Когда ты улыбаешься по-настоящему... (джен)

Чарли вернулась и обнаружила Керри в том состоянии, когда ты бодрствуешь, но спишь. Она сидела, пусто глядя на огонь. Чарли села напротив и установила необходимую конструкцию из двух у-образных веток рядом с костром, так как огонь ещё горел, а ждать углей посреди ночи в лесу не хотелось. Добавив ещё две такие конструкции, она поставила на них импровизированные шампуры из заточенных и очищенных веток.

Так они и сидели напротив друг друга: одна напоминала беспросветную пьяницу, другая периодически ходила вокруг костра, ворочая мясо. Керри вернулась в реальность лишь тогда, когда до неё дошёл аромат почти готового шашлыка. Выудив голову из-за согнутых и поджатых к телу коленей, она стала наблюдать за Чарли, которая уже искала, куда бы положить их скромный ужин. Недолго думая, она решила использовать те же листья, в которые собирала ягоды для Керри. Сделав из них два кулька с широким градусом внутреннего угла, она положила в них готовое мясо. Отвернувшись от Керри под предлогом её слишком голодного взгляда, она положила ей на пару кусочков больше. Затем протянула её долю и села напротив.

— Спасибо, — неловко поблагодарила Керри свою наставницу. Ей было неудобно от того, что она так ничего и не сделала, а лишь смотрела, как Чарли суетилась у костра...

— Тебе уже лучше? — спросила Чарли чуть погодя.

— Да, спасибо, — сказала она почти правду. Мутило её до сих пор, но голод чувствовался сильнее.

— Ты совсем бледная, — недоверчиво констатировала факт Чарли, после чего стала сверлить её своими стальными глазами.

Само собой, Керри не могла долго находиться в таком положении...

— Мне действительно нехорошо, но правда чуть лучше, чем было. Я хочу кушать, поэтому, думаю, это пройдёт... — сказала Керри, но конец фразы был не совсем уверенным.

— Ладно. Тогда ешь и ложись, хотя есть мясо на ночь в твоём состоянии — плохая идея. Всё-таки я за тебя отвечаю. Я могу сходить за ягодами...

— Мне правда уже лучше...

Чарли ещё немного подумала.

— Хорошо, но если будет плохо, то это, во-первых, будет твоя вина, во-вторых, скажешь мне. Идёт?

Керри только молча кивнула, после чего они принялись за еду.

* * *

Поев, они немного посидели, после чего Керри завалилась спать. Чарли не ложилась, потому что уже привыкла спать немного или с открытыми глазами. Один из пледов, которые были даны ей для сна, она использовала, чтобы дополнительно укрыть Керри. Другой плед она сложила в несколько раз для себя, а последним немного укрылась. Периодически она ломала ветки и подбрасывала их в костёр, но не слишком много. Без фанатизма.

По большей части она сидела и переводила взгляд с костра на вход в пещеру, иногда закрывала глаза и прислушивалась к окружающим звукам: стук дождя о листву, стрёкот веток в костре, шелест мотыльков, сопение Керри... Конечно, она видела сахарные взгляды своей ученицы, но просто не знала, что с этим делать. Сначала она думала, что у Керри есть корыстные цели, но подобные вещи просто не могут скрываться за такими влюблёнными глазами.

— Это же глупо! — беззвучно говорила Чарли, ломая ветки. — Она же знает меня меньше двух дней...

Чарли находилась в искреннем смятении. У неё были идеи насчёт дальнейших действий, но она не была в этих идеях уверена. К тому же ей было не с кем их обсудить.

Очень давно она и сама влюбилась в своего учителя, только, в отличие от Керри, ей удалось эти чувства скрывать, а после признания она была незамедлительно отвергнута... Повезло ещё, что она додумалась признаться в конце обучения, поэтому смогла сразу избавиться от объекта своего обожания и менее болезненно освободиться от чувств... Но ей было больно после отказа. И она не хотела того же для Керри. Поэтому и была в смятении. Можно было прямо сказать, что между ними ничего не может быть, можно было разрешить хотя бы дружбу, но дружить с человеком, в которого ты до щенячьих глаз влюблён, очень сложно. Можно было с ней серьёзно поговорить и объяснить, что и как, но она либо послушает и будет ночами плакать в подушку, либо послушает и той же ночью уйдет в вечность. Либо она после такого разговора станет уговаривать хотя бы на дружбу, и в итоге эта дружба продержится до окончания её обучения и начала работы, ведь Керри имела бы возможность видеть Чарли, и чувства не угаснут. И в итоге после множественных стараний Керри они стали бы парой и...

