Тишина, брат мой (джен)

Стража Рассвета — большая группировка охотников на вампиров.

Год основания Стражи Рассвета неизвестен. Точных документов о её деятельности не сохранилось, поэтому вся история ордена известна лишь по слухам и легендам. Во Вторую эру они были стражей в крепости, выстроенной ярлом Рифтена для содержания своего сына, превратившегося в вампира. В определённый момент охранники были вынуждены убить сына ярла, за что и были изгнаны из Рифта. Но несмотря ни на что, решили продолжить свою миссию — охоту на вампиров, получив известность по всему Скайриму и даже за его пределами. Впоследствии же орден был распущен за ненадобностью. Однако есть и другие легенды.

Флоренций Бений, если его расспросить, расскажет о том, что члены Стражи рассвета, хоть и выставляли себя «благородными рыцарями и спасителями людей», не чурались заниматься обычным грабежом. Сорин Журар может поведать и вовсе противоречивую легенду, согласно которой члены ордена не смогли устоять перед соблазном могущества, и, превратившись в вампиров, начали охоту на людей по всему Рифту, в результате чего были истреблены до последнего.

В Четвёртую эру защитой жителей Скайрима от вампиров занимались Дозорные Стендарра. Однако вследствие ориентированности на борьбу, прежде всего с даэдра, их деятельность против вампиров была неэффективной. Примерно в середине сто девяностых годов Четвёртой эры Изран, охотник на вампиров, некогда покинувший ряды Дозорных Стендарра как раз из-за несогласия с тем, что те не обращали внимания на нарастающую вампирскую угрозу, решает воссоздать орден.

* * *

Дом выглядел заброшенным. Внутри за прошедший месяц ничего не изменилось. При свете дня он уже не казался таким жутким. В первом помещении все та же телега, завал из бочек, корзин и ящиков. Вся мебель рассохшаяся, пыльная и в паутине. Книги в шкафу оказались сгнившими. Правда мой нож обнаружился на том же месте, где я его и оставил. Во второй комнате никаких следов пленников также не было. В очаге только сырой пепел.

Первую неделю после получения послания от Темного Братства я ходил постоянно оглядываясь. И старался не оставаться наедине с незнакомыми людьми. Затем успокоился, решив, что это была личная инициатива Габриэллы. Помнится в игре, она видела свою смерть, и возможно предвидела мое появление и мою связь с Ситисом и Матерью Ночи, а таким странным образом передала мне какое-то предостережение. Так что в дальнейшем я спокойно продолжил работать в порту и собирать средства на поездку в Винтерхолд. А сюда, к месту моего, так скажем, прибытия в этот мир, я решил отправиться с мысль, что вдруг смогу вернуться отсюда же обратно.

Но, похоже, что мое путешествие сюда обернулось пшиком, и единственное, что указывало на то, что все события той ночи мне не приснились — это мой нож, торчащий из стены над шкафом. Прежде чем выдернуть его из стены, я несколько раз глубоко вздохнул, помолился всем известным богам и, осторожно протянув руку к ножу и крепко зажмурившись, схватился за рукоять. Медленно открывая глаза, я надеялся, что этот дурной затянувшийся сон закончится, и я окажусь дома в своей квартире. Но перед глазами по-прежнему были деревянные стены заброшенного дома посреди болота, покрытые пылью и паутиной.

До возвращения Хротгара было еще несколько часов, и я, присев возле входа в дом, скинул мешок со спины, достал из него лук и принялся натягивать тетиву. Пройдусь по округе, может быть, кого-нибудь подстрелю на ужин.

— Эй, приятель, — раздавшийся из-за спины низкий, хриплый голос, больше похожий на рык, заставил меня вздрогнуть и напрячься. Что-то я снова излишне расслабился, пора бы уже привыкнуть, что здесь не родные безопасные леса. И бегают тут любые твари из фильмов ужасов, да и двуногие разумные не всегда дружелюбны. — Замри и не дергайся, а то живо дырок в тебе понаделаю. Медленно отложи лук в сторону. И можешь повернуться, только без резких движений.

