Круги по воде (джен)

???

Мальчик, тихо всхлипывая, вжимался в стену кладовки, зажимая себе рукой рот. Ну пожалуйста! Пусть его не найдут! Пусть его никто не тронет! Пусть Тот Человек пройдет мимо!

Но в глубине души мальчик понимал, что Тот все равно придет. До этого Он пришел за всей его семьей, а теперь придет и за ним. При мысли о родителях у мальчика в груди родился громкий всхлип, но он снова зажал себе руками рот. Если сидеть тихо, всё еще может обойтись, может…

Он давно уже отбросил идею убежать — все двери в доме были заперты. Победить Того он тоже не мог — ведь у Того была волшебная палочка, и палочка эта могла творить страшные вещи. Мальчик видел это своими глазами совсем недавно, и сцена та плотно отпечаталась в его мозгу. А мальчик был ничем не вооружен, да и что он мог противопоставить такому Ужасу?

Дверь в кладовку распахнулась, и яркий свет ударил мальчику в лицо. Тот не сдержался и истошно заорал.

— Иронично, — сказал Тот Человек, — Силенцио.

Немой крик застрял в горле мальчика, и он, парализованый ужасом, прижался к стенке кладовки, широко раскрыв глаза.

Тот Человек еще секунду постоял молча, будто бы собираясь с мыслями, а потом сделал шаг вперед. И тут из тела мальчика за один удар сердца вырвалась из груди и заключила его в сияющий кокон радужная светящаяся сфера. Сфера быстро-быстро завертелась, пошла пузырями и какими-то похожими на щупальца лучами. Глаза Человека округлились, он взмахнул палочкой и быстро-быстро стал произносить какие-то малопонятные слова. Дальнейшие события пронеслись перед глазами мальчика как в калейдоскопе.

Сфера перестала крутиться и с низким гулом выстрелила в воздух протуберанцами света.

Тот Человек закончил читать свой речитатив, и его фигуру окружила молочного цвета полупрозрачная пленка.

Грянул ослепительный и оглушающий взрыв, дом вокруг сложился, как карточный домик. В воздух взлетели центнеры песка, известки и щебня. А потом пыль осела.

Мальчик молча таращился на происходящее. На нем не было ни царапинки. Как, впрочем, и на Том Человеке. Радужная сфера вокруг мальчика тоже не пострадала.

Тот Человек казался удивленным настолько, что даже на секунду перестал быть таким страшным.

— Такого я не ожидал, конечно, — пробормотал Тот Человек.

Мальчик уже не смог бы ни ответить что-то, ни просто закричать, даже если бы на нем не висело заклятие немоты. Он провалился в спасительное беспамятство. Последнее, что он успел увидеть — это как Тот Человек тычет волшебной палочкой в радужную сферу с выражением крайнего недоумения на лице.

АЛЬБУС

Альбус Дамблдор стоял на остатках некогда ухоженной лужайки, мрачно обозревая пепелище. Он уже забыл, когда ему последний раз было настолько паршиво. Его слегка поколачивало, виски продолжали болеть, а где-то в районе желудка бился, мастерски подавляемый профессионально поставленной окклюменцией, клубок иррационального, животного страха.

Но его мозг продолжал действовать, перебирая и анализируя варианты. В конце концов, он не был бы Альбусом Дамблдором, если бы не умел работать головой даже в самых отчаянных обстоятельствах, и уж точно не дожил бы тогда до своих весьма почтенных даже по меркам волшебника лет.

— Лорд Дамблдор, — подошедший молодой волшебник быстро кивнул ему головой, — Кевин Ирвинсон, отдел магических происшествий и катастроф. Вижу, вас уже известили.

Альбус не удостоил волшебника ответом, продолжая смотреть на место взрыва. Там творился форменный бедлам, даже если не обращать внимание на сами стертые в порошок руины некогда ухоженного домика.

Щелкали камерами репортеры «Ежедневного Пророка» и Колдорадио. Бегали взмыленные сотрудники ДМП и ОМПиК. Кое-где уже виднелись форменные мантии авроров, оцепляющих периметр. Все говорило о том, что готовится прибытие на место происшествия министерской делегации самого высокого уровня. И над этим хаосом, сотканным из щебня, углей и бюрократии, реял призрачный купол сферы отвлечения внимания магглов.

— Взрыв газа? — спросил Дамблдор.

— Пара газовых баллонов в подвале, — пожал плечами Кевин, — вы же знаете этих магглов.

— А по факту?

