Пробуждение Зверя (гет)

Если погаснут далекие звезды,

Выкипит весь мировой океан,

Если спасать этот мир будет поздно —

Он через час обратится в туман.

Даже среди раскаленной пустыни,

Той, что когда-то мы звали Земля,

Верю, что сердце твое не остынет,

Я буду знать, что ты любишь меня.

Д. Майданов

Возвращение запомнилось Эйприл очень смутно: видимо, сказалась-таки почти бессонная ночь, недавние заботы и тревоги, выпившие без малого все силы. В памяти остались лишь яркая вспышка портала, заставившая ненадолго зажмуриться и инстинктивно ухватиться покрепче в единственную опору, благо та не имела ничего против; благословенная мягкость пледа, в полумраке похожего на шерстку какого-то пушного зверька; ну и, конечно, тишина и покой. На краткий миг Эйприл даже позабыла, что находится в чреве огромной боевой машины, способной в любой миг разрушить город, обратившей привычный ей мир в хаос, не вспомнила и об исчезнувшей куда-то Ирме. Все отступило на задний план перед нахлынувшей, накрывшей с головой коварной волной усталостью.

Она навалилась тяжелым сковывающим движения ватным одеялом, и не было сил ей противостоять. Да и нужно ли было? Не сдержавшись, Эйприл зевнула и обессиленно откинулась на подушки. Нет, она обязательно выяснит, куда делась Ирма и что успело произойти за ее краткое (а сколько на самом деле прошло времени?) отсутствие, лишь ненадолго прикроет глаза — и так в них словно песка насыпали. Совсем-совсем ненадолго.

Так она и заснула, не отпуская руки своего спутника. И была настолько мила и привлекательна во сне, что он также на время забыл о своих планах. Чего, собственно, они стоили, все скопом, не будь ее — его радости, звезды, освещающей путь, единственной достойной нового возрожденного мира?

Повинуясь неожиданному порыву, Саки наклонился ближе и свободной рукой бережно отвел падавшую на лицо Эйприл прядь, заправляя за ухо. Прикосновение к нежной коже было сладким, опьяняющим; ладонь скользнула далее, остановившись возле губ. Девушка пошевелилась во сне, с улыбкой прошептала что-то. Было ли то его имя или нет — Шредер не стал прислушиваться. Намеренно. Наметившееся перемирие было хрупким, слишком ненадежным — но в него так хотелось верить. Почти так же, как и поцеловать соблазнительно приоткрытые губки, избавить наконец тело от превратившегося в тряпку платья, обладать ей, мягкой, ласковой, непривычно-умиротворенной. Когда Эйприл была с ним такой с ним? Шредер не мог вспомнить, даже постаравшись.

Иллюзия… Не более чем иллюзия. Горькое осознание сдавило горло, в груди вспыхнул еле теплившийся уголек негодования, быстро захватывая все существо. Нежная кожа Эйприл жгла руку и в то же время притягивала сильнее черной дыры. И не хотелось противиться этому притяжению. Сейчас, прямо сейчас… а весь прочий мир подождет.

«Да! Именно так! Она создана для тебя, для твоего наслаждения, которого ты уже достаточно ждал, — помрачившееся сознание Саки уже не различало вкрадчивого голоса и собственных мыслей, слишком близки они были в этот момент. — Она сама, добровольно вернулась сюда, сама согласилась быть с тобой. Ты же помнишь, как сладки ее губы, как горячи объятья. Все это — твое, здесь и сейчас…»

Медленно выдохнув, Эйприл повернулась на бок, отпуская его руку, пряча ладошку под подушку. Отворачиваясь от него. И первым, самым привычным и инстинктивным, было желание — не пустить. Она его и только его. Никто не вправе мешать ему, даже сама Эйприл. Ладонь почти неощутимо скользнула вниз, на плечо девушки. Поморщившись, та попыталась освободиться, оттолкнуть то, что мешало двигаться свободно. Ладонь сжалась сильнее…

… — Пожалуйста, месье, подождите еще немного. Ради нее… — всплыл в сознании встревоженный шепот с гортанным выговором в нос. Слова медсестрички из больницы, чьего имени он даже не запомнил. К которым почему-то — сейчас это казалось даже удивительным — прислушался. Как будто она могла знать Эйприл лучше его!

Чужие слова, напрасные, глупо трусливые, которым Шредер не собирался внимать сейчас, когда опасность миновала, — но которые, тем не менее не оставляли в покое, назойливым жужжанием звучали в голове. В них, может быть, и было… а, к черту! Не было! Ничего не было!

… — Пообещай, что защитишь меня от него…

А вот этих слов Саки проигнорировать уже не мог. Не мог позволить причинить вред Эйприл — ни кому-то, ни даже себе самому. Болезненная гримаса на лице девушки отрезвила его, и Шредер поспешно отдернул руку, словно вновь обжегшись кислотой. Мышцы неприятно ныли, как будто сведенные судорогой, потревоженные насильно, но на это он не обращал внимания. Как и на то, каким трудом удалось подняться, сделать три — всего лишь три, показавшиеся тремя сотнями — шага в сторону от софы, на которой спала Эйприл.

