Приключения пингвинов, или Все дороги ведут в Антарктиду (джен)

Палапутрийский рынок был сегодня необычно оживлён. Уже на космодроме слышались возбуждённые крики зазывал, а несколько космолётчиков устроили перепалку с ушанами, заставив тех объясняться и оправдываться.

— Сколько раз нас облапошивали и обманывали…

— Однажды даже почти весь воздух выкачали…

— Вот-вот, даже воздух…

— А тут сами посудите…

— Да пускай судят, рядят, мы возражать не будем, только…

— Ну, где же это видано…

— Нет, всё же, когда выкачали воздух, было хуже…

— Что-о-о?

Фиксианец сжал кулаки и навис над главным стражником, пытаясь прервать бесконечный словесный поток ушанов.

— Когда у вас выкачали воздух, то земляне прислали вам генераторы кислорода. Именно земляне…

— Вот, не надо путать…

— …кислое с пресным.

— Точно, не надо…

— Вы и представить себе не можете, каково это: пострадать от обманутых ожиданий…

— Это предательство…

— Хуже, чем предательство…

— Когда такой благообразный, вежливый и понимающий человек…

— Именно понимающий…

— Внезапно хватает за уши…

— За уши!

Не в силах остановить бесконечный словесный поток, фиксианец махнул тонкой рукой и поспешил к рынку. Ушаны продолжали пререкаться.

— Такому поведению должны быть объяснения…

— Вот мы и нашли объяснение…

— Это объяснение…

— Он неразумный…

Этот день в Палапутре выдался необычно хорошим: оранжевое небо было ясным, а редкие зелёные облачка заслоняли светло-голубое солнце настолько, что его свет не был слепящим, а жар — обжигающим. Базар раскинулся на много километров, но все секции, кроме отдела космической живности, сегодня пустовали, а фиксианцу удалось протолкаться сюда только благодаря своей худобе. На голубом песке в окружении стражи из четырёх ушанов стояла клетка, а собравшаяся вокруг толпа бурлила от возмущения. "Продаётся человек неразумный. Агрессивен и очень опасен", — гласила висящая на клетке табличка. Ньют лежал внутри, свернувшись калачиком, изредка вскрикивая и постанывая, и отчаянно старался не смотреть вокруг.

— Да в конце концов, как это можно терпеть! Держитесь, товарищ! — широкоплечий землянин в играющем серебром на солнце скафандре подошёл ближе и затряс клетку, пытаясь вырвать прутья. Ньют с накрепко склеенными за спиной руками, будучи не в силах найти опору, покатился по клетке, испуганно застонал и принялся бормотать заклятия, надеясь на то, что его магия возымеет действие без палочки, но все его усилия были тщетны.

— Олег, ты делаешь ему больно, — фиксианец подошёл к знакомому землянину и положил руку ему на плечо.

— В таком случае, — ответил тот, кого назвали Олегом, — я его покупаю. Сколько вы просите за человека?

— Олег…

В ответ на слова землянина собравшаяся вокруг Ньюта толпа заголосила ещё громче, а в разноголосице послышалось даже большее возмущение.

— Мама, этот человек купит зверушку, — ушанок обратился к своей матери и покачал ушками, — потому что они похожи?

— Не торопитесь, если вы произведёте покупку, то признаете неразумность этой особи, — на второе плечо Олега опустилась тяжёлая длань жителя Центавра — планеты, на которой базировался Галактический Совет.

Испуганные прямыми действиями человека ушаны переговаривались на своём языке, и каждый порыв создаваемого ушами ветра заставлял Ньюта судорожно вздрагивать.

Космонавт оглядел остановивших его товарищей:

— В таком случае я просто сломаю прутья клетки и заберу его.

— Если вы примените силу здесь, то это будет скандал межгалактического масштаба, — осадил космолётчика центаврианин.

— Пусть будет скандал, — ответил Олег и вцепился в прутья. — Этому человеку вреден местный воздух, возможно, поэтому он не в себе.

