Иллюзия прошлого (джен)

* * *

— Агент Фоулер прислал новый список отчётов.

— С пометкой: «надо было сдать вчера»? — Рэтчет так и не оторвал взгляд от того, чем занимался добрые три часа. — Почему бюрократия передаётся сквозь виды?

— Не знаю, старый друг, — Оптимус ответил с лёгкой улыбкой, понимая, что последний вопрос адресовался не ему, а скорее вселенной, которая так устроена. В главном зале, где они оба сейчас находились, стоял на самостоятельной калибровке земной мост, мерно гудя и вводя тем самым в некий транс, отчего работа протекала быстро и незаметно. Иногда что-то в глубине базы щёлкало, на что ворчал Рэтчет, но в целом все эти звуки лишь дополняли общую атмосферу. Ещё одним повторяющимся звуком было шуршание термоодеяла, полностью покрывающего Старфаера, который оффил на медицинской платформе. Оптимус, как замечал медик, часто оборачивался на оного с лёгкой тоской в окулярах, но затем возвращался к расшифровке координат Иаконских артефактов. И после очередного такого поворота он отложил паяльник и, подложив под шлем кулак, с выжиданием смотрел на своего лидера, пока тот наконец не перевел на него свои голубые окуляры, явно сам ожидая заветного вопроса.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— В каком смысле? — Оптимус действительно не понимал, почему Рэтчет сначала на него так бесстрастно смотрел, а потом медленно улыбнулся.

— Старфаер только вчера очнулся, а ты уже окуляров с него не сводишь? Неужели я дождался на старости лет, что ты наконец-то…

— Рэтчет, — Прайм возмущённо стравил воздух. — Я за него беспокоюсь, потому что он пожертвовал многим, чтобы нам помочь. И, как ты знаешь, он был психически нестабилен ещё до Немезиды.

— Да, я помню, как в тебя чуть тот самодельный нож не попал, но я его просканировал уже несколько раз, — медик сложил один манипулятор на грудной, а второй локтевым шарниром поставил на ладонь. — И вчера он вёл себя совершенно нормально. Не думаю, что всё настолько плохо.

Оптимус слегка провентилировал, вспоминая вчерашний вечер и то, как Старфаер на самом деле очень сильно изменился.

* * *

— А потом кто-то на задних столах подорвал пробирку, так как добавил слишком много цинка, — Джек развёл руками в сторону, заканчивая рассказывать историю.

— Почему у вас вообще в школе проводят такие опасные эксперименты? — Балкхэд почесал шлем, реально задумавшись над этим вопросом, ведь детей на этой планете буквально везде пытаются отгородить от всего опасного.

— Ну… эксперимент сам по себе в нужных пропорциях совершенно безобиден… — начал было объяснять Раф.

— Просто у Джека в классе есть недальновидные идиоты, — как Мико тут же его перебила. Однако мальчик, по-видимому, на неё даже не обиделся. — Кстати, — та быстро поднялась с дивана и побежала к другому краю, где медик автоботов никак не хотел отпускать Старфаера. — Когда ты его выпустишь на волю?

— Помогите… — скрежетащий громкий шёпот последовал быстрее, чем ответ Рэтчета.

— Когда надо, тогда и отпущу, не мешай. А ты не ёрничай, — ответом послужил аналогичный звук, чуть переходящий в смех. — Строит тут из себя, — Страфаер фыркнул на такое заявление и драматично отвернулся.

— Я инвалид, и отношение ко мне должно быть со… Ауч!

— Я тебе дам инвалид! Новый манипулятор поставлю, и будешь как новенький, а пока цыц, иначе с клешнёй ходить будешь, — за всей этой сценой внимательно наблюдал лидер алозначных, решив не спускать окуляров с мехлинга, что вел себя слишком по-обычному с учётом всех тех повреждений, которые получил.

Возможно для всех остальных было даже хорошо, что Старфаер вернулся к ним прежним, однако Оптимус понимал, что та пустота, тут же появляющаяся в окуляре мехлинга, когда он думает, что на него никто не смотрит, говорила об обратном. Закрыться от всех, чтобы никто не понял, что на самом деле чувствуешь, да? От понимания, что возможно сейчас происходит в процессоре Старфаера, искра болезненно сжималась. Хотелось показать, что он не один, что теперь его никто не предаст несмотря на то, насколько примитивно близким могло бы выглядеть такое проявление заботы со стороны. Сикер бы никогда по собственной воле не дал бы подобному случиться, особенно сейчас. Доказательство можно было заметить даже раскалиброванной оптикой, когда любое излишнее прикосновение пресекалось. Вот сейчас Рэтчет отвернулся за другим прибором, и Старфаер отсел ещё дальше, смотря с прищуром, полным отторжения, как медик аккуратно заворачивает синтетическую ткань вокруг обрубка.

— Это чтобы не пугать никого. Послезавтра будет операция под полным стазисом, припаяю сцепляющий⁽¹⁾ механизм для протеза.

— А нельзя сразу новый манипулятор? — мехлинг пошевелил культёй и отодвинулся ещё дальше.

— Можно, но для этого нужно убрать всё до плечевого сегмента. А целых «запасок»⁽²⁾ у нас нет, — Рэтчет шлёпнул по целому манипулятору уже тянущемуся накрыть остатки другого. — И не трогай ничего!

Старфаер встряхнул попавшей под атаку конечностью, чуть дуясь, но в его окуляре всё так же была лишь пустота. Оптимус уже хотел предложить свою помощь, чтобы мехлинг смог дойти до своей кварты, но его опередила остальная часть команды с поддержки Мико.

— А как ты теперь будешь? В плане, что будешь делать?

— Не знаю точно…

— Помогать мне будет, — не оборачиваясь, пробурчал Рэтчет. — Отрабатывать мои сгоревшие мыслительные платы, — и после этих слов Старфаер изменился, будто его только что окунули в холодный растворитель, и если бы не Бамблби, посмотревший сикеру прямо в фейсплейт, то тот скорее всего ещё и оскалился бы.

— Я в порядке, — прозвучало в ответ на немой вопрос, но в интонации проскочило другое слово: отвалите.

«Старфаер, что же с тобой сделали?» — Прайм всё же решился подойти, но стоило ему поднять манипуляор, дабы положить тот на плечевой сегмент, как мехлинг его увёл в сторону.

— Я помогу тебе добраться до кварты.

— Нет, Оптимус, желательно, чтобы он никуда не уходил ещё ночь, — лидер автоботов кивнул в знак согласия Рэтчету, но также заметил, как сикер незаметно для других — но не для Прайма — сжался на слове «он».

— Хорошо, Старфаер, если тебе что-нибудь будет нужно… — меньший на это утвердительно промычал так, чтобы его услышали, и укрылся термоодеялом, что всё это время лежало рядом.

