Загадай желание (Birthday wishes) (джен)

1 сентября, 1988 год

Локридж

— Здравствуйте, дети! Добро пожаловать в школу! Я надеюсь, что вы все хорошо отдохнули этим летом. У нас новенькая — Софи Корнуэлл, которая перевелась из класса мисс Патриции. Поздоровайтесь.

— Привет, Софи, — откликнулся класс с разной степенью энтузиазма.

Пока что всё шло нормально. Когда Тилли на велосипеде проводила Софи до школы и, после настойчивых уверений, что с дочерью ничего не случится, вернулась домой, Софи уселась на ступеньку школьной лестницы. Потом она взяла книжку, всего лишь немного превышаюшую её возрастной уровень, ведь она не хотела напугать учительницу в первый же день школы чтением недетской литературы, и сделала вид, что погружена в чтение, пока ей не разрешили зайти внутрь здания. Она не обращала внимания на остальных детей, играющих на площадке, и продолжила игнорировать их на пути к классу, и даже теперь, стоя перед ними, едва удостоила их взгляда и кивка. К счастью, после этого ей позволили сесть на место, и, несмотря на внешнее спокойствие, у неё вырвался вздох облегчения.

Не зная, с чего начать, и, если честно, без большого желания посвящать этому мысли, Софи просто отказывалась думать о том, как ей проучиться этот год, решив, что достаточно будет сидеть потише и не высовываться со своими продвинутыми знаниями, чтобы остаться незамеченной и слиться с общей массой учеников. Предыдущей ночью она убеждала себя, что справится, хотя мысли не давали ей уснуть. В своей прошлой жизни она всегда была серой мышкой, "невзрачным цветочком". Не было ни малейшей причины, почему она не смогла бы это повторить.

Или так она думала, потому что первая школьная неделя выдалась одновременно более легкой и более сложной, чем ожидалось. Легче, потому, что уровень развития в классе был так низок, что не возникло ни одной ситуации, где она бы сказала или сделала что-то подозрительное. А сложнее из-за того же низкого уровня развития, когда прочтение предложения за один раз считалось невесть каким достижением. Сперва она думала, что дело в ней, — вероятно, предыдущая Софи Корнуэлл плохо читала, — но потом выяснилось, что все остальные дети тоже спотыкаются на каждом слове. Софи приспосабливалась, читая какие-то слова медленнее, иногда запинаясь, как будто ей требовалось время вспомнить, как произносится следующее слово. Сказать, что это был утомительный процесс, значит сильно преуменьшить, зато к концу недели она была уверена, что сыграла роль восьмилетней Софи Корнуэлл достаточно убедительно. Хотя это отняло у неё все силы.

В субботу Софи стремглав спустилась в кухню, чтобы между ложками мюсли сообщить родителям о намерении пойти в лес. Теперь ни Тилли, ни Эндрю не беспокоились за неё, хотя никто из них не понимал, что так привлекало их дочь в том кусочке парка.

Она мчалась по проселочной дороге и даже спрыгнула с велосипеда, толком не остановившись, и торопливо спрятала его за деревом, как обычно. Потом она пошла по уже хорошо известной тропинке к спрятанному особняку.

Она добралась до дальнего конца озера раньше, чем обычно. Опять же, в субботу она была свободна от школы, поглощающей всё её время. А вот расписание занятий Драко сильно отличалось от её, пришло ей в голову, когда она увидела три фигуры, находившиеся на террасе. Они сидели за одним из круглых французских накрытых столиков, и Софи даже не понадобились бинокуляры, чтобы разглядеть их серебристо-светлые волосы.

Люциус Малфой. Впервые Софи увидела его вживую и была поражена силой эмоций, всколыхнувшихся в ней. Даже на приличном расстоянии и погружённый в чтение утренней газеты — Софи была уверена — он должен был почувствовать её гневный взгляд. Хотя Драко очень лестно отзывался об отце, Софи видела перед собой только коварную трусливую змею. Даже простые воспоминания о том, что он натворил — или натворит, наполняли её желанием уничтожить его здесь и сейчас.

Внимание Софи привлекло движение на террасе, и она оторвала взгляд от склонённой головы Люциуса. Драко поднялся с кресла, что-то кратко сказал матери, пожавшей его руку с чувством, и лениво пошёл в сторону озера. Прошло ещё пятнадцать минут, прежде чем он добрался до места, где пряталась Софи, и плюхнулся рядом с ней.

Сначала они молчали. Мириады мыслей проносились в голове Софи, некоторые более важные, чем остальные, но выражение лица Драко говорило, что ему нужна тишина. Поэтому она хранила молчание, играя с травинкой у ног, чтобы занять себя.

