Syberia 3. Таймырское приключение (джен)

Этим утром Соня проснулась на удивление рано — ещё даже не рассвело, что само по себе было странно: примерно полночи она убила на прохождение «Макса». Собственно, в последнее время, она тратила досуг на компьютерные игры. Это скрашивало её томительные дни учёбы в Хабаровске и во многом привычные издержки жизни в общежитии. Иногда, оставшись одна, Соня плела ковры, платки шарфы, либо же мастерила тряпичных кукол. Всякий раз она мысленно благодарила свою мать, ещё в детстве привившую ей любовь к подобного рода досугу. Начиналось всё с плетения бисером, а дальше Соня уже сама профессионально «росла» в своём увлечении. У неё оставалось мало времени для общения со сверстниками, правда девушка от этого не страдала, тем более, что действительно близких ей людей, было немного. Соня очень трепетно относилась к своей семье и при первой же возможности отправлялась в Нерюнгри, либо в гости к брату. Летом или весной она практически не расставалась с обувью на каблуках, поскольку была маленького роста, а каблуки позволяли ей хотя бы зрительно стать выше. Рост был её самым большим комплексом: ещё в детстве ей дали уничижительную кличку Мася, подчёркивая тем самым главную особенность внешности Сони. За всё остальное она особо не переживала, а уж зимой, когда все люди становились похожими на пингвинов, и вовсе носила обычные уличные ботинки.

Вася всё ещё тихо посапывал в комнате и будить его раньше времени Соня не решилась. Впрочем, брат тонким чутьём охотника прознал, что Соня уже не спит и вскоре сам проснулся. Наспех одевшись, он поставил чайник и поинтересовался причинами столь внезапного пробуждения сестры. Та буднично ответила, что надо успеть на ярмарку и, само собой, подготовиться тщательно. Под последним подразумевалось привычное для девушек и женщин прихорашивание. Васька презрительно фыркнул и отправился в гараж — загрузить ящики обратно в кузов «Газели». Без удовольствия отметив, что снег подтаял и теперь земля противно чавкает под ногами, Форточка, управившись с погрузкой товара, поспешил вернуться в хорошо отапливаемую квартиру.

— Оттепель, — Вася был краток. — По крайней мере, теперь можно обуть кроссовки, не боясь, что на тебя посмотрят, как на идиота. Кстати, я на днях собираюсь на охоту смотаться. Кому-то придётся кормить Фильку.

— Извини, Вась, — мне в Хабар надо до среды, — ответила Соня откуда-то из гостиной.

— Нет-нет, о Фильке Семён позаботится, — поспешил заверить якут свою сестру. Это было уже не в первый раз — временами поход на охоту мог растянуться на неделю, а Семён по старой памяти кормил пса, благо жил рядом. Старый часовщик был очень подозрителен и хотя общался с незнакомцами легко и непринуждённо, доверял только тем, кого изучил достаточно хорошо. Оставалось только гадать, как такой ветреный человек, как Вася, завоевал доверие старика.

Как только стало светло, выглянуло солнце. Вася дёрнул сестру, мол пора. Та быстро села на пассажирское сидение «Газели» и пристегнулась. Брат не заставил себя долго ждать.

Уже на ярмарке Вася выбрал удобное место и, развесив товар, выдвинул вперёд раскладную полку и принялся горланить:

— Берём-покупаем старьё! Кольца золотые, ложки серебряные, сервизы небитые, платки расшитые! Подходи, не ленись, покупай живопись!

— Вообще-то, он говорил «подходи, не скупись», — поправила его Соня.

— Отстань, — лениво отмахивается Форточка от сестры.

Надо сказать, Соня была мастером от бога — всякий зевака норовил скурпулёзно осмотреть товар, а некоторые брали сразу несколько, говоря, что с такими шарфами хоть на бал можно идти.

В скором времени пришли и юколы с несколькими верблю-страусами. Какой ажиотаж это подняло! Подобное Соня припоминала только когда в Хабаровске приводили верблюда на площадь, или в Нерюнгри — северных оленей. А уж такие экзотические звери были даже для северян диковинкой. Соня решила сама сфотографировать на память животных и попросила Василия на время прикрыть лавочку. Тот не возражал, даже решил, что фото сестры верхом на снежном страусе будет выглядеть очень даже симпатично. «Прямо ведьма верхом на драконе», — думал якут, подстраиваясь под ракурс. Его сестра была весьма фотогеничной, а уж артистизма ей не занимать. «Что мы тут делаем? Товар сбываем, или мечемся, как обычные зеваки»? — с досадой думал Вася. Наконец, Соня слезла со страуса и вернулась к фургону. Торговля продолжилась.

