До встречи, до свидания... (джен)

Яйцо принял Снейп (подумать только, сам Снейп!), тем самым освобождая студента от навязанного участия в турнире. Гарри осторожно сглотнул, боясь спугнуть столь невероятный волшебный факт. Злюка Снейп освободил его от ярма, да есть ли что-то более безумное, чем это?! А Дамблдор-то?! Дамблдор-то что творит? Старенький добренький дедушка волшебник вдруг стал гнусным троллем, злобно сверкающим нехорошими глазками. От такой метаморфозы с Дамблдором Гарри стало очень страшно, а сама школа предстала перед ним совсем в ином свете.

Вспомнились все приключения на первых трех курсах: цербер в запретном коридоре, тролль в туалете, дракон Хагрида, мертвый единорог в лесу, жуткое лицо на затылке Квиррелла. Череда окаменений — и василиск… Дементоры, весь год кружащие на территории школы, и безвинно осужденный Сириус Блэк. Тот же Сириус, с восторгом отзывающийся о турнире и о том, что Гарри чемпион…

— Что вы такое с Сириусом сделали, сэр? — вопрос, вырвавшийся из горла, был неожидан даже для самого Гарри. Но он продолжил, почуяв, что прав: — Он будто зомбирован, накачан какой-то гадостью по самое некуда и совершенно не похож на себя. То есть я его, конечно, не знаю, но подозреваю, что не таким он должен быть! Сириус мой крестный, и как крестный он должен был первым оградить меня от участия в заведомо опасном деле. Где министр? Где амнистия? Почему Блэк в бегах, если мы в прошлом году доказали его невиновность?!

Последние фразы Гарри уже вопил во всю глотку, не стесняясь ничего и никого. А тут и Гермиона с Роном включились, вспомнив свои важные подозрения:

— И почему профессор Люпин вдруг забыл принять свое лекарство в самый неподходящий момент? Что-то не верится, чтобы он, такой надежный и ответственный человек, вдруг понесся под полную луну не приняв зелье, при этом твердо зная, как он опасен?.. — на одном дыхании выпалила Гермиона.

— И мой крыс Питер как с ума сошел, — раздумчиво вставил Рон. — Он так боялся, что Темный Лорд его убьет, но сбежал почему-то именно к нему. Это Трелони предсказала, нам Гарри говорил.

— Кстати, а почему она такой удобный момент для прорицания выбрала, когда рядом с ней никого, кроме меня, не окажется? — задумался Гарри, заметив ещё одну неувязку.

— Но это же очевидно, Гарри! — съязвила Гермиона. — Чтобы великое пророчество достигло именно тех ушей, для которых оно предназначено!

«То есть, для моих тоже?» похолодел Снейп, моментально вспомнив подслушанный пятнадцать лет назад разговор Трелони и Дамблдора. Посмотрел на директора и рыкнул:

— Зачем? Зачем вы натравили Волдеморта на Поттеров? Неужели никого другого не нашлось под то описание семьи? Почему вашей мишенью стали Поттеры и Долгопупсы?

По мере того как сыпались обвинения, пространство за столом вокруг Дамблдора становилось всё шире и шире, пока коллеги совсем не отжались к стенкам, со страхом и недоверием взирая на седобородого безумца. А когда Снейп договорил, всеобщий психоз достиг апогея: Минерва вскинула палочку и громогласно вызвала авроров. Не успел Дамблдор дернуться, как был скручен магическими путами, вылетевшими из палочки Флитвика.

Появившегося из воздуха Фоукса мягко и молниеносно перехватил Хагрид, зажал бережно в лопатообразных ладонях и ласково пожурил, как цыплёнка махонького:

— Ну тише-тише, маленький, не тому ты служишь…

И что вы думаете? Затих феникс, замер покорно в добрых руках великана, послушный ему, как бате родному!

Ну а там и авроры явились: влетели в зал гуськом, полицейскими перекатами рассыпались по просторному помещению и взяли на прицел связанного старика.

