Akai System (джен)

— Вот скажешь — какая развитая цивилизация, а мочиться всё равно приходится в мусорную трубу, — вздыхал Осомацу, глядя на упомянутое средство утилизации, выглядящее перед ним как обычная дыра в полу. — Надеюсь, ты обеспечишь меня бумажкой, если что.

— Бумагой? — отозвался Чибита из соседней комнаты с открытой дверью. — Зачем тебе бумага?

— Тебе лучше не знать.

Когда Осомацу вернулся в комнату, на мониторе была открыта анкета Чоромацу, которую он уже видел. Чибита тем временем копался в каком-то похожем на часы круглом мониторе, используя универсальный инструмент, по форме напоминающий охотничий ножик. Осомацу уже видел этот монитор вчера, когда вернулся, но не стал спрашивать, для чего он служит — и так слишком много информации навалилось разом. Отбой Системы случился раньше, чем парень захотел спать, поэтому, получив строгие указания, что ему нельзя трогать, он ещё несколько часов при слабом свете от мониторчика наблюдал за выключенным другом. Чибита словно был мёртв — даже не дышал, что было проверено разными способами. С одной стороны, это не казалось таким уж странным, ведь парень уже умер однажды, а с другой, на самом-то деле, Системе приходится буквально умерщвлять население каждую ночь. Как же Осомацу был рад, что не доживёт до этого. (Современного Осомацу он не считал собой или не хотел считать, думая об этом.)

Но сейчас уже утро, и Чибита возится с каким-то прибором, о котором Осомацу ничего знать не хочет.

— Когда я могу пойти к Чоромацу?

— Вообще-то он занят всегда, так что можешь отвлекать его в любое время, — ответил Чибита, не отрываясь от своего занятия.

— Где он находится?

— У Центральной Системы. Так и скажешь: везти к Центральной Системе, а там назовёшь его имя.

— Прямо туда? — удивился Осомацу, считая центр чем-то слишком особенным, чтобы пускать людей вроде него. Также, по его догадкам, только самые полезные подключенные могли работать там, в непосредственной близости к очагу их Системы.

— Да, прямо туда, — в небольшом раздражении повторил Чибита. — Центр — самая развитая часть Системы, из-за чего в неё трудно попасть. Даже с твоим уровнем доступа придётся потратить больше времени, чем ты запланируешь.

«Несколько часов сидеть в этой машине… — думал Осомацу. — Что ж, всё равно делать больше нечего».

— Может, около пятнадцати минут или даже получаса, — продолжил Чибита. Осомацу удивился.

— Да уж, непозволительная трата времени. Я пошёл?

— Помнишь, как выходить?

— Помню.

Дорога и правда оказалась если не длиннее, то дольше. На этот раз на перекрёстке машина отправилась прямо, и вскоре Осомацу удалось увидеть других людей в похожих машинах. Сначала он подумал, что ему кажется и что это просто силуэты или роботы, хотя оснований для этого не было никаких, но, приглядевшись, парень различил в них движение и тут же прильнул к стеклу. Отчего-то Осомацу хотел обратить их внимание на себя, заговорить с ними, показать, что он тоже тут и тоже едет в центр, что он живой и знает, что они такое, что у него тоже есть реинкарнация, полезная для их неидеальной Системы. Он хотел заговорить, но не мог через стекло даже обратить их взгляд на себя, как и выйти, ведь, по словам Чибиты, машина просто уйдёт под землю. Все эти, Осомацу знал, подключенные не отводили глаз от мониторов в машинах, кажется, совершая какую-то работу. Осомацу внимательно осмотрел их: та же странная одежда, те же прямые, конкретные движения, в общем, ничего, сильно отличного от уже знакомых ему людей этого времени.

Мини-автобус доставил Осомацу прямо к Центральной Системе, на которой был монитор больше обычных. Только потом он заметил ещё несколько, которые сливались со стеной, потому что не использовались. Осомацу подошёл к одному и приложил карточку, как обычно. Недалеко у монитора стояла девушка, неотрывно смотревшая в него, совсем не двигаясь. Осомацу осторожно заглянул к ней в экран и понял, что связь с ним происходит через Систему в голове, как и всё остальное. Но это всё равно выглядело смешно для парня, он немного ещё понаблюдал за происходящим и сделал то, что сказал ему Чибита.