«Боги, что я творю? Она же только-только была на грани, так что потребовалась даже помощь врача. Сейчас ей может повредить любое неосторожное прикосновение, любое волнение. А я… какого черта?!.»

Шредер сделал еще один шаг назад, через силу, через боль. Казалось, все мышцы, все сухожилия пропитаны жидким ядом, сведены спазмом, ощущались чужими и закаменевшими. Уходить отчаянно не хотелось, и коварный искуситель нашептывал, что можно же просто побыть рядом, ничем не тревожа Эйприл. Быть первым, что увидит она, проснувшись. Настолько соблазнительное предложение, что Саки просто не мог ему противиться, пусть и знал, сколь сильна бывает власть Зверя над его телом. Но сейчас-то его личный демон стал его частью, его силой, под его контролем. Он сумеет, он ни за что на свете не причинит вреда Эйприл — он же не сошел с ума и владеет собой. Как ниндзя, как истинный мужчина, воин и повелитель.

Откуда-то издалека донесся глухой звук удара. Вроде бы несильный, но отдававшийся вибрацией в стенах и потолке. Потом снова…

Потревоженная Эйприл вновь пошевелилась, и это стало последней каплей. Уже вспыхнувшее во время борьбы с собой и своими желаниями раздражение всколыхнулось волной бешеной ярости.

«Да кому там неймется?! Совсем охренели?! Лишние руки или голова? Сейчас поубавим!»

Одним движением вскочив на ноги, Шредер бросился к двери, из-за которой и доносился ненавистный шум. Створка негромко стукнула о косяк за его спиной, но этого ниндзя уже не слышал, не осознавал. Яростное желание размазать по стенке, разорвать того, кто смел побеспокоить Эйприл и помешать ему самому, вело его, все убыстряя шаг, усиливаясь от понимания, кто был виновником.

И точно: даже больно резанувший по глазам после полумрака комнаты свет коридора не помешал рассмотреть две грузные фигуры почти в самом конце. Они казались знакомыми, но Шредер не стал присматриваться. Одна из них вновь нацелилась плечом на стену, словно собираясь проломить ее. Не успела. Пара неуловимых движений — и обоих разметало в стороны, крепко приложив об облицовку стен. Деревянные панели хрустнули, вминаясь, и один из нарушителей спокойствия простонал в унисон, потирая зашибленную макушку.

Второй же не успел и этого: вцепившись в отвороты некогда модной, а сейчас изрядно потрепанной жилетки, Шредер вздернул его на ноги — и тут же впечатал колено ему в живот. И практически сразу добавил кулаком в пятак и в глаз. Избиваемый жалобно взвизгнул, попытался заслониться руками, но безуспешно: быстрая реакция никогда не была его сильной стороной.

— Не надо, босс, — ежась и борясь с естественным желанием держаться подальше, первый наказанный потянулся схватить хозяина за штанину и еле-еле успел увернуться от прицельного пинка. — Это все она!

— Кто вас сюда вообще звал?! Ублюдки, исчадия помойки! На фарш пущу… — по инерции Шредер нанес еще два удара, но потом прислушался и с видимой неохотой остановил очередной прямо перед рылом свиноподобного монстра. — Что значит она?!

Второй мутант торопливо кивнул в сторону стены, в которой издалека можно было и не рассмотреть встроенной двери, рядом с которой располагалась изрядно изляпанная панель.

— Эта девка, что там заперта, — прогнусавил он с заметным недовольством. — Сначала сидела тихо, а потом стала ломиться и пищать. Все уши прожужжала, — Рокстеди с досадой пнул дверь, отозвавшуюся металлическим звоном. — И не заткнуть никак.

— Точно, — подтвердил Бибоп, с опаской поглядывая то на босса, то на дверь, неуклюже вытер кровь с разбитого носа. — И замка никакого, как назло.

Не сразу, далеко не с первой попытки вспомнил Шредер, о ком шла речь и как она сюда вообще попала. А вспомнив — усомнился в правдивости слов помощников. Эта очкастая перепуганная дурочка — и ломиться? Да он скорее поверит в то, что наконец-то проснулись и объявились панцирные. Да и все время разговора по ту сторону двери было тихо. Недоверчиво и с отчетливой угрозой Шредер оглянулся на Рокстеди, собираясь добавить и ему — за брехню.

Но стоило замахнуться — и из-за двери донесся слабый неуверенный стук. Затем, словно осмелев, он стал громче.

— Отпустите! — показалось, или Шредер разобрал даже сказанное бестолковой подружкой Эйприл? Неважно.

Мутанты почти одновременно пожали плечами, спешно расступились по разные стороны двери.

— Говоришь, нет замка? А это тогда что? — быстрое нажатие одной из кнопок, и дверь отъехала в сторону, явив миру растрепанную запыхавшуюся Ирму. Уже приготовившись было еще раз ударить по двери и не найдя искомого, она потеряла равновесие и чуть было не шлепнулась на четвереньки.

