Он в Раю (джен)

Он останавливает машину чуть дальше, чем обычно, так и не решаясь выйти. Сумерки сразу же заползают в салон, который едва подсвечивается огнями панели управления Импалы. Кажется даже, что эта тьма проникает прямо в него, не встречая никакого сопротивления.

— Ты плохо выглядишь.

Голос Кастиэля раздаётся так внезапно, что Сэм вздрагивает. Кас сидит на соседнем сидении и выглядит значительно лучше, чем в последнюю их встречу, только его глаза остаются такими же больными, словно Кастиэля что-то терзает изнутри.

— Благодать свою вернул я, — подтверждает он молчаливые мысли Сэма, отчего тот едва заметно улыбается.

— Это хорошая новость, Кас. Я рад за тебя.

Повисает тяжёлое молчание, почти материальное на ощупь. Воткни в него нож, и он застрянет, как в плоти человека.

— Мне нужна твоя помощь, Кас.

— Сэм...

— Ради Дина, Кас, — перебивает его Сэм, вглядываясь в профиль Кастиэля.

«Ради Дина».

Теперь это его кредо, молитва и последние слова. Сэм опускает голову, собираясь с мыслями и словами, которые необходимо сказать, но они застревают в горле сплошным комом.

— Я должен брату жизнь. И не раз, ты сам знаешь, — тихо начинает Сэм. Кастиэль молчит, и это сейчас так кстати. Тишина позволяет Сэму представить, что он в машине один. Что рядом нет никого, кто может услышать его исповедь. — Дин всю жизнь был рядом, заменял мне отца и маму. Был моим ангелом-хранителем, стоящим впереди, если мне угрожала опасность. Он продал свою душу, чтобы вернуть мою. Позволил адским псам истерзать его тело. А я... я всегда смотрел, как он умирал, и ни разу, ни одного чёртова раза не мог спасти его, Кас. Я бросил его в Чистилище...

Дыхание спирает. Глаза жгут подступившие слёзы, готовые прорваться наружу. Сэм крепко зажмуривается, оставляя солёную влагу блестеть на ресницах, но не проливаться по щекам. Да, вина за Чистилище не позволяет ему свободно дышать с момента возвращения Дина. Не проходит и дня, чтобы Сэм не жалел о том, что бросил брата разбираться во всём самому. Бросил, как бросил совсем недавно, обвиняя в методах спасения после Испытаний.

— Я столько наломал дров, Кас. Мне никогда не смыть всё это дерьмо с себя.

— Вы — семья, Сэм, — упрямо возражает Кастиэль, словно само слово «семья« может искупить все грехи.

— Я бросил его там, понимаешь? — Сэм горько улыбается. — Не я пришёл ему на помощь, а Бени. Вампир, — последнее слово горчит болью и сожалением.

Сэм снова трёт лицо руками. Согнать усталость и мутную пелену перед глазами не удаётся, но помогает сосредоточиться.

— Дин простил тебя, — снова заводит свою шарманку Кастиэль, на что Сэм нервно смеётся, своим поведением вгоняя его в явный ступор. Всё-таки даже самым очеловеченным ангелам никогда не понять людей.

— Я не простил себя, Кас, а это намного труднее, — Сэм шумно вздыхает, на секунды закрывая глаза, и когда опять смотрит на Кастиэля, то уже собран и спокоен, как положено охотнику, и лишь на самом донышке его глаз плещется затравленность и обречённость. — Но сейчас вопрос стоит не про мои грехи, Кас. Мне нужна твоя помощь.

Кастиэль молчит. Сэм знает, что на это со стороны Кастиэля нет возражений. Сам Кас не простил и никогда не простит себя. Как и он.

— Мне нужно, чтобы ты отдал мне это после воскрешения Дина, — Сэм протягивает Кастиэлю сложенный лист бумаги.

— Зачем? — Кас берёт письмо и недоумённо смотрит на него.

А Сэму хочется смеяться. Кас знает цену возвращения души, здесь не подразумевается какой-то диалог потом. Но он не знает о словах Смерти.

— Не нравится идея мне твоя, — возражает Кас. Может, он и удивился такой быстрой перемене, но трудно что-то прочесть на его неэмоциональном лице. — Перед сложным выбором поставил ты меня.

Сэм внутри хохочет. Кастиэль ещё не знает, насколько этот выбор будет сложным. Как ни выворачивайся, но он — ангел — призван любить и защищать людей, прощать им их ошибки, подталкивать на правильный путь.

— Я виделся со Смертью, — как нечто само собой разумеющееся бросает Сэм, глядя вперёд, во тьму.

— Смерть приходил к тебе? — неверяще переспрашивает Кас, словно Сэм надумал шутить.

— Да, — дальнейшие слова застревают в горле, но нет времени на жалость к себе. — Он вернёт мою душу в клетку Люцифера. Это моя плата за снятие Метки Каина с руки Дина... Я не хочу ходить без души, Кас. Снова стать кем-то, кто может с лёгкостью отдать Дина вампирам, убивать невинных людей. Пусть это будет лишь моё тело, но это неправильно.

Главное сказано. Тяжело высказать свой самый жуткий страх, но у Сэма это получается. Кастиэль потрясённо молчит и даже не шевелится, словно застывает рядом. В тёмных глазах его отсутствует былое спокойствие — в них плещется такая боль, что Сэма внезапно накрывает волна ярости. Ему не нужно сочувствие. Не сейчас. Толку от того, что ангел Господень корит себя?

— Кас! — Сэм крепко хватает его за плечо, сильно впиваясь пальцами. — Мне. Нужна. Твоя. Помощь. Не сочувствие, понимаешь? Это единственное правильное решение, и ты сам об этом знаешь.

— Сэм, я не могу, — Кастиэль игнорирует его руку и, опустив голову, тихо вздыхает. — Ты заставляешь меня выбирать между тобой и Дином. Это неправильно. Жестоко.

На последних словах он вскидывает голову, глядя в глаза Сэму.

— Чёрт бы тебя побрал, Кастиэль, — с горечью шепчет Сэм, отпуская его плечо. — Выхода другого нет, пойми же это!

Сэму хочется ударить что-то. Просто для того, чтобы заместить физическую боль душевной, рвущей его на мелкие ошмётки. Ему кажется, что сейчас тело рассыплется на куски, и он лишь сильнее сжимает зубы. «Всё правильно», — твердит он себе. И даже верит, но страх никуда не девается.

— Хорошо, — почти шепчет Кас.

И Сэм счастлив.