Выполнив все требуемое, но держа руки так, чтобы в любой момент был доступ к ножам, хитро скрытым на перевязи среди висящих шкурок легкой меховой брони, я аккуратно обернулся. Возле угла дома стоял здоровый бритый негр с густой чёрной бородой-лопатой. Облачен он был в необычную коричневую кожаную броню со сплошными металлическими наплечниками. На всем протяжении кожу доспеха покрывали квадратные стальные пластины, тем самым придавая ему вид этакого средневекового варианта бронежилета. Редгард держал в руках примитивный заряженный арбалет, направленный на меня. Но, несмотря на нелепый вид, это оружие было, наверное, самым опасным из всего того, что я встречал за последнее время на просторах Скайрима, кроме магии разве что, но ее я еще толком не видел.

— Кто ты? Что здесь делаешь? — требовательно прорычал негр, по-прежнему держа меня на прицеле.

— Я — Герман. Охотился я тут, — настороженно ответил я. Испуг быстро прошел, так как я вспомнил эту броню, в нее наряжались охотники на вампиров на ролевках. — Правда, еще ничего не добыл, но…

— Не морочь мне голову, парень. Я нашел в этом доме три трупа на прошлой неделе. А сегодня являешься ты и шаришься тут, что-то вынюхивая, — вот это поворот. Я снова напрягся.

«Получается, Астрид все-таки убила тех несчастных. И не прибралась за собой. Плохая была идея, вернуться сюда и обыскать дом. Надежда, что именно отсюда смогу вернуться домой, и желание проверить, что события той ночи мне не приснились, похоже принесли мне новые неприятности. Ладно, успокойся! Следов моего пребывания здесь не осталось, нож я уже спрятал в перевязь, попробуем закосить под местного дурачка».

— Я приплыл сюда пару часов назад на лодке, — как можно более наивно принялся объясняться я, пытаясь отвести от себя подозрения. — Меня привез друг, старый рыбак Хротгар. Мы живем возле Солитьюда. И я работаю в порту. Вот недавно купил себе лук, — я осторожно указал на лежавшее рядом оружие. — И решил поохотиться, развлечься. А на этот дом набрел случайно. Я и не знал до сегодняшнего дня про него. Там внутри одна пыль и грязь. А я надеялся найти сокровище. Матросы в порту как-то рассказывали…

— Ладно, я понял. Мне не интересен этот бред, — снова оборвал он меня. — Говоришь, что живешь возле Солитьюда? — я кивнул. — Ничего странного не слышал в недавнее время?

— Странного? — недоуменно переспросил я, едва удержавшись от усмешки.

«Да все произошедшее за последнее время в моей жизни — это все сплошь одна странность!»

Но все же попытался припомнить, что я знаю странного в округе из того, что со мной никак не связано:

— Конюх Геймунд вроде бы ездил перед праздничной неделей в Морфал продавать лошадей, и по дороге у него что-то произошло, отчего он целую неделю ходил злой, как черт. Но что именно, он не говорит… — и пока говорил, сам невольно задумался:

«А ведь действительно, Геймунд никому так и не рассказал, что же вызвало его недовольство. А от Хорна я слышал, что денег его отец привез в этот раз меньше, чем обычно».

— … Хотя прошел уже почти месяц с тех пор... А что именно ты ищешь? И, может быть, сам представишься?

— Морфал, говоришь?.. — задумчиво протянул редгард, проигнорировав мои вопросы, но хотя бы, наконец, отвел арбалет в сторону от меня. — Где говоришь, я могу найти этого… как там его? А?!

— Геймунд. В Солитьюде. Между портом и самим городом. Он…

— Все, все. Я понял, заткнись и стой тут, — опять недослушав, он прервал меня и стал отступать назад, не сводя с меня взгляда. — Замри и не шевелись, если не хочешь обзавестись лишней дыркой в своей тушке. Считай до ста. А потом вали, охотничек.

Негр скрылся за домом, а я медленно подобрал лук. Достал из сумки колчан и стрелы. Спокойно закрепил все это хозяйство на спине так, чтобы сумка не мешала вытаскивать стрелы. А затем подошел к углу дома, за которым скрылся этот странный мужик, и аккуратно из-за него выглянул. Но там уже никого не было.