Ньют зажмурился и закрыл голову руками, продолжая бормотать: «Бомбарда… Алохомора».

— Остановись, Олег! Я понимаю, что ты чувствуешь… — фиксианец приложил силу, чтобы отодрать руки космонавта от решётки.

— Ваш товарищ должен сбежать! Сбежать из зоопарка! Он должен сделать это сам! — эти слова, как показалось космолётчику, были сказаны ушанами, так как доносились снизу, но, посмотрев туда, откуда доносился звук, Олег увидел пингвинов.

— А мы ему поможем! — чётко проговорил самый худой и длинный, и три других подтвердили его слова кивками головы.

Олег нащупал кнопку подачи кислорода и попытался отрегулировать, но тщетно — пингвины выжидающе смотрели на него.

— Мне это мерещится? — Олег не хотел обидеть добровольных помощников или привлечь внимание, поэтому отстучал эти слова фиксианцу морзянкой по ладони, но пингвины, казалось, всё поняли без слов.

— Отлупить его по мордасам, — произнёс Рико. — И вообще он нам не нужен. И надсмотрщик не нужен. И змей чтобы только до корабля проводил…

— Змеюк хороший, он мне нравится, — пропищал Прапор.

— Мол-чать! — глаза Олега полезли на лоб, когда самый внушительный на вид пингвин отдал приказ.

— Вы откуда будете, товарищи? — спросил космонавт, получив от фиксианца ответ той же морзянкой: "Я тоже их вижу".

— Из Антарктиды, — Шкипер окинул космонавта недовольным взглядом исподлобья.

— С Земли? — уточнил космонавт.

— Из Антарктиды! — повторил Шкипер, продолжая сверлить Олега недовольным взглядом.

— С ними каши не сваришь…

— Зачем мы вообще решили спасать надсмотрщика?

— Потому что жалко…

— Жалко?

— Он первый, кто попросил у нас прощения…

— А Змеюк оценил по достоинству…

Олег подавил удивление и в свою очередь оглядел недовольным взглядом полностью абстрагировавшихся от окружающей их толпы пингвинов:

— Чем вы можете помочь?

Ковальски ткнул Шкипера под крыло:

— Он с нами разговаривает. Ответить, нет?

— Нельзя нарушать конспирацию. Расходимся по одному.

* * *

Олег мерил шагами доставшийся ему гостиничный номер, едва не задевая макушкой сводчатый выполненный в русском стиле потолок, и разглядывал незваных гостей. Пингвины скакали по номеру, разминаясь. Космонавт с трудом удерживал чёрно-белых птиц в поле зрения.

— И как же вы собираетесь вызволять человека?

— Сделаем подкоп! — пингвин проделал тройное сальто перед взглядом космонавта.

Олег зажмурился и замотал головой, пытаясь отделаться от зрительных галлюцинаций, но это не помогло. Пингвины прекратили свои тренировки и замерли перед ним, оценивающе рассматривая.

— Не годится он для дела. Без него лучше будет, — глубокомысленно заявил самый высокий пингвин.

— Змеюк хороший. Змеюка позовём… — пропищал самый маленький.

— Змеюк не может землю рыть.

— Отставить пререкания! Следуем плану! Змей готовит пути к боевому отступлению.

— Вы вообще откуда? С какой планеты? — печально спросил Олег.

— Из Антарктиды!

Космонавт отозвался стоном:

— Я не знаю такой планеты.

— Мы будем готовить побег или выяснять отношения?

Олег обречённо расстелил на столе карту Палапутры.

— Жаль, что у нас не было такого плана в Нью-Йорке, — заметил Ковальски.

— Здесь песчаный грунт с примесью медного купороса. Я не имею понятия о вашей физиологии, но для земных существ он ядовит при прикосновении к коже, а тоннель в таком грунте прокопать невозможно — свод будет осыпаться.