— Ну, наконец-то! — удовлетворенно пробормотала она, потирая ушибленную руку. — А я уж думала, замуро… Ой! — наконец рассмотрев Шредера, Ирма испуганно выпучила глаза, как-то сразу сжавшись, и попятилась обратно. — Нет, я ошиблась. Мне и тут хорошо.

Бибоп двинулся было последовать за боссом: из коридора было ничего не рассмотреть, а получив из-за этой мерзкой девки, он жаждал реванша — не отыграться самому, так хоть посмотреть. Более рассудительный Рокстеди шустро оттащил его обратно. По его мнению, лучше было бы и вовсе смотаться, в своих лучших традициях — но повелитель еще не отпускал их. Ну так хотя бы не соваться под горячую руку, чтобы не огрести снова ни за что. Однако уши тревожно шевелились, как мини-локаторы, ловя доносившиеся звуки.

Перепуганная Ирма была готова, кажется, забиться если не меж неподъемными, кажется, ящиками (в темноте она так и не рассмотрела, что же это было на самом деле), то хотя бы в угол. Но, не видя пути, снова споткнулась. И еще раз испуганно ойкнула, когда, поймав за руку, Шредер вытащил ее на полоску света, падавшего из коридора.

— Я… я не хотела, правда, — тут же затараторила Ирма, не дожидаясь вопроса или обвинения. — Я правда не хотела вас беспокоить, только… — помявшись, она переступила с ноги на ногу.

— Цыц! — негромко шикнул на нее ниндзя. — А то придется заткнуть тебя понадежнее. Так в чем проблема?

— Проблемы? Да нет никаких проблем, — Ирма снова отступила назад, насколько позволила сжавшаяся на руке хватка. — Я уже все поняла. Буду сидеть тише мыши.

Она многозначительно подергала руку, намекая, что на этом можно ее и выпустить, и вообще забыть о ее существовании. Но Шредер, если и понял намек, то решительно проигнорировал.

— Вот и ладно, — он сделал шаг назад, таща пленницу за собой. — Значит, и посидишь тише мыши. Только не здесь, — он выволок Ирму в коридор, и та растерянно заморгала, щурясь на свет и изо всех сил удерживая тряские коленки. — Эйприл совсем недавно было плохо, так что упаси тебя боги потревожить ее.

Ирма быстро закивала, опасливо оглядываясь на Бибопа и Рокстеди. Те же, робея грозного босса, тоже держались в стороне, старательно имитируя узор на стене.

— Побудешь неподалеку, если ей вдруг что понадобится, — закончил Шредер, наконец отпуская девушку, сильно хлопнул по плечу. — Все поняла? Пошла!

Выйдя из транса, Ирма потрусила в сторону комнаты Эйприл, даже более неуклюже, чем обычно. И вот эта не потревожит?! Зря все же он ее не пристукнул тогда, вот только Эйприл… Ладно, пусть живет покуда, а у него дела поважнее, чем думать об этой замухрышке. Шредер зло сплюнул, с отвращением осматривая мелкие капельки крови, усеявшие и безнадежно испортившие одежду. И, велев мутантам навести порядок в коридоре, на ходу стягивая рубашку, отправился к себе.

* * *

Проснувшись, Эйприл долго не хотела открывать глаза. Слишком уж памятно было предыдущее, и то, что до него, и… Да она уже не помнила, когда мир за время забытья не менялся резко и пугающе! Что, если снова?.. Но она же сама хотела вернуться. Немного устыдившись своего страха, Эйприл наконец решилась и, приподнявшись на локтях, с некоторым облегчением разглядывала уже ставшей знакомой комнатушку. Потом она, наверное, будет ругать себя за это: все же Технодром — далеко не то место, где она мечтала очутиться. Но хотя бы понятно, что, как и почему. Как же мучительна неопределенность и неизвестность!

Эйприл ласково погладила пушистую поверхность пледа — она почему-то добавляла уверенности — и спустила ноги на пол. Сейчас она чувствовала себя намного лучше и собиралась пойти и поискать-таки Ирму. Навряд ли она рискнет влезть в неприятности, но все же спокойнее, когда она рядом.

В комнате было темновато, и Эйприл ориентировалась лишь по падавшему через раздвижные двери лучику. Медленно, почти на ощупь она двинулась к выходу, успев-таки единожды споткнуться о почти невидимый столик. Может, все-таки не стоило так спешить? Да и медсестра… Катрин велела пока поберечь себя. Так она и поступит, лишь найдет Ирму.

Перешагнув порог, Эйприл снова чуть не споткнулась — на сей раз о предмет своих поисков. Непонятно почему Ирма выбрала местом сна коридор, да еще и устроилась на полу — ну да какая разница? Сейчас она разбудит ее, и пусть отдыхает в более удобном месте. Пока она найдет чего-нибудь им перекусить.

Эйприл осторожно потормошила подругу за плечо. Сначала безуспешно, но потом… потом она испуганно отдернула руку, так резко вскинулась подруга. Заполошно озираясь, она, кажется, даже не увидела Эйприл, а увидев — не узнала, ожидая увидеть на ее месте, по меньшей мере, зомби.

