Akai System (джен)

— Ты знал, что Ичимацу в тюрьме? — спросил Осомацу во время своего перекуса.

— В тюрьме? — переспросил Чибита, ковырявшийся в тех же часах. — Я понимаю, что это значит, но мы используем другое слово для этого. Ичимацу «на рассмотрении».

— Ты ведь уже читал его анкету? Почему его заключили?

— Спроси у него, — отмахнулся Чибита.

— Чего вы все от вопроса уходите? Не нравится говорить о негативных сторонах Системы? — надув губы, рассуждал Осомацу. — Или не знаете?

Парень хитро прищурился, вспоминая слова Чибиты о том, что им доступна любая информация. Тот тут же разозлился.

— Всё я знаю, — раздражённо сказал он, — изо рта Ичимацу вернее будет.

— Изо рта? — переспросил Осомацу. — Может, из уст?

— Наверное, — незаинтересованно бросил Чибита.

— Слушай, как вообще работает переводчик, если ты постоянно путаешь слова?

— Так и работает, — озлобленно-неловко стал отвечать парень. — Некоторых слов нет в японском, чтобы ты понимал, или наоборот — я не могу перевести японские слова полноценно.

— Ты хотел сказать «понятно»? — съязвил Осомацу.

— Я хотел сказать «полноценно», — так же ядовито ответил Чибита. Осомацу усмехнулся.

— Чоромацу без ошибок говорил, потому что он книги читает в Систему? — спросил он, не сразу поняв, как смешно прозвучали его слова.

— Наверное.

Осомацу немного понаблюдал за Чибитой, задумавшись. Тот чувствовал себя неловко от чужого взгляда и отвернулся.

— А вот Чоромацу говорил, что в Системе не всё так гладко, а ты нет.

— Его право. Система не запрещает озвучивать недовольство её работой, но, конечно же, в разумных пределах.

— Почему тогда тебе не озвучить?

— Ты идиот? — не выдержал Чибита. — Потому что я доволен?

— Не может такого быть.

— Слушай, — злобно выдохнул парень, отложив работу и окончательно выходя из себя, — если тебе так интересно узнать что-нибудь об Ичимацу, то ты можешь сделать это в любое время, спросив его самого. Думаю, негативное мнение о Системе тоже входит в предлагаемую экскурсию. Моё же мнение тебе прекрасно известно.

Далее он продиктовал «адрес» и снова демонстративно отвернулся, взяв часы. Осомацу наконец понял, что поступает нехорошо и ему всё же стоит извиниться или хотя бы прекратить доставать старого друга.

— Да не злись ты, — мягко сказал он, — это я так…

Чибита ничего не отвечал: ему нужно было дать время остыть. Поэтому Осомацу, припоминая «адрес», направился к Ичимацу.

По пути он недолго подождал в пробке у Центральной Системы и затем оказался в здании поблизости, по крайней мере, так казалось. «Этого, значит, тоже держат недалеко», — подумал Осомацу. Здание ничем не отличалось от предыдущих: такое же серое, без окон, с монитором у двери. Парень внимательно оглянулся в поисках каких-нибудь отличий, что оказалось тщетно, и, сдавшись, вошёл. Однако, прежде чем он увидел Ичимацу, в пустой комнате с экраном ему снова пришлось переждать, пока его брата включат.

— Значит, для экономии энергии лишних выключают, — вслух заключил Осомацу, нервно оглядываясь.

Комната Ичимацу ничем не отличалась от обычной камеры для заключённых в его времени как по обстановке, так и по объёму. Совсем маленькая каморка (Осомацу уже привык к большим помещениям) с серо-синими стенами и одинокой койкой того же типа, что он встречал у Карамацу. Ничего примечательного. Ичимацу сидел на кровати.

— Как спалось? — с порога осведомился Осомацу.

— Чудно, — часто мигая, видимо, чтобы сфокусировать взгляд, ответил заключённый.

— Я Осомацу, — представился парень, предположив, что его не узнают. Теперь, когда этот Ичимацу принял обычное лицо, он стал слишком похож на настоящего Ичимацу с его скучающе прикрытыми глазами и безразличным видом. Однако выделялось среди всего важное отличие в осанке: видимо, модернизированное тело могло держать спину только прямо, что никак не вязалось с общей картиной.

— Привет, Осомацу, — вяло поздоровался парень.

— Осомацу предупреждал обо мне? — спросил гость. Взгляд Ичимацу принял растерянное выражение; было видно, что он пытается вспомнить. Парень обернулся и какое-то время смотрел на стену. Затем он стал внимательно рассматривать лицо брата.

— Осомацу? — переспросил Ичимацу, с трудом понимая смысл сказанных слов. — Осомацу. Возможно. То есть да… Да, — наконец твёрдо выговорил он, и его взгляд просветлел.

— Что-то вроде загрузки, да? — предположил Осомацу. Ичимацу снова задумался, а затем кивнул. Было видно, что информация доходит до него далеко не сразу. Гость неловко подошёл к кровати и сел рядом с братом.

— Меня давно не включали, — объяснил тот.

— Заметно.

Осомацу замолчал, понимая, что ему нужно время, чтобы продолжать разговор осмысленно. А тем временем он думал, как лучше и уместнее начать разговор, чтобы выяснить всё, что его интересовало. Ичимацу же сидел молча и со спокойным видом принимал информацию, которой он располагал до заключения, и чувствовал перегрузку.

— Так… почему ты здесь? — решился спросить Осомацу. Ичимацу перевёл свой туманный взгляд на него, а затем обратно на стену.