Тут, крайне не вовремя, Грюму приспичило глотнуть из фляжечки…

— Так вот кто у меня из кладовой оборотное зелье таскает! — допетрил Северус, взмахом ладони выбивая из рук Грюма емкость. Другой рукой он единовременно кастанул из палочки Инкарцеро, связывая корчащегося самозванца, с которого как раз начала сползать краденая личина. Минуту спустя авроры дружно рявкнули, узнавая:

— Барти Крауч-младший!

Посмотрели на деревянную ногу и стеклянный глаз, упавшие на пол, и так же дружно вопросили:

— А где настоящий мистер Грюм?

— А это мы сейчас узнаем! — пообещал Северус, с помощью Акцио приманивая частички Грюма из карманов одеяния Барти. Развернув платок с отстриженными волосками старого мракоборца, Северус палочкой сотворил заклинание поиска, отчего волоски слепились в некое подобие шарика, засветились желтым светом и поплыли по воздуху к владельцу. За этим странным проводником без раздумий двинулся весь зал, напрочь позабыв обо всех делах. Кроме нескольких верных служак, оставшихся сторожить связанных Дамблдора и Крауча-младшего.

Плененный Грюм нашелся в сундуке. Ослабевший и ограбленный, без своих протезов, он был безмерно рад видеть своих спасителей. Когда его вытащили из сундука, то первым делом пленник попросил попить воды. Пил он долго и жадно, захлебываясь и проливая себе на грудь — так измучился от жажды.

Гарри, Невилл и прочие с жалостью смотрели на исстрадавшегося пленника и искренне сопереживали ему. Настоящий Грюм оказался совсем не тем грубым солдафоном, коим представился детям Барти Крауч.

— Не понимаю… — спал с лица Флитвик. — Как Дамблдор не заметил подмены?..

— А ему и не надо замечать, — отозвался Грюм между глотками. Отдышался и продолжил: — Он знал. Всё знал. Сам ведь всё распланировал-придумал. Прислал ко мне самого растяпистого своего помощника, Артура Уизли, и пока тот усмирял баки во дворе, вместе с Барти проник ко мне в дом. Вдвоем-то да под мантиями-невидимками они меня легко повязали. Я-то хоть и видел мерзавцев с помощью своего волшебного глаза, да против них оказался бессилен. Напали с двух сторон, закидали Конфундусами, вывели из строя мои артефакты и взяли, сволочи…

— Погоди… — Северус потряс головой. — Барти и Дамблдор действовали вместе?

— Ну да, — пожал плечами Грюм. — У них одна цель на двоих — воскресить Темного Лорда. Я только не знаю — для чего…

Ну тут вы сами понимаете, с каким интересом присутствующие вернулись в Большой зал и с какими вопросами во взгляде уставились на престарелого террориста с длинной бородой, перетянутой посерединке тесемочкой с колокольчиками… Посмотрели на него, значит, и решили свернуть турнир, пока не случилось то, что задумал старый маразматик. Во избежание, так сказать…

Иностранные делегаты к отмене отнеслись с пониманием, истерик и возмущений устраивать не стали, а молча переглянулись и спокойно вызвали кучеров-капитанов своих транспортов: летающей кареты и подводного корабля. Кретинами они всё же не были, прекрасно поняли, что если директор школы-участницы пойман на таком безобразии, как возрождение каких-то левых монстров, то ничего хорошего от такого турнира не жди. Их не для того устраивают, чтобы попутно усопших темных властелинов с того света вызывать…

А наши доблестные служаки, проводив иностранцев, тут же занялись насущными делами: перво-наперво доставили Дамблдора в Азкабан. Такого арестанта там пока что не видели — крепко спеленатого в мумию и с бородой, заместо кляпа засунутой в рот. Затем с помощью Гарри выследили и отловили беднягу-Сириуса с промытыми мозгами. Так дурашка не понял, что его спасают, сопротивлялся изо всех сил и немало «врагов» положил, прежде чем его скрутили и успокоили седативными зельями. Потом за него взялись самые лучшие мозгоправы магической Британии и старательно вправили Блэку прокомпостированные мозги. А так как проклёпан он оказался довольно крепко, колдомедикам даже пришлось вызвать искусственную кому, чтобы хорошенько прокапать и промыть отравленный организм.