— Нет… не надо… я ничего не сделала, и с ней ничего не случилось, — прижавшись к стене, она жалко заслонилась руками. — Не бейте!

На этих словах Эйприл плотно сжала губы, недобро нахмурилась. Происходящее все больше ей не нравилось. Что же произошло за время ее отсутствия, что Ирма сама не своя от страха?

— Они что, еще и били тебя? — не дождавшись ответа, Эйприл сильно встряхнула Ирму за плечи. — Ну же, не молчи. Это я, Ирма! Узнаешь?

— Д-да, — всхлипнув, та неловкими руками провела по предплечьям Эйприл, словно убеждаясь, что это действительно она. — Я… я разбудила тебя?

— Нет. Ну же, Ирма, не бойся, — нетерпеливо повторила Эйприл. — Я не дам им ничего с тобой сделать, если ты скажешь правду. Они били тебя? мучили? Что эти уроды сделали с тобой?!

Последнюю фразу она почти выкрикнула. Горечь разочарования жгла в груди, сжимала горло, не давая вздохнуть. А она-то дура, почти поверила… Вот чего стоили его клятвы и заверения в добрых намерениях. И не успели вернуться…

— Нет, погоди! Ты куда? — схватила ее за руку Ирма, когда Эйприл уже почти вскочила. Немедля потребовать ответа, вытребовать, выпросить, если надо, безопасности для Ирмы. А то и вовсе отпустить, Шредеру же нужна она, Эйприл. Ирма не должна отвечать за ее безрассудство, за нелепую путаницу. Не должна!

— Он обещал! — Эйприл почти трясло от негодования. — Ладно я, но ты… при чем тут ты? Ты не должна страдать из-за меня и этих ублюдков.

— Я не страдала, — возразила Ирма, но Эйприл пропустила ее слова мимо ушей. А то она не видит, насколько «не страдала». Да на ней просто лица нет!

— Нет, правда-правда, — Ирма вцепилась в нее клещом, не давая ступить и шагу. — Не надо, Эйприл, пожалуйста, не ходи. Они ничего мне не сделали. Только угрожали. Он… — она опасливо оглянулась через плечо, — сказал, чтоб я ни за что на свете не волновала тебя, а я… Скажи, тебе ведь не плохо, правда? — поднявшись, Ирма снизу вверх умоляюще заглянула в глаза подруги. — Правда?

Та медленно кивнула, протяжно, рвано выдохнула. Бьющийся в висках пульс успокаивался раздражающе медленно, виски снова сдавило, и Эйприл шатнулась.

— Пошли лучше обратно, — Ирма потянула ее за руку. — Заодно и расскажешь, что с тобой случилось… если хочешь, конечно, — поспешно поправилась она.

— Пошли, — наконец согласилась та. Еще раз выдохнула и медленно отправилась обратно. Неожиданная слабость удивила и немного напугала ее. Только бы не снова, боже правый. Да, похоже, медсестра была права. Но ничего, сейчас она отдохнет, и все пройдет. Эйприл отчаянно на это надеялась, и не только из-за возможных неприятностей для Ирмы.

* * *

Добравшись до софы, Эйприл устало плюхнулась на нее, приглашающе кивнула Ирме. Резким движением потерла виски, взъерошив волосы. Что же все-таки случилось за ее отсутствие? Ирма, конечно, немного прояснила ситуацию, но явно о чем-то умолчала. Как назло, наверняка о чем-то важном.

Она уже открыла рот спросить, но Ирма опередила ее.

— Что же все-таки с тобой случилось? — она снова заглянула в лицо подруге, нервно комкая в ладонях плед. — Я думала, с ума сойду, не зная, что сделал с тобой этот маньяк. После того, как запер меня в какой-то конуре. Да еще и без света.

— Ничего страшного, — поспешила заверить ее на сей раз Эйприл. Ей было немного неловко за свое непонимание: сутки взаперти в неизвестности наверняка показались Ирме вечностью. Да еще и в полной неясности ее дальнейшей судьбы. Но делиться впечатлениями от «заграничного вояжа» почему-то не хотелось — может, из-за того, что слишком личное, может, из-за извечной болтливости Ирмы. Тут же ведь достанет предположениями одно другого хлеще! И Эйприл решила обойтись малым — и главным, с ее точки зрения. — Мне неожиданно стало плохо, и Шредер отправил меня в больницу. А потом забрал снова сюда.

— Ну вот, я же говорила, — просияла Ирма, крайне довольная своей догадливостью. — Хотя лучше бы оставил там, честно. Чем тут, в компании его уродов.

— Он и хотел… — слова сорвались с языка прежде, чем Эйприл успела прикусить его. Ирма ошарашенно воззрилась на нее, выпучив глаза.

— То есть ты сама… — она прижала ладонь к губам, укушенная внезапной догадкой. Потом внимательно посмотрела на подругу. — Мне кажется, я чего-то еще не знаю.