— Нам надо решить, можем ли мы ему верить, — проговорил Ковальски, и Шкипер оглядел товарищей.

— Мозговой штурм! — скомандовал он. — При полученных вводных…

— Послушайте, с какой бы планеты вы не были, ваше поведение не кажется вам невежливым?

— О чём это он? — спросил Рико.

— Ничего не понимаю, — резюмировал Ковальски.

— Вы обсуждаете меня, когда я стою прямо рядом с вами!

Пингвины примолкли и уставились на космонавта.

— Мы выслушаем то, что нам предложит этот человек, — прошептал Ковальски на ухо Шкипера.

— Мы тебя слушаем. Говори! — приказал Шкипер.

Олег тяжело вздохнул:

— Вы отвлечёте ушанов, а я лазерным резаком разрежу решётку и вытащу человека.

— Что он предлагает? — Шкипер оглядел товарищей, придвинулся ближе к Ковальски и задал этот вопрос шёпотом.

— Боевую операцию, Шкип, он предлагает боевую операцию! — последовал ответ.

— Боевую? Поясни!

— Где у вас лингвисты? — Олег в свою очередь недовольно оглядывал пингвинов. — Они настроены на русский? Вы понимаете меня без перевода?

— Он не доверяет нам, — констатировал факт Ковальски.

— Мы тоже ему не доверяем, — отозвался Рико.

— Мы будем действовать или выяснять отношения?

В ответ на этот вопрос Олег тяжело вздохнул и обратил свой взгляд на расстеленную на столе карту.

— Ушаны держат человека в участке. Если вы проникнете туда и заставите стражей выйти, то я смогу освободить соплеменника и скрыться, не оставив следов.

— Этот человек предлагает нам вырубить надсмотрщиков, чтобы он мог освободить сидящего в клетке зверя.

— Вырубить надсмотрщиков?! — в глазах Шкипера заплясали озорные искры.

— По мордасам им! — воскликнул Рико, подпрыгнул и перекувырнулся через себя в воздухе.

— Мы… мы… собираемся поднять восстание в зоопарке, — восторженно пролепетал Прапор.

— Малыш! — Рико задохнулся от братской нежности и от всей души похлопал Прапора по плечу.

— Мы нереально круты!

Олег стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди, и недовольно оглядывал добровольных помощников.

— Если вы согласны, — проговорил он, когда Рико и Прапор устроили замысловатый танец из заученных боевых позиций, сопровождая движения криками "Кия-я-я!", — то я предлагаю вам проникнуть в участок через окно и сделать вид, что вы воруете…

— Мы вырубим надсмотрщиков, и не надо рассказывать нам, как это сделать, — заявил Шкипер и прожёг космонавта недовольным взглядом. — Слушай мою команду, наступаем!

— Не так быстро, — закричал Олег, — я тоже должен подготовиться, — но пингвины выпрыгнули из окна гостиницы и растворились в ночи.

* * *

Пикетт, так и не сумев справиться с магнитным замком, теперь пытался хотя бы утешить друга, ласково прикасаясь к щеке Ньюта растущим на длинной ручке зелёным листиком. Только эти прикосновения заставляли магозоолога шевелиться. Ньют был не в состоянии скинуть плотный, как пелена смерти, полог незнакомых абсолютно невероятных образов. Нет, Ньют Саламандер не был трусом и привык к магии, которая каждое мгновение дарила впечатления от событий, которые прежде считались невозможными. Просто на этот раз таких событий случилось больше, чем мог выдержать его рассудок.

Ньюта, наконец, оставили в одиночестве: уже давно эти до ужаса странные твари не кружили вокруг клетки, угрожая, не выли на разные голоса. Ньют сел — Пикетт, удовлетворённо пискнув, залез в верхний карман жилетки магозоолога и, если бы мимика позволила ему, непременно бы улыбнулся.