В какой-то момент Соня остолбенела. Она увидела, что одна из посетительниц рынка сильно припадает на левый бок. У неё было сломано ребро, или… Или её кто-то подстрелил. Соню словно обожгло. Она лихорадочно толкнула своего брата в бок:

— Смотри! Это же та самая девушка, о которой я говорила! Её ранило, а я помогла дойти до лагеря юколов. Иностранка! — тараторила Соня.

— К-кто? — было заметно, что Василий нервничает, а стоило ему увидеть девушку, о которой говорила Соня, он тут же поёжился. Что его так испугало? Может, он тоже её видел? Или знает, кто стрелял? Как бы то ни было, Вася явно узнал незнакомку. Соня же, не дожидаясь реплики брата, юркнула к девушке и поздоровалась с ней.

— Как поживает ваше ранение? — любезно поинтересовалась Соня.

— Э… Откуда вы знаете, что со мной? — удивилась девушка.

— Вы забыли? Это же я вас тогда подобрала на пустыре. Помогла дойти до юколов… Кстати, как вас звать? Меня Соня зовут, а вас?

— Кейт, — ответила незнакомка.

— О-о, очень приятно! — у якутки была весьма располагающая к себе улыбка и Кейт невольно улыбнулась в ответ.

— Мне тоже, но… Скажите, вам часовщик по имени Семён знаком?

— Это вам лучше спросить у моего брата, — покачала головой Соня.

А брат всё так же стоял за прилавком, что-то разглядывая с помощью увеличительного стекла. Видно было, что он напряжён. Нервничала и Кейт: этот коротышка казался ей знакомым и вовсе не потому, что в отличие от юколов был худощавым и выделялся на их фоне — само лицо Кейт будто видела когда-то, но где и чем именно запомнился ей якут, не могла вспомнить.

— Здравствуйте, вы Василий?

— Конечно, — буднично ответил парень, отведя взгляд куда-то в сторону. Сразу бросалось в глаза его произношение: он говорил по-английски свободно и не скажешь даже, что акцент всё же прослеживается. — Каким ветром здесь, милая? — эту фразу он произнёс уже иным тоном и Кейт почувствовала себя немного неуютно: азиат, едва её знающий, уже заигрывать начинает, пуская в ход своё природное обаяние. — Поохотиться в здешних местах, или экскурсию по тайге проводишь? Или просто изучаешь флору и фауну? Если нужен переводчик, или чьё-то содействие, можешь на меня рассчитывать. А уж заглючило мобилу, ноут не работает, или аппаратура барахлит — это тоже ко мне. Вам повезло, что…

— Так, Василий, хватит саморекламы, — Кейт невольно рассмеялась. — Скажите лучше, вам не знаком часовщик по имени Семён?

— Опа! — Вася встрепенулся. — А не у тебя ли сердчишко механическое?

— Допустим, — Кейт сняла с шеи талисман и показала его Васе. — Только почему вы меня об этом спрашиваете?

Вася осмотрел через увеличительное стекло столь ценный материал и протянул назад Кейт. При этом он старался избегать визуального контакта, что было странным: обычно торгаш стремится смотреть покупателю в глаза, добавляя к сказанным словам ещё и мимику. Этот же — наоборот. Первые сомнения закрались в душу Кейт ещё когда она увидела этого человека, теперь же он активно лил воду на эту мельницу и казался всё подозрительнее.

— Видите ли, когда Семён узнал, что у вас есть механическое сердце, его это немало заинтриговало и он попросил передать вам привет, заодно зайти в его мастерскую. Не хотите ли навестить старину? Могу дать адрес.

— Конечно, тем более, он готовит протез моему другу по имени Курк, — кивнула Кейт.

— Мир тесен, правда?

— Ага, — безучастно ответила Кейт, забирая ярлычок с адресом. Напоследок Соня ещё передала ей адрес её брата на случай, если Кейт решит зайти в гости. Та, конечно, собиралась навестить брата и сестру, только опасалась, как бы не вышло то же самое, что и в Романовске, когда она по глупости проболталась двум проходимцам о поезде и цели поездки. Правда, оба брата были нетрезвые и конструктивного диалога не вышло. А эти, вроде, в здравом уме… Не напороться бы снова на жуликов. На таковых Кейт просто фантастически «везло» в последнее время.

В мастерской было всё так же тихо и уютно. Витрина была уставлена всякими механическими фигурками и необычными часами. Лавка так и приглашала зайти внутрь. Автоматоны… Кейт давно не сталкивалась с ними и была безмерно рада тому, что дверь ей открыл механический швейцар, дежурно поприветствовав гостью.

Мастер сидел на своём месте и что-то пристально разглядывал через увеличитель.

— Васёк, ты что ли? — спросил немец, поправляя кипу.

— Э… Нет, Семён, это я, — ответила Кейт.

— Кто «я»? «Я» бывают разные, — не без иронии отозвался мастер. — Ну да ладно, проходите. Васька тот с порога кричит «Семён, как дела, старина». Чем могу быть полезен?