— И вовсе нет! — тут же вспыхнула Эйприл. Нет, ее смятение и странные чувства совсем не то, что подумала Ирма. Да, Шредер был ее Ричардом, но это еще ни о чем не говорит. И об этом Ирме стоит знать в последнюю очередь. — Я просто… — она сердито уставилась на Ирму, сжав ладони в кулачки. — А ты, Ирма, оставила бы свой родной город, сбежала бы неизвестно куда, бросив тут все и всех на растерзание этих нелюдей?

— У меня тут никого нет, — резонно возразила Ирма. — Так что да, и это не предательство. Мне тут все равно нечего терять, кроме нищенской зарплаты… — она горестно выдохнула. — Да и ее я уже потеряла.

— А наши друзья, Ирма? — переспросила Эйприл еще более яростно. — Их ты тоже бросишь? Или тебе наплевать, что они спасали тебя множество раз?

— Да их давно уже в живых нет, наверно! — истерично взвизгнула Ирма. — Одна ты чего-то еще ждешь. Нам не на кого надеяться, кроме самих себя, и да, я продала бы душу, лишь бы сбежать отсюда. А ты… упустила такой шанс. Так глупо…

Она не договорила: Эйприл в негодовании залепила ей крепкую пощечину. Слишком уж похожи на правду были эти горькие слова, и она не могла, не хотела этого слушать. Чего они стоят, если не держаться друг друга, если не надеяться и не верить?!

— Заткнись! — выкрикнула она, с трудом сдерживаясь, чтобы не добавить. Ирма с потрясенно-обиженным видом отпрянула, потирая ушибленную щеку, но ни до ее обид, ни до прочего Эйприл не было никакого дела.

— Не смей! Никогда не смей так говорить! Мы обязаны им жизнью, своей и города в целом! — прошипела она. — Лишь благодаря им мы живем спокойно, не боясь нападения. А ты готова наплевать и забыть, лишь бы уцелела шкура. И это не предательство? Как, по-твоему, тогда это называть?!

— Сумасшествие! — бросила Ирма, вскакивая на ноги. — Ты уже просто чокнулась со своими черепахами, забыв ради них даже о друзьях. Нормальных друзьях, которым ты не безразлична, которые делят с тобой настоящую жизнь. Которые поддержали тебя в самом начале, когда и духа их не было. А ты…

Всхлипнув, она вытерла нос и бросилась к двери. Гнев Эйприл сразу же сошел на нет, словно испарился. Душу кольнул запоздалый стыд. Ирма же и правда была ее лучшей подругой со дня приезда в город. И, хотя и сама была сиротой, поддерживала и ободряла ее как могла. Насколько умела… Они делили маленькие радости и огорчения взрослой жизни еще до того, как Эйприл с головой ушла в работу, ступила на опасный путь криминального репортера. Но помимо него было и что-то еще. Должно было быть!

— Ирма, подожди, — она сорвалась с места вслед за исчезнувшей за углом подругой. — Прости меня!

* * *

Уже на пороге проклятая слабость снова дала о себе знать. Эйприл ухватилась руками за створки, продышалась. За это, казалось бы, небольшое время Ирма исчезла, словно испарилась. Даже эхо не доносило дробного цокота туфелек. Эйприл двинулась по коридору уже медленнее, помня о скользкой поверхности пола, оглядываясь и открывая каждую дверь на своем пути.

— Ирма, пожалуйста… Мне нужно что-то тебе сказать. Что-то важное…

Сейчас в отчаянии Эйприл была готова рассказать Ирме все-все. И про Ричарда, и про вечер на Багамах, и даже про ребенка, и будь что будет. Пусть Ирма убедится, что она ничего от нее не скрывает, что она дорога Эйприл ничуть не меньше черепашек. Может, поймет, что они все — ее друзья, и сердце болит за каждого. Может быть…

Ирма не отзывалась. Ее не было ни в одной из комнат, встретившихся на пути — те, что открывались, разумеется. В закрытые Эйприл настойчиво, долго и упорно, стучала, надеясь, что Ирма могла закрыться там. Не то чтобы ей особо верилось, что недалекая подруга сумела разобраться в здешней технике — но на что-то надеяться же надо.

— Ирма…

И снова тишина. Но эта комнатушка казалась перегороженной чем-то, и это вселяло надежду. Может, Ирма укрылась за этим… шкафом? ящиком? А, как бы оно ни называлось.

Так и не дождавшись, пока включится свет, Эйприл вошла в комнатушку, опасливо озираясь. Она тут же подметила, что, несмотря на нежилой вид, каморка была обитаемой: в углу собраны рядом несколько то ли ящиков, то ли приборов, отдаленно напоминая лежанку. А вот и заколка для волос. Эйприл не могла не узнать ее, ведь она сама дарила Ирме эту вещицу на Рождество. Господи, словно бы сто лет прошло — таким далеким и нереальным казался этот светлый день, его радость и надежда на лучшее. Сколь многое изменилось… И они сами — тоже стали совсем другими. Необратимо.

