Перебросыши (джен)

— Итак, вам очень идёт эта прическа! — лопотала Эмми. — Что-что? Нет, что вы. Не нужно благодарностей!

Мертон вздохнул.

«За что мне это всё?» — уныло подумал он, делая вид неодушевленного предмета и стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы не разбудить спящих на его коленях щенков.

Утащив его в комнату, ребята сперва сыграли с ним в «кролика и охотника», затем в «могучего волк Великого Запада». Устав от погони, щенки завалились спать, и настало время Эмми. Сначала та устроила ему чаепитие, а теперь тренировалась в заплетании волос. Девочка хотела стать волчьим грумером. Что ж, у неё есть мечта, и это уже хорошо.

— Может, вам подойдёт фиолетовый? Что скажете? — поинтересовалась Доукинс, протягивая Мертону зеркальце.

«Мама, роди меня обратно…»

— Ну, я…

— Я так и думала! У вас отменный вкус! Синий так синий! — улыбнулась девочка и отошла за краской.

Мертон вздохнул и, откинувшись на спину, прикрыл глаза. Это будет долгий день…

— Вижу, ты здесь… развлекаешься, — Томми прислонился к проёму плечом, разглядывая Мертона. — Это у вас всегда так? Не удивительно, что вы не особо стремитесь сюда.

«А фиолетовый ему идёт… удивительное дело», — подумал рассеянно.

— Ага, — односложно ответил Мертон сразу на все вопросы Томми. — Раз ты ещё здесь, значит, ещё жив. Это радует…

— А вот и… Том! Ещё рано! — возмутилась девочка, выталкивая брата из комнаты. — Это сюрприз! Я быстро!

Томми, растерявшись, не сразу сообразил затормозить. Когда же до него это дошло, было поздно — дверь закрылась перед его носом. Можно было, конечно, открыть её — вряд ли маленькая волчица имела больше силы, чем он, — но Томми посчитал это невежливым. Вздохнув, он сел на подоконник и принялся ждать. В конце концов, Эмми же сказала, что это будет недолго…

Ох, как же он ошибался!

— Та-да-а-ам! — через примерно полчаса дверь распахнулась, и на пороге показалась довольная Эмми. — Представляю вашему вниманию мою рождественскую коллекцию! Выходи, не стесняйся! — не дождавшись появления Мертона, шёпотом позвала она, после чего смущённо повторила: — Итак, кхе-кхе! Представляю вашему вниманию рождественскую коллекцию!

Мертон вздохнул и всё же вышел из комнаты. Его до этого ровно уложенная прическа напоминала взрыв на макаронной фабрике, место происшествия которой щедро залили сине-фиолетовой краской с блёстками.

— И как тебе? — восторженно глядя на брата, поинтересовалась Эмми.

— Хм, — Томми почесал подбородок, словно настоящий критик. — Знаешь… а неплохо! Довольно по-рождественскому. Но знаешь, — он вспомнил про своего Мертона и чуть пригрустнул, — я думаю, тёмные цвета ему больше к лицу. Что-то такое… готическое, — он вздохнул.

— Да? — Эмми внимательно посмотрела на Мертона, чуть склонив голову набок.

Мертон, почувствовав грусть Томми, неуверенно сложил руки на груди, как делал всегда, когда чувствовал себя подавленно, и опустил глаза. Эмми перевела внимательный взгляд с Мертона на Томми, немного сощурила глаза, снова посмотрела сначала на одного, а потом на второго.

— Я вас люблю! — воскликнула она, обнимая и Мертона и Томми, тем самым сталкивая их друг с другом.

Мертон охнул и, не удержав равновесия, чуть завалился на грудь Томми. Но тут же, покраснев, отстранился от него.

— Пойдёмте жрать! — напомнила девочка и, взяв их обоих за руки, припрыгивая, повела в сторону столовки.

— Что это было? — придя в себя, тихо прошипел Томми, едва поспевая за небольшой, но очень быстрой проводницей.

— Детская любовь, — спокойно ответил Мертон.

— Оу, — Томми впервые возрадовался, что у него не было младших братьев и сестёр.

«Видимо, этим попаданием Вселенная решила мне отомстить», — подумал он со вздохом.

— МАМА! А К НАМ ТОМАС ПРИЕХАЛ! — возвестила Эмми, влетая в столовую и запрыгивая к сидящей в кресле женщине на колени. — Он и человека с собой привёл! Мы с ним здорово поиграли! Скажи, из меня хороший грумер?

Миссис Доукинс подняла голову и приветливо улыбнулась сыну.

— Привет, Томми.

— Привет… мама, — дрогнув сердцем, вежливо поздоровался Томми, справедливо полагая, что раз он «брат» мелкой, то и мать у них общая. К тому же она чем-то и правда напоминала его маму из его мира.

— ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ?! — ворчливо воскликнул кто-то из стола. — Садись за стол, хоть посмотрю на тебя! — это уже был отец Томаса. Он сидел во главе стола и нетерпеливо сверкал красными глазами. — Худой такой… Что, неужели настолько плохо охотишься?

— Дорогой, — недовольно нахмурилась миссис Доукинс, садясь за стол. — Томми, угощайся.

Мертон осторожно и незаметно подтолкнул Томми в спину. Томми неуверенно сел. Волк внутренне зарычал, чувствуя рядом недружелюбно настроенного оборотня.

«Это, значит, отец», — Томми вспомнил всё, что рассказывал ему Мертон и мысленно застонал. Ну и как прикажете с ним общаться?

Мертон сел рядом с Томми и в привычном жесте погладил парня по ноге, чтобы немного успокоить. Томас не любил отца, отчего часто выходил из себя рядом с ним.

Почувствовав напряжение, сидевшие за столом оборотни ненадолго притихли. После чего снова стали негромко переговариваться, шутить и иногда даже перекидываться едой.

— Как дела в институте, солнце? — поинтересовалась миссис Доукинс.

— Ха! Да как и в школе! Локация сменилась, персонаж остался, — хмуро заметил отец. — Ничего! И не нужна эта учеба. Главное, что ты волк. Оборотень. Высшее существо пищевой цепи.

— Томас, будешь курицу, кролика или оленя? — поинтересовалась миссис Доукинс, чтобы сменить тему.

— Курицу, — пробормотал Томми, выбрав привычное слуху блюдо.

Сидя за столом с оборотнями из другого мира, он ощущал себя каким-то первооткрывателем в кругу индейцев. Это было… довольно странное ощущение. Мертону бы наверняка понравилось. Он же был больше консерватором и предпочитал знакомые лица и локации.

Кивнув, миссис Доукинс встала и отошла на кухню, чтобы принести еду.

— Томас, — к парню подошел какой-то мальчик и робко подёргал его за рукав. — Это тебе. С наступающим Рождеством! — он быстро обнял Томми и всучил ему в руку поздравительную открытку. На ней был изображен Томас, держащий в руках оленя, и Мертон, который показывал ему класс, а вокруг них витали сердечки и надпись снизу: «С Рождеством! Пусть в этом году ты поймаешь самого большого оленя!».

Мертон, посмотрев на открытку через плечо Томми, улыбнулся. Это было… мило. Томасу бы определенно понравилось. Томми тоже улыбнулся. Он никогда не ловил оленей, но зато с удовольствием охотился на кроликов (правда, не убивал их, так, для поддержания формы гонял по всей поляне), поэтому мог понять тот азарт, который всегда возникал, стоило ему броситься в погоню за ускользающей кроличьей попкой.

— Спасибо, — вполне себе искренне произнёс он, чуть приобняв ребёнка.

По его мнению, только сердечки были лишние. К чему они, разве не снежинки должны падать?

Мальчик улыбнулся, бросил немного смущённый взгляд на Мертона и убежал к другим детям.

— Курица, — возвестила миссис Доукинс, поставив тарелку с едой рядом с Томми. На тарелке, как и ожидалось, лежала полусырая курица, порядком даже не общипанная.

Мертон поморщился и слегка отвернулся от стола. От вида еды в этом доме ему хотелось блевать.

— Обычно ты любил оленину, поэтому… — пожала плечами женщина.

— Кто будет глазные яблоки? — спросила какая-то пожилая волчица, наполовину превращённая в человека. — Молодежь, давайте, налетайте! Полезно же! Ушки ваши будут лучше слышать, глазки лучше видеть…

— Фу, ненавижу глазные яблоки! Бе!

— Это потому что ты их никогда не пробовал, Билл! — возмутилась старуха, подходя к какому-то парню и кладя на стол миску.

— Помню, — внезапно сухим, но достаточно миролюбивым тоном произнёс мистер Доукинс, — как раньше, в моём детстве, глазные яблоки были самым вкусным угощением на Рождество. Мать всегда готовила их.

— И сейчас готовлю!

— Готовить — это значит готовить в печи! — фыркнула какая-то другая старушка. — А не просто вырвать их и сложить в миску.

— Не тебе учить меня готовить, блохастая!

— Что? Кого это ты, хромоногая, блохастой называешь?!

Две пожилые волчицы гневно зарычали и стремительно сократили расстояние друг с другом. Вот-вот должна была начаться мега-битва. Томми почувствовал, как встала шерсть на затылке, и поспешно уткнулся носом в тарелку, борясь с тошнотой. Однако низкий, утробный рык заставил двух старух остановиться.