— Звучит не так уж и плохо, — неожиданно для самой себя вслух сказала Чарли, но тут же умолкла, глядя на Керри.

Керри с виду мирно спала, но уже спиной к Чарли. По вздыманию и опусканию рёбер было видно, что она спит. Чарли мысленно выругала себя за неосторожность и продолжила размышлять.

Очевидно, одиночество плохо влияет на Чарли. В неё и раньше влюблялись и признавались в любви, но это так же было достаточно давно, до того, как она почти полностью изолировалась от мира в этом лесу. Но тех людей она без задней мысли посылала, не думая о них более пары часов за всё время. Но она не могла поступить с Керри так же, ведь уже на себе прочувствовала, что случается с искренне влюблёнными подростками после отказа. Конечно, она не была уверена в чувствах Керри на все сто, но и отрицать этого не стоило. В итоге она решила подождать, пока станет виднее и до первых действий со стороны Керри, а потом она, скорее всего, серьёзно с ней поговорит, но не слишком. После этих размышлений она продолжила ломать веточки. В какой-то момент их мотыльки снова завальсировали...

* * *

Керри на самом деле спала, но не совсем мирно. После еды она заснула очень быстро, почти сразу. Сначала сны убегали от неё и беспорядочно носились вдалеке. Возможно, всё это было сном, но каким... Сны носились и убегали от неё в бесконечно длинном, с высокими потолками, коридоре.

Этот коридор сначала показался Керри довольно уютным: мягкий красный ковёр приятно сочетался со стенами, отделанными тёмным деревом; большие и маленькие картины с самыми разными пейзажами и изображениями зверят приветливо висели на уровне глаз; лампы под потолком напомнили о доме, ведь они тоже представляли собой стеклянный сосуд, наполненный светлячками; весёлый перестук копыт овечек-снов и их блеяние дополняли этот странноватый уют. На одной из картин она даже увидела Чарли...

Но она относительно недолго смогла всем этим насладиться в полной мере, ведь в какой-то момент в стенах коридора появились разбитые зеркала, в которых она ничего не видела, кроме оставшихся на поверхности следов разодранных в кровь костяшек. В начале коридора она иногда встречала дыры, из которых очень слабо, несмотря на размер, сочилось что-то густое, напоминающее дым, только чёрный, как копоть. Этот дым спадал на красный ковёр, тянувшийся вдоль всего коридора. Керри обходила такие места, но чем дальше она шла, тем чаще встречались дыры и тем больше они были. Темное дерево, из которого были сделаны стены, казалось абсолютно чёрным и каким-то болезненным на стыке с этими дырами... Милые изображения на картинах сменились сценами убийств, казней и прочего. Разбитые зеркала и лампы ещё больше покрылись кровью, и казалось, что она сочится из них самих. Местами зеркала и картины становились частью стены, а иногда залезали на пол и потолок.

И вот Керри дошла до места, где все лампы до единой были разбиты. Она и раньше хотела уйти, но некий азарт заставлял идти дальше. Она обернулась, хотя было неприятно слышать за своей спиной блеяние снов и отстуки их копыт. Она сделала шаг в ту сторону, откуда пришла, но лампы с самого основания коридора стали оглушительно лопаться, заливая всё, что находилось вокруг, красной кровью. Пока тело выбирало между "бей или беги", она стояла и тупо смотрела на всё это. Затем то же самое произошло с зеркалами, а после и с картинами: холсты разрывались, и из-за них вытекала уже гнетуще-чёрная густая жидкость. В какой-то момент эта жидкость стала приобретать формы. Керри прошла большое расстояние, и пока она стояла, эти кошмары приблизились к ней на расстояние ста метров. Животная команда "БЕГИ!" раздалась в голове лишь тогда, когда из тех самых дыр начала выходить та самая тьма. Эта тьма, смешиваясь с неспособной к самостоятельному формированию чёрной жидкостью, обращалась в таких же гнетуще-чёрных, красноглазых волков. Она побежала, когда они были в пятидесяти метрах от неё.

Она бежала, надеясь, что овцы-сны станут спасением или защитой от этого кошмара. Откуда же она знала, что эти овцы являются снами? По сути, она и не знала, просто находилась во сне, и это казалось ей чем-то обычным, хоть и было внушено сознанием.

Вскоре расстояние между ней и овцами стало стремительно сокращаться, даже слишком, словно они... замедлялись?