«На хрен такую охоту», — решил я и потопал обратно к реке, больше никуда не сворачивая, но постоянно оглядываясь и удерживая лук в боевом положении.

* * *

Я сидел возле конюшни, обрабатывая деревянные штапики для будущих стрел. Неподалеку Геймунд, по-прежнему слегка недовольный, в очередной раз что-то выговаривал Хорну, подтягивающему сбрую лошади. Рядом с ними расположился у входа в стойло стражник, ожидающий, видимо, ту самую лошадь. Напротив, в небольшом огороженном плетеной изгородью загончике, возле своего дома Катла кормила куриц и о чем-то беседовала с сидящим на крыльце Снилином. Обычный, ничем не примечательный день на ферме. А я размышлял над странной встречей во время своей вчерашней вылазки к заброшенному дому:

«Интересно, что это был за мужик? И что он искал на болотах? Вампиров? Помнится, был какой-то квест в игре, связанный с вампирами в Морфале. Возможно, именно из-за встречи с ними конюх вернулся недовольным. Или все же напуганным?..»

Мои мысли прервало появление возле фермы нового действующего лица. С дороги, ведущей от лесопилки, к нам подходил крупный бородатый норд. Одет он был в заношенную небогатую одежду. Лицо мужика от скулы к левому глазу, который отсутствовал, пересекал почти незаметный тонкий шрам. Его короткие коричневые волосы были растрепаны. И все это, вкупе с висящим на его поясе небольшим плотницким топором, придавало ему донельзя бандитский вид. Так что я, отложив в сторону заготовку и снова вспомнив вчерашнюю вылазку, потянулся к лежащему рядом луку и готовым стрелам. Впрочем, быстро выяснилось, что тревога оказалась ложной:

— Геймунд, говорят, ты ездил в Морфал?! — издалека закричал он на ходу. — Ты останавливался в Драконьем мосту? Там у лесорубов все нормально было? А то вот уже неделю как они не отправляют ко мне на лесопилку обещанную партию бревен.

— А это ты, Хьорунн, — конюх отвлекся от сына и пошел навстречу, видимо, управляющему местной лесопилкой. — Да, я был в Морфале, отгонял лошадей тамошнему ярлу. В Драконьем Мосту? Нет, там все как обычно. Хоргейр все так же пьет, а Лодвар спит с его женой. Но с тех пор прошел уже почти месяц, так что всякое могло случиться, — мрачно закончил он.

— М-да, у меня скоро закончатся бревна, а в порт нужно до конца месяца поставить груз досок. Виччи, эта надменная су… — норд замялся, заметив стражника, выводящего из стойла коня, и уже тише продолжил, подойдя к нам. — Э-э… имперка, опять будет трясти стражников, а они снова станут вынюхивать всякое на моей лесопилке, — последние слова он произносил слегка раздраженно, при этом провожая взглядом вскочившего на коня солдата.

— Так отправь кого-нибудь в Драконий Мост, — пожав плечами, предложил Геймунд и, оглянувшись на меня, добавил. — Вон Германа, к примеру. Он узнает, что случилось и сообщит тебе. Или сходи к Фолку, он же управляющий при Торуге, а мост входит во владения ярла, пусть почешется. А то, как умер Истлод, так в Хаафингаре начали появляться проблемы, а стражники разленились. Все надеются на имперцев, а те заглядывают в рот талморцам. И в результате страдают простые норды, — сердито закончил конюх.

— Не, к Фолку я не пойду. У него снега не допросишься. Скажет как обычно, что нужны доказательства или сошлется на имперцев, которые отираются в Драконьем мосту, — также мрачно высказался Хьорунн. — Слышь, Герман. Будь другом, сбегай до лесорубов, я в долгу не останусь. Сотня золотых, думаю, будет достойной оплатой, как считаешь?

— Куда вы меня посылаете-то хоть? Объясните, — поинтересовался я, размышляя, что проветриться мне не помешает, сменить обстановку на пару дней, да и сотня золотых за пару дней очень солидная сумма. За месяц работы в порту я смог собрать всего три сотни.