Открыв личную линию, Оптимус отправил пару сообщений из разряда: «Ты можешь мне рассказать что случилось?», «Тебе больно, когда к тебе прикасаются?», «Я могу чем-нибудь помочь?» — но те так и остались без ответа. Дальше всё шло более-менее спокойно: команда шутила и просто разговаривала, лишь иногда спрашивая пострадавшего о его состояния, но после нескольких односложных ответов уже Арси, которая тоже подметила, что с ним что-то не так, попросила отстать от сикера. Только вот команде она сказала, что тот всего лишь устал, однако, встретившись взглядом с Праймом, точно поняла, что это нечто похуже. Так Старфаер и ушел в оффлайн: сидя, оперившись о стенку и положив шлем на цельный плечевой сегмент. Это послужило сигналом о разгоне детей по домам. Когда шум шин утих, Оптимус, аккуратно касаясь повреждённого корпуса, переложил оффящего спарклин… мехлинга в горизонтальное положение. Но даже в оффлайне Старфаер сжимался от любого прикосновения или лишнего шума, чуть скалясь. Единственное, что хоть немного помогло — термоодеяло, коим лидер и укрыл сикера. Рэтчет данного действия не видел: ушёл на склад. Однако даже без его вопросительных взглядов было очень непривычно, ведь за весь свой актив Прайму не приходилось так ни за кем ухаживать. Ни за кем, кроме одного спарклинга, погибшего много ворнов назад по его вине.

* * *

— Разве ты не заметил, что он начал бояться прикосновений? — на этот вопрос Рэтчет ничего не мог ответить, потому что действительно не замечал ничего кроме работы в тот момент.

— Нет, и если ты думаешь, что его насильно сконектили там, то я проверил это в первую очередь. Кроме токсического отравления с механическими увечиями ничего не нашёл, — медик внимательно посмотрел на их Прайма и чуть прищурил окуляры. — Почему он?

— Что? — непонимающе ответил вопросом на вопрос Прайм, будто желая отвести диалог в другое русло.

— Почему ты так сильно о нём заботишься? Нет, — Рэтчет выставил ладонь вертикально вперёд. — Я не верю в то, что ты волнуешься о нём так же, как и обо всей команде. Ты смотришь на него по-другому, откладываешь свои дела ради него, а зная тебя, последнее встречается крайне редко, особенно после твоего становления Праймом.

— Рэтчет, — на свой позывной обладатель оного ответил тяжкой вентиляцией и, сложив уже оба манипулятора на грудной в защитном жесте, решил выложить все карты на стол, как говорят люди.

— Скажи честно, он напоминает тебе спарклинга Мегатрона? — тут же у Оптимуса внутри всё рухнуло куда-то вниз, а вентиляция дала пару сбоев, щёлкнув несколько раз.

— Откуда… тебе о нем известно? — медик автоботов впервые наблюдал за подобной реакцией их спокойного лидера: округлившиеся в удивлении окуляры, сведенные сильнее обычного оптограни, да и сама поза стала более напряжённой.

— Помнишь, когда убили Шайта? Так вот я начал искать того, кто это сделал. Сначала нашёл заказчика — Слипстрим, это было самое лёгкое. Она призналась лично и именно тогда сказала псевдоним: Клинок Каона. Позже мне дали понять, чтобы я прекратил поиски, намёком был метательный нож, воткнутый в рабочий стол, — Оптимус, чуть расслабившийся, кивнул, поняв, кто именно оставил своеобразный «намёк». — И какое-то время я действительно ничего не искал: время было не то. Но чуть позже один из пленных упомянул, что Клинок часто маячит рядом с Мегатроном, а мне тогда попался список операций, проходивших в медицинском отсеке каонской Арены. Всё стандартно: запаять рану или добавить модификацию, но была там одна с названием «удаление искрового паразита». Проводилась та над Фатал, которая была в тесных отношениях с Мегатронусом.

— Искровый паразит? — Оптимус тщательно перебирал все данные в процессоре по названиями данных созданий.

— Это спарклинг, Оптимус. И звали его Старфаером, чей корпус, несмотря на большую разницу в возрасте, очень хорошо подходил под Клинка Каона, вот только…

— Настоящий Старфаер погиб под бомбардировкой вместе со своей Дани, — Оптимус грузно провентилировал, выключив окуляры. — И в том лишь моя вина.

— Что?

— Им нужно было попасть в ближайший уцелевший космопорт, и я указал им самый безопасный путь, но, когда мне пришло сообщение о его бомбардировке, было уже поздно, — механоид сейчас казался разбитым полностью. Эта старая рана так до сих пор и не зажила, и каждый раз, когда он оправлял по незнанию на подобную участь солдат, всё всплывало вновь. Каждый случай. А возглавлял их этот день, когда Фатал вместе со спарклингом, придя к ним в лагерь, по своему обыкновению крепко обняла ещё не преобразованный на тот момент корпус, назвала Орионом, а не Оптимусом, и попросила немного припасов и указание пути. А когда они уходили Старфаер в последний раз бросился на манипуляторы юному Прайму и спросил: «Мы ведь ещё встретимся, да, братик?»

Братик Орион, так он его звал.

— Оптимус? — Рэтчет незаметно для впавшего в омут воспоминаний лидера мягко опустил манипулятор на локтевой шарнир. — Если это слишком болезненно, то я не буду тебя мучить. Прости меня.

— Не извиняйся, старый друг, ты не мог знать обо всем, — с привычным тембром в голосе ответил алозначный. — Я лишь надеюсь, что это останется только между нами.

— Конечно.

Тут со стороны медплатформы раздались шелест термоодеяла и недовольное мычание, привлёкшее всё внимание общающихся. Мехлинг, свернувшийся калачиком, что-то неразборчиво шептал с явным напряжением на лицевой пластине. И только Оптимус хотел было подойти, как сикер, сильно вздрогнув, активировал окуляр, смотрящий в какую-то точку. Последовавшие тяжкие циклы вентиляции завершили столь неспокойное пробуждение.

— Что? Что-то случилось? — Старфаер, наконец осознав, где он находится и кто перед ним, ещё не понял, почему на него смотрят с тревожным удивлением две пары голубых окуляров, одна из которых для него казалась слишком слащаво-заботливой.

— И ты всегда так приходишь в онлайн? — Рэтчет первым взял себя в манипуляторы и незамедлительно ответил на ответный немой вопрос. — Ты пару секунд после судорог куда-то напряжённо смотрел. Кошмар?

— Наверное. Не помню, — то, что последние слова были ложью, поняли оба старших бота, но если медик оставил право на молчание, то Оптимус решил об этом расспросить позже. — Сколько сейчас времени?

— Час по-местному.

— Ночи?

— Хотелось бы, но нет. Так, давай проверим твою… кхм…

— Я понял Рэтчет, можешь не стесняться в выражениях, обрубок он и в Тарне обрубок.

