Congratulations, Harry! You're a Snape! (джен)

— Нет… нет… — шептал Гарри во сне и внезапно проснулся, когда в очередной раз ему приснился кошмар. Он широко распахнул глаза и попытался вернуть дыхание в норму. Через пару минут, когда дышать стало легче, Гарри заметил, что в горле пересохло. К сожалению, в комнате Рона не было кувшина с водой, как в их спальне в Хогвартсе.

Не желая выбираться из кровати, Гарри размышлял: хочется ли ему пить так сильно, что из-за этого придется идти на кухню, или же можно обойтись водой из-под крана в туалете? Решив все же зайти на кухню, Гарри натянул первые попавшиеся штаны и футболку, поскольку не хотел щеголять по чужому дому в одних боксерах, и вышел из спальни.

Стоило ему пройти несколько шагов, как он вспомнил свой сон, и Гарри медленно сполз по стене на пол в коридоре, чтобы успокоиться. Седрик, Сириус и родители обвиняли Поттера в их смерти, перебивали друг друга, тыкали в него пальцами, утверждая, что во всем случившемся виноват один Гарри, что он без конца портил все, к чему прикасался. Шрам в виде молнии ныл, но Поттер не думал, что эти видения на него насылал Темный Лорд. Гарри не сомневался, что сон был его собственным, а шрам, похоже, болел по другой причине.

Возможно, все, которых он видел во сне, были правы: если подумать, то действительно — если бы не Гарри, они могли бы жить.

Но он помнил, что не стоит поддаваться влиянию подобных снов, и забормотал, пытаясь успокоиться:

— Твои родители и Сириус любили тебя. Они пожертвовали собой, не задумываясь, так, как сделал бы на их месте ты. Не обесценивай их жертву — сделай все, чтобы можно было сказать о том, что их жертва была не напрасной. Они бы не хотели, чтобы ты страдал.

Сумев, наконец, успокоиться, Гарри отправился на кухню. Спускаясь, он услышал из гостиной голоса супругов Уизли, взволнованно обсуждавших что-то. Гарри подумал, что они могут обсуждать изменения его внешности, потому что был почти уверен в том, что в этом замешаны близнецы.

Почему-то только сейчас Гарри вспомнил, что многие шутки братьев имели непредсказуемые последствия, и ручаться за то, что ему удастся вернуть себе прежний вид спустя пару дней, как планировалось, было несколько опрометчивым.

"Если это не пройдет, то я обязательно поговорю с Дамблдором", подумал Гарри.

Парень не хотел беспокоить Уизли из-за пустяка — ведь те обязательно заметили бы, как он прошел на кухню. С другой стороны, жажда стала бы отличным оправданием в том случае, если бы его сейчас обнаружили. Задумавшись, Гарри не заметил, как к голосам мистера и миссис Уизли присоединились еще два. Один из них, безусловно, принадлежал директору Дамблдору: Поттер узнал бы этот голос где угодно и когда угодно. Голос второго тоже показался Гарри знакомым, будто он слышал его не однажды, однако узнать его обладателя он не смог.

Поттер решил спуститься ниже, чтобы понять, о чем шел разговор. Он старался ступать осторожно, избегая самых скрипучих ступеней, краем уха слушая, как люди в гостиной упоминали его имя. Несколько ступенек спустя Гарри понял, что второй голос принадлежит Снейпу.

Спускаясь, Гарри пытался понять, о чем говорят взрослые, но ему это не удавалось, поскольку он отвлекался и был слишком занят, стараясь не шуметь. Когда впереди остался лишь один пролет, Гарри наконец смог разобрать слова Дамблдора и замер, прислушиваясь:

— Я уверен, что, если ты не будешь с ним груб, если ты приложишь усилия, вы станете близки друг другу. Я знаю — ты способен не только на холод, Северус, так покажи Гарри другую свою сторону, прояви заботу!

Гарри остановился, не понимая, о чем идет речь. Почему он должен провести остаток лета в Хогвартсе? Что мешает ему остаться в «Норе»? Пытаясь найти ответы на эти вопросы, Гарри медленно спустился еще ниже, едва не пропустив самое важное:

— Полагаю, вы правы, — сказал Снейп. — Я должен сказать ему правду, но трудно принять тот факт, что Гарри Поттер — мой сын.

