Свой выбор (джен)

— Уверен, что нужно на маггловскую платформу, Гарри? — спросила Тинки утром 1 сентября, подливая мальчику чай и молоко за завтраком.

— Конечно, — Поттер с благодарностью улыбнулся домовушке и подвинул к себе кусок яблочного пирога с крошкой.

— Непременно стоит разведать, что тебя там ждало, — еще раз озвучил причину решения дедушка, с нежной улыбкой наблюдая за тем, как ест внук. — Не верю, что тебе просто забыли сказать, как преодолеть барьер.

— Дед! — обиженно воскликнул Гарри, заметив это. — Мы ведь уже договорились! Не нужно смотреть, как я ем!

— Да-да, — быстро покивал мужчина средних лет, сидевший в центре большого полотна, и повернул голову в сторону. — Но как же сложно удержаться.

— Если не хочешь, чтобы род прервался на мне, то стоит чуть-чуть постараться, — едва слышно проворчал Гарри, но все равно улыбнулся. И увидел, как Флимонт Поттер на картине тоже чуть ухмыльнулся.

В первое утро, когда мальчик проснулся в незнакомой постели и едва вспомнил, как ночью будил дом, ходил по некоторым комнатам, а потом укладывался спать, эльфы пригласили его завтракать в малую столовую. Яркий утренний свет прибавил Поттеру робости, но не избавил от усталости и, как следствие, невнимательности. Сонно щурясь и постоянно зевая, мальчик спустился на второй этаж в уютном домашнем халате поверх пижамы, уселся за накрытый для него стол, проследил за тем, как воспарили заварочный чайник и молочник, повинуясь магии эльфов, взял еще теплую булочку с какой-то фруктовой начинкой, поднес ко рту, откусил, поднял взгляд… и едва не подавился. С пяти небольших картин, висевших в столовой, на него таращилась толпа людей. Полотна оказались настолько маленькими, а желающих так много, что кое-где на холсте виднелся только один глаз, а в другом месте — ухо и часть щеки, плотно прижатых к чьему-то широкому плечу.

Закашлявшись, мальчик согнулся, смахнул со стола чашку и сполз на пол, где и просидел все то время, что спорили, звали эльфов и причитали молчавшие до этого Поттеры.

Оказалось, что картины ожили на рассвете и тут же попытались хоть кого-нибудь дозваться. Домовики же предпочли игнорировать нарисованных хозяев и не мешать настоящему отсыпаться. В итоге многочисленные дедушки и бабушки, изнывая от нетерпения, сгрудились на картинах одной комнаты, чтобы не пропустить долгожданную встречу.

Из-под стола мальчика выманивали всей толпой в компании домовиков, обещая не глазеть и не мешать завтракать. Гарри и самому хотелось поскорее познакомиться со всеми родственниками, но от неожиданности он совершенно расклеился: глаза застилали слезы, руки тряслись и зуб не попадал на зуб. Юному волшебнику требовалась передышка, возможность осмыслить и…

— Памкин! Нужно достать успокоительного! — велела какая-то из нарисованных дам, уже тише выпроваживая Поттеров на картины в большую гостиную на этом же этаже.

Гарри смог встать лишь после того, как Тинки в пятый раз повторила, что картины пусты. Но и тогда мальчик нервно сжимался и тяжело вздыхал. И после зелья так и не успокоился до конца.

Еще день назад Поттер считал, что остался один, а теперь на него, как гора, свалилась толпа людей. Пусть нарисованных, пусть не совсем настоящих, но все же родственников. Не пыльных людей со снимков в маггловском фотоальбоме, а вот таких: говорящих, подвижных, эмоциональных.

Сглатывая слезы, Гарри заставил себя выпить чашку чая с молоком и съесть две булочки с невероятно вкусным джемом из крыжовника внутри. Стоило запихнуть в себя побольше, но еда вставала поперек горла. Даже вкуснейшая выпечка не желала умещаться в сжавшемся от нервозности желудке.

— Не волнуйся, — вновь появившись на полотне, мягко сказала ему все та же решительная дама, облаченная в старинное платье. — Они переживают гораздо больше тебя!

Гарри сглотнул, сполз со стула и отправился знакомиться с родней.

С тех пор юный волшебник более чем освоился и в новом статусе, и с обилием родственников.

Для начала мальчик настоял на том, что домовики могут сами решить, как именно к нему обращаться, но запретил им называть себя хозяином. Дедушки и бабушки противились, но решение принимал Гарри. Тинки первой прочувствовала настроение юного мага, а потому довольно легко перешла просто на имя, а иногда, забываясь, называла Поттера «маленький». От нежности в тонком голоске эльфийки сердце Гарри наполнялось искристым, как лимонад, счастьем. Памкин и Скуп оказались менее сговорчивы. Их угнетало, что нельзя звать хозяина хозяином, но они принимали его доводы, а потому пока просто «сэркали».