— Старфаер, — наконец подал голос лидер, с беспокойством смотря на полностью безразличный фейсплейт ассасина. — Ты не должен… говорить так о части своего корпуса.

— Я вполне способен здраво оценивать свой корпус, — карминовый окуляр опасно прищурился. — Я сам решу, как мне говорить и о чём, Прайм, — холод этого пропитанного скрытой злобой голоса пронзил искру острой болью, разошедшейся по всему корпусу. Но взгляд мехлинга быстро расфокусировался, отчего казалось, что он смотрит не на Оптимуса, а сквозь него, а место агрессии заняла пустота. Это также заметил и Рэтчет, видя, как слишком легко Старфаер даёт перемещать культю для осмотра, будто кукла.

— Эй Ста… Эй! — медик слабо тряхнул пациента, ожидая, что тот просто качнётся, но тот опасно наклонился, и вот-вот бы упал, если бы Рэтчет не успел того подхватить за плечевые сегменты. Старфаер же так и остался висеть на чужих манипуляторах, смотря в пустоту.

— Оптимус, держи его крепко! — Прайм моментально оказался рядом, делая всё, что нужно, понимая, что сейчас начнутся судороги. Он видел это раньше, когда солдаты, привязанные к платформе, тряслись, выгибались, кричали так, что становилось страшно. Сами мехи практически не помнили приступов, лишь боль во всём корпусе была для них доказательством. Но когда ты не мог отвести взгляд, и приходилось смотреть на этот ужас… Праймус…

Статика из вокодёра Старфаера переходила в дискретные писки и крики. Оптимус взял всю свою решимость, чтобы не отвлекаться от задачи: сдержать мехлинга, пока ему не введут успокоительное. Прайму приходилось давить на единственный манипулятор и на левый плечевой сегмент, отчего в поле обзора был только шлем Старфаера, дёргавшийся из стороны в сторону от боли. Прервал агонию ассасина инжектор, вонзившийся иглой в шейные магистрали и пустивший успокоительное. После ещё нескольких беспорядочных дёрганий несчастный полностью успокоился, отключив окуляр.

— Праймус… — Рэтчет тяжко провентилировал, смотря то на пациента, то на второго пострадавшего в лице их лидера, так как на красной краске были видны глубокие следы когтей. Никто из них двоих не ожидал случившегося. — Похоже, что придётся, — доктор сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Ввести его в стазис.

— Рэтчет…

— Я не волшебник! — формер резко повернулся к их лидеру. — Нарушение процессорной связи с блоком памяти, Оптимус. Причём уже хроническое. Ты видел, как он приходил в онлайн, а это уже симптом того, что лечить бесполезно, — усиливающую свою громкость тираду прервал манипулятор, мягко лёгший на плечевой сегмент медика.

— Он должен решить сам, — Рэтчет встретился взглядом с Праймом, в чьих окулярах осела боль. Боль за мехлинга и за него самого. — Даже если ввести его в стазис, это не решит проблемы. Как ты уже сказал, это не лечится, но я знаю, что можно сдерживать симптомы, — а потом Оптимус чуть улыбнулся. — Старфаер такой мех, что не сдастся, даже если весь мир встанет против него.

— И это однажды его погубит, — медик пропустил воздух сквозь венты, успокоив свои мысли и соглашаясь с Оптимусом. — Но как врач я должен всё рассказать. И… Оптимус, — голос говорившего перешёл в боязливый шёпот. — Я, конечно, проведу дополнительные анализы, но… со временем Старфаеру будет хуже, а сознание начнёт его предавать и изменяться. Я не видел конечной стадии и не хочу видеть, как бот, которого я хоть и не так хорошо, но знал, меняется на нечто другое.

Оптимусу оставалось только кивнуть. Он был бессилен? Все так для них закончится? Старфаер просто умрёт как личность? Взгляд невольно упал на мехлинга, всё ещё находящегося под действием успокоительного, эффект которого продлится не долго. Искра сжалась. Старфаер не должен был так закончить, как угодно, но только не потеряв самого себя навсегда, ни тогда, когда он только начал понимать свои собственные желания.

* * *

В следующий раз Старфаер проснулся уже в окружении только Рэтчета, который быстро пересказал, что случилось во время приступа.

— Это будет появляться с какой-то периодичностью или нет? — на фейсплейте мехлинга отражалось спокойствие, будто он уже знал заранее о своём диагнозе.

— Не думаю, скорее всего они вызываются внешними раздражителями, — было странно, даже жутко наблюдать за резко повзрослевшим сикером: ни ухмылки, ни чернушной шутки, только спокойствие и принятие.

— То есть ты не знаешь, — Старфаер принял от доктора пару небольших инжекторов в виде стеклянных цилиндров, диаметр которых был чуть шире пальца, с иглой и системой впрыска.

— Я не ожидал такого, — четсно признался Рэтчет. — Так что первое время не отходи от кого-либо из команды надолго, пока не научишься чувствовать, в какие моменты надо ввести лекарства.

— Боишься, что в результате угроблю твоё оборудование? — мехлинг спрятал инжекторы в сабспейс, чувствуя, как манипулятор выполнил это движение слишком медленно.

— Боюсь за тебя, — медик не врал. Он действительно сильно беспокоился о психике юного бота, которую в отличие от корпуса он исправить был не в состоянии. — Я не собираюсь расспрашивать о том, что конкретно случилось на Немезиде, — Рэтчет внимаельно смотрел на реакцию пациента, но тот был всё также безэмоционален. — Но я понимаю, что это нечто большее, чем… предательство и… как бы ты не поступишь, мы не будем тебя осуждать, — под «мы» он имел в виду его и Оптимуса, но за последним стоит вся остальная команда, так что… всё-таки «мы» это команда. Ответом был лёгкий кивок и холодный туман в окуляре. Похоже ему и не требовалось одобрение со стороны, и он давно всё решил. — Хорошо, тогда восстанавливающие тренировки начнёшь завтра после операции, а сегодня поможешь мне, если хочешь, — последние два слова Рэтчет добавил чуть позже, вспомнив предположение Оптимуса о том, что излишний контроль, даже такой лёгкий, может спровоцировать вспышку гнева или, как говорят люди, флэшбэк.

— Мне всё равно нечего делать, так что давай, — Старфаер поднялся с медплатформы, на которой сидел всё это время. В этот раз движения давались намного легче и не отдавались в гироскопы⁽³⁾, отчего земля и небо могли мешаться между собой.

— Тогда, — Рэтчет тоже встал с контейнера. — Начнём с плановой проверки проводки под мостом. Слева будет щиток, на внутренней стороне дверцы — схема, нужно проверить узлы 5D и 8A, они не смогли самостоятельно докалиброваться.