Гарри неверяще распахнул глаза и остановился, тут же попавшись на глаза старшим Уизли. Только когда Снейпа поднял на него глаза, парень пришел в себя, резко развернулся и побежал в свою комнату.

Гарри слышал, что кто-то идет следом, но не стал останавливаться. Не надеясь, что это поможет, Поттер все равно запер дверь заклинанием и растерялся. Что же теперь делать?

Времени на раздумья ему почти не дали — через пару минут он услышал тихое: «Алохомора». Дверь распахнулась, на пороге появились профессор Снейп и Дамблдор, за спинами которых маячили Молли и Артур.

Гарри попал в безвыходное положение, и ему ничего не оставалось, кроме как повернуться к вошедшим в спальню.

— Это правда? — спросил он Снейпа, требовательно глядя на него. Профессор вздохнул, но не ответил, а потому Гарри повторил: — Это правда?

— Да, — последовал тихий ответ.

Лицо Гарри вспыхнуло, и он едва не выкрикнул в лицо Снейпу все, о чем думал, но тот был быстрее, наложив на парня «Силенцио» и вынудив тем самым молчать. От действий профессора зельеварения Гарри опешил, а выражение его лица заставило Дамблдора и старших Уизли удивиться столь явному сходству отца и сына.

— Мистер Поттер! — начал профессор Снейп, вынуждая Гарри взглянуть на него. — Успокойтесь. Давайте спустимся вниз и там поговорим.

Гарри не оставалось ничего, кроме как кивнуть и пойти следом за Снейпом. В гостиной Гарри устроился на диване, а Снейп занял кресло напротив него. Не зная, как реагировать, Поттер уставился на того, кто в течение пяти лет был его самым нелюбимым преподавателем, а теперь оказался биологическим отцом. Дамблдор опустился в соседнее кресло. Северус снял заклинание немоты с Гарри и заговорил:

— Что ж, мистер Пот… Гарри… позволь мне все объяснить. Мы были женаты, я и твоя мать, и я любил ее. В тот день, когда Лили собралась рассказать мне о беременности, она увидела на моей руке метку, заплакала и убежала из дома. Я не знал, что делать, о чем думать, а спустя пару дней получил сову с просьбой о разводе. Вскоре после этого Лили вышла замуж за Поттера. Она оставила мне письмо, в котором рассказала правду, но получил я его совсем недавно. Лили была близка с Поттером в школе — они были друзьями, поэтому она обратилась к нему за помощью… — Снейп говорил медленно, каждое слово явно давалось ему с трудом, но скрывать правду он не хотел. — …Ты не хочешь ничего спросить?

Гарри никак не мог поверить услышанному, поэтому сказал только:

— Что?

— Мне объяснить, в чем дело? — едко спросил Снейп. Его слова отчасти привели Гарри в чувство.

— Я не это имел в виду… Вы хотите сказать, что вся моя жизнь была ложью? — поправился Гарри.

— Ну… если ты настолько пессимистичен, то да. Но если бы ты был оптимистом, то понял бы, что теперь у тебя есть семья, хотя никто не говорит, что ты должен быть этому рад. Что ж, мне пора в Хогвартс, — с этими словами Северус встал и направился к камину.

— Извините! — выпалил Гарри.

— Что? — слова Поттера заставили профессора остановиться, и тот обернулся:

— В чем дело?

— Мне очень жаль, что мой па… Джеймс… поступал так с вами в школе… — неуверенно произнес Гарри, стушевавшись под внимательным взглядом.

— Спасибо, — ответил Снейп, хотя лицо его не выражало никаких эмоций. Профессор подошел к камину и исчез в его пламени.

Мистер Уизли подошел к Гарри и ободряюще хлопнул парня по плечу. Миссис Уизли обняла Поттера и что-то зашептала ему на ухо, после чего отправила спать, сказав, что со всем этим стоит разобраться завтра.