Когда Осомацу зашёл, после одной, по традиции, пустой комнаты с одиноким монитором у двери он оказался перед тремя другими. Это помещение было ещё меньше и угнетающими выходами со всех сторон. Осомацу покружился немного, вглядываясь в мониторы, чтобы найти нужный, но они, как и остальные, светились мерным светом, ничего не показывая. Он уже почти запутался и не знал, что делать и куда идти. Судя по всему, его карточка имела большой доступ, так что Осомацу решил, что мог зайти в любую дверь, однако больше всего сейчас страшно было ошибиться. Кроме того, что ворваться без спроса было бы неприлично, в комнате могли делать то, что парень никак не хотел видеть, например, опыты и эксперименты над трупами. Кто знает, что может происходить в Центральной Системе.

— Чоромацу? — крикнул Осомацу, постучав костяшками по всем четырём (на всякий случай) дверям, что было в любом случае безуспешно из-за невероятно твёрдого материала. — Чоромацу! Открой мне!

Тут дверь слева и правда отъехала, обрадовав Осомацу. За ней он увидел два письменных стола друг против друга, а за ними целую кучу книжных полок, которые совсем не были похожи на обычные. Это шкафы с выдвижными ящиками, в которых лежали книги, высотой в самый потолок. Осомацу немного поразмышлял, каким образом они достают книги с верхних ящиков, но не пришёл к единому выводу.

— Чего орёшь? — возмутился Чоромацу, сидевший за одним из столов. — Ты должен был увидеть, в какую комнату идти дальше, когда входил сюда. Видимо, ты совсем идиот.

— А что за другими дверями? — спросил Осомацу, медленно проходя дальше, к полкам. Комната выглядела очень большой, словно занимали и то пространство, которое предназначено для соседних помещений.

— Мои коллеги. Ты ведь понимаешь, что отвлёк их от работы? — быстро говорил Чоромацу, пытаясь пристыдить гостя. — А что ещё хуже — до сих пор отвлекаешь и меня.

— Тебе Осомацу не говорил, что я приду?

— Не трогай, — бросил Чоромацу, увидев, что рука гостя потянулась к одной из полок. Увидев, что тот отошёл, парень продолжил размеренным тоном: — Ну давай разберём то, что ты сейчас спросил. Я не удивился, когда увидел тебя и когда ты опозорился перед дверью, значит, я либо догадался, либо знал. Но даже если бы это оказались догадки, я всё равно был в какой-то степени удивлён или насторожен, спросил бы что-то по этому поводу или не вёл себя так открыто. Таким образом, твой вопрос более чем неуместен, а ответ слишком очевиден.

После стольких упоминаний его блужданий в дверях Осомацу и правда начал чувствовать стыд по этому поводу, хотя и не особо понимал, почему же.

— В моей голове нет Системы, чтобы я мог строить длинные логические цепочки так быстро, — стал оправдываться он. — Тем более, я хотел завязать разговор, спросив что-то обычное.

— Лучше бы сразу спрашивал, что хотел. В любом случае, у меня нет времени. Вон там, — Чоромацу показал рукой на выдвинутый ящик почти в другом конце комнаты, — я подготовил для тебя информацию, которая может быть интересна для тебя. Можешь ознакомиться.

— Она на японском? — спросил Осомацу, оглянувшись. Чоромацу наконец поднял глаза от стопки открытых книг на его столе, в них выразилось замешательство.

— Ты не знаешь английский? — испуганно спросил он. Осомацу отрицательно покачал головой. Чоромацу вздохнул так глубоко, будто выпустил весь воздух из своего организма. Он потёр глаза, поднялся и снова сел. — Я слышал, что в ваше время большая часть мира говорила по-английски, кроме, конечно же, родных языков.

— Но не японцы, — пожал плечами Осомацу.

