Бестиарий (гет)

Эрика жила в самом обычном жилом районе, где ровными рядами стояли пятиэтажные дома из красного кирпича. Узкую дорогу по краям окаймляли аккуратно выстриженные клены. Один из них рос прямо под ее окном и приятно шелестел листьями, убаюкивая. Она зашла в подъезд, выкрашенный в персиковый цвет, и, держась за гладкие перила, поднялась на четвертый этаж.

Квартира у нее была маленькая, но Эрика о лучшем доме и мечтать не могла. Здесь не было ничего лишнего: диван, заправленный темно-синим покрывалом с белыми звездочками, кофейный столик со стеклянной столешницей, серебристая гирлянда, охватывающая белую стену, на которой красовались названия любимых рок-групп, слова из песен, логотипы, старательно выведенные рукой Эрики черным маркером. Старый шкаф с резными ножками вмещал в себя много шмоток, разного барахла и был отличным тайным хранилищем оружия. На всякий случай. На стеллажах неаккуратными рядками стояли книги, старые пластинки, диски с фильмами и рок музыкой. В маленьком окне мелькали и перешептывались на ветру кленовые листья, и серебряными тенями переливались на полу квартиры.

Она прошла в дом и первым делом поставила гитару на специально отведенное для нее место, только потом она прошлепала на кухню, достала из холодильника кусок пиццы, разогрела и наскоро затолкала ее в рот, жадно облизывая маслянистые пальцы. Когда чувство голода закончилось, голову Эрики стали генерировать мысли о Винчестерах. Что они хотели? Зачем она им нужна? Спринклс мотнула головой и заставила себя думать о чем-то приятном. Она слезла со стула и, горланя хриплым голосом песни The Beatles, пошла в ванную. Эрика пела и в душе, когда мыла длинные белые волосы шампунем с вкусным ароматом яблок, когда терла душистой мочалкой свое маленькое тело и даже когда вышла из душевой кабины и замоталось в полотенце. Однако ненароком глянув через плечо на свое отражение, ее лицо потухло, а голос потрескался, как земля во время засухи, и затих.

На раскрасневшейся от горячей воды спине между лопатками клеймом вырисовывалась татуировка. Это была тонкая стрела, наконечник который был направлен вниз. Посередине древка находился руничный компас. Самая обычная, популярная в наши дни татуировка, которая есть на теле у любого другого человека.

Она вывернула руку и ногтями провела по спине так, чтобы остался след. Эрика сделала эту татуировку в 16 лет, когда она перестала охотиться. Это был своеобразный символ ее свободы, начала новой безопасной жизни. Она стала взрослой и независимой в тот день. С нее сняли оковы, сдавливающие руки и ноги шестнадцать лет подряд. Раньше она гордилась рисунком на своей спине, а теперь…

Да пропади он пропадом!

Спринклс готова была выцарапать эту татуировку, лишь бы избавится от проблем, севших ей на хвост.

Она зло отвернулась от зеркала и вышла из ванной. В комнате горела гирлянда, серебристым светом рассеиваясь на стенах и потолке. Эрика подошла к резному шкафу и выудила оттуда белую мужскую футболку с логотипом AC/DC. Надев ее на себя, Эрика стащила с дивана плед и, завернувшись в него с головой, как гусеница в кокон, легла, оставив маленькую щелку для воздуха. В эту щелку проникал матовый свет гирлянды, периодические освещая встревоженное лицо Эрики. Спина горела, напоминая о клейме. Эрика сжалась, спрятав лицо в ладонях. Почему она должна всех спасать, а ее спасти никто не может?!

Ей было страшно.

Она тихо шмыгнула носом, и соленая слеза, скатившись по щеке, упала на уголок губ.

Вдруг возле входной двери послышались голоса и шуршание. Она вскочила, как ошпаренная. И слезы пропали, будто их и не было. Все чувства напряглись, как струна. Она спустила босые ноги на пол, пробежала к шкафу и достала оттуда пистолет, завернутый в старые джинсы.

Эрика подошла к стене, отделявшей узкий коридор от зала, и прислонилась к ней спиной, держа пистолет наготове. Сердце билось в груди, как сумасшедшее. Эрика сглотнула.

