И тогда она поняла... (гет)

Джинни. Она стояла в самой непринужденной позе. В новой маечке, купленной за бешеные деньги в Косом переулке, т.к. она меняла цвет под настроение, коротенькой юбочке, чулках (?!) и босоножках на каблучках (довольно высоких). Волосы были завиты снизу и забраны назад. Сережки были сногсшибательно длинные, а лицо пестрело ярким макияжем. Словом, при параде.

Я ошеломленно открыла рот. Сказать, что я была удивленна, ничего не сказать. Я была шокирована. Подружка Гарри Поттера, видимо, тоже. Я никогда не видела Джинни такой. Каблуки она не носила принципиально, а из макияжа, позволяла себе только блеск на губах. А тут… Ну, сначала я подумала, что они с Гарри куда-то собрались. Но как же завтрак? И я была уверенна, что Молли хватит удар от такого внешнего вида дочки. Короче, я всего лишь стояла и пялилась на нее с открытым ртом. Первой заговорила она:

— Г-Гермиона??— у неё была такая интонация, будто она в первый раз видит свою лучшую подругу. Меня это сразу вывело из себя, и я решила держаться увереннее, как будто ничего не случилось. А собственно, что такого и случилось?!

— Да, Джинни, представь себе, это я!

— А… что ты здесь делаешь?!— у неё было какое-то потерянное лицо и, к тому же, я не могла спокойно ответить на этот вопрос. Что я тут делаю? Сплю? Немного рановато. Зашла поубирать? Идиотски. Почитать? Еще хуже, ведь у меня библиотека больше чем у Гарри. Я уже не знала, что придумать, как вышел Гарри, с полотенцем не бедрах.

— Гермиона, подай, пожалуйста, мне вон ту майку,— как ни в чем не бывало попросил Поттер.

Маленькое лирическое отступление:

По его сильной, натруженной груди ловца стекали капли воды. Красивая узкая ладонь вытянулась в требовательном жесте. А мускулы на руках не были слишком огромными, как у качка Флинта. Его лицо без очков приобрело какую-то беззащитность. Он нетерпеливо закусил губу, видимо ему было холодно. Растрепанные волосы лежали в красивом беспорядке и обнажали шрам. Шрамы украшают мужчин… А изумрудные глаза поблескивали под челкой. Капля, сорвавшаяся с мокрой прически, скатилась по щеке вниз и исчезла где-то на губах. Он был невероятно притягателен в эту минуту.

Конец лирического отступления.

Я не могла отвести от него глаз. Почему-то захотелось идиотски улыбаться. Меня вывел из транса его голос:

— Герми, ты чего?

— Ох, да… сейчас,— я подала ему майку и он скрылся в ванной. Я снова повернулась к Джинни. Гарри не заметил её, т.к. дверь находилась за его спиной. В красивых, накрашенных глазах подруги стояли слезы. Она смерила меня презрительным взглядом и убежала. Я тихо закрыла дверь и бессильно опустилась на кровать. «Она подозревает нас. Точнее меня…» Я нервно захихикала. Глупо! У нас с Гарри ничего нет и никогда…

— Ты уверенна?— спросил надоедливый внутренний голос. Он появлялся тогда, когда его меньшего ждут.

— Уйди. Я слишком устала для размышлений.

— Тут решается твоя судьба. Почему я должен пропустить этот исторический момент. Он тебе нравится.

— Кто, Гарри? Нет!

— Откуда ты знаешь?

— Как откуда?!— я начинала сердиться.— Это моя жизнь, и я знаю, что в ней происходит!

— Да, но он тебе нравится. Просто признай.

— Я не могу. Я предам слишком много людей,— я бессильно закрыла глаза.— Джинни, она моя подруга. И… так любит Гарри.

— Уверенна? Вспомни то письмо.

Да, то письмо, что я нашла, было больше чем сухим. Оно было формальным. Просто соблюдение правил приличия, в которых предписано писать человеку, которого любишь. Меня покорежило, но голосу я ответила:

— Но чем ты объяснишь её сегодняшний приход? Видно, что она готовилась,— я чуть не добавила «слишком видно».

— Слишком видно, не так ли?— голос как будто читал мои мысли… Ну конечно он их читал, ведь он в моей голове!

— В смысле?— сил на препирания уже не оставалось.

— Тебе не кажется, что она просто его использует? Откуда у неё столько денег на ту маечку? Или на дорогую косметику? Семья Уизли, насколько мне, э… нам известно, никогда не была богатой. Я, то есть мы, думаем, что она просто использует его в качестве кошелька.

— Да, это разумные доводы,— и тотчас Джинни опустилась в моих глазах на столько, что надо было бы шарить около плинтуса, чтобы её найти. Все те годы, что мы провели вместе, а она просто хотела быть ближе к деньгам…

— Кого еще ты предашь?— учтиво поинтересовался голос.

— Рона,— прошептала я.

— Эту задницу Рональда? Да он, как оказалось, использовал тебя весь год, как мягкую подушку! Прекрати сейчас же раскисать и признайся, что он тебе нравится!

Я устала спорить и поэтому, взвесив все да и нет поняла, что нас с Гарри просто использовали. Горечь накрыла меня с головой и, если учесть, что я изрядно перенервничала, и сил на слезы просто не оставалось, я, уже не знаю сколько раз за эти два дня, грохнулась в обморок, однако перед этим заметив какое-то лицо.

* * *

(чуть раньше)

Гарри взял майку из протянутых рук Гермионы и ушел обратно в ванную. Вообще-то он собирался уже вытираться и выходить, но не смог устоять перед соблазном, снова залезть под теплые струи душа. Расслабляясь под каплями воды, он думал о Гермионе. Она определенно похорошела за последнее время, а с Джинни у них не все так благополучно, как кажется. Думать о ней сейчас не хотелось, а о Гермионе он не успел, потому что послышался звук падающего тела.

Гарри вылетел из-под душа как ошпаренный. Лихорадочно натянул трусы на мокрое тело и, схватив палочку, выбежал из ванной. На полу, возле кровати лежала его подруга, а над ней завис Малфой.