Игра факультетов (джен)

Занятия по чародейству окончились, и студенты пятого курса Гриффиндора выходили из учебной аудитории в прекрасном настроении. Ведь сегодня они тестировали Гермиону Грейнджер и Невилла Лонгботтома на предмет их устойчивого перевоплощения в персоналии друг друга. Другими словами, этим студентам предстояло сыграть несвойственные им роли так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что это именно они сами, а не их персонажи.

Да, им было недоступно менять внешность, так как заклятия на этом уровне были запрещены. Но поведенческие характеристики следовало продемонстрировать безупречно. И, конечно же, всем было очень интересно, как такие совершенно разные личности смогут справиться со своими привычными реакциями на самые обычные ситуации, чтобы у «зрительской аудитории» не возникло ни малейших сомнений, что именно так бы и поступил их оппонент по соревнованию.

Удивительно, но Поттер был уверен, что его подруга сможет, хоть и не без труда, справиться с присущей ей манерой педанта и всезнайки и превратиться на время в рассеянного, застенчивого, неловкого и пугливого Лонгботтома. И большие сомнения на успешное лицедейство однокурсников были связанным именно с последним. Ведь именно Невилл был под постоянный прицелом тех студентов Хогвартса, которые не могли обойтись без различного рода подшучивания и стеба. А это, естественно, требовало постоянной бдительности и контроля ситуаций.

— Невилл, ты помни, что от тебя сейчас зависит судьба не только «Игры факультетов», но вообще всего Гриффиндора, — напутствовал товарища Поттер перед важным испытанием.

— Ты говоришь так серьезно, как будто речь идет не об обычной забаве старшекурсников, а о жизни на планете, — Лонгботтом забавно пучил свои водянистые глаза и переминался на месте, стараясь сохранять максимальное спокойствие, что сейчас у него совершенно не получалось.

— Ты сам на себя не похож, — в разговор вмешалась Гермиона. — Смотри, твоя обычная рассеянность в течение этого дня станет моей.

Она, пытаясь разрядить возникшее у Невилла нервное напряжение, резко сделала жест рукой с одновременным сжатием кисти в кулак, имитирующий ловлю мелкой мошки, после чего разжала пальцы и дунула на ладонь.

— Все, Невилл. Теперь ты остался без забывчивости и пугливости, приобретя отвагу и решительность. И пусть даже будут возникать ситуации, которые подразумевают использование необыкновенных умственных способностей, ты просто обязан вести себя уверенно. Можешь отрепетировать мимику перед зеркалом, — Гарри потрогал свой магический жезл внутри кармана мантии и тихо произнес заклинание «Специлумиус».

Не успел Лонгботтом полностью осознать смысл сказанных однокурсником слов, как увидел на месте лица Поттера зеркальную поверхность с прекрасным отражающим эффектом.

— Давай, репетируй до совершенства, а мы посмотрим, — сказало возникшее «зеркало», мгновением назад бывшее ликом Гарри.

— Ух ты, — Невилл от неожиданности на несколько секунд потерял дар речи, после чего продолжил: — Не стоит думать, что в Гриффиндоре есть студенты, которые лучше меня владеют искусством заклинания червей. У меня этот дар с самого рождения, так что всем сомневающимся следует хорошо подумать над своим поведением!

Удивительно, но интонация, мимика и жесты Невилла сейчас были настолько убедительными, что сама Грейнджер была вынуждена захлопать в ладоши от удовлетворения увиденным. Такая реакция однокурсников воодушевила обычно застенчивого и немногословного Невилла и он, еще глубже войдя в образ, продолжил удивлять присутствующих:

— Представляете, сегодня я немного помедитировала перед завтраком и вызвала на ментальном уровне образ Амбридж, — перевоплощенная Гермиона сделала мимику воспроизводящую жабу с выпученными глазами и раздутыми щеками. — Ква-ква-ква!..

Товарищи весело засмеялись, что стало настоящей поддержкой для Лонгботтома.Тот перестал пародировать даму из Министерства и вновь перевоплотился в Грейнджер.