— Хорошо, я расскажу сам. Надо будет потребовать с него дополнительную плату, — тихо добавил Чоромацу, вставая и направляясь к ящику. В нём лежали несколько стопок карточек, похожих на ту, которой пользовался Осомацу всё это время. Чоромацу не глядя пошвырялся в них и вдруг взял одну, которую искал. Осомацу взял несколько карточек из ящика и внимательно оглядел их: абсолютно идентичны друг другу. — До распространения Системы в том виде, в котором мы её знаем, такие штуки использовались повсеместно. Сейчас они совсем бесполезны для подключённых, но для тебя — в самый раз.

Парни вернулись к столу, на котором был монитор, и Чоромацу приложил карточку, после чего высветилась целая куча информации на английском, подкреплённая какими-то схемами. Он быстро пролистал всё от начала до конца и остановился.

— Ты сам-то что хочешь узнать?

— Объясни человеческими словами, в чём заключается твоя работа.

— В моём распоряжении все архивные материалы, но у меня также есть определённый объём работы, которую я должен выполнить в кратчайшие сроки и от которой ты меня отвлекаешь. Это может быть сортировка, подготовка к длительному хранению, несколько видов обработки и перенесения в Систему.

— Система сама не может этим заняться? — перебил Осомацу. Чоромацу бросил недовольный взгляд и снова продолжил:

— Сначала дослушай, а потом задавай вопросы. Перечисленное не является полным перечнем моих обязанностей. Наверное, ты уже слышал про распределение Системы по перспективным для человека отраслям деятельности. — Осомацу значительно кивнул. — Я занимаюсь обработкой результатов теста и подбором работы в соответствии с желаниями человека. Конечно, сейчас, когда все уже занимаются работой по душе, эта часть моих обязательств не востребована. И ещё одно: я должен в соответствии с Системой и моими коллегами решать судьбу выпадающих из правил Системы людей. То есть, как говорят у вас, приговаривать заключённых.

— Здесь есть тюрьма? — почувствовав конец рассказа, Осомацу решил задать первый же пришедший в голову вопрос.

— Заключёнными могут стать люди, отказывающиеся работать или причиняющие какой-либо вред Системе, не вписывающиеся в заданный ритм, а также пожелавшие отключиться, то есть в нашем случае умереть. За ними может быть установлен усиленный контроль Системы, который, однако, требует больших затрат энергии, чем на обычного подключённого, он может быть отправлен на эксперименты, что скорее всего кончится неудачно, или последний вариант — быть деактивирован, из-за чего Система потеряет одного потенциального человека, способствующего её полноценной работе. Выбор производится в зависимости от заключённого. Кстати, — прервался Чоромацу, быстро взял из ящика другую карточку и вернулся, — если я не ошибаюсь, твой брат сейчас на рассмотрении. Точно.

На экране высветилась анкета Ичимацу с его портретом. Она не отличалась от тех, что уже видел Осомацу, поэтому он только всматривался в лицо брата — точно такое же, как и то, к которому парень привык.

— Ого! С чего это он там?

— На него не действует контроль Системы, даже усиленный, — читая, озвучивал Чоромацу. — Кажется, он отказывался работать, впоследствии говорил, что готов на любое решение, чаще всего упоминал деактивацию.

— Это в духе Ичимацу, — глухо усмехнулся Осомацу, не отрывая взгляд от экрана. — Я смогу к нему попасть?

— С твоим уровнем доступа можешь даже не спрашивать.

— Сколько человек принимает решение насчёт него? Чей голос в приоритете: ваш или Системы?

— Я не владею точной информацией по этому вопросу. Я знаю, сколько точно людей занимается рассмотрением приговоров, но не знаю, сколько из них пожелали не участвовать именно в этом деле. Система не играет большой роли в определении единственного решения, она лишь заключает в, как ты сказал, тюрьмы, а затем следит за исполнением приговора.

— Разве не выгоднее будет, если она сама этим займётся? Вдруг вы только больше обремените её.

— Главное правило Системы в этом отношении: судьбу человека может определять только человек.

