Мечтая о солнечном свете (джен)

Боль разума хуже , чем боль тела ~ Публилий Сирус

.

.

Я высоко подняла свою чакру в знак паники. Это заставило бы Саске бежать как маяк — чего я не хотел — но, надеюсь, это также привело бы Джирайю.

Надеюсь.

Кто-то был позади нас, подстерегая нас в переулке, и я заставил Наруто отступить за меня, поставив нас спина к спине. Я не сводила глаз с выреза Итачи, простого ожерелья с тремя петлями, которое он носил. Это было слишком высоко, слишком близко к этим смертоносным глазам Шарингана, но я была недостаточно опытна, чтобы игнорировать его руки.

Не то чтобы это имело значение, в конце концов.

У нас не было ни единого шанса.

С другой стороны… мы еще не были мертвы.

Я не сомневался, что Итачи мог убить нас еще до того, как мы узнали, что он там. Тот факт, что он не…

Что ж. Это было похоже на Забузу снова и снова, не так ли?

Он чего-то хотел. Но то, чего он хотел, было не тем, о чем он говорил. Это был не тот результат, которого он, казалось, пытался достичь.

Это не было таким уникальным среди ниндзя.

Я знал правду о резне. Что Итачи сделал это по приказу. Что он был пацифистом — если ниндзя может быть таким.

Это не меняло того факта, что он был из тех людей , которые убили свою семью по приказу.

Если бы он считал это необходимым, если бы он думал, что это защитит Саске, мотивирует его, сохранит его прикрытие, что угодно, он бы убил нас. Он может не хотеть, может сожалеть об этом, но он сделает это. Безжалостно.

Он все еще был очень опасен.

"Наруто. Ты идешь с нами". Это не было угрозой или приказом. Итачи в этом не нуждался. Он просто сказал это мягко, как констатацию неоспоримого факта.

Никто не пошевелился.

Стойло. Давай, Наруто, ты хорош в этом! Заставьте их говорить!

Подул ветер.

"Чего ты хочешь от Наруто?" — Спросила я, сглатывая и пытаясь говорить неконфронтационно. Был поздний вечер, так что в переулке было прилично тени, но я сомневалась, что смогла бы удержать Кисаме, даже если бы смогла его поймать. Его чакра была подобна цунами, нависающему над головой и угрожающему обрушиться на нас и раздавить под собой. Итачи… Я бы вообще не смог ничего уловить.

"Наша миссия — поймать Девятихвостую Лису", — совершенно спокойно ответил Итачи. Я был удивлен, что он вообще ответил.

"С какой целью?" Он должен был знать, что я тяну время. Собирался ли он играть в эту игру?

"Я не могу вам этого сказать".

Я снова сглотнула, отказываясь от этой линии допроса. "Только Кьюби?" — Спросила я, прекрасно зная, что они охотились за всеми Джинчурики. Спрашивать было рискованно, это могло заставить их решить, что я слишком много знаю, могло вызвать подозрения. Мог бы, мог бы, мог бы…

На губах Итачи, возможно, был едва заметный намек на улыбку. "Умно. Вы правы, мы тоже охотимся за другим биджу."

Продолжай тянуть время!

Я чувствовал, как колотится мое сердце, как по лбу стекают капли пота. С фестиваля, находившегося всего в нескольких метрах, доносился гул голосов. Мы были так близки, но все же разделены в совершенно другом мире. Секунды тянулись мучительно медленно.

"Мы? Есть ли еще такие, как вы?" Это была информационная золотая жила. Я надеялся, что Наруто слушает. Он крепко прижимался к моей спине, но молчал. Я не смела отвести глаз от Итачи, чтобы проверить, как он.

Позади меня зашаркал Кисаме, послышался звук шуршащей ткани. "Да ладно тебе, Итачи. Нет никакой необходимости вести себя с ней по-хорошему."

"Уметь выводить так много из такого малого", — размышлял Итачи.