— Зная особое гастрономическое пристрастие Долорес Джейн к спаржевой фасоли и макаронам, мне пришла в голову гениальная идея, связанная с червями, — Невилл медленно обвел глазами однокурсников, пытаясь произвести максимальный драматический эффект, и продолжил: — Только представьте лицо Амбридж, наполненное удивлением, когда она поднесет ко рту не свое любимое лакомство, а несколько извивающихся представителей подотряда малощетинковых червей.

Поттер непроизвольно поморщился и бросил быстрый взгляд на улыбающуюся Гермиону. Это и стало для Лонгботтома действительным одобрением его стараний на почве лицедейства.

— Слушай, Невилл! Ты действительно хорошо поработал над заданием, — Потер произнес заклятие «Специлумиус Стоп», и его лицо вновь обрело обычное выражение. — Сейчас мы уверены, что ты справишься.

Гарри, улыбаясь, посмотрел на подругу, которая одобрительно кивала. Удивительно, но ни у кого из присутствующих не возникло желание тестировать модель «Лонгботтом» в исполнении гриффиндорки-вундеркинда.

Начинающие маги еще некоторое время пообсуждали наступающий Хэллоуин, на котором ожидалось много чего интересного. Ведь Хогвартс считал этот праздник наиболее статусным в виду его очевидной магической направленности.

Мимо прошла компания слизеринцев под предводительством Малфоя. И, конечно же, Драко не преминул подначить Поттера.

— Что, неудачники, сегодня вечером вы будете изображать из себя «зайчиков» или «снежинок»? Вам же слабо воплотиться в креативные персонажи, — белокурый слизеринец обернулся к своим однокурсникам и призывно засмеялся.

— Посмотрите на Лонгботтома. Он сейчас заплачет от напряжения, — Винсент пытался соответствовать манере своего кумира и по обычаю стал подкалывать самого уязвимого.

Слизеринцы остановились и продолжили в привычной манере обсуждать возможность преображения Невилла в «снежинку».

— Если его кудряшки выпрямить и в локоны вплести белые ленты, то получится снежок-симпотяжка, — голос принадлежал Грегори Гойлу, который, как и Крэбб, был неразлучным «телохранителем» Малфоя.

— Думаю, что для полного образа ему не хватает белой мантии и такого же цвета обуви. Тогда… — Винсент не успел окончить начатую фразу, потому что его перебил подошедший товарищ гриффиндорцев.

— Гермиона, ты слышала, что в Хогвартс прибыл Пеннивайз? — Рон Уизли приближался к группе однокурсников, среди которых были его друзья.

— Подумаешь, — откликнулся Лонгботтом, который изо всех сил пытался не провалить задание. — Прошлый раз он, кажется, посещал наше учебное заведение… лет тридцать назад. Мы и соскучиться не успели.

Поттер, еле скрывая улыбку, одобряюще смотрел на Невилла, который практически до совершенства отрепетировал свою роль перед зеркалом. Потому что сейчас он пытался состроить такую смешную гримасу, напоминающую Грейнджер, когда она намеренно пыталась показать свою минимальную заинтересованность. Невилл сделал губы «трубочкой», а брови «домиком». При этом он так изменил голос, что даже сама Гермиона вынуждена была резко обернуться, словно встретила свою вторую сущность.

Естественно, все свидетели данного разговора старались подавить в себе желание громко расхохотаться. Ведь задание должно было выполняться в абсолютно натуральной обстановке, исключающей стеб и любые формы предвзятости.

— Кажется, я догадываюсь, что за Пеннивайз сегодня будет наводить ужас во время празднования Хэллоуина.

Поттер хорошо помнил, что для визита танцующего клоуна, прибывающего из параллельного мира в реальный, был предусмотрен четкий временной график в тридцать лет, который еще не истек.

— Поделись соображением, Гарри, — Грейнджер приблизилась к говорившему и, сделав максимально глупое и рассеянное выражение лица, свойственное лишь Лонгботтому, поправила выбившийся на лбу непослушный локон.

