Пропуск в первый класс (гет)

Роуз на корму явилась раньше Джейми. Он ее даже не узнал сначала: она куталась в меховую накидку, в волосах блестели в полумраке драгоценные заколки, а платье и принцессе было бы не стыдно надеть. "Что же с ней женишок творит, раз при такой-то жизни она за борт хотела кинуться..."

Роуз протянула ему руку, едва заметно дрожа не то от холода, не то от смущения.

— Хорошо, что вы пришли, мистер Доусон. Я весь день думала о том, что произошло... И вы знаете, чувствую себя ужасно глупо.

Джейми поколебался, но решил, что так ответить будет правильно, надо только сказать это помягче:

— Понимаю. Не самый умный шаг, определенно.

— Наверное, вы подумали, что я о настоящем страдании и не знаю ничего... Что всего лишь капризничаю?

"Не такая уж и дура, видимо. Понимает, как выглядит со стороны. Поосторожнее с ней надо". И Джейми ответил как можно более сконфуженно:

— У каждого свой предел. Кого хоть избей — он не пикнет, а кто с одного удара разревется.

— Выходит, я слабая? — Роуз судорожно попыталась улыбнуться, но в голосе у нее звучали слезы. Как у расстроенного ребенка-баловня, наверное. Джейми возразил с мягким упреком:

— Но я же не знаю, что у вас случилось. Как же мне судить?

Роуз ответила не сразу. Джейми взял ее под руку — от прикосновения к меху стало тепло — и медленно прохаживался с ней по корме.

— Я должна выйти замуж, — наконец печально вздохнула Роуз. — Свадьба совсем скоро.

— А вам не хочется, понятно. Он такой злой, жестокий?

Роуз даже остановилась на секунду.

— Нет... Вовсе нет. Но я... просто не хочу.

— Не любите его. Ясно. А почему тогда должны выходить?

Даже в темноте он заметил, что она покраснела.

— Я бы не хотела это обсуждать.

— Как угодно. Хотя чего тут стыдиться? Каждый выживает, как может.

— Я не хотела бы выживать вот так.

— А как хотели бы? Работать? Но это тоже не у каждого получается.

Да уж, эту принцессу в мехах и кружевах никак не представишь за прилавком или в прачечной. Но она, кажется, всерьез обиделась:

— Почему вы считаете, что у меня не получится?

— Я этого не говорил. Но никто не знает, на что способен, пока не попробует...

В темноте Джейми очень удачно запнулся, так что альбом, который он придерживал за пазухой, упал на палубу и от удара раскрылся. Роуз подобрала его и прищурилась, пытаясь разглядеть рисунки. Конечно, у нее не получилось, и она быстро пошла к первому освещенному иллюминатору. Да уж, эта барышня не слишком церемонилась с людьми.

Джейми поспешил за ней, но постарался встать так, чтобы его лицо оставалось в тени. Роуз листала альбом, жадно вглядываясь в изображения.

— Это чудесно, — пробормотала она, переворачивая очередную страницу — и наткнулась на раскинувшихся голых девиц. Джейми крякнул и очень мягко вынул альбом у нее из рук.

— Так надо. Художник должен уметь изображать человеческое тело. Поверьте, мисс, ничего такого...

— Так вы художник, мистер Доусон?

Джейми кивнул, старательно пряча взгляд. Потом вдруг обернулся и упор посмотрел на Роуз, точно первые ее увидев. Покачал головой, как будто бы спорил самим собой. Роуз внимательно за ним следила.

— Вы... Вы хотите мне что-то сказать?

Джейми поизучал взглядом палубу. Потом решительно заговорил:

— Нет. То есть... Вот сейчас я вас увидел в освещении... И вы знаете... — он прочистил горло. Нет, пожалуй, предлагать нарисовать ее сейчас еще рано. Так что он мотнул головой. Роуз вздохнула с легким разочарованием. Джейми сделал вид, будто на что-то решается:

— Я подумал сейчас, как нарисовал бы вас.

Роуз удивленно приподняла брови и подалась вперед:

— И как же?

Джейми посмотрел ей в лицо как мог нежно — пришлось представить, что перед ним Оза.

— Я распустил бы вам волосы... Усадил туда, его много света... Да нет, глупости, — он отмахнулся. — Вас, думаю, рисовали художники много лучше.

Он понимал: сейчас лучше не настаивать, а представить все так, будто бы Роуз решила сама. И она клюнула!

— Давайте... Давайте поговорим завтра, в это же время. Тут вправду темно. А завтра можно будет поговорить наедине, пока все на ужине. Приходите сюда.

* * *

На следующее утро Джейми не удалось прогуляться с Озой после завтрака: она с семьей Джек ушла на службу, которую проводили в общем зале два католических священника, ехавших вторым классом. Он заметил, что, когда все семейство уже покидало столовую, к ним подскочил очень озабоченный Доусон. Он и завтракать не присаживался, все искал свои альбом и пенал. Джейми встревожился, как бы Оза не рассказала о вчерашней находке, но она только сильно смутилась. Джек отошел с расстроенным видом: стало быть, Оза промолчала.

Джейми тем временем после завтрака забрал пенал и альбом и вышел с ними на палубу. Говорили, у него неплохо получалось рисовать, только вот бумага и карандаши редко попадали к нему в руки. И теперь-то не попробуешь: если что, заметят рисунки, явно сделанные разными людьми.