Загнав пессимистичные мысли в дальний уголок сознания, Эйприл заглянула в нишу, образованную двумя громоздкими предметами. Никого. Снова. Она разочарованно вздохнула, направилась ко входу — медленной, опустошенной походкой. Даже очередной приступ дурноты не удивил и не расстроил. Эйприл машинально оперлась о стену, толкнув ногой «лежанку», и она отодвинулась, а в неровной щели меж предметами, в сумраке у самого пола обнаружилась…

Эйприл не поверила своим глазам, упала на колени, дрожащими руками нашаривая находку. Так и есть: на ее ладони лежала чуть запыленная и обшарпанная черепашья рация. Но как? Откуда? Она же собственными глазами видела, как Шредер уничтожил ее передатчик, а Ирма говорила…

— Ну ладно, так и быть, — чуть недовольно отозвалась та, заходя в комнату. — Что случилось-то?

Эйприл даже забыла удивиться, откуда она так неожиданно и бесшумно возникла. В недоумении, смешанном с гневом и разочарованием, вскинула на Ирму глаза. Уже совершенно не помня, что недавно обидела подругу, что хотела извиниться и открыться. Случайно открывшееся повернуло все под непривычным углом, показало подругу с иной стороны. Ирма… как она могла? Зачем?..

— Зачем? — повторила она задыхаясь, протянув вперед руку с передатчиком. Впилась взглядом в Ирму, надеясь прочесть на ее лице, в движениях… что? Раскаяние? Сожаление? Стыд? — Ирма, ты же говорила… я почти поверила. Зачем — это?!

— Так лучше, — к огорчению Эйприл, Ирма не казалась ни сомневающейся, ни огорченной. Она даже попыталась забрать рацию, но Эйприл отступила, пряча вещицу за спиной. — Поверь мне, Эйприл, так правда лучше. Шредер еще в самом начале предупредил меня, что будет, если я посмею хотя бы прикоснуться к рации. И он сделает это, я уверена. Ты уже убедилась, на что способно это чудовище. Живы черепашки или нет, но я хочу жить. И не хочу, чтобы умерла ты. Отдай мне ее.

Эйприл мимоходом отметила, что слово «чудовище» слегка ее корябнуло, но не обратила внимания. В гневе и безмолвном разочаровании она уставилась на Ирму, на трусливую поверхностную Ирму, способную отказаться от друзей, от будущего ради мимолетного комфорта. Неужели она всегда была такой?

— Нет, — выдохнула она одними губами. — Как хочешь, но свою судьбу решаю только я.

Оттолкнув Ирму, Эйприл опрометью бросилась к двери. Так или иначе, она должна попробовать. Если не вызвать помощь, то хотя бы предупредить ребят о надвигающемся цунами — на тот случай, если они еще не полностью в курсе. Поделиться тем, что удалось узнать — а уж они-то сообразят, как распорядиться этой информацией. На краткий миг она ощутила себя предательницей, но решительно мотнув головой, отогнала эту мысль. Нет, они не желает погибели Шредеру… Саки. Они герои, они не убивают и не мучают никого. Но кто-то же должен его остановить. До тех пор, пока не будет слишком поздно, когда Саки перейдет точку невозврата. Пусть даже он проклянет ее за это.

— Эйприл, погоди! Пожалуйста, стой! — слышала она за своей спиной, но не оборачивалась. Дверь в комнату была уже близко, так близко…

«А стоит ли именно там? — всколыхнулась в душе шаткая неуверенность. — Наверняка все это время Шредер следил за ней, и значит, просто не может не заметить неладного. А куда еще? Есть ли тут хоть одно помещение не под его контролем?»

На краткий миг Эйприл пожалела, что не попыталась связаться с друзьями еще там, в той комнатушке. Та казалась обычной подсобкой, там нечего караулить. Но нет, Ирма бы не дала ей. И когда она стала такой трусливой и мелочной? Ну, ничего, она справится и сама.

* * *

Когда она уже забежала в комнату, Эйприл почудились впереди, на границе видимого, одетые в черное болезненно-знакомые силуэты. И даже, кажется, мерные звуки шагов. Но нет, наверное, это Ирма, ниндзя не могут так топать. Или же это остатки прежних бестолковых роботов? Неважно! Она им не интересна, и пока Ирма добежит сюда, она успеет предупредить черепашек. Хотя бы несколько слов, чтобы хоть чуть-чуть подстраховать их. Иначе она не простит себя за бездарно упущенную возможность. Лишь бы ответили…

Пальцы противно дрожали и норовили упустить передатчик, вдобавок из-за прикрытой двери было темно. Но так даже лучше. Ирма, войдя, не сразу рассмотрит ее, давая бесценные лишние минуты.

Дверь с грохотом слетела с петель, Эйприл даже вздрогнула. Спрятала рацию за спиной. Та успела включиться, но связи пока еще не было. «Ну же, поскорее», — мысленно взмолилась Эйприл, крепче сжимая в вспотевшей ладошке передатчик. Он выдаст ее, как только кто-то с той стороны подключится, но может, она успеет что-то сказать. Хоть что-то…

Громкое сопение подсказывало, что в комнате, помимо ниндзя, был кто-то из мутантов. Поспешно отключив рацию, Эйприл поползла ко входу. Есть малюсенький, крохотный шанс, что громила ее не заметит. Какая же нелегкая принесла его именно сюда и сейчас?