— Альбус Дамблдор собственной персоной, друзья, — в голосе Поттера сквозила смесь иронии и гордости за директора Хогвартса, который ему всегда нравился в качестве наставника.

— Это нереально... — Гермиона слегка скосила глаза у переносицы, как это обычно делал ее персонаж при мозговом штурме, неподвластном его интеллектуальному уровню, после чего продолжила: — Но ведь ему не положено!

Все дружно рассмеялись, и только Лонгботтом, осознавая, что, по сути, этот приступ коллективного неистовства относится к нему самому, сделал беспристрастное лицо, чем действительно стал похож на Грейнджер.

«Надо же, Невилл настолько отжигает, что сама Гермиона не могла бы так быть на себя похожа. Искусство утрирования действительно заложено у него на высоком уровне», — Поттер с интересом наблюдал за «конкурсантами», защищавшими сейчас честь Гриффиндора.

Возможно, разговор, касающийся легендарного клоуна и директора Хогвартса, мог бы продолжаться еще долго, если бы в коридоре, ведущем в вестибюль главного корпуса, ни показался Пеннивайз, танцующий под всем знакомую мелодию Ghostbusters. Его настроение быстро передалось и присутствующим здесь студентам, которые с удивлением наблюдали, как носитель яркого клоунского наряда, подверженный вайбу Охотников, мгновенно исчез из поля зрения, когда вдали показалась знакомая фигура МакГонагалл.

Декан Гриффиндора быстро приблизилась к группе пятикурсников и, озираясь по сторонам, как-то чересчур заговорщически спросила:

— Никто не видел сейчас необычного клоуна?

— Госпожа декан, у нас сложилось впечатление, что директор не захотел с вами встречаться. — Невилл не переставал удивлять присутствующих своей активностью.

— Что-то подсказывает мне, что ваша компания разыгрывает какую-то новую забаву, — по интонации опытной гриффиндорки было понятно, что она прекрасно осведомлена о происходящем в рамках «Игры факультетов».

— Ну, что, бездельники... — к группе студентов Гриффиндора и Слизерин быстро приближался Снейп, который, увидев среди начинающих магов и свою коллегу, приветственно кивнул ей. — Добрый день, Минерва. У вас всех такой вид, будто увидели что-то очень странное.

Северус внимательно посмотрел сначала на МакГонагалл, которая сохраняла полное спокойствие и, ответив на приветствие декана Слизерина, не торопилась делиться своими впечатлениями, а потом и остальных.

— Господин Снейп, разве вы еще не в курсе, — Малфой решил первым осведомить лучшего в Хогвартсе мастера зельеварения и защиты от Темных искусств о том, что по залам и коридорам их кампуса бродит Пеннивайз, — что директор решил собственным примером открыть ежегодное празднество Хэллоуина.

— Ух, ты! Забавно, — Снейп вопросительно взглянул на МакГонагалл, которая недоуменно пожала плечами. — Тогда мне не совсем понятно, почему остальные еще делают вид, что им неинтересно присоединиться к директору.

— Но традиционно демонический шабаш начинается после захода солнца и появления на небе «первой звезды», — обычно молчащий Лонгботтом явно не собирался изображать из себя массовку. — А это значит, что у нас еще есть время на подготовку.

Северус недоуменно взглянул на Невилла и, по всей видимости, принял его поведение за некий нервный срыв, который он мог получить на каком-нибудь проваленном зачете или практическом занятии.

— Что-то я не вижу рвения поддержать почин директора у гриффиндорцев, — Снейп с вызовом посмотрел на учеников Слизерина, которые из-за присутствия обоих деканов не выказывали явных признаков к бурному обсуждению темы Дамблдора. — Малфой, ты со своей командой тоже намерен ждать особого приглашения?

Декан Слизерин явно подначивал своих подопечных, чтобы в глазах МакГонагалл выделить их в лучшую сторону, что было бы его собственным успехом в этой негласной конкуренции. Тем более что «Игра факультетов», утвержденная, как говорится, на самом верху уже давно перешла с официального формата, отражающегося в специальных отчетах, на те уровни, где ведется постоянная, ежеминутная борьба за лидерство.