Старфаер кивнул и, подхватив ящик с инструментами, которые ему собрал Рэтчет ещё вчера, спустился под стеклянный путь земного моста. Медик не переставал иногда посматривать на мехлинга; перед окулярами до сих пор стоял вид выгибающегося в болевых спазмах корпуса, еле сдерживаемого даже Оптимус, в чьём взгляде был такой страх, который старый бот наблюдал редко. Слишком редко, чтобы не запомнить на весь актив. Нужно было себя чем-то занять, желательно важным, дабы не отвлекаться на мехлинга, спокойно снимающего показания. На это было даже интересно смотреть, в конце концов, он знал лишь поведение «Смоукскрина»: роли, искусно исполняемой достаточно длительное время, а теперь… скажем так, если от Смоукскрина исходила аура несносного юнца, вставляющего свое важное миру мнение куда угодно, то уже настоящий бывший десептикон не был громким, да, мог вынести процессор и не возвращать, говоря, что нашёл новую игрушку, но спокойно и без мельтешения, создавая… уют что ли? Даже когда Рэтчет был только с Оптимусом, то атмосфера отличалась: Прайм давал чувство защищённости, а Старфаер… просто напарник, с которым вы давно-недавно знакомы, такой… серый? Думы доктора прервал звук, а точнее мелодия, исходившая из-под моста. Мехлинг, забавно держа в дентах отвертку, копался в проводах, напевая песню. Тёмный шлем слегка покачивался в такт, а губы чуть шевелились, вторя словам, несмотря на мешающий этому объект. Лишь когда нужно было взять другой инструмент, Старфаер аккуратно вытащил изо рта отвертку, и Рэтчет услышал обрывок припева:

«Jungle. Welcome to jungle…»

Медик не смог сдержать небольшой улыбки и всё-таки отвернулся, не желая отвлекать мехлинга, даже если ему самому эта музыка не очень-то и нравилась.

* * *

Звуки моторов, нарастающие с каждой секундой, вызвали лёгкое раздражение: кончилась тишина, приехали дети. Рэтчет единожды повернулся назад, видя, как их земные союзники уже поднимаются по лестнице к своему месту.

— Хэй, Док! — Мико, крутанувшись вокруг своей оси, запустила рюкзак в диван, чуть не попав в Рафаэля, но того спас низкий рост. — Прости…

— Всё в порядке, — мальчик, испытавший первый в жизни микроинфаркт, начал доставать уже из своего рюкзака учебники и диск с видеоигрой, которую вымолил у родителей неделю назад.

— Что ты нам сегодня принёс? — Джек посмотрел на потёртую пластиковую коробочку. У неё отсутствовала обложка, но небольшой кусочек небрежно приклеенного бумажного скотча был подписан как «Devil May Cry 3». — Ого! Как родители вообще разрешили тебе её купить?

— Она была на гаражной распродаже, и я сказал, что это христианская игра, — юный хакер, неловко улыбаясь, поправил очки: он всё ещё чувствовал себя неуютно по поводу обмана.

— Ну… чисто технически, ты прав, — Джек, получив разрешение, взял аккуратно диск и вставил в приставку.

— Про что игра-то? — Арси села на контейнер, вытягивая правый манипулятор вверх, держась другим за локоть. Надо прекратить приезжать к школе за час до окончания занятий и ждать в альтмоде всё оставшееся время.

— Про мочилово! — глаза японки, казалось, вот-вот засияют по-настоящему, прямо как в аниме: похоже будет весело.

— Мико, ты всех пугаешь, прекрати, — Джек закончил установку, и теперь оставалось только запустить саму игру. — Может позовём Старфаера?

— Да, кстати, а где он? — девочка побежала к ограждению и громко прокричала имя сикера.

— Ну зачем кричать?! — Рэтчет рявкнул на неё в резком порыве нервозности, а также потому, что звуковая атака была прямо рядом с ним. — Тут он, работает.

— Где тут? — и спустя мгновение мелодично раздалось.

«А ты где-то там, за горизонтом!»

Пропетой фразе вторил манипулятор, вылезший из ниши под мостом и размахивающий гаечным ключом в такт. Под последующий смех показался уже и сам певец, улыбающийся и измазанный в техническом масле. Старфаер облокотился о верхний край ниши локтевым сегментом и поставил на кулак, сжимающий инструмент, шлем.

— Чё надо?

— Будешь на игру смотреть? — мехлинг поднял взгляд к потолку, задумчиво помычал, но всё же отрицательно помотал шлемом.

— Нет, благодарю, у меня ещё дела есть. И раз меня заставили показаться, Рэтчет? — медик недовольно провентилировал и повернулся к сикеру, вопросительно поднимая одну оптогрань. — Угадай что?

— Я тебе оракул из храма Праймуса?! — на несколько секунд между ними двумя легла тишина, во время которой Старфаер продолжал хитро улыбаться, а медик постепенно начал догадываться, про что ему намекнули.

— Сколько?

— Три.

— Три? — именно такое число предохранителей всё-таки сгорело. Теперь понятно, почему система охлаждается стала включаться чаще обычного.

— Не смотри на меня так, там ещё четвёртый скоро в Вальхаллу отправится, — мехлинг опёрся ладонью о край, вытаскивая себя из ниши. Что ж, ему точно придётся проторчать под растворителем дольше обычного. — А где?..

— За пультом управления посмотри, если там нет, поищи на складе, — Рэтчет вернулся к своим делам, а Старфаер начал искать запасные детали, шикнув на больное коленное сочление, резко подогнувшееся, когда на него опёрлись.

— Ты точно не хочешь? — уже Джек пытался уговорить сикера присоединиться к ним, в то время как остальная свободная от дел часть команды пыталась подсказать Рафу, куда надо уклониться и чем атаковать.

— Я очень рад, что вы так хотите быть в компании меня, но я отвественный бот, у которого есть свои обязанности, — бывший киллер произнёс эту фразу с тактом и расстановкой, будто прочитал в слух поэму, и после быстро протараторил. — А ещё у меня есть надзиратель.

Ответный взгляд Рэтчета был настолько убийственен, что Старфаер поспешил убраться в свою уютную «норку» под земным мостом. Можно было бы подумать, что он испугался последовавшего наказания, но довольная улыбка, не сходящая с фейсплейта, показывала, что тот просто как всегда игрался с огнём. Даже если этот огонь может залепить ему гаечным ключом по шлему. Когда был заменен третий предохранитель, по связи раздался голос Прайма, просящего мост. Рэтчет в который раз оторвался от своих дел, обещая их перекинуть на мехлинга, потому что ну невозможно их делать, когда вокруг столько отвлекающих факторов! Подойдя к пульту управления, медик дождался, пока экс-десептикон отойдёт на безопасное расстояние, всё ещё находясь внизу, и включил мост.