«А то сижу тут как сыч, жду чего-то. Так и закисну. Раз уже вернуться в свой мир я пока не могу. К тому же передо мной огромный неизведанный мир. И нужно все же решить, наконец, что делать с талисманом Габриэллы. Нести его в Вайтран или лучше не связываться? Схожу в соседнюю деревеньку, прикину, что да как. Наверняка ведь города удалены друг от друга на значительно большие расстояния, чем было показано в игре».

—… как выяснишь, что у этих бездельников случилось, — пока я предавался фантазиям, пропустил все пояснения норда. — Переночуешь у Фейды в «Четырех щитах», а завтра к вечеру вернешься и все мне расскажешь. Ну, что, Герман, берешься? — закончив говорить, мужик в ожидании замер.

— Берусь. Только, извини, можешь еще раз пояснить, куда требуется идти, а то я задумался и прослушал, — смущенно попросил я. Стоявший рядом конюх после моих слов фыркнул и, не удержавшись, засмеялся, а затем хлопнул меня по плечу и пояснил причину смеха:

— Да, парень, правду сказала Катла, ты странный. Вроде бы нормальный мужик, путешествуешь вон в одиночку, от тяжелой работы не бегаешь, а порой выглядишь и ведешь себя как богатая девица из большого города. Смотри, размечтаешься так в скайримских лесах, тут тебя и схарчит какой-нибудь медведь или кто похуже, — тут он снова нахмурился и уже гораздо тише мрачно добавил. — Например, вампир.

— Вампир? Во имя Девяти, Геймунд, чего это ты заговорил об этих мерзких тварях? — напрягся, тоже видимо услышавший последние слова конюха, норд. — Ты что-то слышал о них? Или сам видел? Из-за этого ты ходишь мрачный последнее время? — на вопросительный взгляд Геймунда он пояснил. — Хорм мне на днях жаловался.

— Хорм! Мальчишка, где ты, даэдра тебя возьми?! А ну иди сюда! — внезапно взревел в бешенстве конюх, но его сын благоразумно не спешил показываться на глаза отцу. — Никаких вампиров я нигде не видел, Хьорунн. Забирай этого имперца, и валите с моей конюшни в Обливион, — злобно прошипел он нам и, развернувшись, пошел в сторону дома, крича по пути:

— Хорм, паршивец! Я ведь все равно найду тебя! Будешь знать, как жаловаться на отца…

Дальнейшие слова отсекла закрывшаяся дверь в дом конюха.

— Ладно, Герман, я тоже пойду, — до этого выглядевший суровым нордом Хьорунн неожиданно побледнел и, кажется, как-то даже уменьшился ростом, а затем торопливо засобирался обратно. — В общем, иди прямо по западной дороге, — он махнул рукой, указывая направление. — На развилке с указателем свернешь на юг и к вечеру, если выйдешь сейчас, будешь в Драконьем мосту. Там в таверне спросишь у Фейды про лесорубов, — быстро все это проговорив, норд еще раз с опаской глянул на дверь, за которой скрылся разгневанный конюх, поежился и, чуть ли не бегом, припустил прочь.

— Интересно, на что я только что тут подписался? Просто сходить в ближайшую деревушку и узнать новости. Это одно. А если там завелись вампиры? То это совсем другое, — оставшись один, пробормотал я. Вздохнул, собрал стрелы и лук и все же пошел в дом собираться в дорогу.

«Нужно сменить обстановку».

* * *

Дорога, ведущая из города, была вымощена крупными камнями и петляла по склону горы. Справа уходили далеко вверх скалы хаафингарского хребта. А слева уже начинались предгорья, на которых среди редких нагромождений камней возвышались вековые ели. За деревьями шумела своими могучими водами невидимая отсюда река Карт. Кустарник вдоль дороги местами был вырублен, и было заметно, что за дорогой ухаживают. Вышел я в путь, спустя час, который потратил на сборы. Захватил продукты и воду из расчета на пару дней похода. Так же взял с собой плащ из плотной ткани с капюшоном. На случай дождя или если до ночи не успею в Драконий мост, накидка может послужить в качестве спальника. Лук и стрелы заняли свое место за спиной. А затем долго думал, брать меч или не брать? В итоге, решил все же взять, в этих диких лесах любое оружие точно не будет лишним. Правда, экипировать его не стал, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, а, завернув клинок в ткань, положил в рюкзак, но так чтобы при необходимости иметь к нему быстрый доступ.