— Бомбарда максима! — уже давно Ньют не испытывал необходимости произносить заклятия вслух, но отсутствие волшебной палочки и связанные за спиной руки сыграли с ним злую шутку. Ньют огляделся — через закрытое странным, не похожим на стекло, полупрозрачным материалом окно виднелось грязно-бордовое небо, отсутствие на котором бледно-голубого солнца говорило о том, что наступила ночь.

Пикирующий злыдень висел на поясе — его не догадались забрать, — и Ньют жалел о том, что не догадался научить свою любимую игрушку покидать кокон на голос. Впрочем, со связанными руками Ньют не смог бы просунуть кокон злыдня между прутьями.

Ньют ощупал связывающие его путы — веревки были плотными и липкими, врезались в руки при попытке их растянуть.

— Эскуро, — нет, это заклятие тоже не подействовало, Пикетт высунул голову из верхнего кармана жилетки, посмотрел Ньюту в глаза и жалобно пискнул. — Не печалься, дружок, мы непременно отсюда выберемся, — успокоил лукотруса Ньют. Ньют собрал все свои силы, сконцентрировался, закрыл глаза, чтобы не мешать течению магии внутри себя, и повторил: "Бомбарда максима!"

Грохот, последовавший за словами магозоолога, не имел ничего общего со звуком ломающихся прутьев решётки — по крайней мере, с тем, как Ньют представлял себе этот звук. Прутья клетки остались целы, а вот стекло в окне треснуло.

— Сомкнуть строй! Наступаем в пятой боевой позиции! — уже знакомая Ньюту похожая на пингвина тварь точно пушечный заряд пробила клювом стекло, а три других в комичной позиции застыли в оконном проёме.

— Долой надсмотрщиков! — твари синхронно скрутили в воздухе странные акробатические фигуры и приземлились на пол.

— Держись, товарищ! — обратился к Ньюту Ковальски, но магозоолог не понял смысла этих слов.

В следующую секунду Ньют вжался в прутья решетки, а Пикетт испуганно пискнул и спрятался в карман магозоолога с головой от того, что на шум к клетке прибежали треухие твари и замахали ушами.

Ньют глубоко вдохнул и лёг лицом на пол — создаваемый ушанами ветер лишал его дыхания. Уши Ньюту тоже хотелось закрыть: сквозь оглушающий шум ветра он слышал шлепки и крики боли.

— Отшлёпаем их по мордасам!

Этот звуковой фон и заставил магозоолога приподнять голову. Одна из уже знакомых Ньюту чёрно-белых тварей оттолкнулась от пола и, закружившись вокруг своей оси, с невероятной скоростью и силой била ушастую тварь ластами по ушам.

Уши твари безвольно повисли по сторонам лица, а сам ушан взвыл от боли, закрыл глаза пухлыми пальчиками, упал на пол и засучил пятками по полу.

— А-а-а…

— Рико, приказ был выгнать из участка, а не избить.

— Прапор!?

— Прапор справляется.

Ушан беспорядочно носился по помещению, будучи не в силах сбросить со спины намертво вцепившуюся клювом в заднее ухо маленькую, пухленькую, милую на вид птицу.

— Гони его к выходу, Прапор! — Ньюту этот крик показался рассерженным щебетанием, но Прапор на глазах у магозоолога ухватился ластами за слоновьи уши твари, упёрся лапками в спину и, управляя ушаном как скаковой лошадью, погнал того к выходу.

— Прочь пошли, ушастые надсмотрщики! Совести нет, зверей в клетке держать!

— По мордасам им, по мордасам…

Ньют не сомневался только в том, что пингвины общаются друг с другом на каком-то абсолютно непонятном ему языке, и это общение не сводится к животному подвыванию или предупреждению криком об опасности…

Нет, мир в сознании Ньюта переворачивался с ног на голову, — происходящее больше походило на бред, и этот бред сводил магозоолога с ума. Ньют свернулся клубочком на полу клетки и спрятал голову. Пикетт выполз из нагрудного кармана жилетки Ньюта, залез магозоологу на затылок и обозревал окружающее пространство с живым интересом. Вскоре шум и крики затихли, а помещение опустело.