— Так! Никакой битвы на нашем семейном торжестве! — прорычала миссис Доукинс, используя в своем голосе альфовские нотки.

Старушки ещё раз огрызнулись друг на друга и отошли, что-то бурча про нетерпимые соседства с блохастыми шавками. Стало тише, но не сильно, ибо остальные оборотни и не думали замолкать.

— Что будешь пить? — обратилась миссис Доукинс к Томми, заставив его нервно ощетиниться.

— А!!! Господи боже! — внезапно испуганно воскликнул Мертон, отбрыкиваясь от кого-то под столом и едва ли не запрыгивая к Томми на колени.

— М-м-м, челвеченка! — донеслось снизу. В следующее мгновение из-под скатерти показалась чья-то пушистая морда. — О. Племянничек! Дорова! — Томми протянули когтистую лапу.

Томми оглушённо пожал чужую ладонь, гадая, как долго семейство будет считать его своим, если он сейчас просто вскочит, схватит Мертона и убежит куда глаза глядят. От вида еды хотелось взвыть и покусать того, кто придумал есть всё сырым. Нет, Томми всё понимал — оборотни, дикие ребята, то да сё… Но есть СЫРОЕ, когда жареное намного вкусней…

К тому же напрягали разговоры про «вырванные» глаза. Томми очень надеялся, что это лишь фигура речи и никто ни у кого ничего не рвал.

— Знаете… я не голоден, — буркнул он, отодвигая тарелку. Маскировка маскировкой, а есть сырое мясо, грозя посадить желудок и заразиться глистами… Нет, спасибо, этого ему не надо!

Мистер Доукинс подозрительно сверкнул на сына глазами, но, о чудо, не стал зацикливать на внимание на сыновьем бунтовстве. Успокоившись, Мертон сполз на своё место.

— Эй, чвавечек, — «тихо» прошептал дядя Томми, похлопав Дингла по колену. — Будь лаской, скинь шо-нидь дяде Дэби…

Мертон незаметно от всех закатил глаза и осторожно отправил мужчине кусок мяса.

— Томас, слышь, смешной случай у меня такой был!.. — сидящий рядом с Томми оборотень несильно толкнул его в плечо. — Короче, я такой иду по лесу. Ну, кроликов высматриваю. Снежок повсюду лежит, чуть похрустывает… ха-ха-ха! Вижу — кроляра такой жирный сидит. Прям задница во-от такая… хе-хе-хе… Ну, я… это… крадусь, подкрадываюсь ближе и… как прыгну! А это… ха-ха! Ха-ха-ха! — не удержавшись, парень прыснул от смеха и завалился лицом на стол.

— Очень смешно! — обиженно заметила сидящая на другом конце стола девушка. — В следующий раз я тебя за зад укушу, придурок!

— Как можно перепутать кролика и волчицу?.. — пробормотал Томми себе под нос. Волчья болтовня, поначалу радовавшая его внутреннего зверя, ему же уже и приелась. Зевая, волк собрался в комочек и прикрыл глаза, собираясь вздремнуть. Радовало, что волк считал местность безопасной… ну, для оборотня, ведь иначе он бы не уснул.

— Так, всё! Задолбали! Жрите быстрее и пойдёмте веселиться! — рявкнул какой-то дед, соскакивая с места и недовольно зарычав.

— Томас, еду для твоего человека… Мартина, кажется, совсем не помню, его имя… я оставила в твоей комнате, — вспомнила миссис Доукинс.

— Ещё хчу! — приставал дядя Дэби, дёргая Мертона за штанину.

— На! — прошипел Мертон, незаметно скидывая ему вторую курицу.

«Хорошо, что дядя здесь… Можно ускорить это милое мероприятие».

— Кажется, я видел за окном белку, — тихо проговорил Дингл, чуть наклонившись к столу.

В следующий момент тот взлетел вверх. Посыпалась посуда, полетела еда…

— БЕЛКА! — заорал дядя Дэби, пробежавшись к столу и выпрыгнув в окно.

— Где белка?!

— Белка?!

— Белка? Здесь белка?! — затявкали молодые оборотни, навострив уши. Завыв, они выбежали из столовой и убежали на улицу.

— Пойдём, Томми, — шепнул Мертон на ухо Доукинсу, ошарашенно наблюдающему за бедламом, и под общий шумок увёл его из столовой.

Томми с радостью направился за Мертоном, отчасти понимая, почему в его мире не было таких оборотней. Слишком палевно, охотники за монстрами сразу же нашли бы их и уничтожили. Плюс, в его мире было банально больше людей. Интересно, почему в этом мире было всё наоборот?

— Как можно жить в таком бедламе? — тихо поинтересовался он, ёжась.

— Ну… ты как-то жил же… — пожал плечами парень. — Тихо! — шикнул он, толкая Томми в сторону кладовой. Затолкав туда друга, Мертон прислушался.

