Приказа верить в чудеса не поступало (гет)

— По-моему, мы с вами неплохо смотримся, товарищ полковник.

Зотов отложил свежую газету и откинулся на стуле, с довольной ухмылкой оглядывая сидевшую напротив Ирину. Если учесть, что из всей одежды на ней сейчас была только застегнутая на несколько пуговиц форменная рубашка, зрелище было очень и очень заманчивым.

Ира открыла статью, взглянула на фотографию, наспех пробежалась по тексту. «Громкое задержание опасной банды в Пятницком районе…» Усмехнулась. Ну надо же, журналисты порой могут и что-то хорошее выдать про полицию, в виде исключения, так сказать.

— И как начальство? Довольно?

— Более чем, — хмыкнул Зотов, разливая по чашкам кофе. — Так что, думаю, уже на следующей неделе я смогу вступить в новую должность.

— Замначальника в управе, а что, неплохо, — протянула Ира, насмешливо вскинув бровь. — Я так понимаю, после этого я смогу вернуться на свое место?

— А какие еще варианты? — пожал плечами Михаил. — Лучше тебя начальника им не найти, думаю, все прекрасно это понимают. Так что, товарищ полковник, не переживайте, скоро все встанет на свои места. — Когда Ира поднялась из-за стола, настойчиво потянул ее за руку, двусмысленно усмехнувшись. — По-моему, я должен тебя отблагодарить…

— Да не обязательно, — хитро протянула полковник, с удовольствием чувствуя его бесцеремонные прохладные руки под тонкой тканью. — Но если вы так настаиваете…

— Очень настаиваю, — выдохнул Зотов, рывком оттягивая рубашку с обнаженного, чуть тронутого загаром плеча. Ира с пьянящей податливостью прижалась к нему, подставляясь настойчивым, почти-болезненным поцелуям, сквозь сладостную затуманенность успев подумать о том, как же ее заводит эта их страстно-ледяная неудержимая близость.

А потом мыслей не осталось. Только томительно-острые ощущения.

* * *

Сидя за столиком полупустого кафе, Глухарев хмуро думал, что эту партию он все же проиграл. Вчера все-таки пришлось встретиться с этим гребаным Тороповым и долго выслушивать самоуверенные высказывания о том, что рано или поздно фирму Глухареву придется продать. Причем за бесценок. А когда Сергей, не сдержавшись, попытался осадить и напомнил о многочисленных уголовных делах, заведенных на Торопова, тот только презрительно усмехнулся и прямо заявил, что с такой крышей, как у него, все эти дела просто бумажки, годные только на то, чтобы растопить ими камин.

Мрачно глядя в окно и прихлебывая коньяк, Сергей не сразу обратил внимание на занявших соседний столик мужчин. И только услышав смутно знакомый голос, стремительно обернулся.

Позади него сидел не кто иной, как бизнесмен Торопов собственной персоной. В компании Зотова.

* * *

Майор Зотов не мог вспомнить ни одного раза, когда он так сильно ждал окончания рабочего дня. Но сегодня они с товарищем полковником собирались отметить сбывшиеся ожидания: его новую должность и ее возвращение в кресло начальника отдела, так что вечер и даже ночь обещали быть очень и очень приятными. Рассеянно листая лежавшие перед ним документы, Михаил не уловил стук в дверь и незваного гостя увидел только тогда, когда тот шагнул в кабинет.

— Не помешаю?

— Уже помешал, — буркнул Зотов, моментально теряя расслабленный настрой. Видеть бывшего Зиминой в принципе было удовольствием небольшим, а уж учитывая его подозрительно довольную физиономию…

— Ничего, переживешь, — Глухарев с хозяйским видом прошел к столу, устраиваясь в кресле чуть наискосок. Из внутреннего кармана дорогого пиджака нарочито неторопливо извлек аккуратно сложенный конверт и небрежно швырнул по полированной столешнице в сторону напряженно выпрямившегося Михаила.

— Это что? — требовательно бросил Зотов, не спеша прикасаться к конверту руками.

— А ты посмотри, посмотри, — все с той же противной улыбочкой посоветовал Глухарев. Поймал выразительный «ага, нашел дурака» взгляд и, хмыкнув, поднялся, вываливая на стол содержимое пакета.

Сердце гулко грохнуло в груди, а затем стремительно рухнуло куда-то вниз в предчувствии чего-то непоправимого. Какого…

— Это что? — разом севшим голосом переспросил Зотов, неловко поднимаясь по примеру своего собеседника.

— Повторяешься, товарищ майор, — самодовольно усмехнулся Глухарев, аккуратно складывая в стопку разбросанные по столу снимки. — Надо же, столько лет прошло, а Ирка все хорошеет…

Мутной холодной волной захлестнула злость — от вида этой довольной рожи, от того, как Глухарь нагло перетасовывал в руках эти гребаные снимки, а в особенности от этой противно намекающей интонации с нотками непонятного собственничества. Руки сами собой сжались в кулаки.

— Откуда это у тебя? — через силу выговорил Зотов, борясь с соблазном прямо сейчас броситься на этого придурка и как следует расквасить ему рожу. Да как он вообще смеет!..

— А ты че, думаешь, ты у нас один такой великий комбинатор, больше ни у кого мозгов нет? — холодно прищурился Глухарев. — Не такая уж и проблема была в твоей квартире установить камеру, если ты об этом.

— Ну знаешь, Глухарев, — презрительно дернул верхней губой Михаил, — у меня только два варианта. Или у тебя совсем крыша поехала, или ты извращенец конченый…

— Давай без этой патетики, ладно? — поморщился Сергей. — Сейчас есть гораздо более интересный вопрос: что с тобой сделает Ирка, когда ее эротические фотографии окажутся в отделе на «доске почета». Наши-то ладно, неделю посудачат и забудут, а вот Зимина… Да она ж тебя пристрелит на месте за подобные фокусы.

— Чего ты хочешь? — почти прошипел Зотов, судорожно выдыхая. — Денег? Шантажировать меня вздумал?

Лицо Глухарева презрительно искривилось.

— Какой ты, товарищ майор… «Денег»… Нет, все гораздо проще. Я отдам тебе эти фотки. На память, так сказать. При одном-единственном условии: ты раз и навсегда оставишь Ирку в покое.