— Держитесь, товарищ! — Ньют не в первый раз слышал эту фразу, и уже стал привыкать к её звучанию, но на этот раз произнёсший её голос был человеческим.

Ньют открыл глаза и приподнялся. Пикетт повис у него в волосах и упал в нагрудный карман жилетки. Стоящий перед ним человек был человеком только до шеи — его тело было покрыто отливающей сталью гладкой глянцевой кожей, что делало его похожим на земноводное. Ньют сжал зубы и зажмурился.

— Держитесь, товарищ! — повторил огромный человеко-ящер и взмахнул над головой Ньюта странным длинным, как сабля, приспособлением — вспышка света показалась Ньюту ослепляющей даже сквозь сомкнутые веки. Решётки клетки закачались, а крыша съехала набок. Ньют испуганно застонал, а человеко-ящер подхватил тяжёлую крышу одной рукой и отбросил, будто это был лист пергамента.

— Товарищ, прижмите кислородную маску к лицу. Разве можно так беспечно ходить без скафандра, пусть даже в кислородной атмосфере.

Человеко-ящер протянул к Ньюту отливающую сталью руку, и магозоолог в страхе отпрянул: судя по тому, как это существо удерживало крышу решётки, оно могло раздавить тело мага.

— Вылезайте, товарищ! Вам нехорошо?

Ньют забился в угол клетки, стараясь избежать прикосновения стальной руки ящера, но эта рука, как показалось Ньюту, удлинилась и схватила его за ворот рубашки. Человеко-ящер тащил Ньюта к прутьям решетки, а магозоолог затравленно оглядывался вокруг: разрубленные прутья решетки горели багрово и жарко, будто расплавились от прикосновения. Человеко-ящер вытащил Ньюта из клетки и, как ребёнка, поднял на руки. Это было больше, чем маг мог выдержать, — Ньют всхрапнул и потерял сознание.

* * *

Ньют очнулся от того, что поверхность, на которой он лежал, тряслась и вибрировала, слегка подбрасывая его тело в воздух, — единственным, что мешало ему оторваться и взлететь, оказались оплетавшие крест-накрест его грудь ремни. Ньют рванулся, чтобы проверить, как крепко привязан, — ремни не поддались, руки были свободны, но палочки не было. Ньют огляделся. Он лежал на будто выраставшей из гладкой стены кушетке, одежды на нём не было, тело было прикрыто легкой простынёй, которая то тут, то там приподнималась, будто под этой простынёй что-то ползало по телу магозоолога.

— Пикетт! — позвал Ньют и услышал писк лукотруса над ухом. Ньют приподнял простынь и почувствовал резкую боль в руке — его руку на сгибе локтя протыкала игла, а по тонким полупрозрачным трубкам в его тело вливалось какое-то зелье.

Ньют, морщась от боли, вытащил иглу из руки и вздрогнул от того, что простыня на нём осветилась красными огнями, а воздух прорезал громкий звук.

Ньют отбросил простыню и посмотрел на сидящего у него на животе огромного стального червя со множеством мигающих разноцветных глазок, острыми усиками и ножками-присосками. Червь поднял морду, посмотрел магозоологу в глаза, недовольно заверещал и пошевелил усиками.

Ньют застонал, закрыл глаза и положил голову на кушетку, Пикетт вцепился в волосы магозоолога — лукотрусу тоже было страшно. Впрочем, даже закрытые глаза не позволили магу отвлечься от кошмара — стальной червь полз по непослушному телу, Ньют чувствовал уколы его усиков, а из-за спины доносились звуки перебранки.

— Да, что за колымага у тебя, Гик? Где амортизаторы посеял?

Искусственный высокий голос отвечал что-то неразборчивое.

