Падающая звезда (джен)

— Ну, дети, вам пора. И не забудьте, сегодня можно наблюдать звездопад.

Дети встали из-за стола, попрощались с Джи-Ди и пошли по домам. А через какое-то время калитка открылась и во двор вошёл Малыш.

— Рада тебя снова видеть, — сказала Джи-Ди, обняв Вечного. — Давно ты здесь?

— Больше часа, — ответил Малыш. — Слушал твой разговор с детьми. Ты интересно рассказываешь.

— Мог бы показаться, — сказала Джи-Ди, садясь на скамейку. — Всё равно им никто не поверит. А впечатлений будет на целую жизнь.

— Есть те, кто поверит, — сказал Малыш, садясь рядом. — Не так давно один охотник случайно сломал нашего робота-наблюдателя. Но по какой-то причине не сработала система самоуничтожения, и робот не рассыпался в пыль. Представляешь, что подумал охотник, когда увидел то, что находилось внутри подстреленной им птицы?

Джи-Ди кивнула.

— Охотник показал находку учёным. Они быстро поняли, что при текущем уровне технологий создать подобное они не могут. Теперь существуют специальные группы, которые охотятся на всё аномальное.

— А софоны⁽¹⁾ так и не создали?

— Скорее всего, они так и останутся фантастикой, — развёл руками Малыш.

Помолчав немного, он сменил тему:

— А ты теперь пишешь книги? Я читал некоторые из них. Мне нравятся.

— А какая больше всего?

— «Сиреневая планета». Ещё неплох «Звёздный странник». Только в нём ты меня и Лизу явно приукрасила.

Джи-Ди улыбнулась. Все эти годы она писала фантастику. Причём как для детей, так и для взрослых. И многое из жизни в Содружестве перенесла на страницы книг. Конечно, ей пришлось несколько раз менять фамилию и стиль написания, чтобы не вызывать подозрений, но она достигла своей цели: благодаря её книгам интерес к точным наукам в обществе возрос. Как следствие, появилось больше физиков, математиков и химиков. А не так давно заработала первая атомная электростанция. К счастью, куаны не использовали ядерное оружие, хотя военные конфликты случались.

Не все творения Джи-Ди пользовались сейчас популярностью, но на жизнь в небольшом домике на окраине села хватало. К тому же, благодаря своим книгам она обрела популярность у местной детворы. Да и взрослое население посёлка относилось к ней с уважением.

— Ты знаешь, — сказал Малыш после паузы, — волифиты вступили в Содружество. Они освоили технологию быстрой заморозки, и их корабль достиг одной из обитаемых планет. Уже сейчас они могут заявить о своих правах на Ну Погоди, так как были в своё время перевезены с неё насильно. Через пятнадцать лет сюда прибудут их наблюдатели. И уже от них зависят дальнейшие действия.

— А что волифиты планируют сделать с куанами? — спросила Джи-Ди.

— Не думаю, что что-то хорошее, — ответил Малыш. — На их планетах в большинстве государств господствует или тоталитаризм, или авторитаризм. И нет оснований считать, что ситуация изменится в ближайшие века.

— Ты сказал «на планетах»? У них есть колонии?

— Да, — подтвердил Малыш. — В их звездной системе есть ещё одна планета в зоне жизни. Условия там, правда, нельзя назвать комфортными, но вода и кислород есть. Так что жить можно. Они потому долго и не развивали технологии для межзвёздных путешествий, так как сосредоточили усилия на её освоении.

«Куаны всё же развиваются медленно, несмотря на фору», — подумала Джи-Ди. Вслух же спросила:

— А что они думают про куанов?

— Я мало знаю про это, — сказал Малыш. — Но согласно большинству легенд волифитов, раньше они жили в раю, где им прислуживали покорные, милые и очень вкусные существа. А затем кто-то нарушил запрет богов, и произошло изгнание.

— А на планете, куда их переселили, условия действительно хуже, чем здесь?

— Я бы не сказал. Климат явно лучше. Ось почти перпендикулярна плоскости вращения, так что там сплошная весна. Вращается планета довольно быстро, поэтому сильных перепадов температуры нет. Опасных для волифитов микроорганизмов на момент переселения не было. Да и сейчас нет, хотя некоторые уже мутировали за это время. Опасных хищников гораздо меньше, чем здесь. Пригодные в пищу растения, животные и рыбы есть почти везде. И всё же они считают раем свой старый дом, хотя тех, кто его помнил, уже давно нет в живых.

— Выходит, всё потеряно?

— Нет, не всё. Согласно юридическим бумагам, касающимся эксперимента, наблюдатели обязаны начать переговоры с куанами не позднее чем через месяц после их выхода в космос. Тогда волифитам будет гораздо сложнее получить планету в свою собственность.

— А почему с волифитами контакт не был налажен сразу, как они вышли в космос? — спросила Джи-Ди.