Рассеянно полистав альбом, хмыкнув от набросков с голыми девицами, Джейми застыл над портретом Роуз. Он снова кое-что придумал, хотя это было так же рискованно, как трюк с фраком.

...После службы Оза отыскала его сама — Джейми едва успел спрятать альбом и пенал под куртку. Щеки у девушки разрумянились, глаза поблескивали, губы были почему-то поджаты. Кажется, она... сердилась?

— Я думала, вы давно отдали мистеру Доусону его вещи, — она явно старалась, чтобы в ее голосе не звучал упрек. — Когда он сегодня к нам подошел, я промолчала, чтобы вас не выдавать, но мне за это стыдно.

— Я просто забыл, — Джейми мягко улыбнулся. — Спасибо, что не выдали меня.

Да уж, видела бы Оза, что за рисунки в этом альбоме — наверное, умерла бы от смущения. А миссис Джек точно приговорила бы альбом к сожжению, а художника к розгам.

— Простите, что я разозлилась, — тут же покраснела Оза пуще прежнего.

— Нет, я понимаю. Вам не нравится врать.

Оза, застенчиво потупившись, перевела разговор на службу, где побывала. Ее удивило, что один из священников читал проповедь на трех языках: английском, ирландском и французском.

— Но ведь и вы говорите на двух, — напомнил ей Джейми.

— Я с двенадцати лет в услужении у англичан, а в Англии живу с пятнадцати. Да, пять лет исполнилось в этом году. Но я не думаю, что смогла бы на чужом языке найти слова для проповеди.

— А вам и не надо подыскивать слова. Вы сами...

Оза приложила палец к губам.

— Не нужно. Мистер Дикки, — она опустила глаза, — если честно, мне жаль, что вас вчера не было в общем зале. Играла волынка, все так веселились. Может, сегодня вы сможете прийти?

— Нет, Оза, я буду занят, — Джейми искренне было жаль говорить это. Но, в конце концов, он старается и ради Озы тоже, чтобы она узнала настоящую жизнь.

* * *

Сколько все-таки у Роуз было платьев? В назначенный час к проходу в первый класс она вышла в синем бархате, с шелковой светлой шалью на плечах. Волосы ее — богатые волосы — сегодня свободно струились. Улыбнувшись Джейми, точно озорная девчонка, Роуз потянула его за собой. И на сей раз провела в каюты первого класса.

Джейми только надеялся, что, если им кто встретится, к нему не успеют приглядеться. Кепку он на всякий случай решил не снимать.

Роуз шла стремительно, так, что локоны развевались, но пару раз обернулась к Джейми и послала ему улыбку. Точно что-то затевает: улыбка у нее была нервная, глаза поблескивали, взгляд блуждал.

Ох уж и хоромы занимали они с женихом! Джейми чуть не забыл закрыть рот, когда она ввела его в каюту. Чего тут только не было: и мебель с обоями, как во дворце, и фарфор, и позолота, и живые цветы — это в середине-то апреля! Джейми прямо стыдно стало за свои обноски. К счастью, он заметил в углу какие-то картины и подошел к ним, сделав вид, что рассматривает.

— Нравится? — гордо спросила Роуз. — Это Моне!

Вроде Джек такую фамилию называл... Джейми кивнул, как будто понимал, о чем речь. Сделал такой вид, будто благоговеет.

— Это великолепно.

— Я тоже так думаю! — расцвела Роуз и тут же опомнилась. — Простите, я не спросила: может быть, выпьете чего-нибудь?

Джейми смущенно отказался. Это могло стать хорошим предлогом потом, а пока не стоило тратить время.

— Тут у вас хорошее освещение. Как днем.

Он пристально посмотрел на Роуз, надеясь: этого будет достаточно, чтобы она вспомнила, то он предлагал вчера. Да, она будто бы поняла его: немного поколебалась, прикусила полную губу. бросила на Джейми короткий взгляд.

— Значит, тут достаточно света, чтобы вы могли меня... нарисовать?

— Более чем. Мне кажется, будет лучше, чтобы вы чем-нибудь дополнили платье. Каким-нибудь, хм... украшением.

Роуз чуть приподняла брови. От выражения ее лица Джейми почему-то еще пуще заволновался. Она развернулась и прошла в смежную каюту, он, якобы по рассеянности, последовал за ней.

Нет, сегодня был день Джейми, это точно! В каюте, куда направилась Роуз, стоял сейф. Нисколько не замечая, что за ней наблюдают, Роуз открыла его и достала футляр — явно с драгоценностью. А оттуда извлекла ожерелье с огромным синим камнем в форме сердца.

— Вот это подойдет?

Джейми забыл, как дышать — смотрел, не моргая, на камень и боялся даже представить, сколько он может стоить.

— Сапфир? — только и выдавил он.

— Бриллиант, — бросила Роуз равнодушно. "Всыпать бы тебе по первое число, дрянь такая. Тебя тут осыпают подарками, за которые города можно купить, а ты носик морщишь и пакости затеваешь какие-то".

— Да, да, подойдет, — Джейми поправил кепку и украдкой вытер пот. — Наденьте его и возвращайтесь в каюту.

Портрет Роуз, нарисованный Джеком, он еще до того, как отправился в первый класс, догадался переложить в карман. А теперь оставалось незаметно вернуть его в папку и сделать вид, что рисуешь.