— Вы имеете не разрешённых к перевозке зверей на борту, вылет с планеты Блук запрещён.

— Гик с планеты Эйя имеет разрешение на взлёт и не перевозит зверей. На борту нет ни одного зверя. Вы не имеете права меня задерживать.

— Я с ними поговорю. Шкипер из Антарктиды…

— Даст вам по мордасам!

— Отставить, Рико.

— Ладно, разбирайтесь сами. Диагност сообщает, что человек пришёл в себя.

Человеко-ящер подошёл к Ньюту и присел на краешек койки. Впрочем, за время полёта он успел измениться — чешуя, которая оказалась всего лишь костюмом, была сброшена, а на человеке были грубые холщовые брюки и такая же рубашка.

— Наш хозяин гостеприимно согласился установить для нас на корабле кислородную атмосферу. Ему всё равно удобнее лежать в скафандре, чем ползать при нас по кораблю, — проговорил Олег, поправляя на Ньюте простынь и просматривая выбрасываемые диагностом отчёты о состоянии больного. — В остальном, эта посудина — просто консервная банка: без амортизаторов трясёт нещадно, зато есть разрешение на вылет и защита от сканирования — единственный способ уйти незамеченными. Да, наворотили мы дел. Как вы себя чувствуете, товарищ? — поток незнакомых звуков, чужой взгляд и неприятные прикосновения к незащищённому одеждой телу заставили Ньюта застонать, и он с трудом заставил себя задать давно волновавший его вопрос.

— Где мой злыдень? — спросил Ньют.

— Что? — брови Олега поползли на лоб от удивления. — Вы не говорите по-русски? — спросил он, не получив ответа, бросился прочь и вскоре вернулся с небольшой стальной коробочкой.

Олег покрутил рычажки.

— Как вы себя чувствуете? — этот вопрос был задан странным металлическим голосом на чистом английском.

— Я сошёл с ума? — ответил Ньют. — Или те твари прокляли меня.

— Вы надышались разреженного воздуха с высоким содержанием озона. Видимо, это привело к некоторому помешательству… Вы разговариваете со мной на мёртвом языке.

Ньют отвернулся и застонал:

— Что же сотворили те твари?! Что это было за заклятье?! Где я оказался? Где мой злыдень?

— Злыдень? — переспросил Олег. — При вас нашли кокон, из которого вылупился птенец. Его накормили. Он любит мозги и едва не убил одного из пингвинов. Впрочем, я не знаю, как правильно называть эту разумную форму… Ещё на один ваш вопрос я могу ответить. Вы находитесь в космосе. Мы недавно покинули орбиту планеты Блук и теперь направляемся к Земле. Я собираюсь пристроить вас в реабилитационный центр и запросить Совет для поиска неизвестной планеты… "Пингвины" называют её Антарктидой.

— Реабилитационный центр? Планета? Космос? О чём вы говорите? Отвезите меня в Лондон.

— Лондон… Антарктида… — повторил Олег. — Я с вами, придурками, сам с ума сойду. Спите!

Ньют вскрикнул, когда игла проткнула его плечо, а в следующую секунду его голова потяжелела, и маг погрузился в сон.

* * *

Ньют очнулся и испуганно огляделся. Пикетт вылез из волос мага, заполз тому на лоб и посмотрел маленькими карими глазками в глаза магозоолога. Ньют заставил себя успокоиться. После нескольких минут борьбы охватывающие грудь магозоолога ремни внезапно и легко расстегнулись, а тело Ньюта, ничем не удерживаемое, поднялось в воздух. Ньют был твёрдо уверен в том, что не пытался использовать левитационное заклинание. Впрочем, и палочки у него не было, а магия в его руках давала сбой. Ньют врезался в потолок и мячиком отлетел обратно.

— Помогите… — едва слышно прошептал Ньют и вспомнил, что звать на помощь тоже было некого.