С дедушками и бабушками оказалось проще всего. Пусть мальчик и разобрался в хитросплетениях своей родословной, он с самого начала принялся опускать многочисленные «пра», а родственники словно и не заметили этого. Лишь бабушка Юфимия и дедушка Флимонт оказались более принципиальными. Только их Гарри мог звать «бабуля» и «дедуля» и не прибавлять к этому имена.

К правилу не смотреть на внука, пока тот ест, родственники тоже привыкли быстро. Лишь сегодня дед решился нарушить сложившуюся традицию.

— Готов? — спросил Флимонт Поттер, когда мальчик убрал с колен салфетку.

— Не очень, — честно признался Гарри. — К этому можно подготовиться?

— Нет, но тебе понравится, — заверил дедушка. — Школа — один из самых удивительных периодов в жизни. И поездка на поезде — его начало. Потом, даже на втором курсе, все будет иначе.

Дедушка и бабушка много рассказывали Гарри про поездку, лодочки, на которых первокурсники попадают в замок, отбор и первые сложности. Но это не мешало мальчику жутко нервничать.

— Тинки уже собрала твои вещи, — успокоительно сказала бабушка, появляясь на картине рядом с дедом.

— И книги?

— И книги, — подтвердила Юфимия Поттер. — А в твой рюкзак уложен пакет с пирожками и большой термос с какао.

— А еще посуда, салфетки, — подхватила домовушка, вновь появляясь в столовой. — Посуду я сама наколдовала, она исчезнет к ночи.

— Ты самая лучшая, Тинки! — заверил мальчик, и эльфийка мигом заалела от похвалы.

— А то, что я отложил отдельно?.. — спохватился Гарри. — На столе…

— И это тоже уже в чемодане, — весело сообщила бабушка. — Не могу поверить, что ты наш внук! Ты везешь с собой больше книг, чем твой отец прочел за всю жизнь.

— Не преувеличивай, дорогая, — пожурил супругу Флимонт.

— Если только совсем чуть-чуть.

Через полчаса, переодевшись и распрощавшись с родственниками, Гарри позволил Тинки перенести себя на вокзал. Домовушка уже вызнала укромное местечко, где никто бы не заметил возникшего из воздуха мальчика, а потому юный Поттер не вызвал переполоха у пассажиров и работников.

— Удачи, Гарри, — погладив мальчика по руке, шепнула Тинки. Они не прощались надолго. Волшебник знал, что в любой момент может вызвать эльфийку в школу, и ничто не помешает ей явиться на зов.

— Ведите себя хорошо, — не представляя, что нужно говорить, прошептал мальчик и порывисто обнял Тинки. — Я постараюсь писать длинные и подробные письма о своей жизни в школе.

Домовушка кивнула и, смахнув слезы, пискнула:

— Иди. Ты так опоздаешь.

Времени было еще полно, но Гарри кивнул, поудобнее перехватил чемодан и направился в сторону платформ 9 и 10.

* * *

Гарри не подозревал, что должен увидеть, но чем больше ждал, тем больше в нем крепла уверенность в необходимости собственного присутствия недалеко от разделителя. Что-то должно было случиться. Должно произойти событие, которое многое объяснит.

До отправления поезда оставалось меньше четверти часа, когда одна брошенная довольно громко фраза привлекла внимание мальчика.

— Я так и думала, что тут будет целая толпа магглов…

Гарри повернул голову, оторвавшись от созерцания кирпичной кладки колонны, и увидел стайку странно одетых людей с вереницей багажных тележек.

По платформе, почти расталкивая пассажиров и провожающих, неслась впереди целого выводка рыжих детей и подростков пухленькая женщина с не менее рыжей встрепанной шевелюрой, лишь самую малость прижатой к голове зеленым беретом. И сама женщина, и, видимо, ее дети щеголяли множеством вязаных вещей.

— Так, милая, а ты помнишь какой номер платформы? — спросила женщина, когда компания остановилась ярдах в пятнадцати от разделителя, став так, что многим спешащим пассажирам пришлось огибать их по самому краю платформы.

— Девять и три четверти, — пропищала единственная среди собравшихся девочка. Она была такой же рыжей, как и остальные, и довольно миловидной, но одежда портила впечатление.

Как-то Гарри прочел, что рыжим весьма редко идет красный цвет. И бледненькой веснушчатой девочке он шел меньше всего, но именно в платье этого цвета ее обрядили. На ногах малышки красовались, почему-то, резиновые сапоги, а вот плечи прикрывала совершенно мальчишеская кофта в голубую, фиолетовую, серую и бледно-розовую полоску с коротковатыми рукавами.

— Мам, можно я тоже поеду?

— Ты еще слишком мала, Джинни, так что успокойся, — решительно заявила женщина, будто не первый раз отвечая на просьбы дочери. — Ну что, Перси, ты иди первым.