— Я не выношу Систему, — тихо признался он, — а она не выносит меня.

— Слышал, что её меры контроля на тебя не действуют, — подсказал Осомацу, направляя разговор в более конкретное русло.

— Есть способ его избежать. — Ичимацу принялся было объяснять, в чём он состоит, но вдруг остановился, поняв что-то. — Впрочем, тебе это, наверное, не нужно. Вообще, я — ошибка Системы.

— Смелое высказывание, — удивился гость, всем телом разворачиваясь к брату и тем самым выказывая свою заинтересованность в продолжении темы.

— Как и у всех подключённых, у меня должно было появиться желание работать на Систему, которое сопровождалось бы любовью к другим людям и стремление заботиться не только о себе, но и о них. Конечно, всё это в лёгкой форме, почти незаметной, однако при выборе работать или не работать будет играть свою роль. Ничего такого я не чувствую, да и вообще ничего не чувствую к тем, кого никогда не видел. Ты знаешь, как часто люди встречаются друг с другом? За всю жизнь, конечно, можно встретить многих, но количество времени между этими встречами слишком огромное. Если бы Система не отвечала за память, я уверен, давно бы забыл, как должны себя вести нормальные люди. Последний раз я видел человека, когда меня насильно отправили на «консультацию», то есть объяснили ситуацию и разрешили задавать вопросы и принять решение. В остальное время всё решалось дистанционно. И знаешь что?

— Что? — послушно спросил Осомацу, заинтригованный.

— Моя неспособность не главная причина моего положения. — Он помолчал. — Вообще-то, мне ещё не доводилось выражать это словами. Если говорить в целом, то… по сути, Системе не нужны люди. Она создаёт рабочие места специально для людей, чтобы занять их, чтобы они могли выразить стремления, которые она сама им и диктует, хотя было бы куда эффективнее, если бы всё делалось ей же. Система загнала людей в себя же под предлогом работы для общего дела, что они будут делать всю жизнь, пока массово не запросят дать им умереть. Она постоянно говорит о прогрессе, но где он? Люди давно положились на Систему и не развиваются, значит, никакого прогресса и быть не может. К чему человеку бессмертие без прогресса?

— Но Система же должна работать для людей и обустраивать жизнь в их удовольствие.

— Тогда зачем они работают для неё?

— Их же нужно чем-то занять.

— Если бы всё и правда было так, как ты говоришь, то я не сидел бы сейчас здесь, — несмотря на явное начало спора, Ичимацу не повышал тон голоса и отвечал так же спокойно.

— А ты не думал, что стремление к труду в каком-то смысле и есть суть человека? Может, она сделана так, чтобы вы не забывали, кто вы есть, — стал рассуждать Осомацу и вдруг опомнился. Как так вышло, что он стал защищать Систему? — А впрочем, продолжай.

— Осознав всё это, я хотел только отключиться или умереть, чтобы не участвовать в этом. Но даже на смерть нужно согласие Системы. Иметь с ней дело я… совсем не хотел, поэтому не сделал даже этого. Мне казалось, что… это будет как протест, на который способен только я, но вскоре и здесь не выдержал. Я запросил контроль Системы, но, ты уже знаешь, он не подействовал достаточно хорошо, поэтому я отключил её сам. Эти меры заставили Систему действовать против меня. Однако даже после всего… я не понимаю, что будет лучше. — Он выдержал паузу, собираясь с мыслями. Осомацу понимал, что ему нужно время. — Скажи, будучи твоим братом, я был таким же?

— Не вижу ни одного отличия, — твёрдо ответил гость. Сказанная речь и правда напомнила ему об Ичимацу, точнее, она совпадала с представлениями Осомацу о нём. Позднее, обдумывая услышанное, он пришёл к выводу, что это может помочь ему лучше понять младшего. «Говорит, что ненавидит Систему, а на самом деле просто боится за себя», — подумал Осомацу.

— К лучшему ли это? — риторически спросил Ичимацу. Осомацу незаметно улыбнулся. Единственный мыслящий, и тот скоро исчезнет.

— Как думаешь, что тебя ждёт?

— Никто пока этого не знает.

— Ты всё ещё хочешь отключиться?

— Думаю, больше всего я бы хотел попасть в заповедник, ведь там нет Системы, — признался Ичимацу, пожимая плечами, — хотя людям туда вход закрыт.

— Заповедник? Что это? — снова навострился Осомацу, услышав незнакомое понятие.

— Другой материк обнесён стенами для охраны наследия планеты. Туда свезены все выжившие животные и растения, и вмешательство Системы минимально. Там сохраняется дикость, присущая началу истории. Как я уже сказал, люди не могут туда войти. Так сказать, кусочек жизни в мёртвом мире.

— Это подходит под понятие заповедника, — задумчиво пробубнил Осомацу, не ожидая услышать подобное.

— Скорее всего меня возьмут на эксперименты, — вдруг заключил Ичимацу. — Так я хоть чем-то буду полезен и оправдаю статус подключённого.

— Ты не хочешь этого?

— Мне без разницы.

Осомацу встал и сначала повернулся к выходу, но затем развернулся и почему-то обнял брата.

— Думаю, я уже достаточно времени занял у тебя. Точнее, у Системы. — Он нервно рассмеялся, не дождавшись поддержки со стороны собеседника, и направился к двери. — Сладких снов, Ичимацу.

— Спасибо, — только ответил тот.

«Только бы его отключили, — подумал Осомацу, чувствуя быстрое биение сердца, — тогда мне было бы спокойнее».