— Мы работаем, — быстро сказал Кевин, — но уже могу сказать, что всё это крайне похоже на взрыв нестабильного магического ядра. Слава Мерлину, обскур не прорвался, — он зябко поежился, — и еще надо всем этим местом мастерски наведена какая-то модификация чар ужаса, — зубы парня отбили чечетку, — вы тоже чувствуете, что Он должен прийти? Тот Человек?

По спине Дамблдора пробежали мурашки. Он крепко сжал зубы.

— Жервы? Выжившие? — Альбус шумно вдохнул воздух.

— Ни одного человека, — покачал головой Кевин, — и ни одного волшебника. Ни живого, ни мертвого. Впрочем, с такими Чарами Ужаса… Если кого не стерло в пыль рванувшим ядром, они уже покупают билеты на самолет в Австралию, чтобы Тот Человек их не нашел. Или потеряли голову, побежали и попали под машину. Надо проверять маггловские сводки.

Дамблдор выдохнул и кивнул, не отрывая взгляда от развалин дома.

— И чего столько внимания к этому дому? — спросил Кевин, нервно оглядываясь. — Тут вообще хоть какие-то волшебники жили, в этом районе? Я имею в виду, такая делегация… Да и вы еще здесь… Да, не совсем штатная ситуация, но…

Дамблдор развернулся и пошел прочь, мысленно призывая Фоукса. Здесь ему сейчас делать было больше нечего. Ему нужно было подумать одному, вернуться сюда попозже и ни за что, ни в коем случае не терять лицо перед всеми этими министерскими служками.

— Передайте Министру Фаджу, — бросил он через плечо, — что я буду у него в кабинете в шесть утра. И ни минутой позже. И эта встреча в его интересах тоже!

А потом взмахнул руками и исчез в вспышке пламени феникса.

ДЖИННИ

Джинни сидела в кресле, высоком, как трон, с резными подлокотниками в виде рычащих голов двух львов, глубоком и крайне богато украшенном. За ее спиной раздавалось какое-то тихое жужжание. Где-то невдалеке чирикнула птица.

Кабинет, в котором она сидела, был под стать креслу, богатый и роскошный до безвкусицы. На высоком, расписанном на мотивы истории Магической Британии потолке — резная люстра. На стенах — канделябры со свечами, в промежутках между ними дорогие, пахнущие магией антикварные шкафы из мореного дуба, забитые древними фолиантами и какими-то папками на тесёмках. Центральное положение в комнате занимал стол, нет, Стол, чудо даже не плотницкой, а архитектурной мысли, весь какой-то огромный, монументальный, древний, со множеством полочек и ящичков. Кабинет был мрачным и очень «магическим», но в то же время оставлял дрянное ощущение дрянного вкуса обеспеченного хозяина, который, имея мешок денег, но не имея чувства стиля, накупил туда антиквариата посолиднее, побогаче и подороже с миру по нитке.

Джинни не видела себя со стороны, но знала, что выглядит потрясающе. На ней было какое-то зеленое длинное платье с глубоким декольте и вырезом на спине почти до талии. Её ярко-рыжие волосы были завиты в кудри и падали на плечи свободным огненным водопадом. Она была красивой, молодой, опасной, уверенной в себе женщиной. Она была Принцессой. Принцесса провела по своей груди рукой, смущаясь и радуясь одновременно.

В дальнем конце кабинета была дверь. В дверь постучали. «Войдите», — сказала она. Дверь открылась, и вошел Гарри.

Гарри тоже был молод, но годы уже оставили на нем свой отпечаток. Его щеку пересекал узкий косой шрам. Его скулы, казалось, еще больше заострились. Он был коротко стрижен и больше не носил очков. Но шрам, глаза и улыбка были такими же. Это, безусловно, был Гарри.

— Добрый вечер, — улыбнулась она, — не желаете присесть?

— Спасибо, — улыбнулся ей в ответ обезоруживающей улыбкой Гарри, — я проделал немалый путь.

Он сел напротив неё, закинув ногу за ногу, и посмотрел ей прямо в глаза.

— Итак, — Гарри продолжал улыбаться, — Вы знаете, зачем я пришел, Джинни.

— Знаю, Гарри, — сказала она, и, прежде чем успела захлопнуть рот, добавила, — я не согласна.

«Не согласна? С чем? О чем это я?».

Улыбку словно стерли с лица Гарри.

— Меня больше никто не называет этим именем, — сухо сказал он.

«Что? О чем это он?»

— Я знаю ваше новое имя, — склонила голову Джинни, — но для меня вы навсегда останетесь Гарри. Мы слишком давно и близко знакомы, и…

Паника в её груди нарастала. Что… о чем говорят… эти люди?..

Она попыталась всмотреться в лицо Гарри, но не увидела там знакомых черт. Его будто бы заволокло туманом. Это был Гарри… или нет?