— Попалась! — рыкнул невидимый в темноте Рокстеди. Как он успел ее заметить прежде, чем она его, Эйприл так и не поняла. Она рванулась, вскочив на ноги, но не успела сделать и шагу: больно ухватив за руку, мутант выкрутил ее. Рация выпала на пол, хрустнула под ногой вандала.

Эйприл зашипела и попыталась пнуть его, но промахнулась. Носорог притиснул ее к стене.

— Отпусти, придурок! — девушка начала паниковать и, хоть ни за что не призналась бы даже себя, но почувствовала толику облегчения, когда на пороге появился хозяин мутанта. Пусть и на краткий момент, сменившись еще большим ужасом. Шредер вновь был в привычном устрашающем одеянии, шипы брони холодно поблескивали при каждом движении, взгляд холодностью не уступал металлу. Тот, кого она знала совсем недавно как неумолимое чудовище. То, чем был на самом деле.

— В чем дело, черт тебя подери? — в привычной манере обратился ниндзя к подручному. Сделал шаг вперед и не глядя нашел кнопку выключателя. Эйприл зажмурилась от яркого света.

— Она это… пыталась позвонить своим зеленым, — носорог завертел головой в поисках потерянного передатчика, который точно слышал даже в потемках, но так и не смог его разглядеть.

Шредер заметил его первым. Поднял с пола, медленно поднеся почти к самому лицу побледневшей Эйприл. А затем резко швырнул о стену. Прибор осыпался на пол кучкой бесполезных обломков.

— Глупая затея, мисс О’Нил, — негромко проговорил он. — Очень глупая. Ты, — резко повернулся Шредер к носорогу, — живо отпустил ее, бестолочь.

Озадаченный мутант не нашел в себе силы возразить, поспешно разжал толстые пальцы и попятился. Эйприл охотно сделала бы тоже самое, если бы жесткая хватка не сомкнулась на ее плече, удерживая на месте.

— Ты снова облажался. Впрочем, как всегда. И снова сцапал не ту, — продолжал Шредер по-прежнему негромко, но от его голоса по спине Эйприл побежали противные скользкие мурашки. Она прекрасно поняла, кого он имел в виду.

— А гыде она? — тут же всполошился Рокстеди. — И кто?

Тут, как всегда некстати, на пороге появилась Ирма. Эйприл первой заметила ее и отчаянно загримасничала, пытаясь без слов приказать подруге бежать со всей мочи. Ирма непонимающе вытянула губы трубочкой, не двигаясь с места.

— А вот! — выросший за ее спиной Бибоп клещами сжал ее предплечья, приподняв над полом. — Попалась, птичка!

Конечно же, все тут же оглянулись на них. Кроме Шредера. Бесконечное мгновение-два он молча смотрел на испуганно съежившуюся Эйприл, затем разжал пальцы.

— Вижу, кто-то не понимает по-хорошему, — обернулся он к Ирме. Лезвия наладонников заставили ее беспомощно вскинуть голову, глядя ему в глаза. — Что ж, это никогда не поздно исправить.

Вышедшая из оцепенения Эйприл бросилась к нему.

— Нет, не надо, — она схватила его за свободную руку обеими своими, умоляюще глядя в глаза. — Ри… Саки, она тут не при чем. Это я, я пыталась позвонить черепашкам. Я думала…

— Ты плохо подумала, — небрежный жест — и один из мутантов потащил сопротивляющуюся Ирму к двери. — Ты не нашла бы этой хреновины, если бы не она, — Шредер обвиняюще ткнул пальцем в сторону Ирмы. — И она поплатится за это. Впрочем, это станет хорошим наказанием и для тебя. Урок, как следует вести себя со своим повелителем.

От холодного безжалостного тона Эйприл передернуло. Нет, в этом чудовище не было ничего от Ричарда. Она обманулась, снова. Хотелось кричать, биться в истерике, называя Шредера всеми немыслимыми словами. Но она молчала, словно окаменев. Ощущая, как медленно, по капле умирает надежда. Это не поможет. Она подставила Ирму, и эти ублюдки сейчас убьют ее. Она, это она предательница. И она ничем, совершенно ничем не может им помешать. Разве что…

— Пожалуйста, — Эйприл прижала Шредера руку к своей груди. Слегка вздрогнула от знакомого, но не вызывающего отвращение прикосновения, и повторила: — Это все из-за меня. Клянусь самым святым, что у меня есть. Сделай со мной все, что угодно, только остановись, пощади ее. Она ни в чем не виновата.

— Эйприл, не надо, — всхлипнула Ирма, но на ее слова вообще никто не обратил внимания. Кроме Бибопа, который, сердито хрюкнув, сжал ее запястье в своей лапище, дернул, едва не опрокинув.

— Все, что угодно, говоришь… — наконец повернулся Саки, окинул Эйприл медленным многозначительным взглядом. С тем самым, вызывающим дрожь блеском глаз. Взгляд остановился на груди, скользнул ниже… По позвоночнику Эйприл снова пробежала холодная колкая волна; она вздрогнула, но заставила себя стоять ровно. Она подставила Ирму. Она заслужила это унижение.