"Да, ну", — сказала я, запинаясь на словах. "Ты носишь униформу. Это подразумевает наличие организации ".

"Вы правы", — сказал он. "Ты когда-нибудь слышал об Акацуки?"

"Акацуки", — эхом повторил я. "Красная заря". Красные облака на их плащах… это подходило. "Если вы член клуба, я удивлен, что никто не знает этого имени".

Это была лесть, но также и холодная суровая правда. Организация девятиногих, пропавших без вести С S-рангом, должна была иметь дурную славу. Тот факт, что они не были ... немного пугал.

"Со временем", — Сказал Итачи. "Со временем они это сделают".

Я снова судорожно сглотнула. Это, конечно, звучало зловеще.

Где ты, Джирайя?

Но пришел не Джирайя.

Это был Саске.

Он стоял в начале переулка, уставившись на Итачи. Когда он заговорил, его голос был хриплым от гнева и ненависти. "Итачи".

Нет. Тебе следовало продолжать искать Джирайю, подумала я с отчаянием.

Итачи не пошевелился, не обернулся. "Саске. Это было так давно".

"Что ж, это интересно", — сказал Кисаме. "У него тоже есть Шаринган. Кто он такой, Итачи?" Я задавался вопросом, действительно ли он не знал, или он просто заставлял Итачи сказать это.

"Мой младший брат". В этом заявлении не было никаких эмоций. Вообще никаких.

"Это странно. Потому что, как я слышал, весь клан Учиха был уничтожен." Последовала затянувшаяся пауза. "Тобой".

Наруто ахнул. Саске зарычал.

Все, что я мог слышать, был его голос, говорящий "Однажды я потерял все. Я никогда не хочу повторять это снова. Мои верные товарищи падают прямо у меня на глазах..."

Я знал, что он собирается сделать какую-нибудь глупость.

Не осталось ничего, что можно было бы сделать, кроме глупых действий.

"Я надеюсь, ты готов умереть. Все именно так, как ты сказал. Я лелеял свою ненависть к тебе все это время. Я прожил свою жизнь ради одной-единственной цели. Видеть, как ты умираешь. Здесь все заканчивается". Саске зарычал и прыгнул вперед, волоча Чидори вдоль стены здания, трение о бетон помогало наращивать заряд и силу.

Я набросился со своей тенью вперед и назад, надеясь поймать в ловушку хотя бы одного из них. Это была тщетная надежда, но Саске инициировал драку, и я ничего не мог сделать . Позади меня Наруто испускал чакру, клоны появлялись и гасли.

"Прости, малыш", — я мог слышать, как Кисаме сказал, как раз в тот момент, когда чакра Наруто отключилась, и я почувствовал, как моя тень сильно истощилась. Я убил усик рефлекторно, прежде чем он смог полностью истощить меня. Просто все произошло так быстро. "Мой клинок, Самехада, рассекает чакру и пожирает ее".

Саске бросился вперед, Чидори вытянулась. Там было не так много места для разбега, но в любом случае это не имело бы значения. Итачи аккуратно развернулся, обходя мою метнувшуюся тень, схватил руку Саске за запястье и вывернул. Чидори врезался в стену с оглушительным грохотом.

На улице люди начали кричать.

Саске изогнулся, пытаясь использовать хватку Итачи как рычаг, чтобы пнуть его.

Раздался ужасный треск. Саске издал прерывистый крик, отшатнувшись назад, схватившись за руку.

"Глупый младший брат", — цыкнул Итачи.

Я метнула кунай, отчаянно желая сделать что-нибудь, чтобы помочь. Итачи избегал их всех, даже не глядя. Он был так близок к Саске, что я не мог использовать взрывающиеся метки, не позволив своему товарищу по команде тоже.

"Ты все еще слишком слаб", — - Непринужденно сказал Итачи, швыряя Саске на землю жестоким пинком. "У тебя недостаточно ненависти. И ты кое-что знаешь? Ты никогда этого не сделаешь".