Покинув ферму и не спеша, любуясь местной природой, я потопал запад. Спустя примерно час наткнулся на развилку. Одна из дорог уходила направо в горы, теряясь среди скал. Другая же продолжала петлять на запад. Никаких указателей не было, и я, было, направился прямо, как услышал с севера странный нарастающий шум. Вскоре стал различим топот лошадиных копыт. Остановившись и отойдя на обочину к ближайшим зарослям кустарника, я приготовился достать лук, как на дороге из-за скалы показался небольшой отряд всадников. Талморцы. С десяток эльфов, закованных в сверкающую золотом броню, проскакало на запад верхом на лошадях, не обратив на меня никакого внимания. И лишь замыкающий альтмер, в черной мантии с капюшоном, притормозил, переведя коня на шаг, рядом с моим укрытием. Он странно взмахнул рукой и что-то прошептал, отчего его глаза слегка засветились. Внимательно оглядев кусты, где я прятался, и презрительно скривившись, маг пришпорил свою лошадь и принялся догонять подчиненных, уже успевших скрыться за очередным поворотом впереди. Всадники давно уже ускакали, когда я, наконец, пришел в себя и обнаружил, что напряженно сжимаю в руке лук и держу стрелу у тетивы. Несколько раз вздохнул и выдохнул, успокаиваясь, убрал стрелу обратно в колчан, а лук за спину и, вновь вернувшись на дорогу, продолжил идти дальше.

Через несколько часов, когда солнце уже клонилось к закату, так никого больше не встретив по пути, я вышел к очередной развилке. У обочины обнаружился деревянный столб с табличками, указывающими направления на Вайтран, Драконий мост и Солитьюд. Здесь дорога снова раздваивалась. Направо она опять уходила в горы, мимо каких-то развалин неподалеку. А слева открывался шикарный вид на долину внизу. Вдалеке дорога, петляя, пересекала небольшой поселок, затем — реку через монументальный каменный мост и, наконец, снова терялась среди деревьев. Туда я и направился.

Поселок состоял из десятка деревянных домиков с соломенными крышами, среди которых один выделялся своими размерами. Местная таверна, предположил я. Лес вокруг селения был основательно вырублен. У реки виднелись огороженные площадки видимо под бревна, сейчас пустующие. А на местах вырубки местные жители разбили несколько небольших полей. Входил в деревню я уже, когда солнце скрылось на западе за вершинами возвышающихся над лесом гор, и на окружающую местность опускались сумерки. Самое большое здание действительно оказалось таверной. Вывеска с изображением этих самых щитов гласила: «Четыре щита». На освещенной факелами площадке, возле дома напротив трактира, темнокожий мужик рубил дрова, он покосился на меня, но, видимо, не заинтересовавшись, продолжил монотонно орудовать топором. Прогуливающийся стражник в форме легиона также удостоил меня только мимолетного взгляда. А я, решив, что искать местных лесорубов ночью в незнакомом поселке не самая удачная идея, направился сразу в гостиницу.

Большой зал таверны был ярко освещен свечами, горевшими на стенах. В углу, наигрывая веселую мелодию на лютне, расположился худощавый молодой бард, не обращавший ни на кого внимания. Вдоль столов, протирая их мокрой тряпкой, ходила совсем юная девушка, стараясь держаться подальше от единственного посетителя и при этом строя глазки абсолютно равнодушному к ней барду. Тем самым единственным посетителем оказался немолодой рыжий длинноволосый норд с усами, переходящими в бакенбарды. На нем поверх обычной одежды зачем-то был надет кованный железный панцирь. Он громко, пьяным заплетающимся голосом, периодически икая, жаловался хозяйке заведения, которая стояла за стойкой, на свою жену:

— Кле… кля… клянусь, Фейда… ик… эта баба — самая… ик… злобная мегера во всем… Скайриме, — затем надолго приложился к кружке, проливая часть содержимого на себя, а, оторвавшись, довольно рыгнул. Тут его пьяный взгляд остановился на мне, норд снова икнул, пожал плечами и с печалью в голосе заговорил уже тихо. — По-моему у нее вместо сердца… ик… кусок льда, — после этих слов он небрежно отодвинул в сторону пустую кружку, уронил голову на вытянутые на столе руки и громко захрапел. В этот момент бард сбился, порвав струну на лютне, негромко чертыхнулся и молча направился в сторону одной из комнат, где и скрылся. А я направился к стойке договариваться о ночевке:

— Приветствую, ты ведь Фейда верно?

— Да ты прав, имперец. Но я чую, ты не из нашей породы. Надеюсь, ты не принесешь нам беду? — со вздохом, бросив осуждающий взгляд на уснувшего норда, поприветствовала меня хозяйка.

— Я из Солитьюда. Меня зовут Герман. И я здесь по поручению Хьорунна…

— А Хьорунн, — внезапно весело протянула женщина, словно услышав что-то забавное. — Что этому жулику понадобилось в Драконьем мосту? А, дай догадаюсь. Он не получил поставку бревен? — я кивнул. — Так в этом нет ничего странного, — она махнула рукой в сторону рыжего пьяницы. — Хоргейр пьет, не просыхая, уже две недели. Я уже выпивку ему не продаю. Так ведь у него…

Тут внезапно с грохотом распахнулась входная дверь:

— Где этот лентяй?! — с этими словами, произнесенными слегка истеричным высоким голосом, в таверну влетела разгневанная черноволосая женщина с неприятным лицом. А до этого мирно спящий Хоргейр внезапно проснулся, сполз под стол и, глянув в нашу сторону, приложил палец к губам, призывая не выдавать его. А затем, стараясь быть незаметным, что у него получалось не очень, и слегка покачиваясь, пополз в направлении прохода в ближайшую комнату, где и скрылся, закрыв за собой дверь.

— Олда, дорогая… — начала было хозяйка трактира, но была снова прервана разозленной женщиной:

— Не надо меня обманывать, Фейда. Я знаю, что он здесь. Аззада видел, как мой муж на закате зашел к тебе в таверну и так до сих пор не вышел. Ты опять продавала мед этому мерзавцу?! — но тут она, наконец, заметила меня, немного смутилась и, забыв про хозяйку трактира, принялась возмущенно жаловаться, обращаясь уже ко мне. — Он мне предками клялся, что завяжет с медовухой. И что оказывается?! У него в пещере неподалеку есть заначка. Он туда даже волков посадил ее охранять. Вот честное слово язык ему нужно отрезать. И поставить на этом точку.

— Вот именно из-за этих волков, Герман, — включилась в разговор Фейда. — И нет поставок бревен. Работники просто не могут зайти в лес из-за этих тварей.

— А как же стражники? — в недоумении спросил я.

— А что стражники? Эти солдаты из легиона — просто толпа вооруженных незнакомых имперцев, которым нет никакого дела до каких-то животных, пока те не лезут в поселок. Я уверена, что они отберут нашу лесопилку за долги, когда дело дойдет до Восточной имперской компании, дай только время. И ярл Торуг закрывает на это безобразие глаза, — гневно пояснила Олда.

— Герман, ты же охотник? — спросила Фейда, указав на мой лук. — Разберись с волками, мы тебе заплатим…

— И найди заначку Хоргейра. Можешь забирать любое пойло, что там будет, только принеси мне все бутылки с «Огнедышащей медовухой». Он ее просто обожает, так что она там будет, — потребовала в свою очередь жена лесоруба и, развернувшись, понеслась к двери комнаты, где до этого скрылся пьяный норд. И там принялась визгливым голосом требовать, что бы тот открыл дверь.

А я ошарашенный свалившемуся на ровном месте очередному поручению, развернулся к хозяйке таверны:

— И много там волков?

