Пока война не разлучит нас (гет)

Малфой поднялся Из-за стола, глядя только перед собой, и начал собирать свои вещи.

Гермиона синхронно повторила его движения, тоже выпрямляясь и кидая в сумку книги и пергаменты.

Она первая вышла из библиотеки и замерла у входа, нервно дожидаясь, пока слизеринец сдаст книги и удосужится обратить на нее свое внимание. Она оперлась спиной о стену и закрыла глаза, раздумывая о сложившейся ситуации.

— Ты собралась спать? — прозвучал прямо над ухом резкий голос.

Гермиона испуганно вздрогнула, открывая глаза.

— Нет.. Просто задумалась, — пробормотала она и добавила уже громче, храбрясь, — ну, что? Где мы будем... — она слегка замялась, — ...разговаривать?

— Мне все равно, — пожал плечами Малфой.

— Тогда, может быть, в Выручай— комнате? — предложила она.

— Что? — удивленно приподнял брови он. — Что за комната?

— Выручай— комната, — терпеливо повторила гриффиндорка. — В позапрошлом году мы проводили там собрания ОД.

— Это там, где мы с Амбридж застукали тебя и твоих тупых друзей? — вспомнил он.

— Мои друзья не тупые! — возмутилась Гермиона.

— Тебе откуда знать? — хмыкнул он. — Ты тоже не гениальна.

Она поджала губы . Если она хочет понять, что происходит с Малфоем, ей придется терпеть.

— Ну? — он выжидающе смотрел на нее. — Ты идешь, грязнокровка?

Терпение. Потерпи!

— Да, идем, — она зашагала вперед.

Всю дорогу, до самой Комнаты, они молчали.

Он нарушил тишину только тогда, когда Гермиона открыла появившуюся дверь.

— Это похоже... на вторую библиотеку, — проворчал Малфой.

Она удовлетворенно осмотрелась:

— Тут ничего не будет отвлекать нас от разговора.

Он не ответил, просто прошел на середину комнаты и уселся на пол, выжидающе глядя на нее.

Вообще— то, когда она просила комнату открыться, то думала о каком— нибудь

спокойном месте, а вовсе не о маленькой личной библиотеке с огромным количеством книг на полках. Но так было даже лучше. Вдруг она найдет что— нибудь полезное? И к тому же Гермиона Грейнджер не была собой, если бы не была твердо уверена: книги лишними не бывают.

Аккуратно положив сумку на пол, она села напротив Малфоя.

— Ну? — с энтузиазмом спросила она. — О чем ты хотел поговорить?

— Я? — скривился он. — Ни о чем.

— То есть? — изумленно посмотрела она на него.

— Если мне не изменяет память, это ты хотела поговорить, — язвительно ответил он.

— Но ты согласился, — нахмурилась Гермиона. — Значит, тебе есть о чем

рассказать.

— Нет, — отрезал он, заставляя ее задохнуться от возмущения.

Терпение!

— Ладно, — раздраженно вздохнула она. — Почему ты так себя ведешь?

— Как?

Она едва слышно скрипнула зубами от бешенства, в которое он вверг ее своими идиотскими ответами.

— Как последний ублюдок, — буркнула она в ответ, и тут же прикусила язык.

Но, как ни странно, он не разозлился.

— А разве я не всегда так себя вел? — его вопрос прозвучал даже слегка удивленно.

Хмм, и он это признает?

— Ты так вел себя только с нами, — сказала она. — А теперь ты ведешь себя так со всеми.

Он, похоже, задумался.

— Возможно, — наконец неохотно ответил он. — И что тебе с этого, грязнокровка?

ТЕРПЕНИЕ.

— Ни— че— го, — отчеканила она. — А теперь ответь: почему ты себя так ведешь?

Он долго молчал, и она почти потеряла надежду услышать от него хоть

что— нибудь, когда раздалось внезапное:

— Я не знаю.

— Что? — Гермиона изумленно посмотрела на него.

— Я. Не. Знаю. — четко, словно объясняя трансфигурацию Крэббу, проговорил он.

— Как такое может быть? — слегка прищурившись, спросила она.

Он просто пожал плечами.

Она нервно облизнула губы, раздумывая. Может, он просто врет? С другой стороны, зачем ему это? Ведь он же согласился поговорить с ней, значит, с ним что-то происходит. И он же что-то говорил Забини в библиотеке...

Вот оно!

— Что ты рассказывал Забини в библиотеке? — спросила она.

— Не твое дело, грязнокровка!

А вот теперь он разозлился.

И она тоже.

— Если ты согласился поговорить со мной, то хотя бы отвечай на мои вопросы нормально! — выкрикнула она. — А то это больше похоже на допрос!

Он молча смотрел на нее.

— Думаешь, это очень нужно мне? — продолжила она. — Ошибаешься, это

больше нужно тебе, раз ты согласился поделиться своими проблемами с грязнокровкой!