— Господин декан, можете не сомневаться в нашей готовности, — Драко сделал шаг вперед, выходя из общей группы студентов ближе к своему наставнику. — Вы считаете, что нам следует поймать Пеннивайза?

— А вы справитесь? — Снейпу нравилась целеустремленность слизеринцев, однако по интонации его голоса можно было понять, что он явно не уверен в их способностях справиться с таким сложным заданием без поддержки преподавателей. — Может, вам нужна помощь?

— Северус, вы же знаете, что Дамблдор затеял свое преображение не просто так! Сегодня весь Хогвартс должен заниматься его поимкой. Иначе, — МакГонагалл сделала недоуменное выражение лица, красноречиво говорящее о том, что игнорировать Альбуса просто невозможно, — нам это может выйти боком.

— Уверен, что успешно справиться с таким заданием можно только при четкой координации действия всех участников, — глаза Северуса засветились тем характерным блеском, который свидетельствовал, что ему все происходящее очень нравится.

— Я, как всегда, с вами, — декан Гриффиндора внимательно посмотрела на своих подопечных, особо задержав взгляд даже не на Поттере или Грейнджер, как это делала всегда в аналогичных ситуациях, а именно на Лонгботтоме.

«Неужели Минерва догадалась о нашем задании? Я еще после «рыцарского поединка» не нашел ответы на все возникшие тогда вопросы. А сейчас вновь появились аргументы «за», касательно неявного участия преподавателей Хогвартса в «Игре факультетов». Вот и сейчас декан Гриффиндора ведет себя так, словно понимает перевоплощение Гермионы и Невилла», — Поттер импульсивно поправил запотевшие очки на переносице и в знак удовлетворения услышанному от МакГонагалл кивнул.

— Госпожа декан, предлагаю разделить территорию кампуса на сектора, — Северус вопросительно взглянул на коллегу по преподавательскому цеху. — Вы со своими студентами можете контролировать Большой зал, а слизеринцы вместе со мной станут поджидать Дамблдора в коридоре и вестибюле. Беру на себя коммуникации с другими факультетами.

— Другими словами, вам не терпится возглавить нашу «экспедицию»? Что ж… ваша инициатива с самого начала была предсказуема, — МакГонагалл явно не нравилось, что ей отводилась второстепенная роль исполнителя, но, учитывая игровой характер мероприятия, она все-таки убедила себя не вести себя как обиженная, принимая во внимание и присутствие здесь учеников. — Вам и отвечать за результат.

Последняя фраза ставила точку в выявлении лидера этой необычной магической операции.

— Благодарю за доверие, Минерва, — в голосе Снейпа слышалась неподдельная радость от этой, пусть и незначительной, но победы над деканом Гриффиндора. — Малфой, Крэбб, Гойл — быстро за мной. Зададим гари новоиспеченному Пеннивайзу!

Последнюю часть фразы Северуса декан Гриффиндора трактовала исключительно как очередной вызов. Ведь в его словах читалась уверенность в том, что именно Слизерину предстоит взять на себя основную часть задания.

— Поттер, Лонгботтом, Грейнджер, Уизли, — в голосе МакГонагалл слышалось нетерпение «надрать зад» тщеславному Снейпу с его учениками. — Надеюсь, вам не следует объяснять, насколько важно нашей команде одержать сегодня победу.

«Надо же, по последовательности наших имен в обращении декана уже понятно, что она прекрасно разобралась в иерархии своих студентов! Еще одно косвенное подтверждение, что «Игра факультетов» проходит хоть и по нашим правилам, но все-таки под неусыпным контролем преподавателей. Это говорит об особой важности выявления лидера и аутсайдера», — в голове Поттера недостающие фрагменты пазла начинали складываться в общую картину.