Саске с вызывающим криком вскочил на ноги и бросился к Итачи. Больше не было никакой стратегии, никаких планов, только самоубийственная ярость.

Итачи набросился, эффективно и жестоко. Взмах ноги выбил Саске из равновесия, удар в солнечное сплетение заставил его задыхаться, бледная рука обхватила его за горло и прижала к стене.

С внезапной, ослепляющей ясностью я понял, что будет дальше.

Времени на раздумья не было. Только доля секунды сейчас боя. Мои пальцы сделали печати. Моя чакра поднялась.

Замена!

Затем я уставился в широко раскрытые, волшебные глаза Итачи Учихи. Дергает, тянет, засасывает меня внутрь…

Я закричала.

Я наполовину ожидал, что он будет острым и рвущимся, возможно, как царапанье вороньих лап, но чакра Итачи проскользнула через мой организм, как горячее масло, скользкое и черное, и его невозможно ухватить. Я замахал руками, пытаясь схватить ее и рассеять, но каждое мое движение только распространяло ее, только размазывало дальше, наполняя мою систему горькой и испорченной чакрой. Мои глаза горели, место нападения, и оно все еще приближалось, и я тонул в нем…

Тогда я увидел, должен был увидеть, неправильное, неправильное, неправильное красное небо с черными облаками и здания, которые были белыми на черном, слишком резкими и переэкспонированными, чтобы быть реальными. Мои глаза болели от чрезмерной ясности, и я попытался закрыть их, попытался заблокировать это, но я не мог, я не мог, потому что это были не мои глаза…

Это было не то гендзюцу, которое пыталось обмануть вас, заставив думать, что это реально. Если это был тонкий нож агонии, то это была кувалда пыток.

В мире Цукиеми время и пространство принадлежат мне.…

Мир заколебался, и я оказался в додзе. Там были два человека, стоявшие на коленях на земле. И Итачи был там, облаченный в доспехи АНБУ, с мечом наготове.

"Нет. О, нет, — захныкала я, пытаясь отвернуться. Но мир двигался вместе со мной, вращаясь вокруг меня, как будто я был солнцем. Я побежал, но земля не двигалась у меня под ногами, и я закрыл глаза, уши, но это не сработало, потому что это не проходило через мои глаза, это передавалось прямо в мой мозг, и я не мог отвести взгляд…

Чтобы проверить пределы моих способностей…

Мир пришел в движение. Я боролся во власти этого безумия, чакра вспыхивала, толкаясь и пытаясь, но она была задушена, покрыта маслом и тонула, как бедная, потрепанная морская птица в масляном пятне.

Человек за человеком, он показал мне резню клана Учиха.

Я не знал этих людей, и мне хотелось заболеть. Кричал, плакал и делал все, что мог, чтобы сбежать. Я прикусила губу, скрестила пальцы на запястьях, попробовала дзюцу, попробовала печати, все, что только могла придумать.

Ничего не получалось.

Как бы это было для Саске? Видеть это, этих людей, которых он знал, любил и с которыми жил, видеть, как их вот так убивают? Это было предназначено для него.

В клане Учиха было более трехсот человек. Ниндзя. Гражданские лица. Пожилой. Дети. Младенцы.

Все мертвы. Все зверски убиты.

Я тщетно боролся; слабая, измученная борьба. Я задыхалась, прерываемая судорожными рыданиями.

Если ты хочешь убить меня, презирай меня. Поощряйте свою ненависть. Во что бы то ни стало, беги. Цепляйся за свою жалкую жизнь…

Тогда.

Мир заколебался, и я оказался в додзе. Там были два человека, стоявшие на коленях на земле. И Итачи был там, облаченный в доспехи АНБУ, с мечом наготове.

Остался семьдесят один час, пятьдесят девять минут и пятьдесят девять секунд…

"О, боже, нет".