Что с нами делает осень (гет)

Де­ревья вдоль до­роги гус­те­ли, ры­жели, под­ни­мались сплош­ным за­бором, сте­ной ухо­дили даль­ше — ту­да, за го­ризонт, ста­нови­лись то вы­ше, то ни­же. До­рога ви­ляла, ухо­дила под го­ру вмес­те с раз­меткой, гус­то и бе­ло на­малё­ван­ной, так же ви­ля­ющей под го­рой. Вче­раш­нее теп­ло за ночь прош­ло, сме­нилось но­вым хо­лодом, и ут­ро взош­ло сте­лющим­ся ту­маном. Но вско­ре раз­ве­ялось; про­яс­ни­лось, об ут­реннем на­поми­нали толь­ко бе­лые мут­ные об­ла­ка и хо­лод. По-преж­не­му яр­ко жел­те­ли листья, в гус­том зо­лоте сто­яли ле­са, ку­да ни пос­мотришь, с од­ной и дру­гой сто­роны трас­сы. Не­бо ров­но убе­гало вдаль, го­лубея в рва­ных об­ла­ках.

Из-за ле­са сно­ва ле­тели ка­кие-то пти­цы, прон­зи­тель­но кри­ча, сни­жались, ма­хая крыль­ями, по­том вы­ров­ня­лись, под­ня­лись в не­бо и ис­чезли за ле­сом.

Стрел­ка спи­домет­ра по­казы­вала хо­рошую ско­рость. Ха­ус гля­нул на нее мель­ком и по­косил­ся на зад­нее си­денье.

Де­воч­ка ус­ну­ла на зад­нем си­денье, при­валив­шись к её гру­ди. Она смот­ре­ла в ок­но, од­ной ру­кой при­жимая к се­бе де­воч­ку, слег­ка нер­вно бар­ба­ня паль­ца­ми по си­денью.

Не­бо то про­яс­ня­лось, то сно­ва за­тяги­валось бе­лым, мут­не­ло. До­рога шла чуть под гор­ку, лес ре­дел.

— Ждать здесь ху­же нет, ав­то­бусы хо­дят ред­ко, — ска­зала она, не гля­дя на не­го. — Поз­во­ни, как при­едешь.

— Поз­во­ню, — кив­нул он.

Они до­гово­рились, что про­водят его, не до­ез­жая до ос­та­нов­ки. По­том ему ехать на ав­то­бусе до ос­та­нов­ки, до ста­рого шлаг­ба­ума, а по­том — по­ез­дом в го­род, а от­ту­да — на са­молет.

Ха­ус пог­ля­дывал на нее ис­ко­са: ша­поч­ка с пом­пончи­ком, как у де­воч­ки, гу­бы под­кра­шены, как ни в чём ни бы­вало. Во все­ору­жии… Смот­рит в ок­но, не гля­дя на не­го.

— Мэ­рион ус­ну­ла… — ска­зала она, обер­нувшись к не­му, слов­но по­чувс­тво­вав, что он ду­ма­ет о ней, точ­но про­ся про­щения за свою не­под­вижность. По­вер­ну­лась к ок­ну, сно­ва час­то мор­гая, сде­лала жест, буд­то хо­тела смах­нуть что-то со ще­ки. Де­воч­ка спа­ла, сдви­нув тем­ные У­ил­со­новы бро­ви.

Жел­тые де­ревья мель­кну­ли, кон­чи­лись, от­кры­вая прос­вет и по­ворот на до­рогу; Ха­ус съ­ехал с го­ры и ос­та­новил ма­шину под скло­ном. Обер­нулся, пос­мотрел в ее ли­цо.

Здесь на­до бы­ло рас­ста­вать­ся — даль­ше он сам, в го­род на ав­то­бусе. Она нак­ло­нилась рас­тормо­шить де­воч­ку.

Мед­ленно, по­доб­рав трость, он выб­рался из ма­шины.

— Поп­ро­щай­ся с дя­дей Ха­усом, — ска­зала она, нак­ло­нясь к ре­бен­ку, вы­дав­ли­вая из се­бя улыб­ку. Де­воч­ка сон­но вздох­ну­ла. По­маха­ла ру­кой и сно­ва при­вали­лась к гру­ди ма­тери.

Он пос­мотрел ей в ли­цо. На­до бы­ло что-то ска­зать — но что? Он мол­ча кив­нул и по­жал ее ру­ку вы­ше за­пястья.

По­шел по опав­шим, по­жух­лым листь­ям. Че­рез три-че­тыре мет­ра ог­ля­нул­ся. Они сто­яли у ма­шины с от­кры­той двер­цей и смот­ре­ли ему вос­лед. Из­да­лека свет­ле­ла ее свет­ло-ро­зовая кур­тка и тем­но-клет­ча­тая — ко­рич­не­во-жел­тая — де­воч­ки. По­том обош­ла вок­руг ма­шины, от­кры­ла двер­цу и се­ла в нее. "Как я за те­бя — пе­режи­вал…"

…Он знал, что че­рез два дня при­едет У­ил­сон, и она всё ему рас­ска­жет, и Джей­мс прос­тит её — хо­тя луч­ше бы­ло бы ему ни­чего не знать, на­шему У­ил­со­ну, ду­ма­ет Ха­ус. Он над­ви­нул на го­лову ка­пюшон и тя­жёлым ша­гом по­шёл к ос­та­нов­ке — здесь не­дале­ко, пе­рева­лить не­боль­шой холм, и бу­дет люд­ная до­рога, ав­то­моби­ли, ав­то­бусы. Он шёл, и ему ка­залось, что всё это ког­да-то уже бы­ло — по­жух­лая осень, ав­то­мобиль, де­воч­ка, ко­торую не с кем ос­та­вить.

Он шёл и шёл, и листья скри­пели под но­гами, и осен­ний воз­дух стыл вок­руг, и мол­чанье ти­шины би­ло в уши. Как он пе­режи­вал о ней, ес­ли б кто знал… Как её выс­тра­дал, вы­нес — ра­ди друж­бы с У­ил­со­ном, ра­ди единс­твен­ной друж­бы. Спа­сая друж­бу, стра­дая за на­шу друж­бу, что­бы спус­тя го­ды са­мому под­пи­сать при­говор этой друж­бе — из-за этой жен­щи­ны. Все жен­щи­ны шлю­хи, да, верь в это.

Ав­то­бус­ная ос­та­нов­ка, вы­вер­нув из-за го­ры, ока­залась та­кой же, как он и ожи­дал — люд­ной, шум­ной по срав­не­нию с лес­ной до­рогой. В уг­лу ос­та­нов­ки прис­тро­ил­ся бомж с кос­ты­лем. Уже под­хо­дил ав­то­бус, и он пос­та­рал­ся ус­ко­рить­ся, нас­коль­ко мог, по буг­рам и уха­бам, по пес­ча­ному скло­ну. Ав­то­бус по­дож­дал его, при­зыв­но ми­гая, дер­жа от­кры­той двер­цу.

В са­лоне он усел­ся у ок­на. На­роду на удив­ле­ние ока­залось не так мно­го, бы­ло до­воль­но прос­торно, все рас­се­лись по си­день­ям. Он смот­рел в ок­но. Осень бе­жала навс­тре­чу по до­рогам, све­том, воз­ду­хом, вет­ром, блед­ным днём.

Сой­дя на сво­ей ос­та­нов­ке, он по­мед­лил, по­шеве­лил пал­кой листья и мед­ленно по­шёл по жух­лой тра­ве в сто­рону шлаг­ба­ума.