— А ты изрядно отупела.

— Спасибо, я тоже рада тебя видеть. Ты очень мил.

— Я не пытался быть милым.

— Ну, а я пыталась! Я пыталась дать тебе немного тишины.

Секунду или две он выглядел так, будто его сейчас стошнит. Потом он просто задрал нос с гримасой неодобрения, и Софи быстро поняла, что сейчас настало время для разговора.

— Так как прошло чаепитие?

Ей действительно было интересно. Ведь это было первое упоминание других персонажей из мира Гарри Поттера, и, несмотря на то, что они были слизеринцами, их существование подтверждало наличие всего остального магического мира.

— Ужасно скучно. Мать не позволила нам сесть на мётлы, и мне оставалось только наблюдать, как Винсент и Грегори дрались всё остальное время.

— Звучит весело, — ответила она сухо. — Почти как моя неделя. Дети в моём классе такие… не взрослые — дикие.

Драко кивнул.

— Я скорее согласился бы, чтобы меня скормили дракону, чем пошёл бы в подобную школу. Почему твои родители заставляют тебя посещать её?

Этот вопрос озадачил бы Софи, если бы она уже некоторое время не подозревала, что Драко решил, что она — чистокровная или, по крайней мере, из магической семьи. Если учесть, что её главной целью было подружиться с ним, Софи решила, что надежнее всего оставить его в заблуждении до тех пор, пока их дружба не окрепнет. Но даже так его ожидание и её подтверждение или отрицание его ожиданий никогда не обсуждалось открыто, поэтому она решилась балансировать на этой тонкой грани подольше.

— Мои родители уверены, что мне надо общаться с другими детьми. — Софи пожала плечами. — Социализация и всё такое.

— А вот мой отец утверждает, что я должен общаться только с людьми нашего круга. Что ничего хорошего нельзя ожидать от братания с… как ты их назвала? С дикарями.

— Повезло, что Винсент и Грегори гораздо лучше, — дерзко отметила она, почувствовав легкий укол совести.

Софи сорвала ещё одну травинку и крутила её в пальцах, размышляя, как бы продолжить разговор правильно. Она понимала, что опять выходит на тонкий лёд — если заговорить с Драко слишком откровенно, он преисполнится подозрениями или просто решит, что она зануда.

— Я думаю, что не стоит сравнивать. В мире полно разных людей, и каждый из них играет свою роль в общей картине мира. Некоторые более посредственные, другие — особенные, но они все нужны, чтобы мир вращался, и поэтому каждый из них важен и ценен. Это не вопрос значимости, а того, для чего именно они важны.

Ответом на её слова была тишина, и когда она скосила глаза вбок, то обнаружила осовевший взгляд Драко.

А, ну да, восьмилетка…

13 сентября, 1988 год

Локридж

В конце второй школьной недели, как раз когда Софи собиралась покинуть классную комнату, мисс Труди подозвала её. Учительница открыла ящик в столе, достала оттуда конверт и попросила Софи передать его родителям.

Софи взяла его внезапно вспотевшими руками, сминая пальцами хрустящую белую бумагу, так сильно она сжала послание. Откуда-то издалека в её паникующее сознание долетело пожелание мисс Труди приятно провести выходные.

Софи не могла сделать вид, что ей неизвестно значение этого письма. В течение этих двух недель она ощущала, что учительница пристально наблюдает за ней, оценивая её, пока она читала без запинки, когда сдавала работы с минимальным количеством ошибок, специально вписанных там и сям, и давала ответы на вопросы, звучавшие немножко выше уровня восьмилетних. Софи старалась адаптироваться, но обнаружила, что даже специально совершая ошибки в чтении, письме и ответах на уроке, всё равно выбивается из общей картины.

По пути домой она раздумывала, какую линию поведения ей выбрать. Её первой мыслью было избавиться от письма. Просто выкинуть в мусорку по пути домой. Спрятать под кроватью. Сжечь. Конечно, если мисс Труди действительно хотела поговорить с Тилли и Эндрю, она не оставит без внимания, если ей не ответят на письмо, и у Софи будут реальные неприятности, когда вскроется, что она его не передала.

Потом Софи подумала, что прочтёт письмо, прежде чем отдавать. Таким образом, она хотя бы подготовится к тому, что последует. Может, она даже успеет упаковать вещи в рюкзак, если ей придётся исчезнуть. Она даже притормозила, чтобы достать письмо из рюкзака, только чтобы обнаружить, что оно запечатано. Решив, что передача вскрытого конверта не улучшит ситуацию, Софи продолжила крутить педали.