— Заманчивое предложение, Эйприл… но меня оно не привлекает, — Шредер нарочито небрежным жестом оттолкнул ее, так что Эйприл едва не упала, и повернулся к ней спиной. — Мне не нужны жертвы и подачки. А ты чего встал? — грубо рявкнул он на замершего Бибопа. — Ты знаешь, что делать.

Вздрогнув, тот тут же оживился и, перехватив второе запястье Ирмы, полу-повел, полу-потащил ее по коридору.

— Нет, пожалуйста! — Эйприл рванулась следом за ними, но ударилась в закрытую дверь; колени подогнулись, и она обессиленно сползла на пол. С трудом поднялась, раздвинула створки, побежала, поминутно оскальзываясь. Хрупкая фигурка Ирмы, почти неразличимая за тушами ее палачей, быстрее, чем ожидалось, удалялась по коридору. Еще немного, и вовсе скроется из виду.

Эйприл прибавила шагу и, конечно же, тут же потеряла равновесие. Больно ударилась об пол коленями, но даже не ощутила этой боли. В груди ворочался грызущий ее, рвущий на части беспощадный хищник. Эйприл бессильно ударила кулаками по полу, еще раз. Нет! Нет! Этого не может, не должно было случиться!

— Не стоит валяться на холодном полу и добавлять себе осложнений, — спокойный, даже заботливый с виду тон голоса не обманул Эйприл. Оскалившись, она ударила подхватившую ее под локоть руку, прикусила губу, больно порезавшись о шипы наруча. Замахнулась еще, не глядя, не рассуждая…

— Что за отвратительная манера себе вредить, — Шредер без труда обездвижил обе ее руки. — Ей-богу, приковать тебя к месту было не такой уж плохой идеей. Идемте, мисс О’Нил, — он потянул ее за руку в сторону ближайшей двери. — Есть много способов выплеснуть гнев и множество лучших для этого мест.

— Заткнись! — визгливо выкрикнула Эйприл, бешено рванулась из его рук. — Замолчи, слышишь, ты, исчадие ада! Не хочу тебя ни слышать, ни знать. Боже, как я могла быть такой дурой, пытаясь поверить…

Она запнулась. Не то, совершенно не то она хотела сказать, но мысли путались. Чего было больше: боли от потери Ирмы или горького разочарования? Смешно даже думать, однако…

Слезы незамеченные потекли по щекам, но Эйприл не вытирала их. Ирма… Теперь все потеряно, все-все, и никто на свете не в силах изменить этого. Как она сможет жить, имея ее смерть на своей совести?

— И все-таки пошли, — Шредер поднял ее на ноги и потащил за собой. В комнату, куда направлялся изначально. По иронии судьбы, это оказалась комната с мониторами, из которой Эйприл наблюдала происходящее в городе. И, мимолетно скользнув взглядом по экранам, она поняла, для чего Шредер ее привел. «Урок», — сказал он. Что ж, она хорошо уяснила этот урок. Повторения не требуется.

Усилием воли, превозмогая себя, она следила за монитором, отображающим главный выход из Технодрома. Видела, как опускается трап, как спускаются по нему маленькие почти неразличимые фигурки. Как пересекают они обезлюдевший пересеченный пустырь. Не видела, но безошибочно могла угадать, как вырывается Ирма, пытаясь разжать стальные пятерни мутанта, как безэмоционально, словно зомби, тот шествует дальше, уже волоча ее за собой. Каждое движение на экране резало тупой бритвой, но Эйприл смотрела. Это ее вина. Ее наказание.

И все же в миг, когда мутант отпустил руку Ирмы и сорвал с плеча оружие, Эйприл инстинктивно зажмурилась. И уже не могла заставить открыть глаза. Боже правый, должен же быть конец этому кошмару. Взвизгнувший звук лазерной винтовки прошил, казалось, ее собственное сердце…

Эйприл прижала руки к лицу, крепко-крепко, ничего так не желая, как сжаться в неразличимый комочек, раствориться, исчезнуть. Но донесшийся следом звук заставил ее оторопело распахнуть глаза, уставиться в экран.

Ирма, испуганно взвизгивая, спотыкаясь на колдобинах развороченной мостовой и снова поднимаясь, неуклюже улепетывала, а Бибоп стрелял ей под ноги, всего лишь в футе от них, словно подгоняя. Конечно, он известный мазила, но промахнуться на таком расстоянии да по такой неповоротливой мишени, сложно даже слепому. Да не единожды… Эйприл не знала, сколько было выстрелов, прежде чем Ирма, живая и почти невредимая, скрылась за выщербленной коробкой здания. А мутант скинул на плечо винтовку и с чувством выполненного долга, не иначе, важно зашагал обратно к крепости.

Эйприл обессиленно выдохнула, ухватилась за спинку кресла: ноги подвели, подкосившись в миг облегчения. Она не допускала и мысли, чтобы мутант намеренно пошел против приказа хозяина и самовольно отпустил Ирму. Значит…

— Что за?.. — она резко обернулась и осеклась, не договорив. Кроме нее, в комнате никого не было.