День Победы (джен)

— Да, нехорошо получилось, — виновато произнёс Олег. — Клянусь, Серёга, я не знал, что у него есть эта фотография, иначе бы обязательно предупредил тебя!

Я лишь махнул рукой, показывая, что ни в чём его не виню. В самом деле, весьма опрометчиво было надеяться, что Дёмин не узнает меня, как не узнал Олега. Да, я несколько изменился после путешествия в прошлое, но не настолько, чтобы стать неузнаваемым для тех, кто видел меня прежнего. К тому же в памяти Дёмина я наверняка запечатлелся очень ярко (в отличие опять же от Олега), ведь фактически увёл у него Нину — до моего появления он ухаживал за ней, насколько это было возможно на фронте. Но… случилось то, что случилось. И теперь мы с Олегом, понурившись, сидели во дворе, выгнанные внучкой Дёмина (которую, кстати, тоже звали Ниной — несложно догадаться, в честь кого) за то, что чуть не довели её деда до сердечного приступа — в его возрасте подобные переживания весьма нежелательны.

— Только бы с ним ничего не случилось! — Олег нарушил молчание, практически озвучив мои мысли. Да… преподнесли мы ветерану подарок на День Победы, нечего сказать… Как дальше быть, я не представлял. Рассказать Дёмину про путешествие во времени? Или соврать, что я внук того Сергея Филатова, очень на него похожий?..

Мои невесёлые размышления прервало появление во дворе Нины.

— Дедушка зовёт вас обоих к себе, — сердито сказала она. — Я пыталась его переубедить, но тщетно. Так что идите, но смотрите у меня! Чтоб подобное больше не повторилось!

Когда мы вошли, Дёмин по-прежнему полулежал в кресле, тяжело дыша, но страшная бледность с его лица исчезла.

— Значит, мне не показалось, — произнёс он, вновь увидев меня. — Извините старика, я просто слегка переволновался, а в моём возрасте это бесследно не проходит. Просто вы очень похожи на человека с той фотографии, Филатовым его звали. Служили мы с ним в сорок втором. Ну, как служили… Странная там история была, как сейчас помню…

Мы с Олегом переглянулись. В его взгляде ясно читалось, чтобы я не смел рассказывать об этой действительно странной истории, но я едва заметно покачал головой: врать престарелому ветерану насчёт мифического внука мне не позволяла совесть.

— Алексей Николаевич, — заговорил я, тщательно подбирая слова, — я должен вам рассказать… Дело в том, что моя фамилия действительно Филатов, и это я изображён на той фотографии.

Дёмин недоумевающе посмотрел на меня, а Олег исподтишка, но весьма недвусмысленно погрозил мне кулаком; но я уже стронулся с места и продолжал говорить.

Долгим вышел мой рассказ. Всё поведал я своему бывшему командиру: и про занятия «чёрной археологией», и про то, как меня с приятелями неведомым образом забросило на фронт Великой Отечественной войны, и про встречу с Ниной, и про то, как я тщетно пытался спасти её от неминуемой гибели… Припомнил я множество подробностей, которые мог знать только очевидец тех событий, чтобы убедить ветерана в своей правоте.

На протяжении моего рассказа Дёмин внимательно слушал, не перебивая, и время от времени хмурился и мрачнел. Когда же я закончил, он долго сидел в задумчивом молчании.

— Вот оно что, — наконец произнёс он. — Значит, вы действительно были из будущего… А я, грешным делом, тогда решил, что у вас от контузии сознание помутилось, и вы просто бредите. Да… если бы не фотография, не знаю, поверил бы я этому или нет… После того боя мы долго вас искали, но тщетно. Решили, что вы попали в плен, и записали в сводках пропавшими без вести. А вы, значит, просто вернулись назад… И ты, Олег, получается, тоже там был? Да, теперь я припоминаю. Только ты был тогда лысым вроде?

— Да, Алексей Николаевич, — смущённо подтвердил Олег. — Видите ли, я тогда был скинхедом…

— Скинхедом? — лицо Дёмина враз посуровело. — Одним из этих бритоголовых молодчиков, которые ходят по улицам и славят Гитлера?! Но, надеюсь, ты прекратил этим заниматься?