— БАХ!!! — где-то снизу раздался грохот. Она вздрогнула, вскочила и часто-часто задышала. Потом провела рукой по груди и отчего-то нервно рассмеялась.

Она сидела на своей постели, а где-то снизу мать на повышенных тонах объяснялась с близнецами.

Сон. Всего лишь сон.

АЛЬБУС

— Ненавижу такие места, — прошипел Северус Снейп, оглядываясь по сторонам, — они мне отвратительны. Надеюсь, мы здесь не задержимся.

Дамблдор оглянулся на своего коллегу и ученика.

— Это другая сторона монеты, Северус. Многие люди, в том числе и наши люди, живут именно так. Мы должны принимать их образ жизни и быть терпимыми к нему. Прости, но ближе к месту аппарировать не выйдет.

— Мы должны понимать их, — ядовито сказал Северус, — а вот любить я их не обязан.

Дамблдор с сомнением посмотрел на желчного зельевара, а потом зашагал по Тисовой улице в сторону дома номер 4. Вернее, места, где еще недавно был этот дом. В глубине души он был уверен, что, пойди история чуть по другому пути, Северус жил бы себе в точно таком же домике.

— Так что там с нашим другом Люциусом, Северус?

— Я уже говорил, директор, — Снейп догнал Альбуса, и теперь они шли по дорожке вровень, — приперся ко мне вчера ночью, совершенно ошалевший. Сказал, надо напиться. Сдал его на руки Нарциссе только сегодня днем. Потом приводил себя в порядок, пошел вас искать, а тут — это…

— И что же стало причиной такого его поведения? — спросил Дамблдор больше для того, чтобы отвлечься от жутких мыслей про возможное крушение всех его планов, разгневанным роем мечущихся в мозгу.

— Помните наш разговор, директор? — Снейпу будто стало тяжело дышать. — Через год, после того, как она… как её…

У Альбуса Дамблдора екнуло в груди. Он резко остановился и развернулся лицом к Северусу.

— Помню, — отрезал он, — а ты должен помнить мой ответ. Этого попросту не может быть. В истории не было ни одного случая, чтобы крестраж оказывался заперт в теле живого существа, и совсем уж фантастика — чтобы осколок души застрял в теле того, чья смерть и должна была послужить расколу!

Северус какое-то время молча смотрел на директора, потом пожал плечами.

— Подумайте над этим, директор. Это могло бы быть хорошим объяснением произошедших событий. В конце концов, я бы не сказал, что в магической истории в целом известно много случаев создания крестражей.

Он повернулся на каблуках и зашагал вперед. Альбус, глубоко вздохнув, последовал за ним.

Северус и не догадывался, насколько близко трусливый консерватор-политикан Люциус Малфой подошел к опасной догадке в своих пьяных бреднях. Ведь Альбус абсолютно точно знал, что осколок души Волдеморта в голове мальчика все же есть. Не сформировавшийся крестраж, а так, пустышка-заготовка, плацебо для искалеченной души Тома Риддла. Он знал про этот злосчастный осколок с того самого момента, как увидел треклятый шрам на лбу кричащего осиротевшего младенца и понял весь масштаб и сложность стоящей перед ним задачи по спасению Магической Британии!

Никто больше не знал про это достоверно, только он один. Спрятанные в тайном месте документы и воспоминания с соответствующей информацией должны были в случае его смерти перейти к Северусу, затем — к Аластору Грюму и далее по списку наиболее доверенных членов Ордена Феникса. Он не хотел уносить эту тайну с собой в могилу, но не знал, кому может доверять настолько, чтобы просто так рассказать этому человеку столь шокирующие сведения и после предугадать его действия. Альбус Дамблдор предпочитал контролировать всё сам. В конце концов, как бы хорошо старый учитель ни разбирался в людях, только в себе он мог быть уверен до конца. Ошибки, связанные с доверием, в его прошлом стоили слишком дорого и всегда оплачивались кровью.

Впрочем, Альбус также был весьма уверен в том, что в целом Люциус заблуждается. У бедняги просто крыша ехала при мысли о возможном возвращении Темного Лорда, вот он и выдумывал теории заговора. Все эти сказки о захваченном осколком души Риддла теле Темного Лорда Поттера впору было сдавать на руки санитарам в Мунго. Осколок был достаточного размера, чтобы служить якорем для Тома на этом свете — и это само по себе представляло бы проблему даже при отсутствии иных крестражей. Но захватить тело молодого, здорового ребенка — нет, совершенно точно нет. Он сам провел все необходимые измерения в свое время, чтобы исключить малейшие риски. А Люциусу просто надо меньше пить и меньше корпеть над бумагами, а то так и сгорит молодым, как его отец! Дамблдор знал, о чем говорил, ведь он пережил уже три поколения Малфоев!