Оптимус въехал на базу и тут же трансформировался, оставшись стоять на стеклянном помосте. Лидер автоботов обвёл свою команду взглядом, пересчитывая подчинённых и кивая в ответ на слова приветствия. Единственного, кого он так и не увидел — Старфаер, и только Прайм хотел было спросить о местонахождении мехлинга, как почувствовал, что что-то коснулось его серва, и почти испуганно сделал пару мелких шагов в сторону. Сикер ровно секунду держал фейсплейт прежде, чем начать безмолвно смеяться и убирать манипулятор в сторону.

— В чём дело? — Рэтчет, не видящий, как великий Оптимус Прайм шарахнулся в сторону от аккуратного прикосновения, не понимал, почему Старфаер старательно пытается не заржать в голос в то время, как во взгляде их лидера смешалось разочарование в самом себе за такую бурную реакцию.

— Всё в порядке, просто случилось небольшое недопонимание, — Оптимус, последний раз взглянул на мехлинга, который уже согнулся в три погибели, дабы не дать себе громко засмеяться. Ещё раз посмотрев на команду, Прайм встретился взглядом с Арси, которая прижимала ладонь ко рту, пытаясь не хихикать, и тут же отвернулась. Похоже, не только они вдвоём теперь держат эту тайну.

— Так, — Старфаер снова вышел из ниши, отряхиваясь от пыли, что налипла на маслянистые пятна. — Я на склад, вернусь быстро.

— Тебе нужно сопровождение, — Оптимус не собирался отпускать его одного, помня, что случилось сегодня днём, даже если сейчас сикер спокойно передвигался и, похоже, уже более-менее привык к отсутствию конечности.

— Прайм, я же не на другой конец базы иду, это буквально соседний отсек, — мехлинг закатил единственный окуляр, что выглядело максимально некомфортно, но лидер подавил в себе какое-либо проявление эмоций. — К тому же, меня оттуда будет прекрасно слышно.

— Не будет. Пока тебя не было, я поставил изоляцию из стекловаты, — Рэтчет бегло глянул на мехлинга.

— Ну, значит, смотри по времени, а я пошёл.

И на этих словах Старфаер развернулся и пошёл в глубь базы, ступая аккуратно и практически бесшумно. Либо он считает, что сможет в крайнем случае вколоть себе успокоительное сам, либо процессор был повреждён больше, чем они думали, но слова, которые бы заставили его остановиться, так и застряли в вокодёре Прайма.

— Эм… босс, а правда, зачем ему сопровождающие? — Балкхэд оторвался от игры, неловко потирая шлем, боясь, что он опять не додумался до чего-то очевидного.

— Старфаер болен, — эти два слова заставили весь зал замереть, что даже звуки игры, говорящие о проигрыше, перестали волновать.

— Но ведь Рэтчет сказал, что яд вывелся, разве нет? — Раф недоумённо посмотрел на доктора, который виновато отвёл на секунду взгляд.

— Да! И к тому же, я уже составила список упражнений, — выглянула из-за мальчика Мико. — Будет как новенький!

— Это не физическая болезнь. Если сравнивать с людьми, то наиболее подходящим будет термин «психическая», — Оптимус решил взять на себя ответственность за рассказ о диагнозе, за что получил благодарственный взгляд Рэтчета. — Из-за определённых обстоятельств Старфаера может вернуть в тот период его жизни, что вызывает необоснованное и непредсказуемое поведение с его стороны. Так как он только недавно столкнулся с этим, то не в состоянии предугадать появление таких моментов, из-за чего я и хотел, чтобы его одиночество длилось как можно меньше, — Прайм старался подбирать каждое слово как можно аккуратнее, чтобы не ввести команду и особенно детей в страх перед мехлингом, который, по сути, должен был для всеобщей безопасности быть в стазисе.

— Но ведь есть же лекарство от этого? — Джек переводил взгляд то на лидера, то на Рэтчета.

— В его сабспейсе есть препараты, которые выводят проводку на минимум функционирования.

— Это не лечение, — Рафаэль с непониманием посмотрел на медика, но тот лишь отвернулся, не смея что-либо сказать. В сердце мальчика тут же разлилась грусть и обида за то, что никак нельзя было не помочь.

— Лекарства не существует, — выдавил из себя Рэтчет.

— Но ведь он вёл себя сейчас нормально. Я имею в виду, что даже если он теперь будет ловить «Вьетнамские флэшбеки», то сможет всё так же оставаться собой, и ничего особо не изменится, — Мико произнесла это так жизнеутверждающие, что старый бот невольно сказал ей спасибо, естественно про себя, и не стал упоминать о том, что в конце Старфаер станет совершенно другим из-за разрушенного сознания.

— «Значит, надо следить, чтобы он сам себе не навредил? Хорошо, сделаем», — Бамблби выставил большие пальцы вверх.

— Би, можешь подвинуться, мне не оч… — Балкхэд, стоило нагнетающей атмосфере развеяться, решил устроиться поудобнее, дабы продолжить наблюдать за игрой детей, но зацепился за своё же серво и, опасно накренившись, упал, стукнув металлическую панель рядом.

В зале тут же вырубился свет.

— Балкхэд! — Рэтчет, чья ярость вымела все остальные мысли из процессора, резко закричал и швырнул бы в незадачливого крушителя чем-нибудь тяжёлым, если бы видел куда. Но ровно через секунду в помещении включилось тёмно-красное аварийное освещение.

— Теперь ещё придётся и этот щиток чинить, — будто невзначай проговорил Джек.

* * *

Старфаер завернул за угол, тут же убрав улыбку с фейсплейта. В корпусе ощущалась неестественная тяжесть, а из-за потери манипулятора сместился центр равновесия так, что его всё время заносило вправо, отчего нельзя было просто идти бездумно по прямой и не упереться по итогу в стену.

Мехлинг не сказал Рэтчету, что за запчастями не обязательно было идти именно сейчас, ведь того количества предохранителей в заначке около пульта управления хватило бы на ещё одну подобную починку. Ему просто нужно было уйти, иначе бы он ляпнул чего-нибудь лишнего во время очередного диалога. Эта раздражённость началась ещё когда он только очнулся от искусственного оффлайна, в который его ввели из-за припадка. Сначала она была небольшой, и её можно было игнорировать, погрузившись в работу. Но чем больше было звуков вокруг, тем сильнее накатывала лёгкая агрессия, постепенно переходящая в полноценную злобу. Причём подобное происходило с ним впервые. Нет, он раньше мог рявкнуть на подчинённого из-за эмоций, но в том-то и дело, что вокруг него были не подчинённые, а равные или даже вышестоящие, как бы не хотелось признавать. И даже если бы он попросил оставить себя в покое и быть потише, его бы не послушали, — Рэтчет прямое доказательство — а начали бы задавать ещё больше вопросов: «А чём дело?», «Что-то случилось?», «Ты точно в порядке?», «А давай к нам?» — Старфаер не сильно вбил кулак в стену. Если ему понадобится помощь, он её попросит. Почему его слова снова будто не слышат, а делают так, как им самим заблагорассудится, и самое главное без тени сомнения в своей правоте?