— К-конечно. Иначе бы я не смог стать волонтёром Победы…

— Ах, ну да, — облегчённо вздохнул Дёмин. — Что ж, наверное, это ваше путешествие во времени потому и случилось, чтобы у вас мозги на место встали. А то подумать страшно — один медали продаёт, кровью омытые, другой Гитлера славит… И это на нашей земле… Да… будущее… Если бы мы тогда, на фронте, могли представить, каким оно будет… Что Советский Союз, за который мы собственных жизней не жалели, развалится, а все его народы начнут грызться между собой… Что нас будут вовсю поливать грязью и величать кровавыми оккупантами, служившими самому бесчеловечному на свете режиму… Что у русских людей совсем не останется чести и совести, особенно у молодёжи, и все будут смотреть друг на друга волками, готовыми убить друг друга за лишнюю копейку… Что власти будут открыто торговать своей страной и позволять себе хамские и циничные высказывания о её народе… Что станет модным активно плевать на прошлое, причём чем смачнее, тем лучше… Что товарища Сталина, с именем которого мы шли в бой, начнут поносить всякие бульварные писаки, объявляя кровавым тираном… Когда мы бросали фашистские знамёна к Мавзолею, могли ли мы вообразить, что однажды его станут называть дьявольским сооружением, которому не место на русской земле?.. Что настанет время, когда те, кто прошёл эту страшную войну, станут не нужны своему государству, и оно лишь изредка будет вспоминать о них, преподнося жалкие подачки как великое благодеяние?.. Что День Победы, ради которой мы столько вынесли, превратится в праздник для торгашей и политический балаган с георгиевскими ленточками?.. Что в нашей стране начнут массово снимать кино, выставляющее нас сворой озверевших шакалов, которые только и могут грабить и насиловать?.. Да… Не за такое будущее мы воевали…

Мы с Олегом молча опустили головы, будучи не в силах возразить ветерану, ибо он был совершенно прав. Всё это, увы, действительно имело место в нашей стране, и с каждым годом всё больше и больше. Именно поэтому мы четверо, побывавшие в прошлом, никогда не ходим девятого мая на так называемый Парад Победы, поскольку не можем смотреть на это безобразие: кучи торговых палаток со всякой всячиной (в основном жральней), пьяные рожи и крики «Можем повторить!», пресловутые георгиевские ленточки повсюду… Действительно балаган, как сказал Дёмин, причём донельзя пошлый. А для властей — ещё и повод лишний раз побряцать оружием, дескать, вот мы какие грозные!

— Простите старика, — тяжело вздохнул Дёмин, нарушив повисшее было в комнате тягостное молчание. — Наболело у меня в душе, вот я и не сдержался, да… Что ж вы, гости из будущего, не могли хотя бы намекнуть, что нас ждёт?..

— Не до того нам было, Алексей Николаевич, — в свою очередь вздохнул я. — Мы были растеряны и ошарашены, сами долго не могли поверить, что всё это реальность.

— Да уж, могу себе представить, — по губам Дёмина скользнула улыбка. — Для вашего-то изнеженного поколения попасть в те условия…

— И потом, вы же сами сказали, что нас и так считали контуженными, а если бы мы ещё и стали распространяться о таком будущем… Не говоря уже о том, к каким последствиям это могло привести.

— Я понимаю, — снова тяжёлый вздох. — Ход истории и так далее… И всё же на вашем месте я бы наверняка попытался бы хоть что-то изменить, даже ценой собственного существования…

И вновь в комнате воцарилось тягостное молчание.

— Мы, это, пойдём, пожалуй, Алексей Николаевич, — наконец пробормотал Олег.

— Нет-нет, останьтесь ещё, пожалуйста, — попросил Дёмин. — Мне уже давно не было так хорошо. Словно бы вновь встретился со своими фронтовыми друзьями. Никого из них уже не осталось, да… И тут вы…

Мы с Олегом переглянулись и синхронно кивнули друг другу.

В тот день мы пробыли в квартире Дёмина до самого вечера. Бывший командир рассказал нам о своём боевом пути; многое из его рассказа я записал и обещал опубликовать как воспоминания ветерана (забегая вперёд, скажу, что это обещание я сдержал). Мы же, в свою очередь, рассказали ему о том, чем сейчас занимаемся, не забыв упомянуть и Андрея с Виталием. Ещё мы вместе посмотрели по телевизору праздничный концерт, в котором как раз участвовал Андрей (Дёмину очень понравилась его игра). Не обошлось и без небольшого застолья в память тех, кто не вернулся с той далёкой войны; отдельно мы помянули героически погибших старшину Емельянова и, конечно же, Нину. Перед тем, как уйти, мы пообещали Дёмину, что будем часто навещать его, а ровно через год, в следующий День Победы, непременно соберёмся у него, все четверо. Увы, этому не суждено было случиться: через три месяца после нашей встречи ветеран Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, подполковник Алексей Николаевич Дёмин скончался…