— Где Том? — донёсся совсем рядом мужской бас. — Нужно с ним серьёзно поговорить…

— Я видела его с человеком. Наверняка где-то вместе. Молодые, что ж с них взять, — негромко проговорила миссис Доукинс. Голос её звучал не так уверенно, как в столовой, и был почти заискивающим.

Мистер Доукинс зарычал.

— Человеком!..

— Ненадолго… Томас хотел укусить его во время свадьбы.

Мертон подавился воздухом. Свадьбы???

Кто-то коснулся ручки двери кладовки, в которой схоронились ребята.

— Томми, — панически прошептал Мертон одними губами. Томми перевёл на него круглые глаза. — Обними м-меня! — попросил Мертон, подскакивая к другу и закидывая руки ему на плечи. — П-прошу тебя, д-дело жизни и см-мерти!

— Что? Зачем? — Томми был в шаге от того, чтобы сорваться и наорать на всех. К чёрту конспирацию, вокруг слишком много странного и страшного, того, что он не готов принимать даже в шутку.

Какая свадьба? Почему он должен укусить какого-то человека во время этой свадьбы? Он что, свадебный кусальщик?! От избытка чувств Томми зарычал, а глаза его вспыхнули золотом.

В следующий момент дверь распахнулась. Мертон встал на носочки и поцеловал Томми в губы. Чета Доукинсов после секундного замешательства закрыла дверь обратно. Мертон тут же отпрянул от Томми и вытер рот об рукав рубашки.

«Надеюсь, это не считается изменой?» — отстраненно подумал он.

— Т-томми, в эт-той в-вселенной м-мы… п-пара, — осторожно проговорил Мертон, избегая взгляда Томми.

Через пару мгновений ступора Томми отшатнулся от него и заплевался.

— Ч-что?! — выдохнул он сипло. — Почему?!

— Н-не знаю! — вспылил Мертон, обхватив себя руками. — Я н-не знаю! У м-меня б-будто б-был в-выбор! В-видете ли, ег-го волк меня избрал! И… он… Да он просто подошёл и сказал: ты — мой! Д-думаешь, моё мнение его интересовало?! Никого здесь не интересует моё мнение! Просто… я… я п-просто игрушка, декор м-мебели или ещё чего! Неодушевленный п-предмет! — всхлипнув, Мертон отвернулся. — Но п-пусть не в-волнуется — я больше с ним и его, — Дингл распахнул дверь, — глупой, мерзкой семейкой быть не н-намерен! Как только он придёт… я… уйду от него. Вот.

Резко развернувшись к двери, Мертон хотел было покинуть этот дом, но наткнулся на стаю удивлённых оборотней, которые, судя по всему, собирались на улицу.

Томми отвернулся к окну в коридоре и стал разглядывать заснеженный пейзаж. Ему было жаль Мертона, но это были не его… ладно, допустим, отношения. Не его семья. Не его решения. Почему именно он должен всё разруливать?

«Эй, бро! — заметила его совесть почему-то голосом его Мертона. — Это не твои проблемы, правда. Но ведь можно, пока ты здесь, сделать что-нибудь, на что бы не решился настоящий Томас?»

— Кхм! — кашлянула Маргарет, сглаживая повисшую неловкость. К тому же, насколько она разбиралась в людях, бедного человека сейчас сердечный приступ схватит. Что с них взять, с людей… — Томас, как насчёт того, чтобы отправиться с нами в лес за ёлкой? Ты не любишь их, но всё-таки… праздник как никак… скоро.

Мертон покраснел, затем побледнел и незаметно куда-то юркнул. Ему было очень неловко за разговор с Томми. Томми же был не виноват… Но делать, и уж тем более говорить, что-либо Мертон сейчас не мог, так как был в расстроенных чувствах. Поэтому он предпочёл тихий побег объяснениям.

Мартик проследил за ним взглядом и также тихо направился следом. Ходить в лес он не любил.

Томми поджал губы. Да, конечно, он не должен портить жизнь Томаса, ведь когда тот явится… А, собственно, почему нет? Его-то жизнь он наверняка попортит, чисто по характеру, который у них совершенно разный! Так почему бы и ему не начать что-то менять?

— А почему бы и нет, — пожал он плечами. — Ёлка так ёлка. Мертон, ты с нами? — обратился он к Мертону, но тот куда-то делся. — Хм, видимо нет. Ну ладно. Идёмте.

«Наверное, ему надо побыть одному…»

— Здорово! — улыбнулась Маргарет. Что-то между этими двумя парнями происходило, но она решила не зацикливать на этом внимание. В любом случае, если Томасу нужно будет, он всегда может поговорить с ней. — Тогда ты в нашей команде…