Где-то на грани бессознательного пришло понимание, что о нём просто беспокоятся, но оно так же быстро и ушло. Мехлинг прошел через складскую дверь, всё ещё находясь на взводе. Пробежавшись взглядом по помещению, карминовый окуляр увидел нужные ему предохранители, которые естественно находились на самой верхней полке. Ну а как иначе?

— Рэтчет, ты же короткий, шлак, как ты их туда закинул? — ещё немного и Старфаер бы перешёл на людские ругательства, которые казались ему намного экспрессивнее некоторых родных. Найдя нужный по высоте контейнер, сикер пододвинул его и, неловко забравшись, взял детали. Теперь можно было возвращаться назад, только нужно успокоиться.

Экс-десептикон сел на пол, положив предохранители рядом с собой и подогнув под себя серва, уткнулся в них шлемом и потушил окуляр. Мерно вентилируя, он прогонял затхлый из-за отсутствия проветривания воздух, считая время между каждыми продувками. Всегда четыре клика на впуск и столько же на выпуск. Сосредоточение на времени помогало вымести все остальные мысли из процессора и, впоследствии, взглянуть на ситуацию с точным расчётом и оценкой без эмоций. В его работе… бывшей работе убийцей это позволяло не проявлять эмпатию к цели или случайным встречным.

— Шлак… — эмпатия. Доброта к окружающим и понимание их проблем. А является ли он полноценным эмпатом, или в конце концов так заврался, что сам начал верить в эту ложь? Бытие в шкуре юного элитгвардейца, мечтающего стать героем, было не плохим, и если бы не Прайм, то «Смоукскрин» остался бы жить, а Клинок Каона умер в тот день, когда сбросился вниз. Старфаер активировал окуляр и, подняв шлем, уставился на дверь. А реальны ли те эмоции, что он проявляет к команде Прайм? Ведь даже сейчас, когда он разговаривал с Джеком, он хотел, чтобы от него побыстрее отстали, но нет, он сам начал шутить и растягивать диалог. Вопрос: какого Юникрона он ставит себе препятствия в плане, которого нет? И почему он вообще сейчас начал думать об этой эмпатии? — Ммм… — Старфаер, всё ещё держась манипулятором за коленный шарнир, выгнулся назад, страдальчески взвыв и подняв взгляд к потолку. — Праймус, если ты действительно всемогущ, как пишут эти фанатики, то дай мне знак, — и стоило последним словам произнестись, как в помещении выключился свет. — Доходчиво, — отложив самокопание до лучших времён, мехлинг аккуратно поднялся, стараясь не зацепить чего-нибудь в полной темноте: на складе аварийного света не предусматривалось, но зато тот был в коридоре. Двигаясь на ощупь, Старфаер сначала дошёл до стены и уже от неё, один раз пойдя не туда, добрался до двери, которая не хотела открываться. — Ты сейчас серьёзно? Я лично тут всё проводку переложу! — нет, ну серьёзно, кто так делает?! А если бы на них напали?! А если бы кто-нибудь застрял… А, понятно, у них всех есть силы, чтобы выломать дверь, а у него, инвалида второй группы, их нет. Попытка связаться по личной линии не удалась: похоже, вместе с освещением нагнулась и связь. Выход один — ждать, пока включат свет, ну или не вынесут дверь, но первое всё же вероятнее. Снова присев, только уже рядом с дверью, Старфаер стал смотреть в темноту, в конце концов, даже если он отключит окуляр, картина перед ним не изменится, будет всё также темно. Из-за невозможности разглядеть опасность, которая может произойти в любой момент, включились протоколы на передачу большего количества энергии к аудио и тактильным сенсорам. Не то, чтобы мехлингу нужны были эти протоколы сейчас, но на Кибертроне они были хорошим подспорьем в быстро меняющейся обстановке. Вода в трубах базы, которая теперь была так же хорошо слышна, как и собственная вентиляция, непрерывно билась о железные стенки будто в агонии от того, что её лишили свободы течь в реках данной планеты. Прямо как его аль…

Старфаер тряхнул шлемом, выкинув из мыслей неудачное сравнение жидкости с Мегатроном. Тьфу! Ты же сам его похоронил в тот день, когда решил убить! Ещё же не один раз сомневался, решался, как истеричка впадал в крайности: то ненавидел, то любил. А теперь по-новой! Возьми себя в манипуляторы, Юникрон тебя дери! Закончился мысленный монолог стуком шлема о дверь, который оказался очень громким для чувствительных сейчас аудио. Теперь у него нет прошлого, есть только настоящее, которое, несмотря на надоедливых автоботов, было… ну, не самым плохим из возможных.

«Ты его не заслужил»

Чей-то голос зазвучал откуда-то сзади, хотя там точно была дверь. Но Старфаер всё же рефлекторно обернулся и, конечно, увидел лишь железную поверхность, отражающую свет от его собственного окуляра.

«Ты убил так много»

Мехлинг повернулся обратно, всматриваясь в темноту, и попытался встать, но понял, что корпус его не слушался, как бы сильно он ни старался. Искра сжалась, пустив что-то липкое по магистралям, пробиравшее до внутренних систем и оседая где-то внизу.

«Позволил превратить себя в чудовище»

Из темноты медленно выползало нечто бывшее раньше кибертронцем: манипулятор был неправильно присоединён к нужному сочленению, основная часть корпуса казалось перекрученной, неправильной, неестественной, шлем был повёрнут наверх ртом, которого не было, как и передней части шейных магистралей, на которых и болтались остатки шеврона. Но если бы не окуляры: белые и чистые, Старфаер так бы и не узнал в монстре своего учителя.

«Монстре? Это ты сделал со мной такое»

Извиваясь, цепляясь искорёженными пальцами за пол, оно подтягивало себя ближе к мехлингу, который не мог двигаться. Его не слушались серва, он не мог встать и… да хотя бы ударить это по его фейсплейту, чтобы защититься.

«Посмотри, как ты сейчас беспомощен»

Существо вонзилось когтями в дверь, нависнув над Старфаером и смотря своими белыми окулярами, светившимися ярко, словно лампы. Промелькнула мысль о том, что это приступ болезни, но она ушла вместе с чужим манипулятором, покрытым чем-то липким, который лёг на шрамированный фейсплейт.

«Жалкое ничтожество, делающее то, что прикажут»

Из того места, где должен был быть рот, послышалось противное бульканье, и то, что ни в коем случае не было Сильверфлинтом, наклонилось прямо над ним.