— Стая небольшая, может пяток тварей. Не знаю, откуда Хоргейр их притащил, но расплодиться они еще не успели. Так что уверена, ты справишься. Выше по реке, в лесу, есть маленькая пещерка, вот там они обычно и обитают. Переночуй у меня в таверне, я даже плату с тебя брать не буду, а завтра займешься охотой. Про оплату договорись с Лонгваром — это брат Хоргейра, найдешь его с утра на лесопилке.

— Ладно, я подумаю, что можно сделать, — согласился я, ведь от меня не требуется делать это в одиночку, в крайнем случае вернусь к Хьорунну. Пусть у него голова болит, как избавиться от волков. Еще раз оглядел зал, бард так и не вернулся, девчонка, закончив уборку, собиралась, видимо, домой, испуганно поглядывая на шумящую возле закрытой двери женщину, а я отправился в выделенную мне комнату.

Комната была скромной с крохотным окошком под потолком. Из мебели — одноместная кровать и маленькая тумбочка. Освещение обеспечивала только свеча на убогом железном подсвечнике, который вручила мне Фейда вместе с ключами. Не желая присутствовать при семейном скандале, я наскоро перекусил продуктами из мешка. От длительного перехода и с непривычки у меня гудели ноги, а в тепле таверны на меня навалилась усталость. Так что я, предварительно положив меч под кровать, а под подушку — пару ножей, завалился спать.

Береженого, как говорится…

* * *

Проснулся я внезапно, почему-то болела шея. В темноте, разгоняемой тусклым светом из окошка, предо мной кто-то стоял.

«Темное братство!» — промелькнула паническая мысль.

Я спешно нашарил спрятанные под подушкой ножи и резко с силой ударил им убийцу, тем самым заставив того отшатнуться в сторону. От пореза вторженец тихо чертыхнулся и мгновенно разорвал дистанцию, а его руки засветились малиновым сиянием. От меня к нему протянулся поток мерцающих красным огоньков. Это какое-то, похоже, заклинание отозвалось болью во всем моем теле. И я, было, приготовившийся биться ножом в рукопашную, при виде магии внезапно передумал. Метнув в колдуна оба ножа, от которых тот неожиданно ловко уклонился, но заклинание, тем не менее, прервал, я выхватил из-под кровати лежавший там меч. За это время свечение вокруг рук нападавшего сменило цвет на бледно-зеленое. И он вновь двинулся в мою сторону. Клинок со свистом покинул ножны, снова добавив в освещение комнаты красных тонов, а я попытался атаковать вторженца. Убийца, играючи, увернулся от моего неумелого удара мечом, так что лезвие лишь слегка задело его, оставив в лучшем случае небольшую царапину, и, когда я открылся, он, двигаясь нечеловечески быстро, кинулся ко мне и попытался зачем-то коснуться меня этим зеленым свечением.

В следующий миг произошло две вещи одновременно. Меч в момент контакта с телом незнакомца покрылся белой дымкой, которая втянулась в моего противника. А меня все же коснулось зеленое свечение его рук. Тело внезапно словно стало ватным, рука с мечом опустилась, отказываясь слушаться, и почему-то сильно захотелось спать. Я присел на пол, выронив клинок. Мой же убийца, словно в ужасе, отшатнулся от меня, прерывая намеченную атаку, свет вокруг его рук снова погас, и он, забившись в угол комнаты, принялся жалобно подвывать.

Я, изо всех сил борясь с накатывающей непонятной сонливостью, зашарил в темноте непослушной рукой по тумбочке, именно там стоял подсвечник. Найдя его, попытался встать с пола, куда я завалился от слабости, но не преуспел, сознание медленно уплывало. Тогда я пополз на четвереньках в угол, откуда раздавалось скуление моего, похоже не состоявшегося, убийцы. Нащупав его голову, на что тот лишь мелко вздрагивал, даже не пытаясь сопротивляться, я с силой несколько раз ударил его по затылку, пока он не затих. Затем подтянул к себе мешок, достал оттуда веревку и принялся вязать засранцу руки и ноги. И только закончив со всем этим, позволил, наконец, сознанию скользнуть в темноту.