— Видите ли, Семён, у меня есть вещица, которая вас заинтересует, — Кейт сняла с шеи механическое сердце и как только мастер повернул к ней голову, протянула ему столь ценную вещь.

Часовщик заметно оживился. Он чуть ли не с руками оторвал это самое сердце и стал пристально его разглядывать.

— Боже мой! Где вы достали это?

— Э… Вы знаете Ганса Форальберга? Он построил механический поезд и машиниста. Сердце — это всё, что осталось от Оскара. Он пожертвовал собой ради Ганса, — последнее Кейт произнесла с явной дрожью в голосе. Семён же был непоколебим.

— Давно я уже Ганса не видел. Что он только ни творил… Он мне немало помогал с механическими штучками. Знаете, механика — она на века. Вот у электронной вещицы сгорит микросхема прямо в чистом поле, что вы делать будете? А тут просто шестерёнки обработал и вуаля!

Кейт невольно улыбнулась, вспомнив, как она вытащила из снега Оскара и как тот судорожно глотал масло, поскольку механизм был повреждён и ржавчина затрудняла его движение. Подумать только: провалялся в сугробе час и жтивее всех живых, а выйти из локомотива в оранжерее, видите ли, вредно для его механизмов!

— Да, я помню — Оскар провалялся час в снегу, но даже говорить мог, хотя и не шевелился, пока я ему масло не споила. Эта железяка — настоящий бюрократ…

— И взятку-то не предложишь, — рассмеялся Семён. — Подайте-ка мне маленький ключ, мне надо проверить работоспособность механизма, — попросил Семён.

Кейт повиновалась и решила расспросить о юколах и о механическом протезе.

— Скажите, а вам знакомы юколы?

— Конечно, — ответил Семён. — Просто удивительные люди, надо сказать. Сейчас я как раз готовлю протез тому юнцу по имени Курк… И знаете, сейчас я вот думаю: что случится с остальными юколами? Их осталось мало. Боюсь, с ними исчезнет уникальная цивилизация.

Часовщик говорил с каким-то прискорбием. Похоже, он сам пережил примерно то же, что и соплеменники Курка. Он разразился длительной тирадой о том, как однажды гостил у юколов и как нашёл их курган, место погребения умерших. По его словам, юколы собирались построить мемориальное кладбище своим соплеменникам и тем, кто помогал их народу. Кейт это заинтриговало, но куда больше она хотела достать механический протез. Интересно, доверяет ли ей часовщик?

— И всё же, Семён, скажите: готов ли протез? Доктор Замятин говорил, что он поможет Курку вновь ходить.

— Он будет готов на днях. Так что, Катюша, загляните ко мне на недельке. Заодно расскажете мне подробнее о вашем путешествии. Приятно было пообщаться, — с этими словами Семён вернул механическое сердце, хотя ему явно приглянулась эта вещица.

Часы на входе в мастерскую пробили одиннадцать и Кейт решила вернуться на ярмарку. Брат и сестра могли стать её надёжной явкой в этом городе. Однако, у входа она встретила не кого иного, как доктора Замятина. Якут спокойно потягивал кофе из пластикового стакана и лениво оглядывал ряды торгашей. Разумеется, он сразу узнал Кейт и без колебаний подошёл к девушке.

— Как движется охота, Катерина? — Замятин впервые говорил не скучным официальным тоном, а вёл себя вполне дружелюбно.

— Весьма удачно, доктор, — ответила Кейт. — Была я у часовщика, потом ещё встретила тут брата и сестру… Как их?

— О-о… Везёт вам, конечно, как утопленнице: Васька — настоящий прохиндей, кого угодно вокруг пальца обведёт. С ним надо держать ухо востро. Я категорически не советую вам с ним связываться — беды потом не оберётесь.

— Да, наверно… Только знаете, доктор, у меня такое чувство, что я его уже где-то видела… Только вот где?

— Вася Михайлов везде суёт свой нос, — без удовольствия отметил Константин Дмитриевич. — Так что неудивительно.

«Ты только глянь, а! Воркуют, как два голубка. Один со своей медициной чокнулся, у другой вообще крыша в бега подалась… Спелись, мать твою, водой не разольёшь! Как вы меня уже достали»! — с досадой думал детектив, наблюдая из засады за разговором Кейт и доктора Замятина. Последний сегодня куда-то наведывался и явно не на культурное мероприятие шёл — с пистолетом просто не принято подобные места посещать. Похоже, доктор решил затеять какую-то свою игру, втянув в неё и Кейт вместе с детективом.

— …и на вашем месте, дорогая Катерина, я бы уехал, как можно скорее. За вами хвост, — донёсся до Ника обрывок фразы.

Ну конечно, это же очевидно! Кейт много знает и теперь её убьют при первой же возможности. Значит, её жизнь висит на волоске. С этих пор надо не выпускать беглянку из-под контроля, иначе дорога домой ему заказана.