«Юникроново отродье, как и тот, кто тебя породил»

Изо «рта» полился энергон, стекающий густыми каплями Старфаеру на фейсплейт, который подняло под струи существо. Он затекал всюду: за заплатку окуляра, в вокодер, заливал цельный окуляр. Но самое ужасное, что мехлинг не мог ни двинуться, ни сказать, никак избавиться от этого липкого чувства, пробирающего до искры, до самого естества, сжимающего остатки разума до одной цели: выжить…

«Да… Вот что они чувствовали перед дезактивом, но ты не достоин его, нет… ты будешь страдать»

* * *

Оставшаяся в главном зале команда ждала, когда Рэтчет восстановит электроснабжение, и развлекала себя как может: Мико начала рассказывать жуткие истории, от которых действительно становилось жутко, взять ту же женщину, которая спрашивает, красивая ли она. Оптимус же переживал собственную жуть. С момента ухода Старфаера он засёк время, и прошло уже достаточно, чтобы начать волноваться, но наверняка мехлинг просто застрял на складе из-за заклинивших дверей, которые с возвращением света откроются. И вот раздался стук рубильника, и мир снова обрёл краски, а не находился в красной дымке экстренного освещения. Оптимус моментально получил пару сообщений от сикера, говорящих о том, что тот всё-таки застрял.

— Рэтчет, — Прайм аккуратно обратился к другу, зная, что тот всё ещё на взводе. — У Старфаера заклинило дверь, я проверю.

— Боишься, что..? — но лидер уже скрылся, а формер сначала удручённо провентилировал, а потом встревоженно замер, вспомнив, что у его пациента вся случившаяся ситуация могла вызвать.

С каждым шагом искра Оптимуса билась всё чаще и чаще, чувствуя, что что-то произошло. Эти несколько секунд, пока он добирался до склада, длились слишком долго, а коридоры казались ещё длиннее, чем раньше. И вот, когда нужная дверь показалась за углом, Прайм, сам не заметив, перешёл на бег и ударил по инерции дверь ладонью. Та не открылась.

— Старфаер, ты в порядке? — в голосе чувствовалась наступающая паника и нотки мольбы, чтобы все подозрения о плохом таковыми и оставались, но ответ так и не последовал. Вцепившись в линию створок посередине, Оптимус рывком потянул дверь, из-за чего створки около косяков собрались в гармошку, не давая продолжить. Тогда Прайм с корнем выдрал одну из створок и протиснулся во внутрь. Озираясь, тот нашёл того, кого искал. Старфаер сжался к одной из стен как загнанный зверёк и смотрел будто не на Оптимуса, а сквозь него. Крылья, в обычном состоянии практически не двигающиеся, дрожали, стуча по стене сзади. Единственный манипулятор оставил несколько полос на полу и вонзился в бетон рядом, похоже, что мехлинг не был в этом месте изначально, но Прайма это сейчас не беспокоило. Медленно подняв ладони вверх, формер чуть подогнул коленные шарниры, чтобы казаться меньше. — Это я, всё хорошо, — сикер на это никак не среагировал, продолжая всё также сидеть. — Балкхэд случайно упал на щиток, но теперь свет вернулся, — старший бот сделал небольшой шаг вперёд, молясь Праймасу, чтобы всё закончилось хорошо. — Я сейчас введу лекарство, и всё будет…

— Н-нет, — Старфаер приоткрыл вокодер и начал усиленно вентилировать. Дальнейшие слова мехлинга перешли в статику, отчего стали непонятны.

— Я хочу помочь, — ещё один шаг, только вот подопечный ещё сильнее прижался к стене, явно видя перед собой что-то иное. — Пожалуйста. Просто позволь мне…

— Б-больно…

— Я знаю. Дай мне помочь тебе, — искра ещё никогда так сильно не пульсировала. Оптимус просто не мог принять, что Старфаер может быть таким: испуганным и беззащитным до такой степени, что практически молил его о чём-то, что неизвестно Прайму. Тот, собрав всю свою решимость, сделал ещё шаг, оказавшись совсем рядом.

— Не… — мехлинг жалобно всхлипнул, от это звука алозначный посильнее стиснул денты, стараясь сохранить самообладание. Праймус, что же ты видишь? — Не надо…

Сейчас нужно было достать из чужого сабспейса лекарство и наконец-то помочь, однако чужое состояние настолько расфокусировало внимание лидера на поставленной цели, что даже самая рациональная часть процессора говорила лишь о единственном логичном действии. Больший манипулятор потянулся к чужому корпусу, притягивая мехлинга ближе. Оптимус тут же закончил объятия, приложив другой манипулятор к задней части шлема. Когти, что вцепились в красную броню и оставили на ней полосы, задели пару сенсорных узлов в щелях между пластинами, но сейчас это было неважно. Каждый винтик его подопечного был напряжён, казалось, что вот-вот он сорвётся и начнёт метаться, грозя что-нибудь да повредить в процессе.

— Тебя никто не тронет, я же обещал, — нейросеть тихонько начала сдавать из-за бессмысленности всех совершённых действий. Крылья, что до этого были совершенно неподвижны, вздрогнули, оцарапав стену позади, но мехлинг так и не очнулся.

После этого Прайм уже не смог отбрасывать все страшные мысли, кружащиеся в процессоре. Они как скраплеты стали медленно, но уверенно съедать всю надежду о том, что мехлинг всё-таки выберется. Неужто Старфаер в один момент навсегда останется в этом кошмаре, когда лекарства перестанут помогать? Но тут крупная дрожь начала утихать вместе с шумом вентиляции, а когтистый манипулятор сбавил давление, полностью все же не отпуская.

— Оптимус? — намного более твёрдый, чем раньше, голос радостными искрами отдался глубоко внутри.

— Это я, всё хорошо, — тёмный корпус слегка отстранился и тёмно-красный окуляр посмотрел в чужие. В нём читалась немая мольба и вопрос: это всё уже закончилось? На это Прайм провёл манипулятором по шеврону Старфаера и как можно мягче улыбнулся. Мехлинг же опустил взгляд, и Оптимус уже было подумал, что тот начнет выбираться из объятий, однако экс-десептикон лишь с тихим стуком уткнулся в лобовые стёкла. Всхлип, за ним другой и третий, и каждый сопровождался вздрагиванием наплечных пластин. Прайм позволил ему этот момент слабости и притушил свои собственные окуляры, слыша, как всхлипы перерастают в вой, полный отчаяния и безнадёжности, а где-то за пластинами стало резко мокро и холодно из-за просочившегося омывателя.

— Тебе… небось противно, да? — Что? Оптимус мгновенно взял чужой фейсплейт в манипуляторы. На нём, мокром и грязном от машинного масла, вырезалась кривая ухмылка. Нет, нет, нет, только не замыкайся в себе, не снова!