Дальнейшие события по поимке Пеннивайза-Дамблдора происходили практически под полным контролем Поттера и его команды, а не Снейпа и МакГонагалл, как им самим могло показаться. Да, преподаватели в этой своеобразной разведывательной операции играли роли военных командиров, отдающих рядовым бойцам распоряжения. Однако начинающие маги из Гриффиндора сразу сообразили, что торжество момента, которое Альбус не мог ни учитывать по самому определению порядка вещей, как говорили маглы в подобных случаях, просто обязывало директора Хогвартса выбрать в качестве основной площадки для своих действий именно Большой зал.

Ведь здесь всегда происходили все знаковые события этого уважаемого учебного заведения Британии. А в Хэллоуин каждый год определялся негласный лидер среди студентов и преподавателей, исходя из наиболее ярких ролей, которые они демонстрировали всему коллективу Хогвартса. И, следуя именно этой логике, гриффиндорцы сразу поняли, что наиболее вероятным местом поимки танцующего клоуна следует выбирать данную локацию.

Возможно, Снейп рассуждал так же, когда сам предложил Гриффиндору устроить засаду в Большом зале. Но эту тайну и Поттер, и Грейнджер еще не были готовы сейчас разгадать. Уж слишком многосложной фигурой был декан Слизерин, чтобы так просто выявлять его сокровенные черты характера и предвзятости.

— Гарри, ты вместе с Лонгботтомом и Уизли должен контролировать трибуну и прилегающую к ней часть Большого зала, а мы с Грейнджер и Финниганом будем следить за парадной дверью и коридором, — в голосе Минервы явно слышались нотки доверия.

— Хорошо, мы справимся! — убежденно сказал Лонгботтом, явно глубоко вошедший в роль своего «антипода».

— У вас самый сложный участок, — назидательно продолжила МакГонагалл. — Можете считать его «точкой сингулярности» вашей новой вселенной.

Переход на космогоническую лексику в случае с деканом Гриффиндора означал лишь то, что она гордилась своими учениками и считала их лучшими среди всего пятого курса Хогвартса.

«А ведь то, что и Минерва, и Северус беспрекословно приняли Лонгботтома в качестве нового лидера-вундеркинда, занявшего место Гермионы, гарантирует нам «зачет» в этом задании. И это не обсуждается! Слишком авторитетно мнение таких арбитров», — в мыслях Поттера был полный порядок.

Теперь команда гриффиндорцев могла полностью сосредоточиться на следующем задании, связанном с поимкой Дамблдора.

Удивительно, как точно был рассчитан план Поттера, когда он предложил Уизли встать за кафедру в костюме самого Альбуса, готового выступать перед условной собравшейся в Большом зале аудиторией Хогвартса. Причем основным побуждающим появиться здесь веселому клоуну мотивом был даже не сам импровизированный носитель шляпы Дамблдора, а его основной антагонист из Министерства — Амбридж. И эту по-настоящему ключевую роль Поттер поручил именно Лонгботтому.

— Невилл, сегодня твой триумф лицедея венчается еще большим успехом. С задачей перевоплощения в Гермиону ты уже справился. Постарайся быть таким же убедительным и с Долорес Джейн, — Гарри говорил с не присущим ему пафосом, но совершенно не стеснялся этого, понимая, что сегодня решается очень многое в «Игре факультетов».

— Спасибо, конечно, за доверие, но… — Лонгботтом нервно почесал кончик носа, несколько раз поправили на голове прическу и даже покачал из стороны в сторону головой, совершая очень серьезный мозговой штурм. — Стать «жабой» для меня будет непросто.

— Потому тебе и доверяется этот участок фронта, — Поттер уже был готов вновь стать «зеркалом», потянувшись за магическим жезлом, чтобы его однокурсник смог отрепетировать новую роль.

— Не нужно, — уловил жест товарища Невилл. — Воплотиться в Амбридж, пожалуй, сможет любой второкурсник. Ведь эта дама для всего Хогвартса является символом самого отвратительного. Думаю, мне будет достаточно вспомнить ту картину, описанную Гермионой, где она пыталась накормить любительницу спаржевой фасоли и макарон дождевыми червями.