В замочной скважине послышался скрежет.

Отмычку используют, сукины дети!

Щелк!

И тихая поступь слышна в квартире.

Эрика резко вынырнула из своего укрытия и навела пистолет на одну из темных фигур, застывших в коридоре.

— Ух ты! — выдохнул Дин, ошарашенно глядя на пистолет, выставленный в сторону брата.

Сэм широко распахнул глаза, оступился и медленно поднял руки ладонями вверх.

— Эрика, — вкрадчиво сказал Сэм. — Опусти пистолет.

— Зачем вы здесь? — отчаянно спросила Эрика. — Я же сказала вам, я не хочу с вами связываться! Не хочу! — кричала она, и Сэм проникся небывалой жалостью и сочувствием к этой девушке, которая отчаянно боролась за свою жизнь и безопасность.

— Эрика, я понимаю тебя…

— Да что ты! — прервала Спринклс Сэма, и голос ее стал напоминать гортанный львиный рык. — Ничего ты не понимаешь, мальчик! — ее голубые глаза, горели как два маленьких огонька в ночи.

— Слушай, Рикки, давай успокоимся и поговорим в нормальной спокойной обстановке. Я понимаю, ты на нервах, но это же не значит, что надо палить друг в друга, верно? — Дин выставил руку вперед в останавливающем жесте.

— Я опущу, только, если вы уйдете, — резко обрубая каждое слово, говорила она.

— Люди умирают, — сказал Дин внезапно, и Эрика перевела на него злой взгляд, обдав обжигающим холодом. — Хорошие люди, Рикки. У них есть семьи, друзья, любимые. Но они умирают, из-за того, что монстрам вздумалось ими полакомится, — от его слов змейка, сидевшая в сердце Эрики разрослась и отравила своим ядом, — а еще они умирают из-за того, что им никто не помогает. А мы можем им помочь, но сейчас стоим здесь и теряем время, — на последней фразе его тихий голос вдруг возрос и перешел в крик.

Чувство вины забурлило в Эрике, как вода в кастрюле. Оно разъедало душу, будто химикат. Но как он смеет ее обвинять? Она ни в чем не виновата! Она не обязана никого спасать. Она имеет право жить спокойно, как нормальный человек.

Так она пыталась вырастить в себе решимость и стальную уверенность в своей правоте, но глаза старшего Винчестера прожигали, словно лучи рентгена, и рука Эрики дрогнула.

— Людям нужна помощь, Эрика, — Сэм смело подался вперед и посмотрел на нее с призывом в серо-зеленых глазах. — И так получилось, что мы не можем справиться без тебя. Знай, мы другой выход, — Сэм развел руками, обернулся к входной двери, будто там можно было найти решение проблемы, но тут же повернулся к Эрике лицом, — мы бы ни за что в жизни не стали тебя впутывать во все это дерьмо, но у нас нет выбора, пойми.

— И мы не оставим тебя в покое, пока ты не прекратишь трусить и не отправишься с нами, — подхватил брата Дин и искривил полные губы.

Эрика сглотнула и сморгнула слезы, выступившие на глазах. Губы у нее пересохли, и она облизала их розовым языком, опуская голову так, что волосы свесились ей на лицо.

Слова Винчестеров сдавили грудь. Она физически ощущала, как на плечи ей водружают булыжник. Но как ей отказать теперь? Разве может она их прогнать? Да она вовек себе этого не простит, и совесть будет мучить ее до изнеможения. Она подняла голову, уверенно взглянув на Винчестеров, криво усмехнулась с едва уловимой грустью и сожалением и опустила пистолет. Эрика провела их в зал, плюхнулась на диван и с вызовом посмотрела на них:

— Рассказывайте.

Дин и Сэм начали пересказывать то, что сказала им Эдвина. Эрика слушала их, не перебивая, и постукивала синими ногтями по деревянной поверхности. Дина этот цокающий звук ужасно раздражал, и он грешным делом подумал о том, что отрубит ей пальцы. Эрика его раздражения не замечала и смотрела куда-то сквозь братьев, лишь изредка усмехаясь чему-то. И было в этой усмешке что-то горькое и темное, отчего Винчестерам становилось не по себе. Когда братья закончили рассказ, Эрика откинулась на спинку дивана.