И это действительно оказалось так. Коридор начал сужаться, доходя до стандартных размеров. Овцы столпились от того, что не могли пройти. Их жалобное блеяние, полное ужаса от приближающейся смерти, сводило с ума... Волки были всё ближе и ближе. Керри было некуда бежать... Она старалась помочь овцам быстрее пролезть, но безуспешно... Волки были уже слишком близко... Полностью покрытые кровью, которая гнило хлюпала от их бега... Они безумно лаяли и рычали, заставляя овец только громче и жалобнее блеять, создавая ещё больший затор...

Керри бессильно обняла самую последнюю овцу, надеясь защитить её собой... и... всё прекратилось. Какофония из звериных голосов резко смолкла. Затхлый, гнилой и противно-сладкий от крови воздух сменился чистым. Она догнала сон. Всё прекратилось. Она ощущала под собой мягкий свежий мох, услышала пение птиц... Где-то покачивалась ветка от прыжка белки. Керри открыла глаза и поднялась. Она находилась на какой-то незнакомой поляне. Всё было такое настоящее, она даже решила, что проснулась, и проверила догадку, ущипнув себя. От этого она не проснулась и поэтому поверила. От полянки шла тропа, которую она заметила только сейчас и без задней мысли пошла по ней. Стоило ей ступить на тропинку, как птицы смолкли, а ветер стих. Наступила почти оглушительная тишина, но она не придала этому значения, продолжив путь.

Вскоре она вышла на свободную от деревьев территорию. Эта зона шла полукругом, и её округлая часть заканчивалась лесом, а плоская — обрывом, под которым ясно шумела вода. Тут Керри заметила на самом краю... Чарли!?

— Лишь вдвоём мы сойдем в ад! — крикнула она ей, процитировав до боли и слёз засевшую в мозгу фразу, принадлежавшую другу, пока бежала туда, но не успела... Чарли, бросив напоследок "Звучит не так уж и плохо", спрыгнула...

Керри бессильно упала наземь... Из глаз полились слёзы неверия... Она на коленях подползла к краю и посмотрела вниз... И увидела далеко то, что ожидала: внизу копошилось невообразимое количество тех самых овец, часть из которых была или мертва, или просто в крови. Она услышала знакомый гнилой звук и не менее безнадёжный запах. Обернувшись, она увидела, как из леса на неё несётся стая чёрных волков. Иного выхода, кроме как спрыгнуть, не было... Она летела вниз и слышала, как волки спрыгнули вслед за ней... Она уже слышала, как щелкают их голодные пасти, когда коснулась шерсти одной из овец, правда, уже с зажмуренными от страха перед падением глазами.

Она снова проснулась. На этот раз стоя и от множественных людских возгласов, словно на... торжестве? Она открыла глаза, и действительно: она стояла среди множества других зрителей на местах для наблюдателей арены. Здесь никто никогда не сидел, ведь тогда ничего не будет видно. Она перевела взгляд на арену, а точнее, на причину торжества... эшафот. На нём стоял палач и...

В глазах Керри помутилось, а к горлу подступил ком. Это был Вольфгант. Браслет, подаренный им, обвиняюще сдавил руку Керри. Она снова посмотрела на своего друга. На нём была табличка, но хоть она и не видела надписи, но знала, что там написана его вина, а именно то, что он участвовал в подпольной деятельности против правительства... И это лишь её вина... Никто не знал имени автора той статьи в газете, в которой говорилось о незаконности правительства ихтиров⁽¹⁾... Вся правда и выдержки из документов, фотографии и свидетели... Никто не смог вычислить автора... А Керри рассказала всё из-за какой-то мелочной обиды...

Вольфганта, закиданного всем смрадом и грязью, которые только удалось отыскать, подвели на качающуюся доску... Палач просунул его голову в петлю, затянул, подошёл к рычагу и... Доски под ногами Вольфганта опустились...

Керри тут же проснулась в холодном поту. На этот раз окончательно. Она посмотрела по сторонам в поисках Чарли. Та стояла чуть поодаль от костра и смотрела в потихоньку светлеющий предрассветный лес.

1) Люди-ящерицы. Рост — 2 метра, имеют хвост длинной 3 метра. Цвет волос и чешуи белый, но встречается и чёрный. Единственным отличием от человеческого образа можно считать хвост, острые зрачки, острые уши, зону бакенбардов, покрытую чешуёй, также чешуёй покрыты локти, костяшки, запястья, колени, лодыжки.

Вернуться к тексту