Веселый смех Уизли и Поттера стали свидетельством правильности мотивации «успешного лицедея».

Воодушевленный поддержкой товарищей Лонгботтом уже через несколько минут «превратился» в тучную женщину с обилием бородавок на лице в зеленом платье.

«И как ему удается быть столь убедительным?» — только и смог констатировать Гарри, когда внимательно осмотрел новоявленную Амбридж.

По задумке гриффиндорцев, Рон должен был произнести приветственную речь перед мнимой аудиторией Хогвартса. А мадам из Министерства в самой утрированной форме станет унижать собравшихся в своей никчемности и бесталанности. Поттер же будет сидеть в засаде, превратившись в одну из скамей Большого зала. А для того чтобы его хотя бы в первый момент было невозможно увидеть, он рассадил на другие места несколько «зрителей», созданных волшебным жезлом и заклятием «Копириус». Таким образом, на скамьях оказались довольно достоверные копии Помоны Спраут, Северуса Снейпа, Минервы МакГонагалл и нескольких других преподавателей из разных факультетов.

Расчет был основан на том, что Дамблдор будет скрытно наблюдать за происходящим, используя заклятие маскировки. А в это время незамеченный им Поттер применит магическое заклинание «Реверсиус иллюмин», способное выделять любой объект, включая и органический, путем его подсветки. Причем видеть свечение способен только тот, кто заставил работать магическую команду.

— Давай, — тихо сказал Поттер в адрес Уизли, когда все приготовления были окончены.

Рон смешно прокашлялся, прочищая горло, и начал заунывным голосом вещать на аудиторию. Причем он даже не старался быть похожим на директора Хогвартса. Он, наоборот, хотел вызвать в пародируемом Дамблдоре максимум негодования за собственную вербальную способность и полное отсутствие мотивирующего слушателя начала.

После того, как мнимый Альбус предоставил кафедру Амбридж, та в лице успешного лицедея Лонгботтома продолжила давить уши присутствующих своей ужасной акустикой.

— Вы даже не представляете, как в Министерстве внимательно отслеживают все так называемые успехи Хогвартса, — «жаба» старалась говорить глухим голосом, местами срывающимся на скрип, похожий на звук от несмазанных дверных петель. — И даже не думайте, что я буду покрывать все ваши недоработки. Ждите сокращения бюджета и даже штата сотрудников. А всех студентов-недоучек мы очень скоро будем отчислять. Кроме того, саму учебную программу, начиная с момента приема на факультеты, ждет серьезная трансформация.

Как и положено настоящему руководителю, который ратует за свое детище, словно тигрица за свежим выводком, ряженый Пеннивайз тут же подал Поттеру характерный сигнал о своем присутствии. Причем вслед за подсветкой, которую мог видеть только сам Гарри, визуализация нахождения в Большом зале стала проявляться уже и в наиболее явном виде. Альбус не смог совладать с обуревавшими его эмоциями и от нервного напряжения разразился приступом кашля, что в его случае было не так уж и часто.

Этого конфуза с маскировкой было достаточно, чтобы окружившие выпавшего буквально из стены директора Хогвартса окружили трое гриффиндорцев и, произнеся в один голос магическое заклинание «Аресто моментум», которое в свое время уже испытал на себе сам Поттер во время «рыцарского поединка» с Малфоем, временно обездвижили его.

— Молодцы, — раздался громкий голос подошедшей МакГонагалл, которая своим присутствием зафиксировала сам факт удачного выполнения задания ее подопечными гриффиндорцами.

— Не могу сказать, что результат стал для меня ожидаемым, но присоединяюсь к поздравлениям, — Северус тоже уже стоял рядом.

Через несколько секунд заклятие ослабло, и к Дамблдору в костюме танцующего клоуна вернулась способность говорить и двигаться.

— Ну, чего вылупились, словно впервые увидели Пеннивайза. Хэллоуин продолжается! — Альбус, проявляя завидную проворность, бросился из Большого зала, побуждая присутствующих последовать его примеру.