Когда самый старший из подростков скрылся в магическом проходе, Гарри наконец решил, что увидел именно то, что должен был.

Если бы он все еще жил с дядей и тетей, а потом отправился на вокзал, то рыжая семейка привлекла бы внимание Поттера, не знавшего бы, как попасть к поезду.

«Это было спланировано?» — спросил себя мальчик, наблюдая, как весело поспорив с женщиной, в переход нырнул один из близнецов. Через миг Гарри получил ответ, когда мать семейства пристально огляделась, словно выискивая кого-то в толпе.

Хмыкнув, юный волшебник подхватил свой чемодан и устремился к разделителю, желая проскочить между рыжими детьми и не опоздать на поезд.

— Рон, подожди немного, а то врежешься, — услышал Гарри за секунду до того, как оказался на нужной платформе.

И тут же позабыл о рыжих магах, увидев ярко-алый поезд. Мальчик читал о нем, но все равно поразился виду этого монстра. Против воли Поттера охватило ощущение радостного предвкушения. Лишь теперь он по-настоящему осознал, что впереди его ждет не просто учеба, а новая жизнь. Что-то очень интересное и сказочное.

Улыбнувшись, мальчик поспешил вперед, желая найти себе место в поезде. Тот уже громко пыхтел и выпускал облака пара, давая понять, что до отправления остаются считанные секунды. Рядом с вагонами суетились дети, их родители, ухали разбуженные совы в клетках, дорогу перегораживали огромные сундуки. Порадовавшись, что выбрал более удобный чемодан, Гарри проскользнул мимо сухопарой дамы в старинном наряде и широкополой шляпе, увенчанной чучелом какой-то крупной птицы, и бледного до зелени пухленького мальчика, и заметил с виду пустое купе.

— Бабушка, я снова потерял жабу, — услышал мальчик растерянный голос.

— О, Невилл, — со вздохом отозвался скрипучий голос старушки.

Уже в вагоне Гарри осмотрелся и двинулся в сторону выбранного купе. То и в самом деле оказалось не занято, так что Поттер с довольной улыбкой кинул рюкзак на сиденье возле окна и мягким взмахом палочки отправил свой чемодан на верхнюю полку — все последние дни он старался колдовать при помощи палочки, чтобы не вызывать подозрений в школе.

Сев и раздвинув шторки, Гарри стал наблюдать за людьми на платформе, пытаясь высмотреть тех, с кем ему предстоит учиться бок о бок. Круглолицый пухленький мальчик казался таким же первокурсником, как и сам Поттер, но юный волшебник не мог за это ручаться.

Вдруг, пробежав мимо, но затормозив недалеко от окна Гарри, остановилась та самая рыжая женщина. Рядом с ней оставались лишь двое детей: рыжая девочка в резиновых сапогах и чем-то явно недовольный младший сын.

— Рон, у тебя что-то на носу, — оглядев сына, заявила женщина. Она вытащила из кармана платок и подступила с ним к отпрыску. Мальчик недовольно запыхтел и принялся вырываться. — Стой смирно! Фред и Джордж уже занесли твой сундук, не волнуйся об этом.

— Мама! — сделал еще одну попытку вырваться рыжий мальчишка. — Мам, отстань!

— Ой-ой-ой, у маленького Ронни грязный носик, — возникая рядом, почти пропел один из близнецов.

— Заткнись, — злобно бросил младший брат.

— А где Перси? — не замечая эмоций сына, спросила мать семейства. Нос Рона успел покраснеть от ее усилий.

— Вон он идет, — с усмешкой ответил уже второй близнец.

Понаблюдав еще немного за рыжим семейством, Гарри откинулся на спинку и на миг прикрыл глаза. Пусть все эти дни мальчик и общался с большим числом людей, но сейчас его постепенно начинало охватывать волнение, ведь родственники все же мало напоминали живых.

Мимо купе, порой заглядывая в него, то и дело проходили другие ребята. Иногда это были старшие студенты, быстро терявшие интерес из-за перспективы ехать вместе с малолеткой. Иногда это был кто-то столь же юный, как и сам Гарри, но по взглядам мальчик видел, что дети выискивают не свободное место, а кого-то из знакомых.

«Ничего удивительного, — напомнил себе Поттер. — Если верить дедушке, почти все те, кто сегодня войдет в школу в качестве первокурсников, уже знакомы между собой. Есть сложившиеся отношения, способные повлиять и на выбор факультета. Лишь магглорожденные и полукровки почти никого не знают. Ну и я».

Покивав собственным мыслям, Гарри отметил, что они его ни капли не расстроили, и вытащил из рюкзака книгу, которую собирался немного почитать в дороге.

Вскоре поезд тронулся, и Поттер открыл книгу на заложенной полоской пергамента странице.