Зато очнулся Блэк самим собой, слабым, больным, но с собственным мозгом, в здравой и трезвой памяти. Пришел в себя, вспомнил всё и ужаснулся. Борясь с тошнотой и слабостью, попытался сползти с койки, едва слышно хрипя сквозь зубы о том, что счас он доберется до некоего старикашки и пожмет ему шейку… Блэка поймали, вернули в койку и вырубили ещё одной дозой снотворного. На всякий случай.

Так или иначе, а Сириуса Блэка оправдали по всем пунктам, Пита Петтигрю объявили в розыск, а Барти Крауча-младшего под конвоем доставили домой и нашли там сильно конфундутного и заимперенного папу Крауча-старшего, а еще — страшненького кроваво-красного младенца в пелёночках, в котором опознали заготовку Темного Лорда. Ну, хоть и в пелёнках, но руки у него оказались полноразмерными — кандалы пришлись впору. Длинную тень, метнувшуюся навстречу, мракоборцы порубили на ленточки и только потом присмотрелись к тому, что же на них кинулось? Оказалось — огромная ядовитая змея. Вернее, то, что от неё осталось. Действовали авроры слаженно и профессионально, на чистом инстинкте самосохранения. А с помощью заклинания «Анимагус Ревелиум» определили и местонахождение Пита, который в крысьем обличии попытался заныкаться в подпол. Таким образом удалось захватить всю шайку заговорщиков вкупе с главным зачинщиком — Волдемортом.

Последний хоть и был страшен как смертный грех (одно только его имя вызывало ужас-оторопь!), но состояние, в котором он пребывал в настоящий момент, вызывало здравое сомнение. Да и как бояться Лорда, когда он лежал беспомощный, скрюченный в эмбрион, и зябенько обнимал себя тощими ручонками?.. Ежился сиротливенько, глазками своими большими печально моргал. Ещё бы выражение в них жалостное поместил для пущего эффекта, чтоб уж наверняка всех пронять…

Но он, к счастью, был недобр, и поэтому смотрел на окружающих с такой злобой, что у всех вместо жалости ненависть распустилась жарким цветом и руки зачесались прибить красноглазого урода.

Переглянувшись над скорченным мерзавцем, сотрудники Тайного отдела, пожав плечами, послали за невыразимцем с кодовым именем «Архангел Рафаил».

Пришел тот неспешно и загадочно, весь таинственный такой, с ликом, прикрытым черной непроницаемой маской, от вида которой самому Лорду вдруг поплохело, так страшно ему стало, до жути. Встал Рафаил над маленькой заготовкой Темного Лорда эдаким черным Дартом Вейдером, помурыжил зловещим молчанием, до тех пор, пока Волд потом не покрылся и не начал вонять и трястись, и хмыкнул:

— Ну надо же, встретились. И гораздо раньше… — помолчал и кинул в пустоту: — Кикимер!

Появился тот моментально, посмотрел на хозяина, снял с шеи цепочку с медальоном и подал, почтительно поклонившись. Лорд, бедный, зенки так и выпучил, медальон созерцая, глядит и глазам не верит — одно из его величайших сокровищ находится здесь, в руках сотрудников Тайного отдела! Видя пристальное внимание Лорда, Рафаил начал раскачивать медальоном на манер маятника, психологически погружая пациента в гипнотический транс. Завороженно следя за качанием туда-сюда, Волдеморт и впрямь окунулся в золотое сияние, как окунёк в блесну, целиком и полностью, по самые жабры. И разумеется, покорно среагировал на вопрос — как его открыть? — зашипел на парселтанге:

— Откройс-с-сся…

Не сталкивался Темный Лорд раньше с гипнозом и не знал, насколько он могуществен, влияя на разум. А уж если им владеет волшебник… Тем более такой, как Рафаил. Зловещий его шепот доносился словно бы из неоткуда, из невообразимо запредельной дали.

