убью!..

— Прекрати, вампир, ты знаешь, что это не в твоих силах, — усмехнулся Джарет. — Вам обоим пора назад!

Сорин резко развернулся к Королю Гоблинов, намереваясь и в самом деле того убить, но его накрыла темнота, и вампир потерял сознание. Очнулся он уже в лесу, лежа на мягком мху. Рядом сопела белая гоблинша Снежка. А у дерева стоял Джарет.

Марков поднялся, глядя на Короля Гоблинов с ненавистью. Джарет усмехнулся и заговорил:

— А теперь, пока Снежка спит, пришло время нам с тобой, Мироходец, поговорить серьёзно. Ты хочешь вытащить её из Лабиринта, так? Ты пообещал ей, что не бросишь её, что защитишь от моего гнева. Но ты должен понять, Сорин, что для того, чтобы расколдовать Снежку, ты должен помочь ей вспомнить всё. Вспомнить, зачем она сюда пришла. Вспомнить, как она сама проходила Лабиринт.

— Если нужно, я это сделаю. Понятия не имею, как, но…

— Подожди, горячий ты юноша, спаситель и защитник! — усмехнулся Джарет. — Подумай хорошо, нужно ли ей это вспоминать. Ведь это может убить её.

Сорин нахмурился. Определённо, в прошлом у Снежки была какая-то трагедия.

— Хочешь взглянуть? — Король Гоблинов материализовал из воздуха хрустальный шар. — Это шар с её воспоминаниями.

Маг подкинул шар в воздух и тот поплыл к Сорину, словно был не из хрусталя, а лишь мыльным пузырём. Марков выставил вперёд руку и шар лёг ему в ладонь. И Сорин увидел…

Снежка была принцессой, дочерью короля в далеком мире. Она действительно получила хорошее воспитание, и действительно много читала и много училась. Они жили счастливо, и всё было в их королевстве прекрасно.

А потом пришла беда. Пришла болезнь, больше похожая на проклятье, потому что она не была заразной. Люди просто заболевали, а потом умирали. И не было от этой болезни лекарства. Лучшие лекари и лучшие маги королевства пытались победить эту напасть. Но никто не преуспел. Королевство вымирало.

На руках Снежки умер её возлюбленный. Она проводила дни и ночи у его постели, молилась всем богам, каких знала. Но он умер, и девушка горько оплакивала его смерть.

А потом заболели её родители. И Снежка в отчаянии бродила по дворцу, не в силах ничем им помочь. И однажды к ней пришла старуха, и дала ей книгу.

— Здесь ты найдёшь спасение! Здесь, у Короля Гоблинов.

И Снежка позвала Лабиринт. И Лабиринт принял её.

— Я честно сразу ей сказал, что не могу помочь. Что не знаю, как вылечить её родителей. Что моя власть и моя сила не распространяется на другие миры, — грустно пояснил Джарет. — Но я предложил ей пройти Лабиринт и найти новую жизнь. И она согласилась. Потому что когда она пришла сюда, то назад ей было возвращаться уже некуда. Её мир опустел. Все, кого она любила, умерли. И Снежка пошла в Лабиринт. Она была очень смелой, очень умной, и очень доброй. Она не столько сама шла вперед, сколько помогала тем, с кем встречалась. Пока не пришла в Волшебный Лес.

— И что же там случилось? — спросил Сорин.

— А там с ней почти случилась любовь, — усмехнулся Король Гоблинов. — Она встретила молодого мужчину, который предложил ей проводить её до замка. Он лишь попросил идти ночами, и Снежка даже согласилась. А потом она увидела, как он пьёт кровь, потому что мужчина этот был вампиром. И девочка испугалась. Она назвала его чудовищем, и убежала. Она была не готова принять того, кто так сильно отличается от неё. Принять его ярость, его жажду и его любовь. Снежка ещё не забыла того юношу, которого так любила в родном мире, и который умер на её руках. Снежка попала в ловушку Зверолова, и никого не было рядом, чтобы ей помочь. Она сама оттолкнула того, кто мог и хотел помочь, кто любил её. И тогда пришёл я. И Снежка стала гоблином, моей верной придворной дамой. А потом случился ты.

— А я тут при чём? — скрестил руки на груди Сорин.

— А ты — вампир. Ещё более сильный, жестокий и древний, чем Макс.

— Так это Макс был предначертан Снежке? Тот вампир из особняка? — уточнил Сорин.

— Верно. Но теперь это уже не важно. Их жизненные линии навсегда разошлись. Так вот, слушай дальше, Мироходец. Ты тоже изранен, как и Снежка. За тобой следом идёт Смерть, и ты не отпускаешь её. Ты помнишь всех, кто был рядом. Всех, кто предал. Всех, кто погиб. Всех, кого ты убил. Ты помнишь все свои ошибки и до сих пор себя за них не простил. Ты думаешь, что самобичевание — это нормально.

— Я не занимаюсь самобичеванием!

— Ой, мне-то не ври! — фыркнул Джарет. — Я вижу тебя до самого дна твоей чёрной как ночь души. И знаешь, что ещё я вижу там? Свет, Сорин. Солнце. Холодное вампирское солнце, которое не каждому придётся по вкусу. Которое не каждый готов принять. Всю свою долгую жизнь ты нёс этот свет с собой, и всегда находились те, кому он был нужен. Миры, люди, и прочие существа. Но ты боишься показать свой свет. Сорин, из него ты создал ангела. Ты уничтожал сам себя. И после всего, что ты сделал, ты всё ещё считаешь себя чудовищем, не заслуживающим любви. А теперь посмотри на эту маленькую милую зверушку. Она любит тебя в обоих своих обликах. Не за то, что ты её спас, не за то, что ты с ней добр. А за тот свет, что она в тебе увидела. За то солнце, что ты никому не хочешь показать.

— Слишком много дешёвой философии, — проворчал вампир.

— А как ты хотел? Это Лабиринт. Он буквально соткан из философии и психологии, завёрнутых в красивую обёртку магической сказки. А теперь подумай: хочешь ли ты разбить Снежку, дав ей вспомнить её прошлое? Сможешь ли ты её сохранить целой? Сможешь ли ты ей дать новую жизнь, в которой она не будет плакать о прошлом? Куда она пойдёт из Лабиринта? Кем она будет, ведь прошлое её мертво? Что ты можешь ей дать?

— Я не знаю, — честно ответил Сорин. — Но то, что происходит с нею сейчас — не правильно.

— Ну вот когда ты сможешь ответить на эти вопросы, тогда и приходи, — усмехнулся Король Гоблинов. — Найди ответы в Лабиринте. Но знай, что если ты будешь искать эти ответы, то Путь твой будет дольше. Выбирай, Сорин: жить свою жизнь или спасать жизнь незнакомки, которая тебе доверилась. И помни, если ты заберёшь Снежку, то будешь её единственной семьёй. Готов ли ты? Одну дочь ты уже потерял. Одну семью ты уже потерял. Сможешь ли ты взять на себя ответственность?

Джарет исчез, а Сорин устало опустился на мох рядом со спящей гоблиншей. Нет, рядом со спящей девушкой, заточённой в теле маленького белого гоблина.

— Ну, и что мне теперь делать? — тихо спросил вампир, подняв голову к небу.

Небо, разумеется, ничего не ответило, как всегда. Выбирать ему придётся самому. Как и всегда.