Dark matter (гет)

— Только чай остался. Будешь?

— Давай.

«Чай, свечи и фунт сахара». Хотя сахар Даша, наверное, старается не употреблять — диетничает. Вообще дома еды не держит от греха, а раз в неделю срывается, устраивает себе углеводные вечеринки. Нет, конечно, не настолько уж и бедно она живёт. Нормально живёт, как все — зарплата целиком уходит на съёмную квартиру.

Даша скрылась в кухне, Олег остался обшаривать комнату любопытным взглядом. На полках книги по молбиолу, между ними — ага, корешками назад — стандартный набор начинающего неврастеника: «Как похудеть», «Как бросить курить», «Как перестать беспокоиться и начать жить». Раскиданные по дивану шмотки иллюстрируют утренние мучения из серии «нечего надеть». Олег заметил вывернутую наизнанку юбку-карандаш, сразу вспомнилось — «Некоторые любят погорячее». Монро, говорят, тоже была неряхой. Ей тоже очень шло.

Даша задерживалась. Свет на кухне не горел, а из ванной доносился шум воды.

На принтере лежал скомканный лист бумаги. Распечатка, кажется, с исправлениями и подписями от руки. Что это? Черновик любовного послания? Олег не удержался, развернул.

Да, почти любовное послание.

Dear professor Sloan… , Please find enclosed my CV…

— Чай тоже закончился.

Прозвучало как предложение. Из-за шёлкового халатика и влажной кожи? Или потому, что у неё волосы распущены.

— Что такое счастье, Даша? — спросил Олег без обычной издёвки.

— Это когда тебя понимают.

Они занимались любовью как подростки, преодолевающие стыд за первый неуклюжий опыт и отчаянно пытающиеся что-то доказать — себе, друг другу, остальным. Они трахались так, будто хотели наебать весь свет. Стоило Олегу убрать руку с Дашиной мягкой и тёплой необъятной груди, перед его мысленным взором откуда-то из тёмной жижи всплывали лица: коллег, британца, шефа; ритмично клацали вставные зубы. Все эмоции скручивались в тугой узел, сливались; спектр сжимался до узкой инфракрасной полосы — ненависти. Беспричинная и бесцельная, какая-то безвекторная — ненависть буквально душила. Эрекция при этом, как ни странно, не спадала. Кровь вся отхлынула к паху, в голове чёрная пустота и молоточек животной ярости, толчея образов у глазного дна. Лица мельтешат, превращаются в рыльца, сменяют друг друга, ускоряясь. Так их! «Да, так! Ещё!» — вторит Даша.

Воскресенье они провалялись в постели. Заказывали пиццу на дом — кутили. Олег дважды бегал в ближайший гастроном за вином.

В понедельник Дарья уехала в НИИ, а Олег отправился к себе трудиться над статьёй. Полдня плевал в потолок, полдня бросал курить. Потом шатался по улицам, стреляя сигареты, пинал голубей и рекламные щиты. Пару раз ему попадались афиши с Бибером. У Бибера были абсолютно пустые глаза.

Во вторник к обеду Олег явился в лабу с твёрдым намерением не оправдываться.

Генсек отсутствовал. Гоша пил кофе в компании сплетниц-студенточек из соседнего отдела. Про субботнюю экскурсию никто ничего не спросил. Как будто все и так знали, даже обсудили в подробностях. Гоша задал один единственный вопрос:

— Написал?

— Нет!

Олег с видом победителя занял место во главе стола, где обычно сидел шеф. Гоша промолчал. Дамы вернулись к обсуждению новостей и слухов:

— А Дашке-то нашей как подфартило!

— Как?

— В Европу её отправляют. От института. На стажировку.

— В Швейцарию? — спросил Олег. Что-то в нём взыграло.

— Почему в Швейцарию? Не знаю. Нет, вроде. А ещё генсек вчера сказал, что на зимней переаттестации Даше дадут ставку СНСа.

— Если доработает здесь до зимы, — произнёс Олег сквозь зубы.

— В каком это смысле? Она что, в декрет уходит? Декрет, да? Ух ты! А кто счастливый будущий отец?

— Никто, — сказал, как отрезал. — Но я видел у неё дома, — тут он сделал небольшую паузу, — распечатанное резюме. На английском.

Девушки переглянулись.

— Пойдём покурим, — предложил Гоша тоном, не терпящим возражений.

На лестничной клетке никого не было. Первый удар — в челюсть — Гоша нанёс без размаха, совершенно неожиданно. Потом, видя, как Олег неумело закрывается, бил уже с оттяжкой, в удовольствие, «от плеча».

— Сдурел? За что?!

— Сам знаешь. За Дашу. Ты хоть понимаешь, насколько серьёзно ты ей подгадил? Девки те уже бегут доносить завлабше: любимая сотрудница вострит лыжи. Это вам не хэд-хантер скроллить. Это предательство. Уволят Дашку с полпинка, а вот с Англией — или куда она там собирается — ещё может ничего не выгореть. А главное — зачем ты это сделал-то, чего ради? Прихвастнуть решил? Чтоб все знали: ты спишь с самой крутой девчонкой в институте. А может, ты вообще наврал?

— Может, и наврал. Тебе-то что? Тебе в любом случае ничего не светит. Защитничек выискался. Сам-то…

— Сам тоже мудак. Тут таких много. Но ты, Капранов, мудаковатее всех. Самомнение, гонор на пустом месте. А как на бумаге пафос разводить — им слабо. Они стесняются. Да в тебе этого темноматерного дерьма столько, что хватит весь Genetics обделать. Обратись к нему за вдохновением. Вытри сопли и садись уже писать. Вот прямо сейчас. Напиши так, чтобы получилась бомба, чтобы Слоану деваться было некуда.

— Пошёл ты…

— Иначе это сделаю я.

* * *

Через два месяца в журнале Science вышла статья Капранова et al ‘Dark Matter’.