— О да, я знаю, кто ты… Я знаю, что ты… Я умер, чтобы обмануть тебя, я жив, чтобы убить тебя… Я нашел твой крестраж, я уничтожу его, ты сгинешь, сгниешь…

— Не сгину… — завороженно следя за мерцанием, возразил Волдеморт. — Кольцо и чаша, дневник и диадема, змея — вот части меня…

Слушал Рафаил, скрипел желваками и всё глубже погружался в мозг Темного Лорда, в самые глубинные, потаенные закоулки его памяти, терпеливо, деталь за деталью выуживая все воспоминания о запрятанных крестражах. В Отделе Тайн работают только настоящие профессионалы, такие, как он.

Втеревшись в доверие Внутреннего круга и разгадав истинные намерения Тома Реддла, молодой невыразимец Регулус Арктурус Блэк тут же постарался исчезнуть со всех радаров Темных сил, виртуозно инсценировав собственную смерть. Он и невыразимцем-то стал самым лучшим, выработав статус самого секретного сотрудника Отдела Тайн, да так, что о его амплуа никто из родственников не знал, ни мать с отцом, ни брат, ни кузины. Понимал Регулус, что не примет родня его решения: Блэк — и вдруг на государственной службе, фи! Да хуже моветона и не придумаешь!..

А меры Регулус тогда принял жесткие: отправив Кикимера с медальоном домой, он отловил инфернала из озера, произвел над ним некромантскую манипуляцию по воскрешению из мертвых, споил ожившему трупаку зеленое зелье вкупе с оборотным и упокоил обратно, оставив ему посмертно свою личину. После чего сгинул со всех горизонтов в недрах отдела Тайн. Стал пропавшим без вести не только для семьи, но и для сторонников Темного лорда.

И вот они встретились спустя много лет: Регулус Блэк и Том Марволо Реддл, встретились при весьма странных обстоятельствах в кабинете секретного отдела, один на столе в виде подопытного кролика, другой в роли палача.

Долго, нежно, крайне терпеливо копался Архангел Рафаил в головенке Тома Реддла, аккуратненько выцеживая одно воспоминание за другим, постепенно подбираясь ко всем захоронкам с крестражами, а имея надежных человечков в рядах Альбуса Дамблдора, выбраковывал те, что были уже уничтожены. Дневник по крайней мере. Черная тетрадка с выжженной дырой посередине уж точно была крестражем, если именно о ней вспомнил сейчас Волдеморт. Крестражная змея была только что укокошена, так что её тоже можно списать со счета. А остальные поищем… Немного их осталось, три штуки всего, медальон — вот он, в руках.

Н-да, а дедушка-то того, знает обо всём, свою линию поисков ведет, тайно от всех, не доверяя никому. И в кого ж он такой недоверчивый? Разведать, что ли?..

* * *

А пока взрослые решали свои взрослые проблемы, двое подростков потихоньку постигали маленький мирок своих интересов. Их горизонты только-только раскрывались, и каждое новое открытие являлось для них чудом. Что для Шелли, выросшей на равнинах Дартмура в обществе молчаливой престарелой тётки, что и для Гарри, мальчика из чулана.

В обыденной школьной мантии рослая девочка выглядела простецки, но не для парня. Гарри видел её настоящую, не забывал и знал, какая на самом деле Шелли красавица. Всё чаще их видели теперь вместе, настолько неразлучной стала парочка. С отменой турнира в школу вернулось обычное расписание, к неудовольствию некоторых, самых ленивых, а в частности — к Рону. Рыжий бездельник особенно яро противился прекращению праздников. Ну, гости разъехались, а сформировавшиеся на Святочном балу пары — остались, к великой досаде Рона. Драко с Пэнси по углам обжимаются, Фред и Джордж с Анджелиной и Алисией взасос лижутся, б-брр-р-р-р… Гермиона от Рона отвернулась окончательно и с головой окунулась в учебу, позабыв даже Крама. Да и Поттер ещё этот, с дылдой своей куда-то исчезает надолго…

Гарри действительно исчезал, но не куда-то, а в окрестности Хогвартса. Эти шотландские пейзажи ему открыла Шелли в первые выходные после бала. Увидел её Гарри, одетую по-походному, удивился и нагнал у дверей.