Он не ответил, и Гермиона поднялась, подхватила сумку и направилась к двери, коря себя за глупость. Как она могла подумать, что этот придурок

будет спокойно с ней разговаривать?

— Я правда не знаю.

Эта короткая фраза заставила ее остановиться и повернуться к Малфою.

— Почему я должна тебе верить? — закусив губу, медленно проговорила она.

— Это же вообще не я придумал, — буркнул он. — Это твоя идиотская идея — поговорить! Так что разговаривай!

— О чем? — она опять опустилась на пол.

Он красноречиво посмотрел на нее, словно повторяя то, что говорил минутой раньше.

А у нее голова кругом пошла от этого безумия.

— Ладно, — наконец вздохнула она. — Если ты сам не знаешь, что случилось с тобой... Ты что— нибудь слышал о психологии?

— Пси... Что? — он слегка нахмурившись смотрел на нее.

— Психология. Это такая маггловская наука о... — начала было объяснять

Гермиона, но Малфой перебил ее:

— Я не хочу ничего знать о маггловской науке!

— Придется, если ты хочешь понять себя, — несколько высокопарно ответила она.

Он сжал губы.

— Валяй, начинай, — пробормотал он, словно не веря самому себе.

— Расскажи мне... — она слегка запнулась. — О своем детстве, например.

— Детстве? — приподнял он бровь. — У меня было ужасное детство! — трагично начал он. — Меня каждый день наказывали Круцио!

— Правда? — с ужасом взглянула Гермиона на него.

— Разумеется, нет, Грейнджер! — раздраженно воскликнул он. — У меня было идеальное детство! У меня было все: игрушки, друзья...

— Хмм... А родители? — спросила она, все еще сердясь на него за идиотский ответ.

— А что с ними? Они же не могли вечно сюсюкаться со мной, — философски заметил он. — Ну, лет до пяти мама вечно была рядом, а потом я как-то сам...

— А друзья? — вспомнила она. — Ты же говорил о друзьях.

— Пэнси, Блейз, Тед, — пожал он плечами. — Мы всегда были вместе.

— И они... — она замолчала на секунду, подбирая правильное слово. — Они хорошие друзья?

— Конечно, — слегка удивленно ответил Малфой. — Ну, мы поговорили. И что тебе это дало?

— Если это можно назвать разговором, — вздохнула Гермиона. — Ничего не дало. Ты так рассказываешь, что...

— С Пэнси я знаком всю жизнь, — перебил он ее. — С Блейзом тоже. А с Тедом познакомился здесь.

— Ты доверяешь им?

— Конечно, — он вскочил на ноги и отошел к книжным полкам.

— Точно?

Вместо ответа он вытащил том и начал раздраженно листать страницы.

— А они тебе? — продолжила Гермиона.

Он молча кивнул.

— Ты можешь нормально поговорить? — посмотрела она на него, подперев ладонью щеку.

— Пэнси — моя лучшая подруга, — спустя пару минут молчания заговорил Малфой. — В детстве я и Блейз постоянно дразнили ее. Ее имя, полное, я имею в виду, Персефона. И ее это жутко злит. И мы этим пользовались, — он закончил свою речь ухмылкой. — Да и Дафна нам помогала.

Гермиона живо представила себе маленькую Персефону, которая заливается слезами Из-за хохочущих Малфоя и Забини.

Заметив, что слизеринец замолчал, она выжидающе посмотрела на него, ожидая продолжения.

Тот молча уставился на нее в ответ.

— Наверное, на сегодня все, — закатила она глаза, поднимаясь.

Малфой все перелистывал страницы книги, пока она выходила из Комнаты.

— Этот Клавдий был психом, — убежденным голосом сказал Рон. — Разве один человек может заниматься столькими вещами?

— Если бы он этим не занимался, у нас бы не было огромного количества зелий, — зевнула Гермиона. — Мы его еще и на зельеварении будем изучать.

Гарри протестующе замычал, перелистывая страницу в учебнике по травологии.

В гостиной Гриффиндора было почти пусто. Только ученики седьмого курса доделывали свои домашние работы.

— Кстати, где ты была после ужина? — внезапно спросил Рон, поворачиваясь к Гермионе.

— В библиотеке, — спокойно солгала она, сворачивая свой пергамент. — Давайте, и вы заканчивайте. Нам завтр...

— Тебя там не было, — перебил ее Гарри, слегка нахмурившись. — Мы везде тебя искали.

Гермиона облизнула губы, раздумывая сказать ли им правду или... Или лучше просто промолчать.

Весы склонились в сторону последнего.

— Значит, просто не застали меня, — весело улыбнулась она. — Я выходила из библиотеки, на несколько минут, тогда вы, наверное, и зашли. И тут же ее начали мучать угрызения совести. Она не любила врать друзьям. Но если она скажет, что пытается поговорить с Драко Малфоем...

Ну, они начнут с того, что отправят ее к мадам Помфри.

На самом деле, она сама начала подумывать об этом.

— Ты только посмотри на нее, — возмущенно прошипела Парвати на ухо Гермионе, кивком головы указывая на Дафну Гринграсс.