Осомацу явно понял что-то и значительно закивал головой, смотря в сторону.

— Мацуно Ичимацу был в заключении дважды по одной причине, которую я уже озвучил. На данный момент практически в соотношении 50/50 голоса о его дальнейшей судьбе разделились, и Система ждёт ответа от меня.

— То есть он либо станет как Карамацу, либо его вообще больше не будет? — Чоромацу грустно-положительно кивнул. — А это нормально, что именно вы решаете? То есть у вас могут же быть какие-то личные пристрастия или вроде того.

— Мы прошли отбор Системы, и она может доверять нам в определённой степени, зависящей от человека. Поэтому мы уполномочены сами определять уровень нашего участия.

— И что ты выберешь? — спросил Осомацу, прищурившись. Чоромацу посмотрел на него в ответ и отвернулся.

— Пока не знаю, — ответил он и помолчал. — Что-нибудь ещё?

— Как появилась Система?

— Ты знаешь, существует табу на разглашение информации тебе, человеку из другого времени, которая может изменить историю. Думаю, всё, что ты мог узнать, ты уже знаешь.

— Тогда… — Осомацу задумался. Чоромацу стал легко постукивать ногой в нетерпении, явно жалея о потраченном впустую времени. — Точно, ты же говоришь, что попросишь плату у Осомацу. У вас есть деньги?

— Деньги в Системе не используются. Частной собственности, развитой в ваше время, также не существует. Все товары производит Система, она же предоставляет свободный доступ к ним вне зависимости от уровня определённого человека. Нужно только «встать в очередь». В зависимости от вида товара и загруженности Системы определяется время получения данного товара. Это могут быть секунды, часы, дни или годы.

— В какой-то степени это даже удобно, — сделал вывод Осомацу, не найдя наводящих вопросов.

— Теперь всё? — нетерпеливо спросил Чоромацу, не желая выслушивать мнение гостя.

— Расскажи подробнее об обязанностях, которые ты первыми назвал. Там было что-то про перенесение в Систему, обработку…

— Система нуждается в помощи с правильной сортировкой добытой информации. С её загруженностью остаются вещи, которые труднее анализировать, поэтому я делаю это за неё. Это не так уж затратно по времени, как может показаться. Теперь, как ты можешь заметить, здесь много печатных книг. Я занимаюсь их переносом в Систему. В вашем времени есть такая профессия, как переводчик. Моя работа чем-то похожа на их. Система не может распознать печатные книги. Это является одной из причин, почему не все известные нам по архивным записям люди изучены.

— Столько лет эволюции, а Система даже не умеет читать, — шутливо пожаловался Осомацу. — Чтобы реинкарнировать, нужны только записи?

— Для реинкарнации используются ДНК, которые нетрудно достать даже в современных условиях. Для их обработки Системе хватает собственных ресурсов. С книгами же другой механизм, который ты в жизни не поймёшь, потому что придумали его позже, чем-то, что твоё восприятие может охватить. К тому же, их намного проще обрабатывать с помощью людей, чем ДНК, так что было принято лишний раз не загружать Систему.

— Она же совсем ничего не может! — в сердцах заключил Осомацу, за что получил очередной гневный взгляд.

— Тебя не спрашивают, — бросил Чоромацу. — Теперь-то всё?

— Так и быть, — сдался Осомацу. — Я всё понял, учитель, — он поклонился, — передавай от меня привет современному Осомацу.

— Ещё чего.

— Спасибо за урок!

Парень поспешно удалился (дверь перед ним открылась сама), обдумывая новую информацию. Миф об идеальной Системе, каковой она представлялась по рассказам Чибиты и Карамацу, полностью развеялся. Чоромацу явно не подвергался фильтрации, потому что, очевидно, говорил честно, не скрывая доступной информации. Несмотря на огромные изменения, Осомацу всё ещё мог уловить в этих реинкарнациях черты своих братьев, чему был невероятно рад, несмотря на их плачевное, как ему казалось, положение. «Всё, что ни делается, — всё к лучшему, — думал он, — и Система к лучшему. Наверное».