— Привет, Шелли! Ты куда-то уходишь?

— Пошли со мной, — пригласила Шелли.

Гарри приглашение принял без раздумий и пошел с ней прямо так, в чём был, в кроссовках и легкой курточке, в которой ходил каждый день. Шелли покачала головой, но переодеваться не послала, не один уже год видела, как и во что одевается Поттер. Только шарф запасной из сумки достала и намотала на шею Гарри.

Пошли они на север, вдоль длинного берега озера. Миля-другая остались позади, и перед Гарри раскрылись невиданные им доселе панорамы предгорий. Грампианские горы… сколько в них вертикальных мощи и красот! Будто исполинские развалины древних замков... Гарри был потрясен тем, что такие места находятся так близко от школы, всего в получасе ходьбы. Он и не знал об этих склонах-ущельях, узких козьих тропах и распадках, поросших осенними люпинами и камнеломкой…

Один такой утес и выбрала Шелли для привала, села в заросли сухих трав, как в желтый ковер, и пропала с глаз, утонув средь выцветших метёлок. Гарри её по шуршанию нашел, пробрался к ней и утонул рядышком. Дышал нежным сладковатым ароматом скошенного сена, глазел на засохшие кисточки соцветий над головой и тихо шалел от неожиданного счастья. А тут и Шелли немножко прибавила, попросив:

— Можно мне примерить твои очки, Гарри?

Безмерно удивившись, Гарри очки снял и подал ей. Шелли взяла и в самом деле примерила, надев на свой прямой тонкий нос. Сощурилась и сняла со вздохом.

— Сильные… даже зрачки заломило. Всегда хотела узнать, как ты видишь.

— Зачем, Шелли? — со смешливым опасением спросил Гарри.

Синие глаза серьезно посмотрели в зеленые, а затем последовал задумчивый ответ:

— Не знаю, Гарри. Но, может быть, ты знаешь?

Гарри знал, потому и молчал, чувствуя, как в груди суматошно колотится сердце. Впервые он был интересен кому-то просто так, без корыстных подоплек. Шелли, видя его смущение, отдала ему очки, которые Гарри надел поспешно, почти с облегчением. И желая отвлечься, задал вопрос:

— Ты давно сюда ходишь?

— Со второго курса, когда стала смелее, и убедилась, что в лесу воют не волки. Волков в Англии вообще-то нет…

— А кто же тогда в лесу воет? — поежился Гарри.

— Оборотни, наверное, — пожала плечами девушка.

— Ну, один тут точно был, — хмыкнул Гарри. — Помнишь Люпина?

— Помню, — Шелли словно невзначай покосилась на засохшие куртинки люпина над головой, Гарри проследил за её взглядом и прыснул, тоже заметив аналогию.

— Он был оборотнем? — спросила Шелли.

— Да, — Гарри поморщился. — Он мне сначала нравился. А потом я вдруг понял, что как учитель он так себе… В тот год вокруг дементоры летали, а защищаться от них он научил только меня. И Гермиона правильный вопрос подняла: как Люпин мог забыть принять жизненно необходимое лекарство, заведомо зная, как он опасен для окружающих? Вернее, те, кто знал о Люпине, — подумав, поправился Гарри.

— Так может, это не он плохой учитель, а тот, кто его привел в школу? — мудро подметила Шелли.

— Наверное, — Гарри вздохнул и покачал головой. — Как всё завертелось с тех пор, когда турнир отменили… Дамблдора уволили, ищут нам теперь нового директора. Интересно, кто это будет?

— Хорошо бы папа, — мечтательно улыбнулась Шелли.