Снейп, видимо решив, что гриффиндорцы слишком счастливы на его уроках, рассадил их, перемешав факультеты. Ну, или просто выбрав в качестве соседей по парте не слишком любящих друг друга учеников. Именно по этой причине Гермиона уже десять минут терпела Парвати Патил, которая в свою очередь недобро посматривала на Гринграсс.

Дафна кокетливо улыбалась отчаянно краснеющему Гарри и словно невзначай дотрагивалась до его руки.

И это очень злило Парвати.

А Гермиона думала, что узнай об этом всем, больше всего разозлилась бы Джинни.

Рон сидел рядом с Блейзом Забини. Она даже не решалась предположить, кто из них выглядит несчастней.

Паркинсон посадили рядом с Невиллом, который выглядел так, как будто скоро упадет в обморок от страха. Его соседка же рьяно, словно желая оторвать, перелистывала страницы учебника.

Малфой оказался самым счастливым. Наверное. С ним сидела Лаванда Браун. Впрочем, по его виду нельзя было сказать, что он готов воспарить от счастья.

Булстроуд была в паре с Симусом, а Дин сидел за одной партой с Ноттом.

И абсолютно все они хотели убить Северуса Снейпа.

— Название зелья и ингредиенты написаны на доске, — кисло проговорил объект их ненависти, взмахнув палочкой.

Зелье Подчинения.

— Как вы можете заметить, в состав входит Dracunculus vulgaris, — продолжил профессор. — Кто может сказать, что это?

Гермиона быстро подняла руку, впрочем, даже не надеясь, что ей разрешат ответить.

— Долгопупс? — подошел к Невиллу Снейп. — Вы можете рассказать мне о Dracunculus vulgaris?

Невилл вздрогнул и помотал головой, что-то бормоча.

— Все понятно, — скривился декан Слизерина. — Минус пять баллов с Гриффиндора.

Гермиона яростно стиснула зубы, продолжая тянуть руку.

— Dracunculus vulgaris действует прямо на мозг человека, подавляя его волю, и заставляя его попасть в зависимость от мага, приготовившего зелье, — скучающим голосом ответил Забини, когда Снейп сняв еще десять баллов с красно— золотого факультета, указал на него.

— Верно, — кивнул профессор. — Десять баллов Слизерину. А теперь приступайте.

Гермиона услышала возмущенный вздох Рона, да и сама она с трудом удержалась, чтобы не ответить Снейпу.

— Ты уверена что все делаешь правильно? — раздался над ухом пронзительный голос Парвати.

Прошла большая часть урока, а их зелье упорно не хотело принимать нужный зеленый цвет, не желая терять свой ярко— желтый окрас.

— Да, уверена, — огрызнулась Гермиона, расстроенно глядя в котел. — Между прочим, ты могла бы и помочь!

— Я не умею, — отрезала Парвати.

Гермиона вздохнула и принялась в очередной раз сверять список ингредиентов с тем, что добавили в котел они.

Вроде все совпадало, но цвет...

Она удрученно вздохнула, и тут прозвенел звонок.

— Сдавайте ваши зелья, — резко сказал Снейп, и ей не оставалось ничего другого, как наполнить колбу странным варевом и отнести на стол преподавателя.

Впрочем, зелья остальных учеников выглядели еще странней. У Невилла и Паркинсон оно приобрело розоватый оттенок, а у Гарри и Гринграсс оно вообще было бесцветным. И только в колбе Малфоя и Браун было болотно— зеленое зелье. И Гермиона подозревала, что это заслуга вовсе не Лаванды.

— Гермиона, передай картофель, пожалуйста, — попросила Джинни Гермиону на обеде.

Гермиона кивнула и потянулась за большим блюдом. Но стоило ей взять егона руки, как аккурат к ней на тарелку,свалилась записка. Быстро передав Джинни картофель, она осторожно вытащила из тарелки порядком намокший кусочек пергамента.

— Что это? — слегка изумленно посмотрел на нее сидящий рядом Гарри.

— Вероятно...Подарок от эльфов, — широко улыбнулась Гермиона, вытаскивая палочку и бормоча заклинание, чтобы высушить бумажку.

В восемь.

Гермиона тихонько фыркнула и запихнула записку в карман, испытывая на самом деле облегчение от того, что Малфой не передумал.

— И что сегодня? — хмуро спросил Малфой, усаживаясь на пол.

Странно, но Комната упорно не хотела давать им кресла.

— Расскажи о матери, — попросила Гермиона, осторожно опускаясь неподалеку от него

— О маме? — нахмурился он. Набрав побольше воздуха в грудь, он начал.

Спустя пятнадцать минут тот образ, что был заложен в голове Гермионы, начал распадаться. Нарцисса Малфой, по словам слизеринца, вовсе не была холодной и флегматичной женщиной с кислым выражением лица, а доброй и понимающей мамой.

Так Гермиона впервые признала, что не обо всем судит правильно.