Цепляясь за выступающие части конструкции помещения, Ньют сумел сгруппироваться и зубами зацепить зависшую в воздухе простыню. Удерживая этот предмет перед собой наподобие щита и помогая себе руками, маг продвигался туда, откуда появился тот странный человек.

Долго мучиться Ньюту не пришлось. Узкий коридор закончился через несколько движений, и взгляду магозоолога открылось небольшое, но достаточно просторное в сравнении с тем, в котором Ньют прежде находился, помещение: несколько кресел, огромное открывающееся в чёрное ничто окно и странный широкий стол с мигающими огнями и разноцветными наростами.

— Зачем вы встали? — странный человек сменил холщовый костюм на прежнюю гладкую отливающую сталью кожу. — Наденьте костюм, садитесь в кресло и пристегнитесь, — Ньют был бы рад, если ему вернули его одежду, но вместо этого ему в лицо прилетела холщовая рубашка со странными нашивками и достаточно свободные присборенные на щиколотках штаны. Ньют не был настроен привередничать, но одеться без посторонней помощи не смог. — Не вставайте, — произнёс Олег, пристегнув мага к креслу. — Мы выходим на орбиту. Наш друг решил посетить Землю и благополучно доставит нас с вами домой. К сожалению, нам не миновать карантина, — Ньют пропустил странные слова мимо ушей — окружающая действительность сводила магозоолога с ума.

— Шкип, я летаю! — верещала маленькая чёрно-белая бескрылая птица, описывая круги по небольшому помещению.

— Поменьше восторгов, Прапор! Ты верещишь как лемур… Держи себя в руках!

— Все по местам! — прикрикнул на кружащихся по помещению пингвинов Олег и добавил едва слышно: — Всё-таки никак не пойму, с какой вы планеты…

— Из Антарктиды! Я уже устал повторять!

Ньют отчаянно старался отвлечься от беззлобной перебранки и сконцентрировать взгляд на окне, только и чёрная пустота за ним менялась — приобретала цвет и форму.

— Что это? — Ньют не удержался от вопроса, хотя твёрдо решил ради сохранности своего рассудка не вступать со странными существами в контакт.

Левый нижний экран чёрного окна осветился яркой бледно-голубой вспышкой. Вспышка разгоралась, фосфорецируя, занимала всё большую часть окна и вскоре уже изгибалась дугой возле удивительно-прекрасного голубого, играющего разными невероятно-приятными глазу цветами шара.

— Что это? — повторил Ньют.

— Земля, — ответили ему. — Наша Земля. Мы выходим на орбиту, дальше нас вряд ли пустят. В лучшем случае позволят прилуниться, в худшем — пару месяцев промаринуют на закрытой станции.

— Земля? — тупо повторил Ньют.

— Вы впервые видите Землю из космоса? — в словах Олега пополам с недоверием сквозило неприкрытое раздражение.

— Я никогда не интересовался астрономией. Я магозоолог, — проговорил Ньют.

— Я штурман и не получил полноценного медицинского образования, поэтому не могу определить, что с вами не так. Судя по всему, длительное кислородное голодание привело к потере рассудка. На Земле справятся с вашим заболеванием. А теперь умолкните, я выхожу на связь. Земля! Земля! — странные слова не укладывались в голове Ньюта, а сопровождающие их зашумленные скрежетанием звуки прорезали голову магозоолога колющей болью. Ньют зажал уши руками. — Гик с Эйи... Да. Олег Воронов, штурман второй экспедиции… Да, есть… Трое говорящих пингвинов… Повторяю! Разумные пингвины… называют родную планету Антарктидой. — Ответ Земли взорвал голову Ньюта шумом. — Да в норме я… Я… Послушайте! Эйянец, три пингвина, два землянина… Его продавали на рынке в Палапутре как зверя… Совсем загибается… Не скажу за пингвинов…

— Я сам за нас скажу, — перебил космонавта Шкипер. — Верните нас в Антарктиду!