— Нет, — большой палец утёр только-только накатившую чистую каплю. — Ты можешь испытывать подобные эмоции, они естественны для того, кто прошёл через…

— Я жалок, да? — ухмылка становилась всё более шальной, пугая до шарктиконов.

— Нет! — резкий выкрик будто отрезвил Старфаера, слегка качнув. — Ты поставил на кон свой актив ради лучшего будущего, а не ради своих или чужих амбиций. Ты пошёл на шаг, на который не каждый бы решился. Ты мог убить меня и закончить войну, но ты этого не сделал, потому что прекрасно понимаешь, кто такой Мегатрон, и чем грозит его победа. Ты понял, что твой путь был неправильным, и сам ушёл с него. Ты не жалок, у действительно жалкого формера не хватило бы сил на всё, что ты сделал, — Оптимус ещё раз погладил сикера, отчего тот затрясся как спарклинг, оставшийся один в толпе. — Ты один из сильнейших ботов, которых я когда-либо знал. Во всех смыслах. Я знаю, что у тебя есть честь и…

— Нет… — послышался тихий шепот. — Нет… у меня его… — сглатывая огромный ком, сикер снова выдавил кривую ухмылку. — Я предатель…

— Старфаер, ты не…

— Я убил своего учителя! Я… — новая волна омывателя в перемешку со вхлипами тут же начали порываться из вокодера. А Оптимус осознал, что только что одна из самых прочных стен рухнула. — Он люб-бил меня, был мне как Альфа!.. — горечь и сумасшедшая самоирония сменялись на чужой лицевой, заставляя губы непрерывно дрожать. — А я убил его! У-б-бил… потому что мне приказали… — позволив мехлингу снова спрятать фейсплейт у него на грудной, Прайм аккуратно поглаживал дёргающиеся крылышки. — А потом… мне сказали прикончить Альфа Триона… — искра замерла на ложементе, казалось, будто сама Матрица Лидерства пропустила волну по всему корпусу, как только имя наставника произнесли вслух. — И я говорил… говорил, что не смогу, — раздался нервный смешок. — А потом я очутился на том здании, сам не помню, как, но даже там… — истерический смех из статики и всхлипов все продолжался. — Даже там я не смог распорядиться своим активом. Я выжил. Выжил, упав с третьего этажа шлемом вниз! — редкие смешки переходили в полноценную истерику. — И отделался лишь фесплейтом! — смех волнами исходил из чужого вокализатора, заглушаемый лишь стекающими дорожками омывателя, пока не превратился в едва слышимые хрипы. — Меня с активации не любит Праймус, не так ли, Прайм? — последнее слово Старфаер опасно проурчал, выпрямляясь и смотря прямо в искру своим пьяным от выплёскивающегося горя взглядом, чуть наклонил шлем. — Почему он просто не позволит мне умереть? — этот вопрос, сказанный с полуулыбкой, холодом осел в корпусе, и Оптимус пытался с надеждой найти в этом потемневшем окуляре крупицы чего-то, что поможет Старфаеру. Хоть что-нибудь! — Нечего сказать? — после нескольких секунд немого поиска подал голос сикер. — Тогда сделай мне последнее одолжение, — тёмный манипулятор взял за запястье чужой — именно тот, что лежал на шевроне — и попытался сомкнуть вокруг шейных магистралей хозяина.

— Нет! — Прайм резко одёрнул пальцы, только почувствовав тепло топлипроводов. — Я не буду этого делать. Не мне принимать такие решения, — тёмная ладонь мягко лёгла на плечевой сегмент повреждённого манипулятора, за которым проследил карминовый окуляр. Оптимус подметил, что в нём на миг появился всплеск грусти, снова скрывшийся под настигающим безумным весельем.

— А кому еще? — окуляр вновь метнулся вверх, в чужую оптику. — У меня такой возможности изначально не было, — от омывателя остались лишь темные подсыхающие дорожки, а вот натянутая улыбка все не желала покидать лицевую меньшего.

— Только судьба покажет.

— Ложь! — когти с силой впились куда-то в плечевой шарнир, наверняка пустив энергон. — Вселенной плевать на нас! А Праймус выбрал себе любимчиков и кайфует, смотря, как мы рвём друг другу магистрали, да? Тогда почему этот всемогущий ни шлака не сделал, чтобы не умереть?! А?! Скажи, Божественный посланник! — Оптимус вздрогнул от титула, которым его когда-то окрестил один из сенаторов в тот день, когда его с Мегатронусом пути разошлись. Но ещё больше пугал этот поток вырывавшихся мыслей Старфаера, за нитью смысла которого уследить было нереально. Не ему. Не сейчас. — Я всего лишь хотел всё вернуть назад… но теперь возвращать нечего… — тёмный шлем поник, а вспышка гнева сошла на нет, что дало возможность продолжить поглаживания по шеврону, на которые сикер тут же поднял взгляд. — Почему ты меня не бросил?

— Ты часть моей команды, — твёрдо произнёс Оптимус. — Неважно, кем ты был, ты дал мне в манипуляторы свой актив, и я буду дорожить этим даром, пока не соединюсь с Оллспарком.

— А если предам? Один раз уже было, Мегатрон не даст соврать.

— Что ж, в данном случае могу тебе сказать только одно, — Прайм остановил манипулятор на шевроне, смотря прямо в окуляр подопечного. — Ты сделал так, как велела тебе искра, как она посчитала верным, и не похоже, что итог вышел настолько ужасным. По крайней мере, не в моих окулярах, — тембр формера медленно возвращался к привычным нотам, звуча лишь чуть спокойнее. — И если однажды настанет тот день, когда ты предашь меня, — на лицевой возникла легкая полуулыбка. — Мне, как лидеру, в первую очередь придется задасться вопросами к самому себе, — завершая фразу легким смешком, алозначный слегка наклонил шлем в бок. — Не думаешь?

Старфаер замер с приоткрытым вокодером, ошеломлённый и прижатый речью Прайма, что наконец перестала строиться на геройстве и пафосе, а излучила лишь шутливую самоиронию. В то же мгновение послышался громкий смех, прокатившийся по всему отсеку, пусть все еще и не наполненный счастьем, но уже свободный. Свободный от безумия и отчаяния. Да, это была чистая самоирония, но почему-то сейчас, пусть только и на этот краткий миг, она не казалась столь кошмарно-давящей на искру, что наконец-то пропустила мерный импульс.

По корпусу прошла волна облегчения.

Затем еще одна.

Похоже, приступ закончился.

1) часть, соединяющая протез и здоровый манипулятор

Вернуться к тексту

2) целые части формеров, производящиеся специально для трансплантации, наподобии тех, что предлагал Нокаут Старскриму, когда ему отстрелили часть манипулятора

Вернуться к тексту

3) устройство, способное реагировать на изменение углов ориентации тела, на котором оно установлено

Вернуться к тексту