Август Руквуд. Версия (джен)

Явление двойного лучепреломления впервые наблюдалось в кристаллах исландского шпата датским учёным Э. Бартолином в 1669. Эта дата считается началом возникновения кристаллооптики.

...Здесь буйствуют кузнечики в тиши.

И.А. Бродский

Несколько часов бессмысленных разговоров об очевидном. Задворки кристаллооптики. Мерлин. Молоко пролилось, лужа высохла, а мухи всё кружат и жужжат.

Кларисса касается моей руки. Поворачиваю голову, улыбаюсь ей. Успокаиваюсь.

— Спорим, сейчас он расскажет, как лично обнаружил двойное лучепреломление в кристаллах исландского шпата? — шепчу ей на ухо, кивая на докладчика.

Кстати... Почему бы и нет? Палочку я не прячу. Пользуюсь как указкой, удобно. Движение пальцев, лёгкое дуновение...

Кларисса фыркает, зажимает рот ладонью. На нас оглядываются. Бедолага за кафедрой несёт чушь об исландском шпате.

Встаю. Выхожу из аудитории. Неожиданно меня сюда сорвало, швырнуло, в этот почти ещё летний, сонный городок. Белый/красный кирпич, влажный плющ, тишина. Сажусь на ступеньки крыльца, слушаю обещанных кузнечиков. Буйствуют. Действительно.

Смеющаяся Кларисса опускается на ступеньку рядом со мной.

— Я тоже сбежала. — Серьёзно, сузив глаза: — Как... Как вы это сделали, Август?

Пожимаю плечами.

— Я волшебник, Кларисса.

Волшебник... Трансфигурирую чуть увядший бархатный лист плюща в тёмно-зелёный кристалл. Бледные прожилки мерцают в глубине.

Не знаю, зачем я это делаю. Тут спокойно. Остаться бы здесь. Жить в доме, окутанном дымкой предвечернего света. Кузнечиков слушать.

Поднимаю глаза на Клариссу. Она смотрит не на кристалл — на меня. Молча. Кивает, и всё. Ага, так просто.

Всё просто — гулять по городу, взявшись за руки, молчать, говорить, улыбаться, пробовать двадцать сортов пива в чудовищной кафешке, выпутывать светлячка из длинных молочно-белых волос. Прозрачные глаза становятся то синими, то зелёными, потом темнеют до пепельно-серого, отражая мои. Растворяясь...

Просто проснуться, а рядом — мягкое, сонное, тёплое. И... она улыбалась во сне, так сияла, что палочка дрогнула, опустил руку, нет... Вместо Обливейт — молочно-белый цветок на серебристом стебле, роза.

Дорога в аэропорт длинная, в такси достаю официальное приглашение на эту дерьмовую конференцию, перечитываю постскриптум Клариссы, летящие чёткие буквы: «Приезжайте, Август. Стоит послушать если не их, то хотя бы кузнечиков. У нас ещё лето...»

Кузнечики. И вот я сижу, сомкнув веки, снова и снова проживая день и ночь украденного лета и счастья, как будто я это заслужил, волшебник хренов, и знаю, что нет, но оно уже моё, со мною, всё...