— Волифиты появились незапланированно, — объяснил Малыш. — В ходе проекта разум должны были получить только куаны. К тому же волифитов перевезли, и, согласно законам, с ними официальный контакт мог быть осуществлён, только когда они самостоятельно достигнут одной из колоний Содружества.

Снова возникла пауза.

— Но я прилетел не за этим, — сказал Малыш.

Джи-Ди внимательно посмотрела на него.

— Я хочу, чтобы ты отправилась со мной назад в Содружество и стала Вечной. Я договорился, проблем ни у меня, ни у кого-то ещё не будет.

Джи-Ди задумчиво смотрела на Малыша.

— Ты сделала уже всё, что могла. Я видел результаты моделирования истории этой планеты. Если бы ты и другие куаны не вернулись, здесь бы ещё даже промышленная революция не началась.

Некоторое время царило молчание. Затем Джи-Ди спокойно произнесла:

— Нет, Малыш. Я не хочу быть Вечной.

Малыш с удивлением посмотрел на неё.

— Я просканировал тебя, — сказал он. — Тебе осталось жить пять лет плюс-минус полгода.

— Что ж, пусть так, — после небольшой паузы сказала Джи-Ди. — Я прожила долгую жизнь и почти ни о чём не жалею.

— Но после смерти ничего нет! — Малыш вскочил со скамейки.

— Я знаю. Но вспомни, что говорил мудрец Эпикур с твоей родной планеты. Смерть не имеет к нам отношения: когда мы живем, смерти ещё нет, а когда она есть, нас не существует.

— Но это не повод, чтобы отказываться от бессмертия, — возразил Малыш, слегка повысив голос.

— Вечная жизнь ещё не означает счастье, — спокойно сказала Джи-Ди. — Вспомни Полкана Черноухова. Он до сих пор стирает память?

Малыш кивнул.

Черноухов имел довольно узкий круг интересов. По-настоящему он интересовался только историей. Более того, изучив историю развития нескольких десятков народов, он мог почти без ошибок описать судьбу любой неизвестной цивилизации, зная лишь положение дел в какой-то момент времени. Но тогда же Черноухов начинал испытывать скуку и от занятий историей. Поэтому он стирал себе память о полученных знаниях и начинал учиться заново.

— Это круг, — продолжила Джи-Ди. — К счастью, ты и Лиза другие. Да, вы периодически меняете род занятий, но вам интересно постоянно получать новые знания. Вы можете вернуться к тому, чем занимались ранее, но не начнёте обучение с нуля. К тому же вы хоть и мельком, но следите за новостями в сферах, не связанных с основной деятельностью.

Малыш снова кивнул.

— Кроме того, когда вокруг умирают твои друзья, это больно. Вы с Лизой научились переживать эту боль. Я же не смогу никогда.

— Я не научился, — сказал Малыш.

Джи-Ди с удивлением посмотрела на него. Если бы Вечные могли плакать, то на лице Малыша появились бы слёзы.

— Мне до сих пор больно, когда умирают те, с кем я сблизился, — голос Малыша дрожал. — Да, со временем это переживаешь легче, но совсем ничего не чувствовать нельзя. В моей жизни был период, когда я старался ни с кем, кроме Вечных, не сближаться, даже как друг. Но это невозможно.

Джи-Ди обняла Малыша.

— Бедный мой. Как же мне тебя жалко.

Малыш хотел было сказать, что Джи-Ди стала для него очень близким разумным существом. Но не стал, поскольку понимал, что тогда она почти наверняка согласится стать Вечной. Только это она сделает из жалости к нему, и бессмертие ей не принесёт счастье. Впрочем, Джи-Ди и сама догадалась об этом.

— Знаешь поговорку: куан жив, пока жива память о нём, — сказала она. — Просто вспоминай меня, и я буду для тебя жива.

Они ещё долго сидели на скамейке и разговаривали о разных мелочах. Наконец солнце зашло за горизонт, а через несколько минут по небу пролетела звезда.

* * *

Тихое кладбище. Могила Джи-Ди особо не выделяется среди других. На могильной плите написано её имя. Вместо даты рождения стоит знак вопроса. Затем идёт дата смерти, год назад. А далее эпитафия: «Писательница».

Но самой примечательной является надпись, идущая ниже и появившаяся на плите уже после похорон. Никто не знает, кем она сделана. Но ночью перед её появлением сторож кладбища заметил странное существо с большими, торчащими в разные стороны ушами.

Сама же надпись гласит:

«Я и все мои копии будут помнить тебя, даже когда погаснут все звёзды во Вселенной.

Твой Малыш Барбоскин».

По небу в очередной раз пролетела звезда. Но в этот раз она не была сгорающим метеорным телом. Она была ступенью ракеты, несущей на борту первого куана-космонавта.

1) Софоны — частицы-компьютеры, из романов Лю Цысиня «Задача трёх тел» и его продолжений. Использовались инопланетной цивилизацией, в том числе и для наблюдения за землянами.

Вернуться к тексту