— И понесла меня нелегкая в этот тату салон, — она вздохнула, а потом опять посмотрела на братьев. — И что, мне придется таскаться с вами по штатам, выискивая монстров? — она выгнула светлую бровь, и на лицо ее вылился серебряный свет.

— Ну, если вкратце, то да, — кивнул Сэм. — Но сначала нам нужно будет забрать Бестиарий у Эдвины.

— Слушайте, может, они ошиблись а? — Эрика чуть подалась вперед и с надеждой глянула на них. — Ну, посмотрите на меня, — она ладонью указала себе в грудную клетку. — Разве похожа я на какую-то Сивиллу? Да я даже не чувствую в себе ничего сверхъестественного. У меня нет никаких мистических сил, парни. Их никогда не было.

У Сэма опять что-то екнуло в груди, но он это чувство отогнал. Нельзя, чтобы сочувствие и понимание мешало делу. Монстров от этого уж точно меньше не станет.

— Это уже не нам решать, — запросто ответил Дин. — Мы отвезем тебя к Баттенбергам, и они скажут, есть ли в тебе способности или нет.

— А если окажется, что они ошиблись? — спросила она.

— Тогда мы привезем тебя домой, — с готовностью ответил Сэм. — Обязательно.

Эрика вздохнула. Привезти-то они привезут, вот только едва ли ее жизнь станет прежней.

— Ну, так что? — Дин посмотрел на нее и в глазах его отразился свет гирлянды. — Пойдешь добровольно или силой тебя утащить?

При всем своем скверном настроении Эрика отметила, что звучала это фраза очень соблазнительно. А может долгий период хранения целомудренности сказывался на ее больной фантазии. Она выпрямила спину и откинула влажную прядь со лба.

— Во сколько мне быть готовой завтра? — спросила Эрика, болезненно поморщившись и, в большинстве своем, глядя на Сэма.

— К обеду, — облегченно ответил Сэм, глядя на часы. — Тебя устроит?

— Вполне, — скептически отозвалась Эрика, встала, скрестив руки на груди, и головой указала на дверь.

— А где гарантия, что ты не смоешься, как только за нами закроется дверь? — Дин прошелся по комнате и подошел к стенам, с интересом вглядываясь в слова, написанные не очень аккуратным почерком. Она была большим ценителем рока.

— Мое честное слово — вот тебе гарантия, — угрюмо отозвалась она. — Меня учили выполнять обещания.

Дин обернулся и пристально посмотрел на нее, а она бросила дерзкий взгляд на него. Сэм переминался с ноги на ногу. В воздухе чувствовалось нехорошее напряжение, которое действовало ему на нервы. Он чувствовал себя паршиво и неловко, и ему хотелось поскорее убраться из этого дома. Он подошел к брату и дернул его за рукав. Дин потерял зрительный контакт и недовольно выдернул рукав из лапы Сэма.

— Мы уходим, — выразительно заявил Сэм и направился к выходу.

Дин поддернул воротник куртки и, вразвалочку выходя в коридор, в последний раз обернулся. Уголок его губ пополз вверх в похотливой ухмылке, а в зеленых, как крыжовник, глазах заиграл шаловливый огонек. Эрика удивленно захлопала глазами.

— Милая футболка, — рассеивая ее непонимание, выдал Дин и поиграл бровями.

Футболка с логотипом AC/DC едва прикрывала бедра, демонстрируя тонкие, как спички ноги. Эрике вдруг ужасно захотелось взять футболку за края и вытянуть вниз до самой щиколотки, но она вовремя отдернула себя и оставила руки скрещёнными на груди.

— Что во фразе «вали из моего дома» тебе непонятно? — сказала она все таким же строгим и уверенным голосом.

Он искривил губы в усмешке, и Спринклс захотелось кинуть в него чем-нибудь тяжелым. Но пока она накидывала в своей голове, что будет достаточно тяжелым для живучего охотника, дверь хлопнула, и в квартире зазвенела мертвая тишина. Эрика запустила пальцы в белые волосы и нервно вздохнула. Это была одна из худших ночей в ее жизни.