Ложь за ложь (гет)

В школе все только и делают, что обсуждают отношения Маринетт и Кота Нуара. Люди роятся вокруг неё, как пчёлы, следуя за ней от кабинета до кабинета, ни на минуту не оставляя её в покое. Но Адриан всегда готов вступиться и разогнать толпу, с фирменной модельной улыбкой на лице напомнив им, что урок скоро начнётся, или попросту попросив их дать Маринетт передышку.

— Спасибо, — благодарит она, закидывая сумку на плечо.

Подстроив свой шаг под её, он наклоняется ближе.

— Это меньшее, что я могу для тебя сделать, после того как втянул тебя во всё это, — шепчет он ей на ухо. — Особенно учитывая, какой сенсацией это обернулось.

Румянец покрывает её щёки, и она теребит один из своих хвостиков.

— О, д-да что ты, всё в порядке. Я ведь маса согласилась... ой, т-то есть, сама согласилась встречаться с ним. Ты же меня не заставлял.

Он наклоняет голову, замечая её яркий румянец и бегающий взгляд.

— С тобой всё хорошо?

— Что?

Она выглядит такой испуганной и напряжённой, её огромные синие глаза глядят на него, напоминая ошарашенного кролика. Трудно поверить, что это та самая девчонка, которая бойко звала его медвежонком.

Его губы растягиваются в удручённой улыбке. Он понятия не имеет, что он такого сделал, чтобы так взволновать её, но ему хочется, чтобы она успокоилась, поэтому он улыбается шире и подбадривающе сжимает её плечо.

— Ничего. Просто... Я всегда рядом.

Она хмурит лоб.

— А?

— Я знаю, каково это: постоянно быть в центре внимания. Так что, если расспросы и постоянно окружающая толпа тебя достанут, дай мне знать. — Он смотрит на неё тепло и с толикой озорства. — Я спасу тебя от них. Обещаю.

Её лицо становится ещё на пару оттенков краснее, а на губах появляется блаженная улыбка.

— Ты потрясающий. — Она снова превращается в ошарашенного кролика. — В-в смысле, звучит потрясающе. Спасибо.

Только вот по её голосу и лицу кажется, что она хочет умереть. Он закусывает щёку, чтобы не засмеяться. Это, вероятно, расстроит её ещё сильнее.

— Для чего ещё нужны друзья? — говорит он, вновь сжимая её плечо.

— Точно. — Она вся как бы опадает, и блеск меркнет в её глазах. — Друзья...

Адриан хмурится. Сегодня он явно не может найти к ней верный подход.

* * *

Акума нападает во время последнего урока. И это снова мистер Голубь.

— Слышала, у тебя появилась девушка, — говорит Ледибаг, когда всё возвращается на свои места и они остаются на крыше вдвоём. — Мисс Маринетт Дюпэн-Чэн.

К стыду Адриана, его щёки заливает румянец. Он понятия не имеет, отчего он краснеет.

— Она... Она не совсем моя девушка.

Он объясняет ситуацию. Ледибаг сочувствует ему и спрашивает, почему он никогда не рассказывал ей про безумных фанатов.

Он сидит на краю крыши, помахивая хвостом.

— Мне... было неудобно, полагаю.

— Почему?

Пожав плечами, он притягивает колени к груди.

— Могло показаться, будто я хвастаюсь.

Она тихонько хихикает.

— Погоди, тебя беспокоило, что я подумаю, что ты хвастаешься? Тебя, Кота Нуара?

Хихиканье перерастает в булькающий смех, и, хотя обычно он тает, когда она смеётся, сейчас он посылает ей раздражённый взгляд.

— Так ведь и поступают супергерои! Они хвастаются, и шутят, и... да хватит уже смеяться, Ледибаг!

— Хорошо-хорошо. — Она поднимает руки в примирительном жесте и садится рядом с ним. — Прости. Не стоило смеяться.

Его хвост раскачивается быстрее, и он дуется, глядя на небо и крыши.

— Котёнок.

Всё ещё дуется.

— Прости меня, котёнок. Я тебя слушаю. Я больше не буду смеяться.

— Забудь. Ясно же, что для тебя это просто шутка.

Она касается его руки.

— Неправда. Честно, это не так. Если бы я знала, что фанаты настолько тебе досаждают, я... Я бы помогла.

Его глаза округляются. На мгновение он представляет, что было бы, если бы в классе он назвал её имя.

«Потому что Кот Нуар встречается с Ледибаг».

Это они бы тогда сейчас притворялись, что встречаются? Он мог бы обнимать свою леди, целовать её в щёку, говорить ей, что она для него — весь мир, и... она бы отвечала ему тем же?

Эта мысль, на удивление, не доставляет ему удовольствия. Не по-настоящему. Ощущение больше похоже на укол в груди. Он любит Ледибаг, но не хочет, чтобы она говорила ему то же в ответ, если это неправда. Ему не хочется, чтобы она обнимала или целовала его против воли, потому что чувствует себя обязанной.

Кроме того, ему весело с Маринетт. Между ними нет никаких запутанных чувств, отверженной любви, и ему нравится проводить с ней время. Нравится видеть её другие стороны. (Потому что её саркастичную сторону ему доводилось видеть только урывками). Он непроизвольно улыбается, когда вспоминает их контракт о фиктивных отношениях и блеск её глаз, когда она сообщила ему, какое прозвище для него выбрала.

— Котёнок?

Он моргает и переводит взгляд на Ледибаг. Его кольцо пищит.

— Похоже, мне пора, — произносит он, вставая.

Она тоже поднимается.

— Не волнуйся, миледи. Мне помогает Маринетт, и я не позволю этим проблемам мешать нашему делу. — Он слегка хмурится. — Меня беспокоит только одно...

— Что?

— Бражник. Что если он решит напасть на неё?

Ледибаг бьёт себя ладонью по лбу.

— Дура. Я и не подумала об этом.

Он моргает. Такой реакции он не ожидал.

Она ловит на себе его взгляд и тотчас же опускает руку.

— Ну, знаешь, после того, что случилось с семьёй Хлои, тебе, вероятно, следовало бы быть осторожнее. Мы не просто так никому не раскрываем свои личности.

— Знаю, знаю. Если бы мне пришло это в голову раньше, я бы не стал просить её о помощи.

Выражение лица Ледибаг смягчается.

— Ну, она кажется девчонка не промах, и я уверена, что мы с тобой сможем защитить её. К тому же, уже слишком поздно идти на попятный. Видео-то в сети.

— Да уж. — Он потирает шею. — Полагаю, что ты права.

Очередной бип, и на этот раз кольцу аккомпанируют серёжки.

— Мне пора идти, — говорит он, доставая свой шест. — До встречи, миледи.

Он не подмигивает ей, не целует руку. Это кажется ему неправильным, даже несмотря на то, что его отношения с Маринетт фиктивны.

— Котёнок?

Он оборачивается.

— Я... Я просто хотела сказать, что ты можешь делиться со мной чем угодно. Я знаю, что мы напарники, но, помимо этого, ещё и друзья.

Он улыбается, шутливо отдаёт ей честь и соскакивает с крыши.