— Что? — выдохнул Олег. — Я так и думал, — космонавт обессиленно откинулся на спинку кресла, и шум прекратился. — Нам разрешено пристыковаться к Миру-миллениуму. Гик должен высадить всех кислородо-дышащих, и после этого ему разрешат приземлиться.

Ньют замотал головой, пытаясь привести мысли в порядок.

— Верните мне злыдня, — прошептал он, особо не надеясь на ответную реакцию.

Олег что-то громко и зло прокричал, отстегнулся и проплыл по проходу.

— Стыкуйся, Гик! — бросил он на лету, и следующими словами космонавта, которые понял Ньют, было ласковое кудахтанье. — Идём сюда, птаха, идём! — Олег вплыл в рубку, и Ньют увидел спокойно сидящего на руке у человека свирепого злыдня. Злыдень потёрся о плечо Олега, почесал клыкастую морду. — Объелась птаха, в кокон не хочет. Хозяин тебя плохо кормил.

Ньют призывно замычал при виде злыдня, внезапно лишившись способности воспроизводить членораздельные звуки. Злыдень покорно сел ему на плечо, спрятал голову магозоолога под крыло и нежно ткнулся носом ему в висок.

— Пристегнись, Олег. Мы приступаем к стыковке.

Следующие несколько минут прошли в молчании, будто присутствующие чувствовали величественное напряжение момента. Обретя потерянную тварь, Ньют успокоился и задремал, но надолго отвлечься от реальности ему не удалось.

Ньюта разбудил шум металлических набоек по полу. Со словами: "Я сам открою переборки" Олег прошёл по тесному коридору, и последовавший за его шагами треск сопровождался бранью…

Ньют, никем не остановленный, отправился вслед за космонавтом. Олег с усилием вращал огромный, будто вырастающий из выпуклого нароста в стене, вентиль. Ньют разобрал какие-то слова: "корыто", "конструкция" и фразу "что они вообще понимают", — выпуклый нарост отошёл от стены и открыл взгляду магозоолога длинный светлый коридор.

Если Олег своим видом напоминал Ньюту ящера, то встречавшие его в начале коридора существа были похожи на слонопотамов: за спиной у них был огромный длинный горб, искусственно удлиняющий тело, голова была полностью закрыта широким мягким кожухом, а там, где должен быть нос, находилась длинная трубка.

Один из человеко-слонопотамов подошёл к Олегу, похлопал его огромной дланью по плечу и прогнусавил:

— Опять набедокурил, Олежа. Вечно рушишь всё, к чему бы ни прикасался. Где твои "разумные"? Этот, что ли, загибается? — человеко-слонопотам указал толстым белым пальцем в Ньюта и теперь приближался к нему.

— Космических существ придётся изолировать, — человеко-слонопотам потянул руку к сидящему на плече у Ньюта злыдню.

— Осторожней! — предупредил Олег. — Звери очень привязаны к хозяину. Этот падок на еду, а второй…

— Разберёмся!

Злыдень щёлкнул зубастой пастью, но слонопотам чем-то брызнул твари в рот, и злыдень свернулся в кокон. Тяжёлая длань слонопотама свободно легла на плечо Ньюта, и тот испуганно застонал.

— Где остальные? — спросил слонопотам.

— Это вы про нас спрашиваете? — донеслось у Ньюта из-за спины.

Пингвины вышли в длинный белый коридор.

— Это разумные пингвины, — пояснил Олег. — Я собираюсь организовать экспедицию на их родную планету…

Слонопотамы в ответ на слова Олега переглянулись, а донёсшиеся из-под хоботов клекочущие звуки напомнили Ньюту смех.

— Олежа в экспедицию собрался…

— В одиночку поди…

— Почему бы и нет… Сразу, как подлечится…

— Тебе лечиться надо, Олег, — уже серьёзно заявил один из слонопотамов. — Это обычные пингвины. Из Антарктиды. Ты так налетался, что, как родные материки называются, забыл.

— Лечись, Олежа!