Вообще, вернувшись назад в свой кабинет после первого посещения места выброса, ожидая Северуса и понемногу успокаиваясь после первого шока, а также приступа магической паники в своем кабинете, когда к нему с жуткими новостями принеслась взъерошенная Арабелла Фигг, он смог сконструировать в голове вполне себе стройную картину событий.

«Значит так, — думал он тогда, — успокоимся и порассуждаем. Эмоционально нестабильный мальчик возвращается на Тисовую после событий последнего года. В его магическом ядре происходят возмущения из-за близкого контакта однозначного Крестража-Дневника с Осколком в голове Гарри. Он возмущен и опустошен. Затем какая-то мелкая придирка от Дурслей — и происходит магический выброс, как одна лишняя капля воды срывает крышку у кастрюли. Он непроизвольно напускает что-то вроде Чар Деймоса, и Дурсли в панике убегают. Возможно, они еще вернутся, возможно, уехали из страны. А может, оказались на дне какого-нибудь озера или под колесами грузовика — чары все же и правда оказались довольно сильными. А сам мальчик, распугав родственников, не смог остановить собранную в теле магическую энергию, и та сдетонировала. Не слишком частое, но вообще-то хорошо изученное и описанное в литературе явление. Сам он в таком случае пострадать не мог — накопленная магия его самого и прикрыла щитом. Повреждения ядра явно не были критичными, а вот паника должна была накрыть и его тоже, хоть и слабее. Скорее всего, он бежал; бежал, пока не упал от истощения. В этой ситуации есть две проблемы, которые требуют немедленного решения. Во-первых, мальчика надо срочно найти. Скорее всего, он в какой-то маггловской больнице. Во-вторых, Дурслей желательно найти тоже, и желательно здоровыми. Они все еще важны и для планов самого Альбуса, и для выживания Гарри, ведь кровная защита держится именно на Петунье, и это единственный шанс держать юного Поттера чуть в стороне от магического мира. Найти, подчистить память, вернуть на место. Вот так, значит, и действуем».

По первому пункту плана уже работали доверенные люди Альбуса в маггловском мире, и он не сомневался в скором результате. А вторым предстояло заняться ему с Северусом, ведь, чтобы найти тех, кто попал под основной удар подобных чар, следовало разобраться в их, чар, плетении. Иными словами, чтобы понять, где спрятался человек, надо узнать, от чего конкретно он прятался. И старый маг не сомневался, что подобный орешек он раскусит куда лучше любого министерского эксперта. Хорошо хоть следственная группа уже свернулась и унесла собственные эманации страха подальше с Тисовой улицы.

Северус вдруг резко затормозил, и задумавшийся Дамблдор налетел на того и наступил ему на ногу. Северус зашипел.

— Осторожнее, директор! Это здесь?

— Да. Здесь все еще висят чары, отвлекающие магглов.

Дамблдор замахал палочкой, затем приглашающе протянул руку.

— После вас. И работаем максимально быстро. Если магглы не найдут Поттера, я подключаю весь старый состав Ордена Феникса.

Они сделали шаг, два… Потом Северус остановился и глубоко вдохнул воздух.

— Вдохните, — попросил он.

Дамблдор слегка ослабил свои окклюменционные барьеры и полной грудью вдохнул. Пахло почему-то пожухлой травой и немного прелыми листьями. По коже побежали мурашки, как предвестники чего-то страшного и прекрасного.

— Друг мой, друг мой, — сказал вдруг Северус, — вы знакомы с русской литературой, директор?

Дамблдор оглянулся вокруг. Тянуло чем-то жутким, стылым и зябким. Над руинами дома сгущались черные тени.

— Черный человек! — тихо сказал он. — Тот Человек… Но откуда Гарри…

— Тихо! — прошептал Северус. — Всё обсудим потом! Но вот ближе к дому я не пойду. Сейчас здесь нет целой бригады мракоборцев, которая делит страхи между собой, плюс ночь, плюс мы с вами — два человека с целым багажом ужасов за спиной. Я не хочу потом, потеряв голову, бегать по округе.

Дамблдор согласно кивнул.

— В детях такой специфический страх должен был просто пробудить самые неприятные воспоминания, вроде боязни темноты или чужаков, или темного злого колдуна... А вот что стало со взрослыми, которые находились в доме в момент наведения, даже думать не хочу… Они ведь не владели окклюменцией…

Они немного помолчали, собираясь с мыслями, а потом опустились на траву и принялись за тяжелую, кропотливую и недоступную большинству магов работу по разбору магических потоков.