Без врага (джен)

Когда они появились, Джайна глядела только на него.

Не на полудемона, идущего первым, не на скользящую по правую руку от него нагу. На него, идущего по левую руку от своего повелителя.

Она глядела, узнавая и не узнавая одновременно.

Алые с золотом пышные одежды — в целом привычно, они были когда-то такими же, только фиолетовыми. Хотя покрой чуть иной, да и украшения тоже. Воротник, высокий, выше головы, — и вечный вопрос, как он не мешает эльфу. Знакомое золото волос, рассыпавшееся по нагруднику, зелень парящих над ним сфер.

Не узнавала она лицо, ставшее жёстче и решительней. Ветер чужого мира обветрил его, заострил черты, подчеркнув скулы. И глаза — страшные, сияющие магией демонов, совсем не такие тёплые и понимающие, как раньше.

Кель’тас изменился, поняла Джайна.

Но...

Все они стали другими. И не ей было его осуждать.

Тогда они не успели переброситься и парой слов. Только встретиться взглядами и обменяться мимолётными кивками: я жив, ты тоже, и это радостная весть. В следующий раз времени хватило лишь на короткий обмен новостями. Он рассказывал о лорде и Дреноре, она — об Артасе, Стратхольме и Тераморе. Лучше, чем по крупицам собирать чужие рассказы, но всё равно недостаточно.

Именно поэтому Кель’тас поднялся ей навстречу, когда слуга сообщил, что леди Джайна прибыла, и придержал для неё дверь кабинета короля.

— Рад видеть тебя.

— И я тебя... Кель, — Джайна устало улыбнулась. Кель’тас придвинул кресло, и она с облегчением села, прикрыв на мгновение глаза.

— Вина? Ты выглядишь усталой.

— В нынешнее время некогда отдыхать, — она вздохнула, покачала головой на предложение. — Но я всё-таки нашла немного, чтобы прийти сюда.

Кель'тас кивнул, сел обратно за стол, сдвинув в сторону какие-то бумаги.

Они молчали. Джайна не знала, о чём думает старый друг. Она... она смотрела в окно, лёгкие алые занавеси на котором колыхал ветер, и вспоминала Даларан. Беззаботное время, ушедшее безвозвратно. Такое нереально далёкое, будто всё случилось столетия назад... Смех Артаса, ироничные замечания Келя, её смешные душевные метания...

Сейчас от этого остался лишь прах. Наверное, не стоило его тревожить.

— Расскажи, что всё-таки случилось? — попросила Джайна. — Я кое-что знаю, но... немного. И это... — она поднесла пальцы к лицу, едва прикоснувшись кончиками к векам.

Кель’тас понял. Встал, выглянул из кабинета. По тому, как он отдавал приказы оказавшимся рядом советникам и велел не тревожить, Джайна поняла, что рассказ будет долгим. Так и случилось. Вернувшийся Кель'тас успел не раз отпить разведённого до бледно-розового цвета вина, прежде чем рассказал обо всём.

О падении Луносвета. О своём «предательстве» Альянса и помощи наг. О магическом голоде и присяге лорду Иллидану. О красных равнинах Дренора и внезапной гибели врага их лорда, демона Кил’джедена, которая развязала им руки.

Об Артасе, не сговариваясь, промолчали. Говорить о нём было больно.

Потом настала очередь Джайны рассказывать о случившемся на Калимдоре, о конфликтах и союзах с орками, об отце, и под конец она тихо расплакалась, выговорившись и осознав, насколько тяжело ей далось всё случившееся. Нет, она была сильной, но только потому, что должна была это делать. А Кель... с ним можно было не скрываться.

Какая-то опустошённая, она слушала его рассказ о хорошем. О восстановлении Кель’Данаса, о возрождённом Солнечном Колодце, из которого эльфы уже принялись черпать силу, как в старые времена. Призрак магического голода остался позади, как и кошмары войны. Надолго ли? Они не знали.

Уже собираясь уходить, Джайна вдруг обернулась, порывисто сжав руку Кель'таса.

— Я рада, что ты жив и остался прежним, — быстро сказала она, прежде чем скрылась из виду. Всё же открывать телепорт прямо из чужого кабинета было невежливо.

Кель’тас некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь. Потом вернулся за стол, подпёр подбородок рукой. На душе было как-то странно хорошо и спокойно. А ещё наползала на губы кривая усмешка от последних слов юной человеческой волшебницы.

Джайна... Наивная маленькая девочка.

Она ведь поверила, что Солнечный Колодец был возрождён каким-то там заклятьем и останками его отца. Кель'тас протянул руку и выдвинул неприметный запечатанный ящик. Пошарил в нём, извлёк простой стеклянный фиал и чуть качнул его.

Единственная капля прокатилась по стенкам, маня запахом древней магии.

Он долго боролся с искушением. Ровно до тех пор, пока не понял, что его народу сейчас ничего не угрожает. Дела были сделаны, приказы на случай непредвиденных обстоятельств отданы. Джайна, сама того не зная, закончила последнее дело.

Притянув пустой кубок, Кель'тас плеснул туда вина, густого, терпкого, и откупорил фиал. Капля скатилась по горлышку, бесследно канув в багряной толще. Подняв кубок, Кель'тас замер.

У лорда получилось. Получится ли у него?

Отбросив сомнения, он залпом выпил вино.