Из-за всего этого она приехала домой на десять минут позже обыкновенного, и её новая мама уже слегка занервничала. Без слов и весьма отчаянным жестом Софи передала ей письмо. Она наблюдала, будто окаменев, как Тилли вскрыла конверт, достала белый лист и пробежалась глазами по содержимому. Софи впилась глазами в её лицо, ожидая, когда оно отразит шок, гнев или даже отвращение. После того, что казалось часами, Тилли подняла глаза, и мягкая улыбка украсила её губы. Улыбка, появления которой Софи не могла объяснить. Ещё хуже дошёл до неё смысл слов Тилли:

— Твоя учительница, мисс Труди, хочет встретиться с твоим отцом и мной в понедельник.

Софи казалось, что понедельник никогда не наступит, и даже её встреча с Драко не помогла приглушить беспокойство. Естественно, она не рассказала ему о своих переживаниях напрямую, вместо того притворялась, что всё в порядке, пока он не спросил её, почему она ведёт себя так, будто у неё в заднице спрятана целая метла. В этот момент она не сдержалась и обложила его некоторыми действительно неприличными выражениями. К его чести, он казался лишь слегка задет её… красочной речью.

Родители предложили Софи пойти с ними, но она решила остаться дома, хотя бы для того, чтобы успеть упаковать сумку с вещами, если запахнет жареным. Потом она пожалела о своём решении, ведь ей пришлось ждать "приговора" дополнительных пятнадцать минут.

Когда Тилли и Эндрю наконец-то вернулись, их внешний вид был чертовски нейтрален; они попросили Софи пройти в гостиную, пока Тилли принесёт им всем чай. Эндрю опустился в своё любимое кресло, слегка улыбнувшись ей, но при этом ничего не сказал. Не зная, чем заняться, она сдвинулась на самый краешек тёмно-зеленого дивана.

— С молоком и без сахара, — сказала мама, ставя дымящуюся кружку напротив Софи. — Именно так, как ты любишь.

Так, как сейчас она предпочитала напиток, подумала Софи встревоженно. Прежняя Софи пила чай с кучей сахара и только капелькой молока. Она хорошо помнила выражение лица Тилли, когда она в первый раз отказалась от сахара. Какая же она была глупая! Она должна была быть осторожнее. Должна была тщательнее изображать прежнюю Софи вместо того, чтобы менять её жизнь так, чтобы она подошла новой. Надо было…

— Я уверена, что ты гадаешь, о чём была встреча, — начала Тилли, присаживаясь рядом и улыбаясь своей полуулыбкой, которая нервировала ещё больше. — Или, может быть, ты уже догадываешься?

— Я… — рот внезапно высох, а сердце застучало в бешеном ритме, пока вращение колёсиков в мозгу набирало обороты. Они знали. Что-то, что она сделала или сказала, выдало её. Скоро они скажут, что догадались, что Софи — не их дочь. Скоро они попросят её уйти. — Мне жаль.

— Жаль? Чего? Того, что хорошо учишься?

— Мне кажется, мисс Труди использовала слово "великолепно", — добавила Тилли; её полуулыбка теперь переросла в настоящую, ободряющую. Она пожала руку Софи. — Мы видели, что ты выросла за лето, но даже не догадывались, насколько. Мы так гордимся тобой.

— Я… Я не понимаю, — наконец выдавила Софи, её голос даже выше обычного. Из всех воображённых сценариев ни один не предполагал родительской гордости.

— Мисс Труди хотела с нами встретиться, чтобы рассказать о твоих успехах в школе и обсудить некоторые… опции.

— Опции?

— Ну, учитывая твой уровень, мисс Труди предположила, что тебе может быть полезно учиться с детьми постарше. Конечно, это не очень хорошо, дважды поменять класс за такой короткий промежуток, но мы подумали…

— Нет! — она перебила их на середине предложения, смысл которого только начал доходить до неё.

Если перескочить класс, то она будет уже в средней школе, когда ей исполнится одиннадцать. Хотя она была совершенно уверена, что письмо из Хогвартса приходит в одиннадцатилетие, она всё равно не хотела рисковать и испортить ход событий или, боже упаси, пропустить письмо. — Нет, всё в порядке, — Софи поправилась, осознав, что её первая реакция ошеломила Тилли и Эндрю. — Мне очень нравится в моём новом классе. Дети там очень… милые. И я уже почти подружилась с кем-то!

Её новые родители оживились, услышав ложь, шитую белыми нитками, и все их возражения были забыты на время.