Долго сидели там притихшие подростки, тесно прижавшись друг к дружке, даря тепло и сочувствие.

И так и повелось. Много раз в течение зимы, каждый свободный день Шелли показывала Гарри всё новые неизведанные уголки окрест Хогвартса, уводила каждый раз в новое место: старые развалины за лесом, похожие на брошенный гномий городок, живописный пологий склон горы, на котором даже устроили пикник. Придя в какое-либо природное укрытие, садились и начинали долгие бесконечные разговоры обо всём на свете, ибо темы у них были разнообразные и интересные обоим. Большая часть из них касалась анимагии.

Вот и сегодня, сколько-то недель спустя, Гарри притащил Шелли в школьную конюшню, плюхнулся в пушистое сено и взволнованно выпалил:

— Сириус поправляется! Скоро он будет с нами и расскажет всё об анимагической коме. Но не это главное! Он, знаешь, что посоветовал?

— Что?.. — выдохнула Шелли, придвинувшись вплотную.

— Отправить к отцу сову! Вы не пробовали поискать отца с помощью совы?

— Ну… — Шелли закусила губу. — В самом начале трагических событий тётя Люси пыталась отправить к папе ястребов и сов, но все птицы возвращались с нераспечатанными конвертами. Это длилось месяца два, потом тётя перестала слать птиц, так как это стало бесполезным, папа не мог отвечать на письма, и тётя поняла, что я сказала правду: граф Равенхорст в коме, и просто физически не способен с нами связаться.

— Попробуйте ещё раз. Сейчас. Ну мало ли, времени много прошло, вдруг ему уже помогли, и он теперь вас ищет? — договорив, Гарри сам закусил губу. Шелли посмотрела на него и согласно кивнула:

— Хорошо. Давай встретимся в совятне: ты принесешь писчие принадлежности, а я позову своего ястреба.

— Давай, — Гарри встал и помог подняться Шелли. — У тебя не сова? — поинтересовался он между делом.

— Особняк леди Раш находится в Дартмуре, среди болот, совам в тех местах не живется, но зато там полно болотной дичи, ради чего предки тёти Люси испокон веков держали и разводили птиц соколиных и ястребиных пород. Так что когда я поехала в Хогвартс, то мне и в голову не пришло приобретать сову. Зачем она — если есть ястреб?

— Понял, — Гарри впечатленно покивал и потянул девушку к замку. Оставив её в холле, он сбегал к себе за сумкой, отмахнулся привычно от роновых воплей «где ты был?» и «куда ты?» и промчался прямиком к совятне, где его уже поджидала Шелли с крупным серым ястребом.

Птица сидела на правой руке девушки и так свирепо смотрела на прибежавшего парня, что тот едва не оробел. Но, как выяснилось, взгляд ястреба никакого отношения к Гарри не имел, в чем он тут же убедился, когда Шелли ссадила птицу ему на руку и забрала у него пергамент и перо с чернилами. Кусаться птиц не стал, а глаз под другим углом сменил выражение: стал чуть ли не сонным. Так что Гарри всласть налюбовался на гордого красавца, все пестринки на перышках пересмотрел, пока Шелли писала письмо.

— Готово! — прозвенела Шелли, в предвкушении сияя глазами. — Помоги мне, Гарри, привязать конверт к лапке Бретта…

И в конце января девяносто пятого года под ноги Рексу с восторженным криком спикировал крупный серый ястреб по кличке Джереми Бретт, названный так в честь британского актера, сыгравшего в сериале известного сыщика — Шерлока Холмса. Кинулся внезапно, заставив овчарку подпрыгнуть со всего маху и обернуться к атакующей птице. А Рекс, в свою очередь, обнаружив ремешки и тонко свернутый пергамент, завизжал почище Бретта, звонко и счастливо, совершенно по-щенячьи. И вертелся юлой перед Рихардом, пока тот отвязывал послание от лапки пернатого почтальона. Ведь теперь-то он сможет ответить доченьке с помощью славного доброго Ричи!